Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Начнем со списка самых уродливых монументов в мире, который составила телекомпания CNN, и на одном из первых мест оказался памятник защитникам Брестской крепости в Белоруссии. И в комментарии к фотографии памятник под названием «Мужество», американские журналисты пишут, что мужество требуется для того, чтобы просто взглянуть на этот монумент. Разумеется, разразился ужасный скандал. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Слово «разумеется» здесь очень важно. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну а как же по-вашему? Это же святое. Как же можно? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Там на соседней фотографии памятник Мартину Лютеру Кингу. Еще на соседней фотографии – папа Иоанн Павел. Там есть даже Майкл Джексон, да? 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, в Белоруссии, вот, возмутились. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это на здоровье. Нет, разумеется. Я говорю «разумеется». На обиженных воду... 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сказали, что это кощунство. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. На обиженных воду возят! Речь идет о качестве памятника. Не о памяти. Вот, опять: мухи и котлеты должны быть отдельно – это признает даже наш нынешний и вечный президент, да? Все-таки, они должны быть отдельно. Никаким образом подвиг защитников Брестской крепости не имеет отношения к качеству этого монумента. Дальше идут эстетические споры: тебе нравится, мне не нравится, - это уже другой вопрос. Можно обвинить их в недостаточной разработке материала – просто они недостаточно изучили… Памятник Петру они не смотрели. Тут на бульварах стоит памятник какому-то карлику и карлице, а говорят, что это Пушкин с Гончаровой - у нас тут на Никитском бульваре... То есть, варианты есть. Вопрос в том, что если хочешь обидеться, то - обижайся на здоровье. На самом деле, это... Там есть Оскар Уайльд! Это вполне политкорректный список, потому что там есть, скажем так, святыни самых разных мест - от Трудовой партии Кореи, от монумента северокорейского - до Майкла Джексона. И Оскар Уайльд, да? Всем сестрам по серьгам: и Мартин Лютер Кинг, и папа Иоанн Павел. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну и жертвам теракта 11 сентября есть в исполнении того же, кстати, Зураба Церетели.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Значит, не надо... То есть если хочешь обижаться, если хочешь, на этом чтобы тебя заметили - или набрать очки какие-то у себя… - это на здоровье. Тогда только надо отдавать себе отчет, что вот тут мы имеем дело в чистом виде с политикой. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А как вы считаете, вот, российские операторы кабельные – они будут отключать телекомпанию CNN теперь? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Скажут – отключат. Ну, скажет вот этот вот - вот, тот же, кто сказал про «Дождь», он же скажет - и отключат. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть ждем реакции ассоциации кабельщиков российских. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да нету никакой реакции. Они смотрят в рот, да? Или, там, в глаза. И пытаются угадать выражение этих глаз. Иногда ошибаются, - поэтому в течение получаса выключают, включают, потом опять выключают… потому что есть разночтения. Авгуры вскрыли птиц и обнаружили не те внутренности, как-то не так трактовали… В разновидностях узбекистана происходит так: пытаются прочесть по глазам. В других странах (там, где есть закон) там поступают по закону. Если ты уже вернулась к ситуации с «Дождем», то следует констатировать, что все эти разговоры о «красной черте» перейденной, и еще там Дмитриева из Госдумы тоже выступила: как должны поступить журналисты сейчас и так далее... Это всё бред сивой кобылы. Есть закон. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Потому что есть закон. Закон! И этот закон в ситуации с «Дождем» нарушен многократно и цинично с противоположной «Дождю» стороны, от административного давления до картельного сговора, до атаки на свободу слова, до фактического введения цензуры. Там сплошная уголовщина. А всё, что касается работы журналистов «Дождя» - не в Узбекистане, а в цивилизованной стране может быть предметом обсуждения в общественной среде. Не с Дмитриевой в Думе, не с Песковым, где он там есть, да? - это мы с тобой должны прийти, и еще Хартия московская журналистов, Союз журналистов, собраться и сказать, и обсудить уже профессиональные вопросы. Это наш профессиональный вопрос (качество опроса). А то, что меня за мои деньги отрубил какой-то чувак, фамилии которого я не знаю и знать не хочу… - взял и решил меня отрубить от услуги, за которую я заплатил. И теперь он – патриот. Он не патриот, он – вор, потому что он отрубил меня от услуги. Я за нее заплатил, а у меня табличка, что я «не имею прав доступа». Какого хрена я не имею прав доступа? Я заплатил. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вы можете обратиться с иском, наверное? