О.БЫЧКОВА: Добрый вечер, добрый день, это программа «Особое мнение». Михаил Веллер сегодня с нами. Добрый вечер
М.ВЕЛЛЕР: Добрый вечер. Как я рад быть с вами.
О.БЫЧКОВА: И я тоже рад. Ну, у нас тут новостей, просто весь вечер какие-то новости существуют на тему культуры, мракобесия, может быть. Не знаю даже, что это.
М.ВЕЛЛЕР: Но горе в том, что не весь вечер, а каждый вечер. Вот, что тяжело.
О.БЫЧКОВА: Да-да-да. Вот, не успела я сегодня на предыдущем «Особом мнении» 2 часа назад с Николаем Сванидзе прохихикаться на тему «Лолиты» и петербургских казаков, а вот сейчас пришла новость из Саратова, где требуют запретить к продаже детские книги и журналы, которые пропагандируют суициды и нетрадиционный секс. Уполномоченная по правам ребенка в регионе Юлия Ерофеева проинспектировала печатные киоски и обнаружила в них немало неприличной литературы. Честно говоря, я не инспектировала печатные киоски в своей жизни никогда, но я не помню, чтобы в печатных киосках в Москве продавали детские книги, которые пропагандируют все вот это безобразие.
М.ВЕЛЛЕР: Итак, по порядку. Я легко представил, что в натуре (простите за оборот) сделали бы реальные казаки с реальной «Лолитой», если бы она попалась им в лихом казачьем походе. Это раз. Интересный был бы роман. Вот это был бы триллер.
Второе. Насколько я знаю...
О.БЫЧКОВА: В 1921 году.
М.ВЕЛЛЕР: Да-да-да. А хоть и в 1918-м. Второе. Я не припоминаю, чтобы хотя бы один педофил был застигнут хоть на месте преступления, а хоть дома, а хоть в убежище на помойке с томиком Набокова в кармане, а хоть бы и в домашней библиотеке. Вот, у меня такое ощущение, что педофилией страдают, вернее, от них страдают одни, а Набокова, какого-то слишком высоколобого писателя, знаете ли, читают другие.
Теперь что касается этой продукции. В годы Перестройки, а в 1991 году окончательно в России сообщили, что все способы зарабатывания денег равнополезны. Таким образом воры, спекулянты, мошенники перестали говорить «Я украл» или «Я наспекулировал», они стали говорить «Я заработал». Значит, если можно заработать что-то, а хоть бы и на детях, дитё малое, а, глядите, 5 детей – и рубль по 20 копеек. На самом деле, все очень просто. Закон давно есть и изготовители этих чудесных журналов должны сидеть.
Более того. В библиотеке на зоне даже можно разрешить им читать «Лолиту», а, вот, издавать подобные газеты и журналы им надо, безусловно, запретить.
Также очень интересно, как это соотносится с нынешней христианской моралью и всем остальным. Оль, а на самом деле, все это очень печально, потому что в последний буквально месяц возникает такое ощущение апокалиптическое, что великий проект под именем «Россия» пришел к концу.
У Виктора Суворова в одной из его книг есть чудесный рецепт, который дают разведчикам в спецшколах. Для того, чтобы что-то лучше представить, вот, попробуйте уменьшить масштаб, вот, попробуйте страну до размеров носового платка и тогда процессы станут наглядными. Вот, когда ты происходящее за месяц собираешь на масштабе одной бумажки, то процесс достигает такой наглядности, что можно впасть в депрессию.
Я все могу понять. Но когда в МИФИ открывают кафедру теологии, это уже бред. Лет примерно 7 назад я отказался сажать дерево в городе Петербурге на газоне, который примыкал к Владимирскому собору, потому что они там хотели построить церковную школу, а озеленители решили посадить там зелень. Меня привезли туда, не сказав, зачем. Я сказал, что я не буду там сажать никакого дерева. Это отдельная смешная история, как там пытались побить Гребенщикова, который пытался посадить саженцы и так далее. Короче, вышел отец-настоятель, с которым мы в результате облобызали друг друга, и он велел прихожанкам петь мне то ли Осанну, то ли Аллилуйю. Я на всякий случай снял кепочку – я не знаю, как положено вести себя в таких случаях. Но обе стороны были взаимно растроганы. Это было 7 лет назад.
Сегодня я поймал себя на злобной мысли, что я бы им баобаб там посадил, потому что деятельность церкви переходит все пределы. Что значит «Кафедра теологии в МИФИ»? Они что, белены все объелись?
О.БЫЧКОВА: Подождите. Вот, 7 лет назад в Питере – там, все-таки, посадили деревья, баобабы и все прочее?
М.ВЕЛЛЕР: Нет, деревья не посадили. Я надеюсь, что они построили церковную школу – это гораздо лучше, чем казино или еще какая-нибудь торговля наркотиками, крышуемая милицией, а ныне полицией.
О.БЫЧКОВА: А что плохого, например, в кафедре теологии МИФИ, если любознательные студенты (а мы понимаем, что физики – они тоже бывают лириками и у них бывает широкий кругозор, и им хочется все знать)...
М.ВЕЛЛЕР: Любознательные студенты, которые хотят все знать про божественное, идут в духовную семинарию, а затем в академию. На самом деле, рассматривать-то надо с другой стороны. Православная церковь на Руси, а сначала не православная, а просто христианская до разделения, естественно, всегда была под рукой государя. Церковь всегда была опорой престола, и от престола зависела, и престол поддерживала. А если отдельный Патриарх проявлял излишнюю принципиальность и рьяность, то его могли и в тюрьме удавить, как было при государе Иоанне Грозном – шутки эти долго не проходили.
Так вот церковь – она тоже...
О.БЫЧКОВА: Ну, или вообще упразднить Патриархов как таковых.
М.ВЕЛЛЕР: Оль, как бюрократическая структура, она сама себя расширяет. Ей нужны новые рабочие места, новые кафедры, новые приходы, зарплаты и так далее. Вот эта кафедра, которая создана, она будет кормить какое-то количество священников. Все остальное, на мой взгляд, в сущности не имеет значения.
Но когда сносят памятник студенту под девизом «Дорогу осилит идущий» и на этом месте ставят крест, такое ощущение, что это крест на российской науке, которая заместо денег получает кафедры теологии.
Так вот, все это, по-моему, признак конца. Это признак конца. Я был искренне огорчен, когда узнал, что, все-таки, «Аврору» вывели из состава военно-морского флота. Я готов и про «Варяг».
О.БЫЧКОВА: Сейчас-сейчас-сейчас про «Аврору». У меня есть серия питерских новостей, и поэтому вам как человеку из Питера они будут все адресованы, за них ответите через минуту, пожалуйста.
РЕКЛАМА
О.БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Особое мнение». У микрофона – Ольга Бычкова, с особым мнением – Михаил Веллер. Ну, тут уже пишут, что прикольнее было бы называть их «ленинградскими казаками». Правильно, кстати. Вот это справедливо, я считаю. Да. Ну, например, в вашем родном городе на Неве недавно, буквально на днях запретили вот это известное шоу под названием «Граждане Бесы», в котором принимали участие такие, достойные или, как считается, малодостойные люди (возможно, в Питере их таковыми считают) как Дмитрий Быков, Ксения Собчак и так далее. Ну, в общем, не будет там.
