Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, раз вы сами начали с этого, давайте тогда про Патриарха Кирилла поговорим, который тут много всего назаявлял, и в том числе говорил о том, что люди забывают нередко о смысле Рождества, полностью погружаются в стихию рынка, потребительства и всё это превращается в огромный какой-то коммерческий праздник. И одновременно с этим мы видим, как патриарший издательско-полиграфический центр Свято-Троицкой Сергиевой Лавры печатает биографический календарь на этот год «Сталин» - там 12 разных Сталиных. Как вот это всё сочетается в одной РПЦ? Объясните мне.
М.ВЕЛЛЕР: Это церковное дочернее предприятие печатает сталинский календарь?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да.
М.ВЕЛЛЕР: Что можно сказать? Христос завещал, чтобы менял изгонять из храма. Фактически он произвел реформу, ну, чисто условно возьмем, в 33 году от рождества Христова. И когда появились все эти раззолоченные ризы и безумные обряды, то не мне, разумеется, не воцерковленному судить о том, насколько это верно или не верно. Но на мой взгляд, это не соответствует тому, что завещал Иисус. И если вдуматься в это всё, то иерархи всех церквей (протестантская отдельно – у нее дела лучше) – они идут на необыкновенные интеллектуальные изощрения, чтобы вчитать глубочайшие смыслы во все свои таинства, за которыми не продохнуть, вместо того чтобы соблюдать 10 заповедей, быть приличным человеком, не быть паразитом-дармоедом и так далее, и так далее.
В моем простом представлении это... Ну, понимаете, тот парень наверху, который с большой буквы, он всё сказал – «Простим, боже, ибо не ведают, что творят». Товарищ Сталин был один из когорты большевиков, который с церковью... Ну, вот, прошло бульдозером. И, вот, они хотят еще. Возможно, они получили такое указание, потому что изначально от крестителя Владимира на Руси церковь была вместе с рукой великого князя. И авторитарная власть с церковным владыкой были заедино. Сталин – это как символ крепкой авторитарной власти, а церковь – это которая объясняет на горнем уровне, почему это власть священна, ибо нет власти аще как от бога.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас то же самое? Вот, сейчас то же самое в РФ, в светском государстве, где церковь должна быть отделена от государства? Или нет?
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, я...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Получается, нет?
М.ВЕЛЛЕР: Я думаю, что в Рождество, все-таки, эти разборки можно отложить. Если мы возьмем любого и поскребем немножечко ноготком, то любой будет грешник. Ну, все мы грешники, но не нужно, наверное, говорить о грехах 24 часа в сутки, 365, а по високосным 366 дней в году. Должны быть какие-то праздничные дни, когда люди мирятся, когда люди говорят о хорошем. Ну, печатают они что-то, ну, молодцы – ведь, могли бы бритвой по глазам. А так печатают, слава богу.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но с другой стороны, это люди, которые претендуют на то, что они нас чему-то учат. То они, значит, проверяют, где там есть гомосексуалисты, где нет гомосексуалистов, то пятое-десятое. Ну, просто невозможно. Если они претендуют на такую значительную роль в нашей жизни.
М.ВЕЛЛЕР: Что касается сексуальных отношений, опять же, не сегодня их обсуждать. Есть там эти отношения, нет там этих отношений, провались они все пропадом. Это вообще не предмет для обсуждения ни в праздники, ни в будни, потому что, по-моему, это пошло, это цинично, это позорно и это безнравственно, и это публично обсуждать то, что всегда считалось публично совершенно невозможным. Это когда сидят мужчины исключительно в мужской компании и хохочут или за столом, или в курилке, обсуждая разнообразные достоинства и недостатки, начиная так особенно с возраста лет 14-15, потому что 13-ти и 14-летние подростки особенно циничны.
Женщины тоже бывают очень циничны в своем закрытом женском кругу, несколько иначе. Но нельзя же вообще уничтожать всё интимное и устраивать какое-то такое сексопотребительство.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, ну, это тогда вопрос уже к депутатам Госдумы, которые только и норовят что это обсудить, да еще и ввести в статус закона.
М.ВЕЛЛЕР: По-моему, депутаты Госдумы на каникулах. И вот если бы поставить опыт, чтобы депутаты Госдумы вернулись с каникул не раньше, чем избиратели их призовут...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть никогда.