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я могу обратиться с иском, но ближе Страсбурга мои иски, так сказать, хода не имеют. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, кстати, те, кто говорят, что они оскорблены, тоже обратились с исками против телеканала «Дождь». 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: На здоровье, на здоровье. Вот это разговор. Объясните, каким образом это вас оскорбило? Вопрос. Это уже другой вопрос. Я сейчас говорю о том, что не надо сходить с ума. Самое опасное, что происходит здесь - такое, ну… поверх истории с «Дождем»… - это очередное сползание правил игры. Когда вдруг выясняется, что государственные люди, депутаты и представители президента начинают нам вещать о нравственности… - какое ваше собачье дело? Я захочу обратиться по вопросам нравственности, я кого-нибудь найду кроме Пескова в качестве эксперта. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, почему? Люди, которые комментируют, представители власти, которые комментируют эту ситуацию, они как раз говорят, что да нет здесь никакой политики – это абсолютно бизнес-история и это желание операторов, которые считают, что они несут убытки и им не нужен телеканал «Дождь». Это просто про экономику и бизнес. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Понятно. Значит, телеканал «Дождь»… Как выяснилось, такой странный бизнес! Телеканал «Дождь» занимает чуть ли не третье место по цитированию среди российских СМИ. Среди всего пакета телеканал «Дождь» - самый выгодный, самый смотрибельный. Его смотрят, он выгодный. Понятно. 
Значит, я его хочу смотреть. Я за него плачу деньги. Я покупаю пакет. Из-за него очень многие люди… купили из-за него! Значит, пусть не валяют, опять-таки, дурака. Говорить мне могут всё, что угодно. Но история с выключением, включением и снова выключением означает, что Ленинград тут пришей кобыле хвост, потому что нельзя за полчаса обидеться, потом передумать обижаться, а потом снова обижаться. Так не бывает. Они выдали себя - как они выдают себя регулярно, да? Они выдали себя этими рефлекторными номенклатурными пошловатыми движениями. Поэтому - в суд? Прекрасно. В суд стоит обращаться. Еще бы завести... 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кстати, президент всем рекомендует регулярно «Идите в суд». 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Совершенно верно, да. Только сначала президент сделал такое выражение глаз, что они все побежали с мокрыми штанами отрубать... 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, где он сделал такое выражение глаз? Ну, Виктор Анатольевич? Что, вы можете припомнить какой-то момент, когда конкретно президент сказал, что ему не нравится телеканал «Дождь»?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Давай перейдем к сюжету... У тебя был сюжет про портрет. Расскажи этот сюжет, и мы вернемся к «Дождю». 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, там история в том, что в городе Красноуфимске (это Свердловская область) из-за повешенного работниками местного ЖЭКа изображения главы государства разгорелся скандал. Там подпись была «По всем вопросам к нему, и будет так». Кто-то бдительный проходил мимо и пожаловался, что это оскорбление. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Вот смотри. Вот, висит в ДЗе или в РЭУ, в Жилуправлении (где там это висело, не важно)… 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В ЖЭКе. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: В ЖЭКе. Висит фотография Путина с надписью «По всем вопросам к нему». Шутка смешная? Смешная. Почему она смешная? Потому что она точная! 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Потому что это правда. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Потому что это правда. Именно! Я много раз цитировал моего учителя Леонида Лиходеева, блистательного фельетониста советского. «Смешно то, что правда». А это правда. Поскольку Путин у нас решает вопросы от посадки и выхода Ходорковского - до елочки в Биробиджане, до снабжения теплой водой на Ставрополье, газификации трубы в обход или не в обход Байкала и так далее… - он решает эти вопросы! И шутка очень смешная в ДЕЗе свердловском… - или там под Екатеринбургом? Очень смешная шутка, по-настоящему смешная, потому что это правда. Потому что, действительно: по всем вопросам к нему! Потому что построена такая страна, где само ничего не шевелится. И пока он не поставит мальчику елочку в Биробиджане, некому это сделать в Биробиджане, - пока он не скажет, да? Мы так живем. И шутка смешная. Так вот. На каком именно этаже? Вот, как авгуры ошиблись-не-ошиблись – это уже второй вопрос. Ясно, что вопросы решаются именно так, и что это точно не имеет никакого отношения, собственно, к оскорблению. Никто особенно не изъял из распространения «Комсомольскую правду» после эпизода с абажурами, да? Невероятная терпимость одолевает. А тут вдруг - надо же! - когда был поставлен вопрос: не стоило ли попробовать сберечь 650 тысяч жизней?.. Сама постановка вопроса была такая. Я не говорю, что ответ тот или другой - постановка вопроса была именно такая! Значит, повторяю еще раз: не будем валять дурака. «Некрасиво подозревать, когда вполне уверен». Ежи Лец. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте про Украину немного поговорим. Крымские парламентарии решили обратиться к главе России Владимиру Путину. Беспокоятся они о статусе автономии из-за событий, которые сейчас происходят на Украине, из-за политического кризиса, и просят Россию о защите этого статуса автономии. Российский МИД уже отреагировал, сказав, что мы в ситуацию на Украине не вмешивались и вмешиваться не будем. Насколько и те, и другие правильно себя ведут? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, что значит «правильно себя ведут»? 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: МИД России можно похвалить, да, Виктор Анатольевич? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Можно похвалить. С моей точки зрения, да. Я слышу провокационные нотки в твоем голосе, но - можно похвалить. То есть, разумеется, вмешиваться будем и продолжаем вмешиваться. Но вмешательство, слава богу, носит характер экономический, пиаровский, сдержанный, то есть, по крайней мере, без некоторых ужасов, о которых говорили… Что можно констатировать? Янукович, совершенно блестяще сочетая хамство с идиотизмом, довел ситуацию до того состояния, что возврат к нулевому варианту, думаю, на Украине уже невозможен. То есть так, как было, уже точно не будет. И ситуация раскачана. Причем, речь идет не о политических решениях последних дней, которые чуть-чуть откатили в легитимную плоскость - и, дай бог, это в легитимной плоскости останется. А о том. Что.. - ну, вот, с одной стороны там стрельба уже по людям и, вроде бы, накапливаются факты, говорящие о том, что мы имеем дело с государственным бандитизмом (украинцы имеют дело с государственным бандитизмом). Это всё делает совершенно невозможным возвращение ситуации в ноль. Маятник, конечно, пойдет в другую сторону, и в этом смысле опасения крымские вполне оправданы. Что касается России, то тут есть два фактора, которые, ну, могут указывать на некоторые перспективы развития. Есть, с одной стороны, все-таки, имперские галлюцинации лично путинские – ему хочется войти, все-таки, в историю не «смотрящим» за Россией от кооператива «Озеро», а как собиратель русских земель (у него есть такая галлюцинация). И в этом смысле... 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У него есть такое желание. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, да. Ну, поскольку это желание с малыми возможностями, то я его называю «галлюцинацией». Ну, потому что - «распад Советского Союза (ты помнишь, да?) – главная трагедия XX века» по Путину, да? Ну вот, из этого исходим. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы говорим о целях президента. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, совершенно верно. Которые я называю «галлюцинацией». 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я поняла, да-да-да. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Прости, можно я, все-таки, свои слова буду говорить? Ты потом мне как-нибудь... 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, конечно, продолжайте. Я просто чтобы понять, что мы... 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да-да-да, мы об одном и том же говорим. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: ...что мы об одном и том же. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, да, именно, exactly. Об одном и том же. Так вот есть, с одной стороны, некоторые личные - ну, комплексы, мечты (как угодно назови) Владимира Путина. С другой стороны, вполне понятное желание окружающего кооператива постоловаться в Восточной Украине. Поскольку оторвать целиком Украину - как предполагалось за 15 миллиардов - целиком Украину оторвать не получается явно, и уже ясно, что это не получится, то, видимо, признано целесообразным... Сейчас идет тема федерализма украинского, да? Вот, есть восточные области, традиционно близкие - и так далее, и так далее. Вот - Харьков, Донбасс… - вот, постоловаться там. Я думаю, что сейчас в этом смысле Москву и путинскую корпорацию интересует, конечно, не столько Крым, сколько Донбасс, Харьков и так далее. И я думаю (не я один, разумеется), - кажется, что основное внимание, основной удар будет направлен именно туда, удар, конечно, экономический. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И по-прежнему экономический? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да-да-да. Нет, ну, я думаю, что, все-таки, не до такой степени. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет-нет, я говорю просто как альтернативу и политические всякие контакты публичные. То есть, наверняка, они в каком-то непубличном формате идут и развиваются. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, разумеется. Я не могу гадать о том, чего я не знаю. Понятно, что проглотить Украину целиком – в горло не пролезет уже, это ясно. Значит, что, исходя из целей и задач? - значит, откусить кусок, который пролезет: Донбасс… Вот, каким-то образом, туда… 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте вернемся в Россию. Продолжают обсуждать возможные причины и последствия вот этой трагедии в одной из московских школ, где один из учеников пришел с оружием и убил учителя, смертельно ранил одного полицейского и ранил второго полицейского. Госдума уже обсуждает ужесточение наказания за небрежное хранение оружия, в первом чтении один из законопроектов уже одобрен, есть второй законопроект, примерно такой же. Как вы думаете, это может снизить риски повторения подобных трагедий? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, думаю, что в очень малой степени - или совсем нет. Это, знаете, есть такая присказка, что генералы всегда готовятся к прошедшей войне, да? Это как после теракта поставили рамки у вокзалов. Очень помогло, как мы знаем, в момент следующего теракта… Ситуация, конечно, вполне трагическая не только с этим случаем, - но и с тем, что если есть оружие... Ружье висит на стене – оно выстрелит, да? Оно выстрелит. Оружие стреляет время от времени, и мы видим, что есть... Кто-то замечательно написал, кажется, Веллер о том, что есть цифры самоубийств... Если он покончил бы с собой, даже никто бы не написал. Есть подростковые суициды, да? Есть преступность, есть смертность от наркомании и так далее, и так далее. Это очень травматичный возраст. Все знают, что этот пубертатный период, да? - уже возможности как у взрослого человека, а психика еще детская. И она не выдерживает взрослого тела, условно говоря, очень часто. И эта ситуация вполне драматическая, и совсем исключить это просто невозможно, да? Что-то будет случаться. Другое дело, что когда президент по горячим следам говорит о необходимости эстетического воспитания… 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это было немного непонятно, конечно. Прививать хороший художественный вкус? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да-да-да, совершенно. Это в точности по старому Жванецкому, да? - «что-то в консерватории исправить». Ну, вот, видимо, так. Действительно, мир большой, круглый, и мы в этом смысле... Да, в Америке это происходит регулярно. Этого совсем избежать, думаю, нельзя. Но минимизировать можно. 
Что в этой истории есть еще? В этой истории есть родители, которые немедленно отреклись от него, да? Адвоката ему давало государство. Просто скрылись с горизонта сразу. Из семьи потомственных чекистов, да? И так далее. Вот, как ни страшно это звучит, мальчишку-то жалко страшно, потому что ясно, что с ним произошла беда какая-то. Он был явно в какой-то такой тяжелой психологической фазе. Ужасно совершенно. Ужасно совершенно. А «исправить в консерватории», конечно, можно, только это не повлияет на близость следующего случая. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но здесь же, опять, начинается обсуждение – проблема в семье или проблема в школе?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это проблема, я думаю, в первую очередь в семье. Потому что если каждый, кому поставят тройку по географии, будет искать ружье... Да? Нет, это проблема, я думаю, в семье. Мальчик находился явно в тяжелой психиатрической фазе, а ружьецо – вот оно. Ну и так далее. Я думаю, что надо говорить, прежде всего, о семье, конечно. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Буквально вчера фигуранты Болотного дела выступили с последним словом. Каждый из них что-то сказал в суде. Ждем приговора – это уже будет совсем скоро. Как вы считаете? Вот, мы говорили сегодня про Украину и вообще вся эта история с Майданом, с Евромайданом, насколько она негативно может сказаться на судьбе фигурантов Болотного дела? Или этот приговор был уже написан достаточно давно? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Тань, вот, ты понимаешь, опять-таки, самый ужас настоящий заключается в том, что мы, обсуждая грядущий приговор, вообще не говорим о законе. То есть понятно, что приговор будет такой, какой опять скажет тот самый, чей портрет... Да? «Все вопросы к нему». Он решит - их вообще отпустят. Но этого не будет никогда, да? Отпустят- , дадут какие-то минимальные сроки условные и отпустят. Это и будет значить «отпустят». Решит по-другому, решит показать крутизну там свою, что он не сдается, не отступает, - могут влепить максималку. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А кому он это будет показывать? Ну, вот, кто адресат? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я думаю, он сам. Он в диалоге с собственной психикой. Мы. Кто? Мы, весь мир. Ну, это особенности его психики, и мы говорили много раз, что он воспринимает всякий шаг навстречу здравому смыслу (ну, просто естественный человеческий шаг), - он воспринимает как слабину, что сейчас решат, что он дал слабину. У него такая, совершенно пацанская дворовая логика. Другое дело, что сейчас Олимпиада... Мы не знаем, что там, да? Я не верил, что Ходорковского отпустят, да? Я ошибся, слава богу. Значит, мы не знаем, насколько рациональные соображения перевесят соображения вот такие, пацанские, потому что они испортили ему праздник, а он этого не простил и не прощает, да? Насколько рациональные соображения помогут здесь, посмотрим. 