М.ВЕЛЛЕР: Ну, поскольку Ксения Собчак не имеет отношения к этому спектаклю, слава богу, по-моему, все обстоит очень просто. Вот, губернатор Полтавченко встречает премьера Медведева, и здесь мы видим акцию, которую можно было бы объяснить только американскими деньгами и предварительной подрывной деятельностью. Потому что автомобилисты, которых стопорнули, перекрывая маршрут, сигналят все своими клаксонами. Кто их организовал? Людей надо было организовать, нужно было всех подговорить, всем разослать смски и всем велеть гудеть, очевидно, по радио, по телефонам или сигнализируя флажками.
О.БЫЧКОВА: И потом выдать еще кровавые деньги Госдепа.
М.ВЕЛЛЕР: А те, которые не в автомобилях, они показывали палец, причем, это был палец, с какого края руки не считай, третий, то есть средний палец. А, ведь, ну, сколько же нужно было работать американской враждебной пропаганде, чтобы граждан в результате губернатор назвал жлобами, сказав, что «вот, в других-то городах это уж ладно, типа там жлобство – норма жизни. Но уж в Петербурге...» Вот, мне представляется, что это и было...
О.БЫЧКОВА: Он сказал, что ему стыдно за жителей.
М.ВЕЛЛЕР: Ему стыдно за ленинградское жлобство. По-моему, это симметричная ситуация. Я подозреваю, что если бы с другой стороны зеркала сидели петербуржцы, они бы сказали губернатору то же самое. У них бы интересный диалог наладился.
Так вот петербуржцы проявили акт того самого гражданского общества, которое возникает стихийно. То есть когда граждан доведут до белого каления, они превращаются в гражданское общество, потому что, ну, хватит, ребята, дороги перекрывать. Если вот так население относится к власти, то причем здесь Удальцов с грузинскими тысячами? Нужно найти грузинский след как грузины бегали по городу Петербургу, желательно пиковые воры, лаврушники, кавказцы и ворованные деньги раздавали им всем, объясняя, метя средний палец, чтобы они не перепутали, какой поднимать. Ужас какой.
О.БЫЧКОВА: Может, они показывали большой палец, говорили «Вот такой мужик».
М.ВЕЛЛЕР: Нет, вы знаете, крайних пальцев они не хотели показывать. Так вот представьте себе, что есть губернатор. Есть под ним своего рода отдел культуры – не знаю, как его правильно назвать по-бюрократически. Есть человек, который заведует отделом культуры, который хочет им заведовать, хочет работать под губернатором. А здесь – «Граждане Бесы».
А я не убежден, что Быков нравится Полтавченко. Кроме того, Быков позволяет себе не в полностью восторженном тоне отзываться о президенте страны. Демократия демократией, но существует также партийная дисциплина. Таким образом если ответственный за культуру запретит этот спектакль в Петербурге, то губернатор будет знать, что его ответственный за культуру идеологически выдержан и все сделано правильно. Я себе механизм понимаю только таким образом. Ну, разве что опять же американцы заплатили денег, чтобы запретить этот спектакль.
И, вот, все это вместе складывается в чудовищную картину. И вы знаете еще, какая история? Мне довелось выпить водки с последним командиром «Авроры». Вот, я не знал, что это историческая посиделка. А где-то в апреле-месяце, гуляя по городу Петербургу...
О.БЫЧКОВА: Какого года?
М.ВЕЛЛЕР: Вот этого-этого года, 2012-го. И поддавшись внутреннему импульсу, я купил в книжном магазине свой собственный роман «Гонец из Пизы» про крейсер «Аврора», свою собственную бутылку. Спросил вахтенного у трапа «Сынок, командир на борту? Вот, доложи, Веллер спрашивает», - сказал я нахально. А потом командир, который до половины вылез из люка над палубой, встречая, сказал «Да когда я еще старлеем тральцем командовал, читали мы «Легенды» и я подумал, тот ли самый». И, вот, больше никакого командира, понимаете, на «Авроре» нету, флаг спущен.
Казалось бы, ну, какая разница? Разница вот в чем. Аврора была одним из символов советской мечты. Вот, советская действительность в своих негативных проявлениях могла быть ужасна. Да-да, конечно, ГУЛАГ, дефицит, отсутствие свободы, не поехать за границу. Все правильно, мы это все знаем. Но советская мечта, которая сплошь и рядом буквально не хотела стыковаться с темной стороной действительности, тоже была. О том, что мы когда-то подняли восстание для того, чтобы все трудящиеся всего мира жили счастливо в справедливом обществе, чтобы каждый имел право на бесплатное образование, на бесплатную медицину, чтобы все были свободными и счастливыми, а дармоедов-захребетников не было вообще. Вот примерно так звучала советская мечта. И что бы ты ни работал, ты все равно работал на всех хороших людей и на светлое будущее человечества. Ты мог над ним смеяться сколько угодно, а, все-таки, где-то в подсознании что-то от этого сидело.
О.БЫЧКОВА: Вам «Аврору» жалко, скажите?
М.ВЕЛЛЕР: Вот эту советскую мечту надобно стереть, чтобы ею не пахло. Потому что опасность левого переворота весьма велика. Не должно быть никакой советской мечты, потому что взамен ничего не предоставлено. Много денег не может быть мечтой, потому что в результате, возвращаясь к началу, мы имеем глубоко неприличные журналы и картинки для малолетних детей, чтобы заработать на них денег. Нет, я думаю, что этих бизнесменов лучше было бы посадить. Вот, что означает уничтожение «Авроры» как единицы ВМФ.
О.БЫЧКОВА: Подождите. «Аврора» станет частью музея, правильно я понимаю? Она перестанет быть военным кораблем №1 и станет музеем.
М.ВЕЛЛЕР: Строго говоря, музеем она и была.
О.БЫЧКОВА: Да.
М.ВЕЛЛЕР: Но кроме статуса музея она имела статус боевого корабля военно-морского флота. Вот, на Ее Величество флота крейсере Белфаст, который стоит на Темзе напротив Тауэра флаг гордый с Юнион Джеком никто не снимал. И из состава Ее Величества флота Белфаст никто не выводил. Но, понимаете, англичане немного больше берегут свои традиции и свою славу, чем мы, которые стираем все прошлое, пытаемся стереть при каждом новом правительстве.
О.БЫЧКОВА: Вам не кажется, что здесь вообще нет задачи стереть прошлое, а это просто такая вот бессмысленная история?
М.ВЕЛЛЕР: Нет. Только эта задача и стоит, ибо легче было бы ничего не трогать – кому оно надо? Точно так же, как, вы знаете, сказал мне... Я, к сожалению, забыл фамилию, не буду приписывать себе честь изобретения относительно Мавзолея, что совсем не актуально. Из Мавзолея надобно сделать пантеон вождей советской власти. Каждый желающий может подойти и плюнуть на этот пантеон, а каждый другой желающий может принести к нему цветы.
О.БЫЧКОВА: Красную гвоздику.
М.ВЕЛЛЕР: А хоть белую розу, хоть хризантему, понимаете, хоть японские. Потому что это наша история, которую нельзя состругать. Относитесь к этому как угодно. Это эпоха ужаса и эпоха величия в одном лице. Если бы там были похоронены в земле, вот, так же, как, понимаете, лежат в Петропавловском соборе Романовы все (товарищи цари), лежали бы товарищи Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко и место для Горбачева – дай ему бог долгой жизни. Это было бы нормально и не было бы никаких вопросов.
О.БЫЧКОВА: Чтобы вот эти все Ленины, Сталины продолжали там лежать физически или, там, в виде каких-нибудь портретов в рамках? Как вы себе это визуально представляете?