М.ВЕЛЛЕР: То есть, может быть, даже было бы лучше, если бы они получали зарплату, не выходя из отпуска. То есть не отрываясь от тяжелой продолжительной болезни.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Меньше вреда будет?
М.ВЕЛЛЕР: Возможно, было бы меньше вреда. Пусть они себе отдыхают. А то, понимаете, министр сельского хозяйства полетел куда-то на самолете, а на фотографии самолета уже нету. Это мне напоминает чудесную старинную шутку Урганта «Нелепо и одиноко выглядит на высоте 10 тысяч метров министр сельского хозяйства без своего самолета».
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну да. Телепортирован мыслью Воланда.
М.ВЕЛЛЕР: Ну, полетел. Может быть, он там хрен дергать будет, может быть, еще что-нибудь сельскохозяйственное делает. Понимаете, сегодня прекрасный светлый праздник, нужно подумать и о душе. Некоторые считают, что она бессмертна, им живется гораздо легче кроме тех, которые полагают, что попадут в гиену огненную навечно. И вообще как-то попытаться воспарить над собой. А то что ж такое, в самом деле? Должен быть какой-то позитив.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, хорошо. Давайте мы сейчас сделаем перерыв буквально на одну минуту, обсудим в эту минуту, где бы нам поискать позитив.
М.ВЕЛЛЕР: Это совершенно верно. А то встать за праздничным столом и вместо тоста начинаете обличать гостей по очереди. Представьте себе самочувствие гостей. Выгонят же.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не, послушайте. Ну, религиозные праздники (давайте будем честны) – они, все-таки, не для всех, потому что люди принадлежат к разным конфессиям.
М.ВЕЛЛЕР: Да, один забрался на крышу церкви и кричал «Аллаху акбар».
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы обсудим это буквально через минуту. Это «Особое мнение» с Михаилом Веллером. Оставайтесь с нами.
РЕКЛАМА
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Михаил Веллер. Вот, вы перед перерывом сами вспомнили эту историю, когда неизвестный мужчина в канун Рождества устроил мусульманскую проповедь с крыши Казанского собора на Красной площади, когда он там кричал «Аллаху акбар». Но у нас многонациональное, многоконфессиональное государство. Почему что-то мы выделяем, а что-то не выделяем? Это неправильно же.
М.ВЕЛЛЕР: Я думаю, что это не то, чтобы правильно или неправильно. Это объективно. Во-первых, чтобы закрыть эту тему, позвольте мне процитировать человека, который номинально был протестантом англиканского толка, а, в общем, во многом атеистом. Звали его Дейл Карнеги. Он отпустил массу замечательных фраз, и среди них одна, которую я как прочитал, так я с ней и живу: «Если за всё хорошее, что Иисус сделал для людей, они его распяли, то скажи, парень, почему на лучшее должен рассчитывать ты или я?» То есть к жизни надо относиться реалистически, это первое.
Второе. Если предположить, что имеется рота из 100 человек, в которой один иудей и 2 мусульманина, и мясное довольствие рота получает свининой, значит, требовать говядину для одного иудея и двух мусульман – это иногда тяжеловато, а иногда и невозможно. Пусть переходят на вегетарианскую пищу. Ну, есть вещи совершенно естественные, потому что когда кого-то 97%, а кого-то 3%, то всё совершенно понятно. То есть можно быть терпимыми ко всем, но нельзя уравнивать 2% с 98-мью...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А сколько процентов можно? Сколько процентов можно?
М.ВЕЛЛЕР: Да, совершенно верно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас же есть национальные республики, у нас есть Татарстан, есть Северный Кавказ.
М.ВЕЛЛЕР: Да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Какой процент будет критичных?
М.ВЕЛЛЕР: Да. Вот здесь никто никогда никаких норм не устраивал и не устроит. Это возможно только на уровне рабочих инструкций для чего бы то ни было. Например, сколько строить каких храмов или в какие войска сколько призывать человек.
