История с похищением в Киеве Леонида Развозжаева выглядит со всех сторон неприглядно. Поведение российского государства в этой истории, мягко говоря, возмутительно, а Леонида Развозжаева - так же мягко говоря - непонятно.
Гангстерские методы, применяемые российскими правоохранительными ведомствами, могут в нашей стране шокировать только тех, кто совершенно не знает отечественной истории, а большую часть своей сознательной жизни прожил с закрытыми глазами. То, что описывает Развозжаев, - цветочки по сравнению с тем, что происходило, например, с обычным мирным населением в последнее десятилетие в Чечне. Да и по всей России творятся вещи куда более страшные. Все это, разумеется, не отменяет того факта, что в деле Развозжаева полиция и спецслужбы отметились в качестве бандитов - демонстративно, безбоязненно и даже, похоже, с некоторой лихостью. Самоуверенность, с которой российские уголовники в погонах орудуют на территории соседнего государства, наводит на грустные размышления об условности украинского суверенитета и грядущем возвращении России к политике самоизоляции.
Если с российским государством все печально, но более или менее понятно, то с Леонидом Развозжаевым и печально, и непонятно. Печально то, что, не выдержав даже психологического давления, оппозиционер испугался, расклеился и дал уличающие своих товарищей показания. Тому может найтись сто объяснений и тысяча оправданий, но сам факт проявленного малодушия не становится от этого менее печальным. Разумеется, у каждого человека свой порог физической выносливости и психологической устойчивости, но людям с низким порогом не рекомендуется идти в политическую оппозицию. Каждый должен осознать это для себя самостоятельно и, главное, вовремя.
"Задний ход", который дал Развозжаев, отозвав свою явку с повинной, возможно, еще позволит ему в дальнейшем держать себя с достоинством, но вероятность этого, увы, невелика. Большинство людей, сломавшихся на следствии, не в состоянии потом распрямиться. Следователи, нащупавшие в обвиняемом слабину, уже ни за что не отпустят его и будут давить на больную точку, пока человек окончательно не опустится. Такова невеселая практика палаческого дела. Такова грустная история политического сопротивления в нашей стране. Хотя есть примеры и того, что люди, оступившись, поддавшись кратковременному страху и малодушию, потом неизвестно откуда находили в себе силы восстановить волю и держаться с достоинством. К сожалению, так бывает нечасто.
Человек редко ломается сразу и навсегда. Обычно это мучительный процесс, с попытками сохранить самоуважение, с поиском самооправданий и компромиссного выхода. Люди, согласившиеся в политических делах сотрудничать со следствием, чаще всего ссылаются на пытки - иногда подлинные, иногда мнимые. Я знаю случай, когда один диссидент советских времен, оказавшись в тюрьме, решил признать свою вину только потому, что боялся попасть в пресс-хату (камеру, в которой сотрудничающие с администрацией зеки изводят и пытают упорных подследственных). В иных случаях пытки бывают самыми настоящими, но они не так эффективны - боль отступает, и воля возвращается. В тех же случаях, когда происходит психологическая ломка, эффект ожидается долговременный.
Осуждать людей, которые не выдержали жесткого следствия, а тем более пыток, - занятие довольно бестолковое, а иногда и не очень достойное. Однако понимать, что было с человеком на самом деле и действительно ли это были пытки или только фантазии для самооправдания, всегда полезно. Это важно и для коллективного опыта, и для понимания репрессивной системы, и для дальнейшего общения с жертвой пыточного следствия.
В деле Развозжаева много непонятного. Член Общественной наблюдательной комиссии Валерий Борщев, посетивший Развозжаева в Лефортовской тюрьме, рассказал с его слов на телеканале "Дождь" следующее: "Похитили, посадили в микроавтобус, скотчем связали ноги и руки, надвинули на голову шапку, он ничего не видел. Потом только часов через пять он оказался на территории России. Там его вывели, отвели в какой-то подвал. Руки у него были в наручниках, ноги тоже в цепях. Цепь связывала руки и ноги, он сидел в скрюченном положении почти три дня. Без еды, его не пускали в туалет".