М.ВЕЛЛЕР: Точно так же, как это сделано в парижском пантеоне. Точно так же, как это сделано в лондонском Вестминстерском аббатстве или Сен-Поле. Точно так же, как в совершенно нормальных странах, где не кричат «Что значит, мы будем устраивать кладбище посреди города?» У нас братские могилы павших в Отечественную войну – это кладбища в центре каждого города, и никому они не мешали.
Но это так, проходной, вы понимаете, сюжет. Вот наша жизнь.
О.БЫЧКОВА: Тут пишут. «Аврора» - это не символ самообмана, - спрашивает Алексей, - и даже самокастрации?»
М.ВЕЛЛЕР: Нет, самокастрация происходит сейчас. А что касается самообмана, любая мечта, а особенно великая социальная мечта о всеобщем счастье – это в большой степени самообман, ибо никакое всеобщее счастье невозможно. Но стремясь к этому всеобщему счастью, проливались не только моря крови, но делалась и масса хороших вещей. И в результате мы не каннибалы, которые живут в пещерах, а сравнительно цивилизованные люди, хотя бы некоторые из нас.
О.БЫЧКОВА: А проблема в том, что нету мечты и поэтому все сыпется, как вы сказали в самом начале, вот этот огромный прекрасный проект под названием «Россия»? Или что? Ну, потому что «Аврора», на самом деле, для огромного проекта под названием «Россия», которому тысяча лет, она, все-таки, согласитесь, слабовата.
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, нет, не слабовата. Вот, не слабовато же оставить в Лондоне памятник Кромвелю. Не слабовато поставить в Париже золоченый памятник Жанне д’Арк, которая то ли была, то ли не была. У историков серьезных есть различные мнения. Любому народу нужны символы, отражающие славу своей истории. Все эти символы в той или иной мере мифологичны – так устроено наше сознание. И совершенно не нужно их состругивать, считают, на мой взгляд, все нормальные люди. Что мы будем ставить вместо «Авроры»? Большой православный крест еще один? Вы знаете, ни крестом единым, однако, жизнь наполнена.
О.БЫЧКОВА: Но скажите спасибо, что из «Авроры» не сделали, например, ресторан или клуб, или дискотеку, как был такой эпизод однажды несколько лет назад. Ну, может, и на том спасибо. И слава богу.
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, пусть скажут спасибо, что никто никогда в баковое орудие не вставил выстрел, снаряд с зарядом в гильзе с капсулем вместе. Потому что когда я обнаружил, что в отличие от того, что было написано у меня в книжке, ствол не заварен, затвор на месте, в затворе ударник, а у ударника пружина...
О.БЫЧКОВА: То есть в рабочем состоянии находится?
М.ВЕЛЛЕР: То есть, в принципе, из этой пушки можно выстрелить.
О.БЫЧКОВА: То есть вы хотите, чтобы...
М.ВЕЛЛЕР: Так что трудно сказать, кто кому должен говорить спасибо.
О.БЫЧКОВА: То есть вы хотите, чтобы «Аврора» оставалась символом того, что механизм находится в рабочем состоянии и пушку можно направить в каком-нибудь более правильном направлении? А в это время у вас люди, 20% избирателей приходят на выборы, на последних выборах, на региональных выборах.
М.ВЕЛЛЕР: Я понимаю. Американцы запускают ракеты, а в это время у них негров вешают. Эта логика совершенно правильная.
О.БЫЧКОВА: Нет, просто символ не может противоречит жизни.
М.ВЕЛЛЕР: Одна секундочка. Ничего ничему не противоречит в данном случае. Что такое Дамоклов меч? Это меч, который на волоске подвешен на спинке кресла на троне тирана, и должен означать, что тиран помнить обязан все время, что жизнь его на волоске, что бренное наше существование хрупко и поэтому нужно торопиться делать хорошее и делать то, что надо. Это же тиран не в смысле всем головы отрывать, а в смысле единоличный авторитарный правитель. Так вот в некотором роде наличие боевого корабля в центре города – это своего рода Дамоклов меч. Конечно же, нужно было убрать к чертовой матери эту железяку и перевести ее во что-нибудь бюрократическое. Я думаю приблизительно вот так.
О.БЫЧКОВА: Хорошо. Мы сейчас сделаем перерыв на несколько минут. Это программа «Особое мнение» с Михаилом Веллером сегодня.
НОВОСТИ
О.БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Особое мнение». С нами сегодня писатель Михаил Веллер. И вот вас спрашивают: «Извините, плиз, но у нас соревнования по дебилизму в передачах на ТВ. Что скажете?» Вы смотрите ТВ и его передачи? Вот вам пишут, что надо смотреть, если вы политик, писатель. Ну, видимо, политик, я так понимаю, писатель, интересующийся политикой (так интерпретируют).
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, образ жизни античного философа из мифологии меня привлекает все более. Вот, отрастить длинную бороду, удалиться в пещеру и чтобы там никого не видеть и не знать телевизора, которого у меня когда-то много лет не было.
О.БЫЧКОВА: Ан нет.
М.ВЕЛЛЕР: На телевизоре, по-моему, не происходит соревнований в дебилизме. По-моему, все ровненько, все аккуратненько, побеждает дружба, что значит главное – не победа, главное – это участие.
Но что касается кампании против Удальцова, его взгляды можно разделять и не разделять, можно его любить и можно его ненавидеть и все, что угодно. Но это очень напоминает эпоху, когда сначала появлялась критическая статья в газете «Правда». Это была просто критическая статья в газете «Правда». И критикуемый начинал трепетать. Деваться-то было некуда, границы были закрыты. Потому что то означало увольнение с работы, арест, срок или расстрел. А начиналось все со статьи. Если так пойдет дальше, то соответствующий фильм «Анатомия протеста», «Анатомия внутренних органов или международных органов», или анатомия еще чего-то, «Анатомия стилистики», «Анатомия вокала» - это будет сигналом к тому, что ты вообще делай выводы, потому что скоро поинтересуются всем твоим с ордером на обыск. Вот это все, ну, до ужаса же неприятно.
О.БЫЧКОВА: Ну, мы тут видели сразу несколько образцов последнее время произведений, относящихся к этому жанру. И уже 150 текстов, 100500 текстов было в интернете написано про то, на основании каких материалов привлекают теперь Удальцова и его товарищей. Материалы могут быть какие угодно, а привлекают их реально совершенно и сроки им обещают тоже вполне себе не виртуальные и не телевизионные.
М.ВЕЛЛЕР: Начинается с того, что не желают сообщать фамилии авторов фильма. То есть это такая могучая телевизионная анонимка. Я не знаю. Может быть, в ней вранье все, а, может быть, наоборот, в ней все правда. Но настораживает то, что вам, серому быдлу вообще не положено знать, кто это сделал. Кто надо, тот и сделал. А когда «кто надо, тот и сделал», это, конечно же, приобретает видимость правительственного властного заказа. А если это властный заказ, то население сразу начинает ерепениться «А почему это вы нам заказываете?» Но это одна часть. А большей части, если это повторить 20 раз, она будет убеждена, что это грузинский наймит и враг народа, который хотел все взорвать.
Какие теракты? О чем вы говорите? Что за бред сивой кобылы? Но мозги в пюре можно превратить, конечно же, 3/4 населения, и все наши так называемые выборы тому подтверждение, потому что масса народа реально голосовали за Путина, искренне полагая, что это лучший вариант, что другого кандидата все равно нет, что страна встает с колен и так далее. Понятно, почему это. Горестно другое.