Но в общем и целом невозможно уравнивать всех, кого мало и кого много, потому что, хотя это необыкновенно толерантно звучит, из этого ничего не получается. Это невозможно по жизни. Это означает что? Вот, есть народ, государство. И оно существует. Я говорил об этом много лет и много раз. В целом слои... Вот, кулебяка – слоеные уровни. Это единство территории, единство языка, единство культуры, единство традиций, единство закона, единство религии. И чем у вас больше будет расхождений, тем больше стремление рассыпаться будет в этом некоем условном химерном, как сказал бы Гумилев покойный, единстве. И когда существовал в Советском Союзе плавильный котел, весьма жестокими способами всё это организовывалось, то есть просто кровавыми какими-то, совершенно нетерпимыми. Но тем не менее было что-то одно, когда все знали, что все едины, а тот, кто не принадлежит к русской культуре, а к какой-то иной, то у него есть еще плюс какое-то милое дополнительное качество. Вот это такое милое меньшинство. Вот, грузин, который жарит шашлыки, или узбек, который делает плов, или якут, который бьет белку в глаз, ну, это такие, дополнительные прибамбасы, которые ничего не решают в единстве большого народа.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, до тех пор, пока людей не начинают переселять насильственно и прочее-прочее.
М.ВЕЛЛЕР: Абсолютно справедливо. Когда оказывается, что дяде Джо, тому самому, календарь которого выпускает дочерняя церковная фирма, приходит в голову мысль переселить чеченцев и ингушей, и всех переселяют, заметьте, не по религиозному, а по этническому принципу... отнюдь не всех мусульман трогали. Они не были мусульмане. Религия – опиум для народа, никакого ислама, никакого православия, никакого иудаизма. Но зато все были более или менее едины.
Так вот или вы имеете одни плюсы с их минусами, или вы имеете другие минусы с их плюсами.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А бывает так, что одни плюсы? Или получается, что одни сплошные минусы?
М.ВЕЛЛЕР: Это большая мечта человечества. Это как тот идеал, который горизонт – мы к нему идем, но он, разумеется, недостижим.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Всё отдаляется и отдаляется от нас.
М.ВЕЛЛЕР: Нет, он там же, он там же. Предсказывать приход горизонта – это работа вечная.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Михаил Веллер в программе «Особое мнение». Давайте поговорим о том, как сейчас всё сложно в предолимпийском Сочи. Дело в том, что там просто спецрежим вводится, какие-то беспрецедентные меры безопасности, запрет для иногороднего транспорта, все посылки только в открытом виде в Краснодарский край доставляются. Праздник спорта? Ура-ура?
М.ВЕЛЛЕР: Значит, по порядку. Первое, если были бы возможности, то из Сочи и окрестностей, допустим, 30-километровая зона нужно было бы выселить просто всех, вообще всех. А потом пускать через фильтрационные лагеря, там внимательно проверяя. Ну, это в наши времена, к сожалению, конечно, невозможно. Это первое.
Второе. Я могу сейчас...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я прошу прощения, а зачем?
М.ВЕЛЛЕР: Ну, а мало ли что.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но люди ж там живут.
М.ВЕЛЛЕР: А мало ли что.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Они там жили задолго до Олимпиады.
М.ВЕЛЛЕР: Живут-живут, потом возьмут и навредят. Надо смотреть вперед.
Второе. Я вот так, с разгона могу назвать только 2 места, куда еще не совали олимпийский факел, и о них мы не произнесем ни слова, как тот гусарский полковник. Я никогда не встречал более цветастую иллюстрацию народной мудрости «Носиться как дурак с писаной торбой». Это как раз, вот, доведение чего-то до абсурда путем неумеренно рьяного исполнения. Ну, хлопцы, не можно ж так, вы с ума сошли. Вы еще суньте его в плавильную печь или еще куда-нибудь, или сбросьте с плотины гидроэлектростанции. Да вы что, белены объелись?
Я понимаю, что это фактор такой, отвлекающий. Зато мы делаем ракеты, перекрываем Енисей. Не делаем, зато мы носимся с факелом Олимпиады. Это по Олимпиаде, понимаете?
Далее с Олимпиадой. Знаете, хотелось бы, чтобы всё было тихо. Чтобы никого не взорвали. Чтобы никто не погиб. Чтобы не случилось никаких несчастий.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У вас есть какие-то опасения относительно безопасности Олимпиады?
М.ВЕЛЛЕР: Мои опасения не стоят ничего. Но спецслужбы, разумеется, роят со всех сил, потому что у них есть опасения. Не было бы опасений, они бы не рыли. Пусть лучше никто не получит ни одной медали, но всё будет тихо.