Сам Развозжаев рассказал членам ОНК, что 18 октября около 13 часов он вышел из организации ХИАС в Киеве (которая проводит в интересах УВКБ ООН предварительные собеседования с соискателями политического убежища) и был похищен прямо от дверей офиса. "В микроавтобусе вместе со мной было человека четыре. Я думаю, это были украинцы: они почти все время молчали. Мы доехали до границы, и там меня пересадили в другой микроавтобус - прямо дверь в дверь, - я не выходил на улицу". Часа через полтора-два они приехали к какому-то полуразрушенному дому, и его поместили в подвал. "На руки мне надели наручники, скрепили их цепью с наручниками, которые надели на ноги. У меня под брюками была надета пижама (в Киеве было довольно холодно), и поэтому наручники, надетые на брюки, а не на голое тело, не оставили следов на ногах. Также нет следов наручников и на руках. Я сидел в таком положении трое суток", - вспоминает Развозжаев.
Просидеть три дня в наручниках на ногах и руках, без еды и особенно без воды, в самом деле мучительно. Вопрос только в том, откуда взялись эти три дня. Развозжаев утверждает, что его похитили в Киеве 18 октября, однако сотрудники ХИАС, УВКБ ООН и свидетели происшедшего в один голос утверждают, что это случилось днем в пятницу, 19 октября. Все первые сообщения прессы о похищении Развозжаева тоже упоминают именно эту дату. В Москве он появился на людях - при конвоировании в Басманный суд - около 19 часов в воскресенье, 21 октября. Значит, с момента его похищения до появления в Москве не могло пройти больше 54 часов. Это уже меньше трех дней. Сколько же времени он просидел в подвале?
От Киева до российской границы в Брянской области надо ехать около 4 часов. Еще полтора-два часа, со слов Развозжаева, до подвала в полуразрушенном доме. Потом, после подвала, еще 5 часов, с его же слов, до Москвы. В Москве его тоже не сразу повезли в суд, а сначала (с его слов) в Измайловский парк, где передали следователю, затем поехали в Следственный комитет, там допрашивали и предъявляли обвинение, приглашали адвоката Квасова и только потом (Развозжаев не уточняет, когда именно) поехали в Басманный суд. Все эти передвижения по Москве и следственные действия никак не могли занять меньше 6 часов, а скорее всего и больше. Это уже около 17 часов из всего срока похищения. Спору нет, полтора дня на стуле в подвале - это тоже несладко. Вопрос только в одном: зачем надо было врать о трех днях, которые никак не согласуются с простой арифметикой?
Газета "Коммерсант", ссылаясь на свои источники в правоохранительных органах, утверждает, что Леонида Развозжаева доставили в Москву из Киева спецрейсом 21 октября. Разумеется, менты соврут - недорого возьмут, но то же самое подтверждает и Илья Пономарев, разместивший в своем твиттере 21 октября еще в 10.55 утра такое сообщение: "Развозжаева задержали в Киеве именно российские спецслужбы и на частном самолете(!) вывезли в Россию". Так как все-таки на самом деле: из аэропорта Борисполь на самолете в Москву или на микроавтобусе через подвал и пытки в Измайловский парк?
Есть и другие сомнения. Был ли Развозжаев действительно лишен свободы с того момента, как его похитили? Если да, то как объяснить появление его последней записи в блоге в ЖЖ 19 октября в 18.49? Это та самая запись, которую широко цитировали в СМИ и в которой он, в частности, пишет: "Я сибиряк, таежник, поэтому могу довольно долго жить в экстремальных условиях. Я не собираюсь играть по их правилам. Хоть и уверен, что сейчас они начнут применять против меня самые подлые методы: давление на близких, шантаж и провокации!". Эта запись появилась через 6 часов после похищения. Каким образом?
Развозжаев объяснял отсутствие следов от наручников на ногах тем, что он надел под брюки пижаму, потому что в Киеве в этот день было довольно холодно. Но 19 октября в Киеве было от 11 до 15 градусов тепла - даже не для "сибиряка и таежника" это далеко не экстремальные условия.
Нестыковок довольно много. Наверное, их можно как-то объяснить - что-то плохой памятью, что-то происками врагов, что-то неверным изложением. Однако в целом это производит впечатление маленькой неправды, которая может вызвать большие сомнения. Окончательные выводы делать преждевременно, но насторожиться стоит.
Ситуация с Леонидом Развозжаевым тревожная и неопределенная. Если он не устоит и пойдет дальше по тому пути, на котором уже сделал первые шаги, то скоро мы услышим его в качестве важного свидетеля обвинения на политических процессах по "анатомическому" делу и, возможно, по связанному с ним делу 6 мая. Если же устоит, то честь ему и хвала. В любом случае на сегодняшний день он еще нуждается в общественной защите как жертва беззакония и полицейской преступности.
102 комментария | 
Обсудить