Вот, в 1600 начальных годах образовалось смутное время. Бориска Годунов был слишком либерал, ожидания народа не оправдались, династия пресеклась и нужно было выбирать нового царя. А почему, собственно, царя? Ведь, были великие новгородские традиции городского самоуправления, была великая новгородская демократия. Это была демократия избранных, с имущественным цензом и так далее. Но так или иначе не было никакого деспота и тирана – собиралось вече. Нет, только по пути царей.
О.БЫЧКОВА: Ну, это про это не прокатило, между прочим. И потом было еще много таких, которые тоже не прокатили.
М.ВЕЛЛЕР: Именно. 1917-й год, 1-е марта, 2-е, 3-е. Замечательно. Демократия. Проходит полгода, и почему-то образуется тирания. 1991-й год, август. Я таких человеческих лиц не видел никогда, как в первые недели после путча. То есть на лицах было написано «Мы – люди, мы не быдло. Это наша страна, и мы в ней хозяева. И никто нам не указ, и хомута нам на шею никто не наденет».
Проходит 2 года и образуется маленькая пря между президентом и парламентом. И президент расстреливает парламент. Хороший парламент, плохой, но как-то это интересно. И проходит еще несколько лет, и устанавливается та самая тирания, не тирания, но некий автократический режим.
Причем, Ольга, что интересно? Путин никогда с детства не проявлял каких-то черт лидера, который рвется к власти. Он не рвался к власти, он не рвался к политике, он не рвался в президенты. Это получилось с неким течением обстоятельств. И таким образом течение обстоятельств, которое создает весь народ на разных уровнях, создало новое авторитарное правление. Это называется, что если 3-й муж подряд бьет по морде, то, может быть, дело не в муже, а в морде? Может быть, в самом деле все дело в жванецкой консерватории? Может быть, в самом деле народ, который по отдельности состоит из людей, в большинстве своем прекрасных, честных, разумных, работящих, каких угодно... Но когда это все вместе собирается в народ, то этот народ устраивает себе автократическое правление и стонет, что ему под ним плохо. А кто тебе велел это устраивать? А это не мы. А кто, марсиане? Вот, я боюсь, что такова наша политическая сущность и вот это самое безнадежное. Мои запасы оптимизма кончились. В конце концов, могут кончиться запасы топлива даже на танкере.
О.БЫЧКОВА: Но, вот, понимаете, когда народ избирает себе царя, это, как бы, такой, сложный процесс. Там непонятно, где я избрал этого царя, а где не я избрал этого царя, а другие за меня захотели мне его навязать. Но когда, например, мы видим, опять-таки, вот эти все новости каждый день, абсурдные, совершенно безумные... Ну, их миллион каждый день приходит. Ну, вот, например, прекрасная история из того же Санкт-Петербурга, где решили принудительно доставить певицу Мадонну в суд за нарушение известных законов этого города.
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, это тот редкий случай... Ну, правда, Мадонна мне не нравится вообще ни в каком качестве кроме замечательного пробивного характера. Это челюсти бульдога – сомкнет, не разомкнет. Но что касается пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних, я готов навлечь на свою голову кого угодно, я готов подписаться конкретно под этим законом.
О.БЫЧКОВА: Ну да. Только осталось найти эту пропаганду и убедиться в том, что это именно она. Потому что, например, я не уверена, что Мадонна пропагандирует вот это самое, что вы сказали. Вот, честное слово. Ну, вопрос не в этом.
М.ВЕЛЛЕР: Вопрос свободы секс-меньшинств, вопрос названия сексопатологии и не патологии. Прошу прощения, у меня пробило. Это подтверждение того, что у нас реальный прямой эфир – это я у Ганапольского украл эту находку. Дело в том, что нету традиционных и нетрадиционных отношений. Есть естественные и неестественные.
О.БЫЧКОВА: Не, Михаил, давайте мы не будем сейчас в эту тему уходить.
М.ВЕЛЛЕР: Да, ради бога. Я согласен.
О.БЫЧКОВА: Да. Она другая совершенно. Я хочу сказать о другом. Я хочу сказать, что каждый день мы получаем тонны вот этих безумных новостей. Вот, безумных просто. И каждый раз совершенно непонятно. Люди, которые все это производят в качестве инициатив, решений, законопроектов...
М.ВЕЛЛЕР: Это второй раз.
О.БЫЧКОВА: А это кто вам звонит? Там была Мадонна, а это кто-то другой. Умеете звук выключать?
М.ВЕЛЛЕР: Нет, я не умею с ним обращаться, я просто забыл оставить его вне студии, за что приношу свои глубочайшие извинения – засчитайте за второй и последний раз.
О.БЫЧКОВА: Так вот. Я все никак не могу договорить. Кто производит, вот, весь этот маразм и то, что мы называем «бред»?
М.ВЕЛЛЕР: Я понимаю. Закон о том, чтобы ночью не шумели, в том числе топот кошки над головой – знаете, это очень перекликается с американскими законами, что нельзя свистеть под водой (не помню, в каком штате) и так далее, и так далее.
О.БЫЧКОВА: Характерно, что депутаты Заксобрания Санкт-Петербурга про топот котов ничего не принимали, но уже все так полюбили этих депутатов, что готовы поверить во все, что угодно.
М.ВЕЛЛЕР: Да. Если вы посмотрите на эти умные, сметливые лица (не все, но так примерно 2 из 3-х), если вы прочтете по морщинам на лбах эти законотворческие способности, то вам все станет понятно.
О.БЫЧКОВА: Не, непонятно.
М.ВЕЛЛЕР: Ну, не годится этот парламент. Он не для того, чтобы принимать реальные законы. Он для того, чтобы устраивать собственные судьбы. Поэтому законы могут быть, ну, какие-то нелепые до чудовищного.
Я помню, как господин Груздев звал меня к себе в законодательный комитет. Визитку не оставлял, телефона не оставлял, видеть не хотел, но публично дважды приглашал. Господин Грузнев не тот человек, который будет писать законы. Он тот, который сделает себе состояние и пройдет к власти. Это да. Но формулировать законы – это не его профессия, он это не умеет. Он пошел туда, чтобы делать свое. Теперь, если я не ошибаюсь, он – миллиардер и тверской губернатор. Ну и пускай будет здоров. Но причем здесь законы?
О.БЫЧКОВА: Но дело же не ограничивается депутатами в одном городе. Потому что оказывается, что в каждом городе есть какие-нибудь такие депутаты.
М.ВЕЛЛЕР: Свои депутаты. Страна большая.
О.БЫЧКОВА: Какие-нибудь еще начальники, какие-нибудь еще совершенные безумцы. И мы сидим только и ржем беспрерывно над очередными новостями.
М.ВЕЛЛЕР: Кто ржет, кто плачет. Вы понимаете, когда наступают скверные времена, то вдруг оказывается много подлецов. Вот, одни подлецы вдруг всплывают наверх, а другие, нормальные люди вдруг разворачиваются той стороной, где у них было зернышко подлости и это зернышко идет в рост. И вдруг ты видишь среди разных дум, парламентов, законодательных собраний лица настолько отталкивающие, настолько несимпатичные, настолько рожи в сущности уголовно-бюрократические, что им бы по выражению классика и паспорта бы нипочем не выдали. А они, вот, как бы, творят законы. Ну, тихий ужас.
Значит, я думаю что? Или будет сменена система, или все накроется соответствующим медным тазом. Ну, что можно сделать?