Но! Самое важное - кардинально - заключается в том, что приговор никаким образом не зависит от законов. Потому что по закону надо посадить тех, кто их сажал, а их отпустить сразу давно. Да? И выплатить компенсации. Закона тут нет. Тут мы пытаемся с тобой через ушное отверстие пролезть в мозги тамошние и понять, что же он решит. Он! А судья скажет. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, есть еще такой фактор как общественный резонанс, который может сработать или не сработать. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, вот, он его пытается, так сказать, просчитывать. Но, к сожалению, это не английский, не французский резонанс, где смели бы к чертовой матери правительство, которое позволяет себе такое хамство по отношению к людям: сажать оппозицию. Просто, вот... Ну, у нас другие возможности. Ну, а он их тоже считает, конечно. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть этот фактор, каким бы он ни был, он есть? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, я думаю, что если все выйдут в случае обвинительного приговора на Манежку - вот, все, вот, сколько нас было на Сахарова, если он это твердо будет знать, то приговор будет... 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На мирную акцию? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: На мирную, на мирную, да, да. На мирную, но желательно миллион, вот, как во Франции! На мирную, но миллион. Я сейчас про Францию говорю. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я поняла. Нет, просто было же шествие в защиту узников Болотной. Никакого миллиона там не наблюдалось. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Совершенно верно, именно. Поэтому всё в его руках. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте сделаем перерыв на 3 минуты, после чего «Особое мнение» продолжится и мы поговорим про Олимпиаду, которая вот-вот должна открыться. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да уже. 

НОВОСТИ 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях у меня сегодня Виктор Шендерович. Как и обещала, говорим про Сочи. Церемония открытия – в пятницу вечером, но уже там и какие-то соревнования начались. А главное, журналисты иностранные пишут какие-то ужасы и кошмары. Ну, подумаешь, штора упала в номере. Что это за истерика такая? Что за истерика? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Вот, про истерику. Сейчас я можно тебе зачитаю, исполню тебе удивительную цитату? «Чем ближе к открытию Олимпиады, тем больше нагнетается истерия по поводу России. Сигналы, которые западные СМИ транслируют своим читателям, весьма далеки от спортивных, а тон публикаций в отношении страны, принимающей Олимпиаду, далек от дружелюбного. Эти призывы к срыву Олимпиады достойны всяческого сожаления и демонстрируют недружественное отношение к России в наихудшем из возможных вариантов. Они исходят из кругов, не понимающих, что такое олимпийский дух». Ничего? Нравится? 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Но это же правда. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это компиляция. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Виктор Анатольевич, это же правда. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Слушай, это компиляция. Первая половина текста взята из сегодняшнего поста на «Эхе» видного единоросса господина Якунина. Вторая половина текста – из текста видного нациста Фон Хайта, главы оргкомитета берлинской Олимпиады 1936 года, только я в одном месте слово «Германия» заменил на слово «Россия». И согласись, ты не заметила шва. Как-то так одно в другое перетекло мягонько. Отличная тогда получилась Олимпиада в Берлине! 