В принципе, мы все давно сказали, что это безумный проект в субтропиках делать Олимпиаду, которая стоит безумные деньги, во многие разы дороже, чем любая другая. А поскольку у нас коррупция... Вот, мы можем говорить, что у нас коррупция, потому что это слово, это понятие сакрализовано признанием публичным высших лиц государства. Это означает, что везде воруют, и на Олимпиаде воруют. Чем больше тратят, тем больше воруют.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас Владимир Путин уже лично там каждый объект проверяет. Всё жду, когда он по санно-бобслейной трассе прокатится.
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, вот, мы привыкли смеяться над Сталиным с его календарями, а, ведь, после того, как он провел чистку, сняв несколько слоев, он, ведь, во время войны пришел в отчаяние, потому что значительная часть высшего командного звена, командиры дивизий, корпусов, армий были же идиоты. Он же им писал инструкции, как будто они никогда не кончали низших командирских курсов, потому что воевали чудовищно, лишь бы только выполнить приказ вышестоящего начальника.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так остальных-то не осталось.
М.ВЕЛЛЕР: Так вот и Путин... Поскольку должна выходить на экраны «Трудно быть богом» Стругацких, вот, оттуда эта фраза замечательная, которая давно живет в нашей культуре, «Умных не надобно. Надобны верные». Верные – они верные, а всё равно воруют. И остается проверять только лично. Ты проверяешь, а они воруют. Есть, от чего прийти в отчаяние. Интересно, что будет, когда кончится Олимпиада? Ну, вероятно, Чемпионат мира по футболу, по хоккею, по бобслею, еще по какому-нибудь месту. Так что вот теперь вся страна живет, сколько там осталось дней.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, Владимир Путин же сам себе таких людей выбрал.
М.ВЕЛЛЕР: Да, да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чего его жалеть-то?
М.ВЕЛЛЕР: Ну, вы знаете, вот гениально когда-то в период Перестройки сказал Владимир Максимов, я чуть не заплакал у телевизора. Он в заключение какого-то интернационального круглого стола сказал «Что бы ни делал человек в России, а всё равно его жалко». Ну, как-то, ну, надо же быть гуманными, все-таки, ей-богу. Ну, Путин же тоже иногда старается делать что-то хорошее. Ну, что вы, ей-богу?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Например?
М.ВЕЛЛЕР: Ну, откуда я знаю? Я ж не особа, приближенная к императору. Что я, Киса Воробьянинов? Ну, например, чтобы меньше воровали на Олимпиаде. Это хорошо?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, да, наверное.
М.ВЕЛЛЕР: Или, например, вот, выпускание Ходорковского. Смотрите, 2 варианта. Вот, гениально же Медведев сказал. Это ж Гёте! «Свобода лучше, чем несвобода». Вся страна запомнила.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это точно.
М.ВЕЛЛЕР: Это фраза, которая заслонила Виктора Степановича «Хотели как лучше, а вышло...»
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «А получилось как всегда».
М.ВЕЛЛЕР: Да, да, да. Вот, если бы Ходорковский сидел, это, ведь, было бы хуже, чем если бы его выпустили. И сразу ходоки к Ходорковскому, простите за нечаянную такую тавтологию, каламбур дурацкий. И сразу все к Ходорковскому, причем в глазах вопрос «Михаил Борисович, как нам жить? Что вы сделаете, чтобы вывести Россию из кризиса?»
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, погодите, это 2 разных вопроса.
М.ВЕЛЛЕР: Я согласен, это разные вопросы.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ходорковский, как вы видите, он а) какой-то, не знаю, моральный лидер, авторитет? Либо б) он будет сам что-то делать и как-то менять политический ландшафт?
М.ВЕЛЛЕР: Не покладая рук.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, это же, как бы, 2 разных направления работы Ходорковского.
М.ВЕЛЛЕР: Да. Да, да, да. Вы знаете, что касается морального лидера, авторитета, по-моему, совершенно справедливо сказал Быков, что Ходорковского буквально затягивает ниша вот этого отсутствия политического авторитета. Политический вакуум затягивает его в эту нишу, он в нее совершенно не собирался.
Дело в том, что... Любимый мой Александр Покровский, ленинградский писатель: «Мозги там появлялись только в сырую погоду методом втягивания через нос». Вам что Ходорковский, Жан-Жак Руссо? Он вам что, Нельсон Мандела? Он что, жизнь положил на создание Союза освобождения труда, Плеханов Георгий Валентинович? Он – российский олигарх, сколотивший свое сумасшедшее состояние, условно 13-миллиардное, в 90-е годы. О чем он думал? Чтобы его состояние было самым огромным, и это он сделал. Какие качества...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Погодите, а...