М.ВЕЛЛЕР: Добрый вечер. Как я рад быть с вами.
О.БЫЧКОВА: И я тоже рад. Ну, у нас тут новостей, просто весь вечер какие-то новости существуют на тему культуры, мракобесия, может быть. Не знаю даже, что это.
М.ВЕЛЛЕР: Но горе в том, что не весь вечер, а каждый вечер. Вот, что тяжело.
О.БЫЧКОВА: Да-да-да. Вот, не успела я сегодня на предыдущем «Особом мнении» 2 часа назад с Николаем Сванидзе прохихикаться на тему «Лолиты» и петербургских казаков, а вот сейчас пришла новость из Саратова, где требуют запретить к продаже детские книги и журналы, которые пропагандируют суициды и нетрадиционный секс. Уполномоченная по правам ребенка в регионе Юлия Ерофеева проинспектировала печатные киоски и обнаружила в них немало неприличной литературы. Честно говоря, я не инспектировала печатные киоски в своей жизни никогда, но я не помню, чтобы в печатных киосках в Москве продавали детские книги, которые пропагандируют все вот это безобразие.
М.ВЕЛЛЕР: Итак, по порядку. Я легко представил, что в натуре (простите за оборот) сделали бы реальные казаки с реальной «Лолитой», если бы она попалась им в лихом казачьем походе. Это раз. Интересный был бы роман. Вот это был бы триллер.
Второе. Насколько я знаю...
О.БЫЧКОВА: В 1921 году.
М.ВЕЛЛЕР: Да-да-да. А хоть и в 1918-м. Второе. Я не припоминаю, чтобы хотя бы один педофил был застигнут хоть на месте преступления, а хоть дома, а хоть в убежище на помойке с томиком Набокова в кармане, а хоть бы и в домашней библиотеке. Вот, у меня такое ощущение, что педофилией страдают, вернее, от них страдают одни, а Набокова, какого-то слишком высоколобого писателя, знаете ли, читают другие.
Теперь что касается этой продукции. В годы Перестройки, а в 1991 году окончательно в России сообщили, что все способы зарабатывания денег равнополезны. Таким образом воры, спекулянты, мошенники перестали говорить «Я украл» или «Я наспекулировал», они стали говорить «Я заработал». Значит, если можно заработать что-то, а хоть бы и на детях, дитё малое, а, глядите, 5 детей – и рубль по 20 копеек. На самом деле, все очень просто. Закон давно есть и изготовители этих чудесных журналов должны сидеть.
Более того. В библиотеке на зоне даже можно разрешить им читать «Лолиту», а, вот, издавать подобные газеты и журналы им надо, безусловно, запретить.
Также очень интересно, как это соотносится с нынешней христианской моралью и всем остальным. Оль, а на самом деле, все это очень печально, потому что в последний буквально месяц возникает такое ощущение апокалиптическое, что великий проект под именем «Россия» пришел к концу.
У Виктора Суворова в одной из его книг есть чудесный рецепт, который дают разведчикам в спецшколах. Для того, чтобы что-то лучше представить, вот, попробуйте уменьшить масштаб, вот, попробуйте страну до размеров носового платка и тогда процессы станут наглядными. Вот, когда ты происходящее за месяц собираешь на масштабе одной бумажки, то процесс достигает такой наглядности, что можно впасть в депрессию.
Я все могу понять. Но когда в МИФИ открывают кафедру теологии, это уже бред. Лет примерно 7 назад я отказался сажать дерево в городе Петербурге на газоне, который примыкал к Владимирскому собору, потому что они там хотели построить церковную школу, а озеленители решили посадить там зелень. Меня привезли туда, не сказав, зачем. Я сказал, что я не буду там сажать никакого дерева. Это отдельная смешная история, как там пытались побить Гребенщикова, который пытался посадить саженцы и так далее. Короче, вышел отец-настоятель, с которым мы в результате облобызали друг друга, и он велел прихожанкам петь мне то ли Осанну, то ли Аллилуйю. Я на всякий случай снял кепочку – я не знаю, как положено вести себя в таких случаях. Но обе стороны были взаимно растроганы. Это было 7 лет назад.
Сегодня я поймал себя на злобной мысли, что я бы им баобаб там посадил, потому что деятельность церкви переходит все пределы. Что значит «Кафедра теологии в МИФИ»? Они что, белены все объелись?
О.БЫЧКОВА: Подождите. Вот, 7 лет назад в Питере – там, все-таки, посадили деревья, баобабы и все прочее?
М.ВЕЛЛЕР: Нет, деревья не посадили. Я надеюсь, что они построили церковную школу – это гораздо лучше, чем казино или еще какая-нибудь торговля наркотиками, крышуемая милицией, а ныне полицией.
О.БЫЧКОВА: А что плохого, например, в кафедре теологии МИФИ, если любознательные студенты (а мы понимаем, что физики – они тоже бывают лириками и у них бывает широкий кругозор, и им хочется все знать)...
М.ВЕЛЛЕР: Любознательные студенты, которые хотят все знать про божественное, идут в духовную семинарию, а затем в академию. На самом деле, рассматривать-то надо с другой стороны. Православная церковь на Руси, а сначала не православная, а просто христианская до разделения, естественно, всегда была под рукой государя. Церковь всегда была опорой престола, и от престола зависела, и престол поддерживала. А если отдельный Патриарх проявлял излишнюю принципиальность и рьяность, то его могли и в тюрьме удавить, как было при государе Иоанне Грозном – шутки эти долго не проходили.
Так вот церковь – она тоже...
О.БЫЧКОВА: Ну, или вообще упразднить Патриархов как таковых.
М.ВЕЛЛЕР: Оль, как бюрократическая структура, она сама себя расширяет. Ей нужны новые рабочие места, новые кафедры, новые приходы, зарплаты и так далее. Вот эта кафедра, которая создана, она будет кормить какое-то количество священников. Все остальное, на мой взгляд, в сущности не имеет значения.
Но когда сносят памятник студенту под девизом «Дорогу осилит идущий» и на этом месте ставят крест, такое ощущение, что это крест на российской науке, которая заместо денег получает кафедры теологии.
Так вот, все это, по-моему, признак конца. Это признак конца. Я был искренне огорчен, когда узнал, что, все-таки, «Аврору» вывели из состава военно-морского флота. Я готов и про «Варяг».
О.БЫЧКОВА: Сейчас-сейчас-сейчас про «Аврору». У меня есть серия питерских новостей, и поэтому вам как человеку из Питера они будут все адресованы, за них ответите через минуту, пожалуйста.
РЕКЛАМА
О.БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Особое мнение». У микрофона – Ольга Бычкова, с особым мнением – Михаил Веллер. Ну, тут уже пишут, что прикольнее было бы называть их «ленинградскими казаками». Правильно, кстати. Вот это справедливо, я считаю. Да. Ну, например, в вашем родном городе на Неве недавно, буквально на днях запретили вот это известное шоу под названием «Граждане Бесы», в котором принимали участие такие, достойные или, как считается, малодостойные люди (возможно, в Питере их таковыми считают) как Дмитрий Быков, Ксения Собчак и так далее. Ну, в общем, не будет там.