Была проведена впервые эстафета Олимпийского огня - в Берлине в 1936 году. Имела место либерализация, были убраны таблички «евреи нежелательны» (они появились через два месяца). В нашем случае не будут разгонять геев, я надеюсь. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Этого вы знать не можете. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я надеюсь. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мало ли, кого будут разгонять. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: В Берлине позволили победить расово неполноценному бегуну негритянскому Джесси Оуэну. Оуэнс, по-моему, да? Лени Рифеншталь потом сняла блестящий фильм «Олимпия». Фильм тоже у нас будет снят, не такой талантливый, я думаю, но непременно будет снят. А главное различие. Германия с огромным отрывом победила в общемедальном зачете... 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Есть уже фильм. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: А? Уже есть? 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Уже есть про спортсменов. «Чемпионы», по-моему, называется. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну да. Не важно. Еще снимем. Возьмем количеством. Поскольку Лени Рифеншталь у нас нет, то возьмем количеством. «Германия с огромным отрывом победила в общемедальном зачете, продемонстрировав колоссальные возможности нации». Тебе напомнить о возможностях нации? Тебе напомнить о том, что эта Олимпиада сильнейшим образом легитимизировала и увеличила возможности этой нации, которые Европа испытала через три года, а мы через пять? 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вы же сами за то, чтобы мухи были отдельно, а котлеты отдельно. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Вот, послушай меня. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот, давайте в этой истории с Олимпиадой попробуем разделить. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Вот, послушай. Я читаю текст замечательный, акунинский текст. Я читаю, что - братцы, это само собой, а это само собой. Понимаешь, это вопрос, конечно, персонального восприятия – тут нельзя велеть ничего никому. На этом торте лежит большая куча дерьма. Если ты в состоянии соскрести дерьмо, а потом с аппетитом уплести торт, - ну, дай тебе бог здоровья. Я уже не могу. Запах уже общий. Там столько воровства, там столько мерзости. Там выселяли людей из домов, да? Одна собачка... Массовый отстрел в Адлере собак. В гробу я видел такой ценой, честно говоря (не говоря уже о воровстве), - в гробу я видел эти рекорды такой ценой. Ценой унижения, воровства и пиара, и укрепления пиара... Конечно-конечно, мы имеем дело не с фашистской страной. Но фашистские законы принимаются, политзаключенные есть. И есть несменяемый лидер нации, который у власти больше, чем Гитлер, заметим, уже давно… По счастью мир имеет дело не с гениальным маньяком, а с такой, вороватой корпорацией, которая имеет в виду только остаться у власти и чтобы ничего с ней не случилось, да? Поэтому, конечно, я специально заострил, полемически заострил коллизию. Но коллизия - эта же. Не будем валять дурака. Олимпиада... Праздник спорта праздником спорта. Олимпиада – это огромный пиаровский ресурс. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, согласна. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Огромный пиаровский ресурс. Другое дело, что немцы-то (фашисты не фашисты) организовали-то Олимпиаду хорошо, а мы в силу некоторых национальных способностей организовали ее плохо, даже своровав немыслимое количество. Правда, по этому поводу сегодня... 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, почему вы считаете, что организовали плохо? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, послушай. Ну, уже как-то видно. Ну, это уже детали. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нежные иностранные журналисты, которые просто ищут, к чему прицепиться. Где гордость за страну? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Гордость за страну у меня, знаешь, где? Я сейчас тебе расскажу, где у меня гордость за страну. Вот - закончились гастроли Театра Вахтангова в Париже, «Евгения Онегина» играли пять вечеров подряд при полном зале. Размели тираж «Евгения Онегина» парижане. Восторженные рецензии, десятиминутная овация. Александр Сергеевич Пушкин, Сергей Маковецкий, Римас Туминас, как ни парадоксально звучит. Театр Вахтангова, русская школа театральная – вот моя гордость за страну. В полный рост! Страшно рад! Страшно рад, и рад ощущать себя русским человеком, который знает русский алфавит, который вырос на Пушкине, который соотечественник в том числе Маковецкого, и сосед Туминаса. Вот - моя патриотическая гордость, вот здесь, в этих местах. 