М.ВЕЛЛЕР: Сейчас-сейчас-сейчас, одну секундочку. Какие качества у него бесспорно есть? Он умный, он сильный, он волевой, он гордый, он лидер, и попав в тяжелые условия (ну, может быть, некоторые тяжелее сидели, но, тем не менее, никому тюрьмы не пожелаем), он не сломался, он держался достойно и за это честь и хвала, да.
Но причем здесь что?.. И когда говорят «Он сумел создать самую чистую фирму»... Тань, уметь создать надо самую мутную, самую грязную фирму. А самая чистая создается автоматически, когда ты ничего не прячешь и ничего не крадешь. Кроме того...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, Михаил Иосифович, давайте...
М.ВЕЛЛЕР: Одна секундочка.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Просто справедливости ради. Вот, мы видим людей, которые в одно и то же время работали в абсолютно одинаковых условиях и примерно по одним и тем же схемам.
М.ВЕЛЛЕР: Да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но потом только одного из них сажают в тюрьму, а всех остальных мы наблюдаем радостно, прекрасно, сами знаете где.
М.ВЕЛЛЕР: Да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И сами знаете, в каких списках Forbes.
М.ВЕЛЛЕР: Да, да, да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: При этом у них не было ни проектов «Открытая Россия», ни вот эта интернетизация школ и прочее.
М.ВЕЛЛЕР: Они не проявили лояльность той авторитарной власти, которую сами посадили сначала в 1996-м, а потом в 2000-м на свою голову. Вот, все проявили, а гордый самолюбивый Ходор не проявил. И пошла гулять эта фраза «Владимир Владимирович, ваши чиновники – взяточники и воры». И это именно он прочитал этот доклад о коррупции, и не потому, что все сказали «Нет, мы больше не будем. Только ты, Миша» и так далее. А потому что он лидером быть хотел и таковым по натуре является. Вот и вся причина.
Но! Он что, говорил о том, что необходимо произвести реприватизацию? Он говорил о том, что необходимо изменить судебную систему? Он говорил о том, что выборы должны быть совсем иными и так далее? Он этим ничем никогда не занимался, вы о чем вообще?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте сейчас мы сделаем небольшой перерыв, буквально 3 минуты, но эту тему мы обязательно продолжим. Напомним Михаилу Иосифовичу, как участвовал Михаил Ходорковский в политической жизни или не участвовал.
М.ВЕЛЛЕР: Да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Оставайтесь с нами, «Особое мнение» продолжится.
НОВОСТИ
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Михаил Веллер. Возвращаемся к Михаилу Ходорковскому, который...
М.ВЕЛЛЕР: Итак, сильный, умный, храбрый...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: ...финансировал разные политические партии просто потому, что в стране должна быть политическая конкуренция.
М.ВЕЛЛЕР: Нет, не просто потому. Об этом уже написано много раз, пойдем по порядку. В 1996 году Ходорковский был одним из лидирующих олигархов, которые не дали пройти к власти Зюганову, у которого было много выше рейтинга, чем у Ельцина, а продолжили Ельцина, потому что при Ельцине можно было продолжать дербанить страну.
В 2000 году Ходорковский был в том же самом олигархате, которые обеспечили операцию «Преемник». Нет, не он один, разумеется, - там и семья, там и Волошин, и Березовский, и Юмашев, всё, как полагается. Ходорковский – вполне активное действующее лицо, потому что (не раз я цитировал – у меня это в одной книжке есть), как сказал Березовский в 1996-м, «если мы не обеспечим преемственность власти, то мы все далеко полетим». Это его слова. Обеспечили.
И, вот, потом вдруг оказалось... Гусинский-то как удивлялся, Березовский-то как удивлялся, что тот, кого они же поставили преемником, стал вести самостоятельную политику. И Ходорковский, который полагал себя справедливо умнее, сильнее, богаче и так далее, не мог он этого потерпеть. Происходила совершенно элементарная вещь – набрать 2/3 голосов в парламенте и превратить президентскую республику в парламентскую. Это было бы хорошо, потому что президентская авторитарная была устроена после расстрела Белого дома 1993 года.