М.ВЕЛЛЕР: Ну, поскольку Ксения Собчак не имеет отношения к этому спектаклю, слава богу, по-моему, все обстоит очень просто. Вот, губернатор Полтавченко встречает премьера Медведева, и здесь мы видим акцию, которую можно было бы объяснить только американскими деньгами и предварительной подрывной деятельностью. Потому что автомобилисты, которых стопорнули, перекрывая маршрут, сигналят все своими клаксонами. Кто их организовал? Людей надо было организовать, нужно было всех подговорить, всем разослать смски и всем велеть гудеть, очевидно, по радио, по телефонам или сигнализируя флажками.
О.БЫЧКОВА: И потом выдать еще кровавые деньги Госдепа.
М.ВЕЛЛЕР: А те, которые не в автомобилях, они показывали палец, причем, это был палец, с какого края руки не считай, третий, то есть средний палец. А, ведь, ну, сколько же нужно было работать американской враждебной пропаганде, чтобы граждан в результате губернатор назвал жлобами, сказав, что «вот, в других-то городах это уж ладно, типа там жлобство – норма жизни. Но уж в Петербурге...» Вот, мне представляется, что это и было...
О.БЫЧКОВА: Он сказал, что ему стыдно за жителей.
М.ВЕЛЛЕР: Ему стыдно за ленинградское жлобство. По-моему, это симметричная ситуация. Я подозреваю, что если бы с другой стороны зеркала сидели петербуржцы, они бы сказали губернатору то же самое. У них бы интересный диалог наладился.
Так вот петербуржцы проявили акт того самого гражданского общества, которое возникает стихийно. То есть когда граждан доведут до белого каления, они превращаются в гражданское общество, потому что, ну, хватит, ребята, дороги перекрывать. Если вот так население относится к власти, то причем здесь Удальцов с грузинскими тысячами? Нужно найти грузинский след как грузины бегали по городу Петербургу, желательно пиковые воры, лаврушники, кавказцы и ворованные деньги раздавали им всем, объясняя, метя средний палец, чтобы они не перепутали, какой поднимать. Ужас какой.
О.БЫЧКОВА: Может, они показывали большой палец, говорили «Вот такой мужик».
М.ВЕЛЛЕР: Нет, вы знаете, крайних пальцев они не хотели показывать. Так вот представьте себе, что есть губернатор. Есть под ним своего рода отдел культуры – не знаю, как его правильно назвать по-бюрократически. Есть человек, который заведует отделом культуры, который хочет им заведовать, хочет работать под губернатором. А здесь – «Граждане Бесы».
А я не убежден, что Быков нравится Полтавченко. Кроме того, Быков позволяет себе не в полностью восторженном тоне отзываться о президенте страны. Демократия демократией, но существует также партийная дисциплина. Таким образом если ответственный за культуру запретит этот спектакль в Петербурге, то губернатор будет знать, что его ответственный за культуру идеологически выдержан и все сделано правильно. Я себе механизм понимаю только таким образом. Ну, разве что опять же американцы заплатили денег, чтобы запретить этот спектакль.
И, вот, все это вместе складывается в чудовищную картину. И вы знаете еще, какая история? Мне довелось выпить водки с последним командиром «Авроры». Вот, я не знал, что это историческая посиделка. А где-то в апреле-месяце, гуляя по городу Петербургу...
О.БЫЧКОВА: Какого года?
М.ВЕЛЛЕР: Вот этого-этого года, 2012-го. И поддавшись внутреннему импульсу, я купил в книжном магазине свой собственный роман «Гонец из Пизы» про крейсер «Аврора», свою собственную бутылку. Спросил вахтенного у трапа «Сынок, командир на борту? Вот, доложи, Веллер спрашивает», - сказал я нахально. А потом командир, который до половины вылез из люка над палубой, встречая, сказал «Да когда я еще старлеем тральцем командовал, читали мы «Легенды» и я подумал, тот ли самый». И, вот, больше никакого командира, понимаете, на «Авроре» нету, флаг спущен.
Казалось бы, ну, какая разница? Разница вот в чем. Аврора была одним из символов советской мечты. Вот, советская действительность в своих негативных проявлениях могла быть ужасна. Да-да, конечно, ГУЛАГ, дефицит, отсутствие свободы, не поехать за границу. Все правильно, мы это все знаем. Но советская мечта, которая сплошь и рядом буквально не хотела стыковаться с темной стороной действительности, тоже была. О том, что мы когда-то подняли восстание для того, чтобы все трудящиеся всего мира жили счастливо в справедливом обществе, чтобы каждый имел право на бесплатное образование, на бесплатную медицину, чтобы все были свободными и счастливыми, а дармоедов-захребетников не было вообще. Вот примерно так звучала советская мечта. И что бы ты ни работал, ты все равно работал на всех хороших людей и на светлое будущее человечества. Ты мог над ним смеяться сколько угодно, а, все-таки, где-то в подсознании что-то от этого сидело.
О.БЫЧКОВА: Вам «Аврору» жалко, скажите?
М.ВЕЛЛЕР: Вот эту советскую мечту надобно стереть, чтобы ею не пахло. Потому что опасность левого переворота весьма велика. Не должно быть никакой советской мечты, потому что взамен ничего не предоставлено. Много денег не может быть мечтой, потому что в результате, возвращаясь к началу, мы имеем глубоко неприличные журналы и картинки для малолетних детей, чтобы заработать на них денег. Нет, я думаю, что этих бизнесменов лучше было бы посадить. Вот, что означает уничтожение «Авроры» как единицы ВМФ.
О.БЫЧКОВА: Подождите. «Аврора» станет частью музея, правильно я понимаю? Она перестанет быть военным кораблем №1 и станет музеем.
М.ВЕЛЛЕР: Строго говоря, музеем она и была.
О.БЫЧКОВА: Да.
М.ВЕЛЛЕР: Но кроме статуса музея она имела статус боевого корабля военно-морского флота. Вот, на Ее Величество флота крейсере Белфаст, который стоит на Темзе напротив Тауэра флаг гордый с Юнион Джеком никто не снимал. И из состава Ее Величества флота Белфаст никто не выводил. Но, понимаете, англичане немного больше берегут свои традиции и свою славу, чем мы, которые стираем все прошлое, пытаемся стереть при каждом новом правительстве.
О.БЫЧКОВА: Вам не кажется, что здесь вообще нет задачи стереть прошлое, а это просто такая вот бессмысленная история?
М.ВЕЛЛЕР: Нет. Только эта задача и стоит, ибо легче было бы ничего не трогать – кому оно надо? Точно так же, как, вы знаете, сказал мне... Я, к сожалению, забыл фамилию, не буду приписывать себе честь изобретения относительно Мавзолея, что совсем не актуально. Из Мавзолея надобно сделать пантеон вождей советской власти. Каждый желающий может подойти и плюнуть на этот пантеон, а каждый другой желающий может принести к нему цветы.
О.БЫЧКОВА: Красную гвоздику.
М.ВЕЛЛЕР: А хоть белую розу, хоть хризантему, понимаете, хоть японские. Потому что это наша история, которую нельзя состругать. Относитесь к этому как угодно. Это эпоха ужаса и эпоха величия в одном лице. Если бы там были похоронены в земле, вот, так же, как, понимаете, лежат в Петропавловском соборе Романовы все (товарищи цари), лежали бы товарищи Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко и место для Горбачева – дай ему бог долгой жизни. Это было бы нормально и не было бы никаких вопросов.
О.БЫЧКОВА: Чтобы вот эти все Ленины, Сталины продолжали там лежать физически или, там, в виде каких-нибудь портретов в рамках? Как вы себе это визуально представляете?