Еще в очень многих местах, по поводу очень многих людей. По поводу Лизы Глинки у меня патриотическая гордость, по поводу Мити Алешковского патриотическая гордость, по поводу очень многих людей… 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А по поводу паралимпийцев российских, которые будут выступать? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: По поводу паралимпийцев? 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет патриотической гордости? 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Секундочку. Почему надо непременно сталкивать? Что за постановка вопроса? Гордости нет. Дай им бог здоровья и дай им бог возможности как-то, да? И дай бог нам солидарности. Ведь это же задумано ради солидарности, - прежде всего, чтобы мы их увидели, что они есть, да? Это важная вещь. Скажи, но обязательно воровать? Или можно без воровства провести Паралимпийские игры и Олимпийские? По поводу воровства - тут чистосердечное признание прозвучало. Вот, из Пескова (ну, все уже процитировали): «Приезжайте в Сочи, посмотрите горы, дороги и вы сами ответите: как минимум не все деньги разворованы». 6 февраля 2014 года. Это надо просто праздник, красный день календаря: Песков сказал правду! Не все. Действительно, не все деньги разворованы, потому что Олимпиада – это не «патриотическое воспитание», всё спереть нельзя, надо что-то построить. Хоть что-то. Поэтому все деньги – нет, не разворованы. Еще одна цитата, которая требует ответа. Василий Уткин: «Олимпиада не может окупиться. Это праздник». Праздники не окупаются... К сведению Василия, лондонская Олимпиада окупилась через год. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я думаю, Василий Уткин, если бы он был в этой студии, с радостью вступил бы с вами в дискуссию и он-то про Олимпиады знает, действительно, очень много и как-то вам ответил. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, я сейчас, я не про Олимпиады, - я про окупаемость. Про то, что это не обязательно должны быть пилеж денег и воровство, и просто пафос. Деньги на салюты и на пафос. Там, где есть, кому спросить (а в Лондоне есть, кому спросить), - там окупается и Олимпиада. И там в 3,5 раза меньше уходит на это денег. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тогда я другой задам вопрос. Значит ли это, что вы априори не поддержите любой большой такой проект? Ну, например, у нас Чемпионат мира по футболу будет в 2018 году. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: За меня ответила Лилия Шевцова. Как будто... 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я хочу, чтобы вы отвечали, а не цитатами сыпали. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Послушай меня. Самая большая банальность – это боязнь банальностей. Если Лилия Шевцова привела цитату, которая кажется мне уместной, я ее скажу, ладно? Секундочка. Пауза. Тойнби, великий британский историк. Он говорил, что когда лидер начинает мегапроекты, это свидетельство агонии режима. Точка, конец цитаты. Правда, Тойнби, как пишет Шевцова, предупреждал, что агония может длиться довольно долго. Это связанные вещи. Когда такие мегапроекты возникают, - это такой тепловой шар, который самолет выбрасывает, чтобы, так сказать, ракета попадала в него, в этот шар, а не в самолет. Понимаешь, какая штука? Мы же идем от «Евровидения» через Чемпионат мира по хоккею, через Олимпиаду, к Чемпионату мира... Мы идем от праздника к празднику, сплошная веселуха. Сплошная веселуха, сплошной пафос. Потому что если население немножечко от этого пафоса отойдет, охолонет, умоется, то, глядишь, наведет глаза на резкость и увидит какие-то вещи, на которые ему не стоит обращать внимания. Поэтому мы и дальше будем идти от победы к победе, от праздника к празднику, им никуда не деться от праздников. Праздники и войны. То есть нечто, что будет отвлекать. Борьба за братьев-славян, где-нибудь еще, за кого-нибудь еще вступимся и так далее. Геи есть, кавказцы есть, есть проклятый Запад, есть Чемпионат мира. Чего-нибудь будет придумано, чтобы народ не наводил глаза на резкость. На ту резкость, на которую пытаются навести ему глаза там какими-то публикациями Навальный, РосПил и так далее. Вот, чтобы на эту резкость народ глаза не наводил! Только праздник спорта. 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Последняя минута. Я бы хотела, чтобы вы прокомментировали вчерашнее поручение, которое дал премьер-министр Медведев. Сказал он, что надо бы проработать и подумать над тем, как на Дальний Восток какие-то госкорпорации, госкомпании, в общем, кого-то как-то перенести на Дальний Восток. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ты меня удивляешь. Какая разница, что говорит Дмитрий Медведев? 

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Он – премьер-министр. 

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, вот, он кормит бактерии - и это по квалификации, я так понимаю. Послушай, это не имеет никакого значения. Решения принимаются... Не его портрет висит в этом ЖЭКе! Не про него сказано, что все вопросы к нему, - поэтому совершенно не интересно, что он говорит. Ну, просто не интересно. Это не имеет никакого значения. Если будет принято где-то там какое-то решение, - ну, он его озвучит. Если он уже озвучил принятое решение, ну, значит, так... Но бессмысленно об этом, мне кажется. Это обсуждать бессмысленно.