Путин решил, что а вот это вот не пройдет, потому что совсем не то ему говорили и совсем не для того он сидит. То есть Ходорковский представлял реальную политическую опасность режиму, потому он и сел. А уж грехов у каждого олигарха можно найти столько, что ко второму пришествию он будет досиживать еще 8 пожизненных сроков (любой). Мы же знаем, как это устроено.
Вот примерно и всё. Но поскольку оппозиция, ну, если оппозиция способна разработать какую-то программу, то... Я не слышал! Я не слышал ни об одном таком человеке. ...то, вот, она бросилась, и обращения к Ходорковскому сводятся к той самой летописи: «Придите и володейте нами! Земля наша богата, порядку только нет». Ну, что это за позорище, а не народ? Оппозиция, креативный класс.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А почему так?
М.ВЕЛЛЕР: Не знаю. Мозгов забыли вложить. Что-то вкладывали в другое место.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. Тогда как вы себе предполагаете место Михаила Ходорковского в российском обществе, в политике, не в политике, в общественной жизни?
М.ВЕЛЛЕР: Меня это не касается. Он – взрослый, сильный, умный...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но вы же сами говорили, что его втягивают.
М.ВЕЛЛЕР: Это Быков сказал – я с ним согласен.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Быков сказал, вы его процитировали, да.
М.ВЕЛЛЕР: Я с ним согласен. ...самостоятельный человек. Он может хотеть делать так и хотеть делать сяк, а, кроме того, мы, вероятнее, никогда не узнаем условий его договоренностей с Путиным. О чем вы говорите!
Не надо гадать. Если оппозиция полагает, что она – креативный класс... Они же десятилетиями «Бала-бала, бала-бала, пустите нас в Думу, бала-бала, бала-бала». У них же даже нету не только программы политической, у них же даже нет элементарных основ переустройства страны. Они же даже не понимают, какой они хотят ее видеть.
Разумеется, честные выборы. В результате просто честных выборов ты, действительно, можешь получить Гитлера у власти. Думать-то надо немножко больше. Вот, пакет реформ – ни у одного нету. В таком случае пусть живут с Путиным, потому что другой окажется для них, безмозглых баранов еще хуже. Это не потому, что я поклонник Путина, это потому что я скорблю и плачу слезами, не видимыми миру, по их высочайшему интеллекту.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот, про безмозглых баранов, конечно, вот, я не очень понимаю, потому что, на мой взгляд, это уже какие-то прямые оскорбления.
М.ВЕЛЛЕР: Нет. Нет.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но в чем главная претензия у вас, вот, к оппозиции политической?
М.ВЕЛЛЕР: Нет. В этом нет никакого оскорбления. Баран – животное полезное.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо.
М.ВЕЛЛЕР: Это разве что, вы знаете, горестная констатация политического факта. Я могу ошибаться, я буду очень рад, если меня опровергнут. Я буду очень рад, если мне докажут, что идиот – я, а в оппозиции люди умные, креативные и они знают, что надо делать. Но пока я этого не увидел. Возможно, не хватает мозгов. Возможно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть Владимир Путин должен оставаться президентом России просто за неимением никаких альтернатив?
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, вот сейчас у нас осенью произошла удивительная история. Сколько было оппозиционеров, которые говорили «Нет-нет, за Навального голосовать не надо. Почему это? Голосуйте за других»? Они, казалось бы, хотели лучшего. Вот, Навальный набрал свои 30%, и тут же: «Да он – националист, да он такой, да он сякой! Да что это у него за авторитарные замашки? Да он чуть ли не фашист!»
Они с ним попереписывались, они с ним попозировали перед фотокамерой и побежали в другую сторону. Я ничего не могу сделать с этой политической импотенцией. Возможно, впрыск монгольской крови в татарскую, половецкую, славянскую и нормандскую дал такой коктейль... Когда говоришь с человеком по отдельности – умница. Работаешь по отдельности – трудяга. Собираешь вместе – ходячие удобрения. Не знаю.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, смотрите. Там одно дело пофотографироваться с Навальным и написать ему открытое письмо, а другое дело – абсолютно увидеть, сколько Алексей Навальный набирает на выборах мэра Москвы. И это уже конкретная работа и конкретный результат. Разве нет?