М.ВЕЛЛЕР: Точно так же, как это сделано в парижском пантеоне. Точно так же, как это сделано в лондонском Вестминстерском аббатстве или Сен-Поле. Точно так же, как в совершенно нормальных странах, где не кричат «Что значит, мы будем устраивать кладбище посреди города?» У нас братские могилы павших в Отечественную войну – это кладбища в центре каждого города, и никому они не мешали.
Но это так, проходной, вы понимаете, сюжет. Вот наша жизнь.
О.БЫЧКОВА: Тут пишут. «Аврора» - это не символ самообмана, - спрашивает Алексей, - и даже самокастрации?»
М.ВЕЛЛЕР: Нет, самокастрация происходит сейчас. А что касается самообмана, любая мечта, а особенно великая социальная мечта о всеобщем счастье – это в большой степени самообман, ибо никакое всеобщее счастье невозможно. Но стремясь к этому всеобщему счастью, проливались не только моря крови, но делалась и масса хороших вещей. И в результате мы не каннибалы, которые живут в пещерах, а сравнительно цивилизованные люди, хотя бы некоторые из нас.
О.БЫЧКОВА: А проблема в том, что нету мечты и поэтому все сыпется, как вы сказали в самом начале, вот этот огромный прекрасный проект под названием «Россия»? Или что? Ну, потому что «Аврора», на самом деле, для огромного проекта под названием «Россия», которому тысяча лет, она, все-таки, согласитесь, слабовата.
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, нет, не слабовата. Вот, не слабовато же оставить в Лондоне памятник Кромвелю. Не слабовато поставить в Париже золоченый памятник Жанне д’Арк, которая то ли была, то ли не была. У историков серьезных есть различные мнения. Любому народу нужны символы, отражающие славу своей истории. Все эти символы в той или иной мере мифологичны – так устроено наше сознание. И совершенно не нужно их состругивать, считают, на мой взгляд, все нормальные люди. Что мы будем ставить вместо «Авроры»? Большой православный крест еще один? Вы знаете, ни крестом единым, однако, жизнь наполнена.
О.БЫЧКОВА: Но скажите спасибо, что из «Авроры» не сделали, например, ресторан или клуб, или дискотеку, как был такой эпизод однажды несколько лет назад. Ну, может, и на том спасибо. И слава богу.
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, пусть скажут спасибо, что никто никогда в баковое орудие не вставил выстрел, снаряд с зарядом в гильзе с капсулем вместе. Потому что когда я обнаружил, что в отличие от того, что было написано у меня в книжке, ствол не заварен, затвор на месте, в затворе ударник, а у ударника пружина...
О.БЫЧКОВА: То есть в рабочем состоянии находится?
М.ВЕЛЛЕР: То есть, в принципе, из этой пушки можно выстрелить.
О.БЫЧКОВА: То есть вы хотите, чтобы...
М.ВЕЛЛЕР: Так что трудно сказать, кто кому должен говорить спасибо.
О.БЫЧКОВА: То есть вы хотите, чтобы «Аврора» оставалась символом того, что механизм находится в рабочем состоянии и пушку можно направить в каком-нибудь более правильном направлении? А в это время у вас люди, 20% избирателей приходят на выборы, на последних выборах, на региональных выборах.
М.ВЕЛЛЕР: Я понимаю. Американцы запускают ракеты, а в это время у них негров вешают. Эта логика совершенно правильная.
О.БЫЧКОВА: Нет, просто символ не может противоречит жизни.
М.ВЕЛЛЕР: Одна секундочка. Ничего ничему не противоречит в данном случае. Что такое Дамоклов меч? Это меч, который на волоске подвешен на спинке кресла на троне тирана, и должен означать, что тиран помнить обязан все время, что жизнь его на волоске, что бренное наше существование хрупко и поэтому нужно торопиться делать хорошее и делать то, что надо. Это же тиран не в смысле всем головы отрывать, а в смысле единоличный авторитарный правитель. Так вот в некотором роде наличие боевого корабля в центре города – это своего рода Дамоклов меч. Конечно же, нужно было убрать к чертовой матери эту железяку и перевести ее во что-нибудь бюрократическое. Я думаю приблизительно вот так.
О.БЫЧКОВА: Хорошо. Мы сейчас сделаем перерыв на несколько минут. Это программа «Особое мнение» с Михаилом Веллером сегодня.
НОВОСТИ
О.БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Особое мнение». С нами сегодня писатель Михаил Веллер. И вот вас спрашивают: «Извините, плиз, но у нас соревнования по дебилизму в передачах на ТВ. Что скажете?» Вы смотрите ТВ и его передачи? Вот вам пишут, что надо смотреть, если вы политик, писатель. Ну, видимо, политик, я так понимаю, писатель, интересующийся политикой (так интерпретируют).
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, образ жизни античного философа из мифологии меня привлекает все более. Вот, отрастить длинную бороду, удалиться в пещеру и чтобы там никого не видеть и не знать телевизора, которого у меня когда-то много лет не было.
О.БЫЧКОВА: Ан нет.
М.ВЕЛЛЕР: На телевизоре, по-моему, не происходит соревнований в дебилизме. По-моему, все ровненько, все аккуратненько, побеждает дружба, что значит главное – не победа, главное – это участие.
Но что касается кампании против Удальцова, его взгляды можно разделять и не разделять, можно его любить и можно его ненавидеть и все, что угодно. Но это очень напоминает эпоху, когда сначала появлялась критическая статья в газете «Правда». Это была просто критическая статья в газете «Правда». И критикуемый начинал трепетать. Деваться-то было некуда, границы были закрыты. Потому что то означало увольнение с работы, арест, срок или расстрел. А начиналось все со статьи. Если так пойдет дальше, то соответствующий фильм «Анатомия протеста», «Анатомия внутренних органов или международных органов», или анатомия еще чего-то, «Анатомия стилистики», «Анатомия вокала» - это будет сигналом к тому, что ты вообще делай выводы, потому что скоро поинтересуются всем твоим с ордером на обыск. Вот это все, ну, до ужаса же неприятно.
О.БЫЧКОВА: Ну, мы тут видели сразу несколько образцов последнее время произведений, относящихся к этому жанру. И уже 150 текстов, 100500 текстов было в интернете написано про то, на основании каких материалов привлекают теперь Удальцова и его товарищей. Материалы могут быть какие угодно, а привлекают их реально совершенно и сроки им обещают тоже вполне себе не виртуальные и не телевизионные.
М.ВЕЛЛЕР: Начинается с того, что не желают сообщать фамилии авторов фильма. То есть это такая могучая телевизионная анонимка. Я не знаю. Может быть, в ней вранье все, а, может быть, наоборот, в ней все правда. Но настораживает то, что вам, серому быдлу вообще не положено знать, кто это сделал. Кто надо, тот и сделал. А когда «кто надо, тот и сделал», это, конечно же, приобретает видимость правительственного властного заказа. А если это властный заказ, то население сразу начинает ерепениться «А почему это вы нам заказываете?» Но это одна часть. А большей части, если это повторить 20 раз, она будет убеждена, что это грузинский наймит и враг народа, который хотел все взорвать.
Какие теракты? О чем вы говорите? Что за бред сивой кобылы? Но мозги в пюре можно превратить, конечно же, 3/4 населения, и все наши так называемые выборы тому подтверждение, потому что масса народа реально голосовали за Путина, искренне полагая, что это лучший вариант, что другого кандидата все равно нет, что страна встает с колен и так далее. Понятно, почему это. Горестно другое.