М.ВЕЛЛЕР: Да, это конкретный результат. А мог бы и победить. Если бы народ был бы немного честнее и немного разумнее. Но тут же коммунисты выставили своего <…> кандидата, чтобы отобрать голоса, гордое собою «Яблоко» - своего т<…> кандидата, чтобы отобрать голоса, понимая, что они всего лишь отнимут голоса у оппозиционной части электората. И тут они вопили, что «Нет, белое – это черное». Ну, что с ними можно сделать? Это означает, что поистине народ заслуживает того правительства, которое имеет.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Михаил Веллер в программе «Особое мнение». Давайте посмотрим, что происходит у соседей. Про Украину поговорим. Украинская оппозиция обнародовала, наконец, свои планы на предстоящие президентские выборы – они уже скоро, в следующем году. Но там как-то неожиданно всё получилось. Оказывается, лидеры трех партий – Батькивщина, Удар и Свобода – будут все участвовать в первом туре голосования. Это как раз к вопросу о том...
М.ВЕЛЛЕР: Ну, прекрасно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. И только во втором двое откажутся от президентских амбиций в пользу сильнейшего кандидата.
М.ВЕЛЛЕР: Мне нравятся эти ребята. Элементарная вечная совершенно правильная политика.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но а не логичнее было бы сразу выставлять одного человека, единого кандидата?
М.ВЕЛЛЕР: Нет, нет, не логично.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы же только что объясняли на примере московских выборов, что не надо отнимать голоса?
М.ВЕЛЛЕР: Нет. Потому что когда голосовали за Навального, товарищи и коммунисты, и яблочники и близко не говорили, что потом, если у них будет мало, они откажутся в пользу Навального и призовут своих сторонников голосовать за него.
Во-первых, за ними стояло уже много лет политической деятельности и они были тухлые с самого начала. На Украине ситуация совсем другая. Во-вторых, они не собирались вкладывать свои голоса в Навального, что и не произошло. То есть то, что сделали здесь, и то, что сделали в Москве, это, простите за Одессу, две большие разницы, разумеется.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть украинские оппозиционеры ведут себя правильно?
М.ВЕЛЛЕР: Абсолютно. На мой взгляд, да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как вы считаете, вот тот капитал, который они заработали, человеческий капитал (конечно, я говорю про уровень доверия) во время Евромайдана, насколько они удачно им пользуются? И вообще как на Украине сейчас вот эту развилку? Как вы думаете, как она будет пройдена?
М.ВЕЛЛЕР: Цыплят по осени считают. Посмотрим, что выйдет из их использования этого капитала.
Понимаете, какая история? Вдруг оказалось... Ну, то, что политики избегают цифр, когда им это не надо, понятно. Но то, что журналисты не роют, позор на всехние головы, наши и ваши.
Что Украина платила за газ больше, чем Германия, вопрос – а с какого бодуна? Что сидит Юлия Тимошенко за то, что она подписала такой договор, что там вместо... Сейчас – 265, а платили чуть ли не 400. А зачем она это подписала? Такие вещи только за откаты подписывают.
Скажите, пожалуйста, а что это ей сделали за предложение, от которого она не смогла отказаться?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, она с Владимиром Путиным вела переговоры. Наверняка, он смог найти к ней подход.
М.ВЕЛЛЕР: Он сделал ей предложение, да-да, от которого нельзя отказаться. Понимаете, то, о чем мы с вами говорили в перерыве: если вы чего-то недопонимаете, значит, от вас что-то скрывают.
Вы спросили, каким образом существует Северная Корея. <…> Почему этого не делается? Потому что могучий Китай, полуторамиллионная ракетно-ядерная держава с 1949 года является гарантом военной безопасности и неприкосновенности Северной Кореи. С тех пор, как товарищ Ким Ир Сен двинул свои войска через 38-ю параллель, чтобы присоединить Южную Корею к Северной. После того, как он высадил туда свой контингент и подвинул обратно, после того, как мы туда прислали свои МИГи, а американцы – свои Сейбры, после того, как американцы выкинули Северную Корею практически со всего полуострова, после этого китайцы подключили 1,5 миллиона своих добровольцев, и Макартур составил план ядерной войны, 24 атомных удара. После чего Трумэн был вынужден уволить Макартура.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 15 секунд.