Вот, в 1600 начальных годах образовалось смутное время. Бориска Годунов был слишком либерал, ожидания народа не оправдались, династия пресеклась и нужно было выбирать нового царя. А почему, собственно, царя? Ведь, были великие новгородские традиции городского самоуправления, была великая новгородская демократия. Это была демократия избранных, с имущественным цензом и так далее. Но так или иначе не было никакого деспота и тирана – собиралось вече. Нет, только по пути царей.
О.БЫЧКОВА: Ну, это про это не прокатило, между прочим. И потом было еще много таких, которые тоже не прокатили.
М.ВЕЛЛЕР: Именно. 1917-й год, 1-е марта, 2-е, 3-е. Замечательно. Демократия. Проходит полгода, и почему-то образуется тирания. 1991-й год, август. Я таких человеческих лиц не видел никогда, как в первые недели после путча. То есть на лицах было написано «Мы – люди, мы не быдло. Это наша страна, и мы в ней хозяева. И никто нам не указ, и хомута нам на шею никто не наденет».
Проходит 2 года и образуется маленькая пря между президентом и парламентом. И президент расстреливает парламент. Хороший парламент, плохой, но как-то это интересно. И проходит еще несколько лет, и устанавливается та самая тирания, не тирания, но некий автократический режим.
Причем, Ольга, что интересно? Путин никогда с детства не проявлял каких-то черт лидера, который рвется к власти. Он не рвался к власти, он не рвался к политике, он не рвался в президенты. Это получилось с неким течением обстоятельств. И таким образом течение обстоятельств, которое создает весь народ на разных уровнях, создало новое авторитарное правление. Это называется, что если 3-й муж подряд бьет по морде, то, может быть, дело не в муже, а в морде? Может быть, в самом деле все дело в жванецкой консерватории? Может быть, в самом деле народ, который по отдельности состоит из людей, в большинстве своем прекрасных, честных, разумных, работящих, каких угодно... Но когда это все вместе собирается в народ, то этот народ устраивает себе автократическое правление и стонет, что ему под ним плохо. А кто тебе велел это устраивать? А это не мы. А кто, марсиане? Вот, я боюсь, что такова наша политическая сущность и вот это самое безнадежное. Мои запасы оптимизма кончились. В конце концов, могут кончиться запасы топлива даже на танкере.
О.БЫЧКОВА: Но, вот, понимаете, когда народ избирает себе царя, это, как бы, такой, сложный процесс. Там непонятно, где я избрал этого царя, а где не я избрал этого царя, а другие за меня захотели мне его навязать. Но когда, например, мы видим, опять-таки, вот эти все новости каждый день, абсурдные, совершенно безумные... Ну, их миллион каждый день приходит. Ну, вот, например, прекрасная история из того же Санкт-Петербурга, где решили принудительно доставить певицу Мадонну в суд за нарушение известных законов этого города.
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, это тот редкий случай... Ну, правда, Мадонна мне не нравится вообще ни в каком качестве кроме замечательного пробивного характера. Это челюсти бульдога – сомкнет, не разомкнет. Но что касается пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних, я готов навлечь на свою голову кого угодно, я готов подписаться конкретно под этим законом.
О.БЫЧКОВА: Ну да. Только осталось найти эту пропаганду и убедиться в том, что это именно она. Потому что, например, я не уверена, что Мадонна пропагандирует вот это самое, что вы сказали. Вот, честное слово. Ну, вопрос не в этом.
М.ВЕЛЛЕР: Вопрос свободы секс-меньшинств, вопрос названия сексопатологии и не патологии. Прошу прощения, у меня пробило. Это подтверждение того, что у нас реальный прямой эфир – это я у Ганапольского украл эту находку. Дело в том, что нету традиционных и нетрадиционных отношений. Есть естественные и неестественные.
О.БЫЧКОВА: Не, Михаил, давайте мы не будем сейчас в эту тему уходить.
М.ВЕЛЛЕР: Да, ради бога. Я согласен.
О.БЫЧКОВА: Да. Она другая совершенно. Я хочу сказать о другом. Я хочу сказать, что каждый день мы получаем тонны вот этих безумных новостей. Вот, безумных просто. И каждый раз совершенно непонятно. Люди, которые все это производят в качестве инициатив, решений, законопроектов...
М.ВЕЛЛЕР: Это второй раз.
О.БЫЧКОВА: А это кто вам звонит? Там была Мадонна, а это кто-то другой. Умеете звук выключать?
М.ВЕЛЛЕР: Нет, я не умею с ним обращаться, я просто забыл оставить его вне студии, за что приношу свои глубочайшие извинения – засчитайте за второй и последний раз.
О.БЫЧКОВА: Так вот. Я все никак не могу договорить. Кто производит, вот, весь этот маразм и то, что мы называем «бред»?
М.ВЕЛЛЕР: Я понимаю. Закон о том, чтобы ночью не шумели, в том числе топот кошки над головой – знаете, это очень перекликается с американскими законами, что нельзя свистеть под водой (не помню, в каком штате) и так далее, и так далее.
О.БЫЧКОВА: Характерно, что депутаты Заксобрания Санкт-Петербурга про топот котов ничего не принимали, но уже все так полюбили этих депутатов, что готовы поверить во все, что угодно.
М.ВЕЛЛЕР: Да. Если вы посмотрите на эти умные, сметливые лица (не все, но так примерно 2 из 3-х), если вы прочтете по морщинам на лбах эти законотворческие способности, то вам все станет понятно.
О.БЫЧКОВА: Не, непонятно.
М.ВЕЛЛЕР: Ну, не годится этот парламент. Он не для того, чтобы принимать реальные законы. Он для того, чтобы устраивать собственные судьбы. Поэтому законы могут быть, ну, какие-то нелепые до чудовищного.
Я помню, как господин Груздев звал меня к себе в законодательный комитет. Визитку не оставлял, телефона не оставлял, видеть не хотел, но публично дважды приглашал. Господин Грузнев не тот человек, который будет писать законы. Он тот, который сделает себе состояние и пройдет к власти. Это да. Но формулировать законы – это не его профессия, он это не умеет. Он пошел туда, чтобы делать свое. Теперь, если я не ошибаюсь, он – миллиардер и тверской губернатор. Ну и пускай будет здоров. Но причем здесь законы?
О.БЫЧКОВА: Но дело же не ограничивается депутатами в одном городе. Потому что оказывается, что в каждом городе есть какие-нибудь такие депутаты.
М.ВЕЛЛЕР: Свои депутаты. Страна большая.
О.БЫЧКОВА: Какие-нибудь еще начальники, какие-нибудь еще совершенные безумцы. И мы сидим только и ржем беспрерывно над очередными новостями.
М.ВЕЛЛЕР: Кто ржет, кто плачет. Вы понимаете, когда наступают скверные времена, то вдруг оказывается много подлецов. Вот, одни подлецы вдруг всплывают наверх, а другие, нормальные люди вдруг разворачиваются той стороной, где у них было зернышко подлости и это зернышко идет в рост. И вдруг ты видишь среди разных дум, парламентов, законодательных собраний лица настолько отталкивающие, настолько несимпатичные, настолько рожи в сущности уголовно-бюрократические, что им бы по выражению классика и паспорта бы нипочем не выдали. А они, вот, как бы, творят законы. Ну, тихий ужас.
Значит, я думаю что? Или будет сменена система, или все накроется соответствующим медным тазом. Ну, что можно сделать?
Комментариев нет:
Отправить комментарий