М.ВЕЛЛЕР: После этого не смели трогать Северную Корею, потому что Китай заявлял, что он сделает что угодно любому, кто тронет Северную Корею. Вот такая история. Почему-то об этом не принято говорить вслух.
М.ВЕЛЛЕР: Это церковное дочернее предприятие печатает сталинский календарь?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да.
М.ВЕЛЛЕР: Что можно сказать? Христос завещал, чтобы менял изгонять из храма. Фактически он произвел реформу, ну, чисто условно возьмем, в 33 году от рождества Христова. И когда появились все эти раззолоченные ризы и безумные обряды, то не мне, разумеется, не воцерковленному судить о том, насколько это верно или не верно. Но на мой взгляд, это не соответствует тому, что завещал Иисус. И если вдуматься в это всё, то иерархи всех церквей (протестантская отдельно – у нее дела лучше) – они идут на необыкновенные интеллектуальные изощрения, чтобы вчитать глубочайшие смыслы во все свои таинства, за которыми не продохнуть, вместо того чтобы соблюдать 10 заповедей, быть приличным человеком, не быть паразитом-дармоедом и так далее, и так далее.
В моем простом представлении это... Ну, понимаете, тот парень наверху, который с большой буквы, он всё сказал – «Простим, боже, ибо не ведают, что творят». Товарищ Сталин был один из когорты большевиков, который с церковью... Ну, вот, прошло бульдозером. И, вот, они хотят еще. Возможно, они получили такое указание, потому что изначально от крестителя Владимира на Руси церковь была вместе с рукой великого князя. И авторитарная власть с церковным владыкой были заедино. Сталин – это как символ крепкой авторитарной власти, а церковь – это которая объясняет на горнем уровне, почему это власть священна, ибо нет власти аще как от бога.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас то же самое? Вот, сейчас то же самое в РФ, в светском государстве, где церковь должна быть отделена от государства? Или нет?
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, я...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Получается, нет?
М.ВЕЛЛЕР: Я думаю, что в Рождество, все-таки, эти разборки можно отложить. Если мы возьмем любого и поскребем немножечко ноготком, то любой будет грешник. Ну, все мы грешники, но не нужно, наверное, говорить о грехах 24 часа в сутки, 365, а по високосным 366 дней в году. Должны быть какие-то праздничные дни, когда люди мирятся, когда люди говорят о хорошем. Ну, печатают они что-то, ну, молодцы – ведь, могли бы бритвой по глазам. А так печатают, слава богу.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но с другой стороны, это люди, которые претендуют на то, что они нас чему-то учат. То они, значит, проверяют, где там есть гомосексуалисты, где нет гомосексуалистов, то пятое-десятое. Ну, просто невозможно. Если они претендуют на такую значительную роль в нашей жизни.
М.ВЕЛЛЕР: Что касается сексуальных отношений, опять же, не сегодня их обсуждать. Есть там эти отношения, нет там этих отношений, провались они все пропадом. Это вообще не предмет для обсуждения ни в праздники, ни в будни, потому что, по-моему, это пошло, это цинично, это позорно и это безнравственно, и это публично обсуждать то, что всегда считалось публично совершенно невозможным. Это когда сидят мужчины исключительно в мужской компании и хохочут или за столом, или в курилке, обсуждая разнообразные достоинства и недостатки, начиная так особенно с возраста лет 14-15, потому что 13-ти и 14-летние подростки особенно циничны.
Женщины тоже бывают очень циничны в своем закрытом женском кругу, несколько иначе. Но нельзя же вообще уничтожать всё интимное и устраивать какое-то такое сексопотребительство.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, ну, это тогда вопрос уже к депутатам Госдумы, которые только и норовят что это обсудить, да еще и ввести в статус закона.
М.ВЕЛЛЕР: По-моему, депутаты Госдумы на каникулах. И вот если бы поставить опыт, чтобы депутаты Госдумы вернулись с каникул не раньше, чем избиратели их призовут...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть никогда.
М.ВЕЛЛЕР: То есть, может быть, даже было бы лучше, если бы они получали зарплату, не выходя из отпуска. То есть не отрываясь от тяжелой продолжительной болезни.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Меньше вреда будет?
М.ВЕЛЛЕР: Возможно, было бы меньше вреда. Пусть они себе отдыхают. А то, понимаете, министр сельского хозяйства полетел куда-то на самолете, а на фотографии самолета уже нету. Это мне напоминает чудесную старинную шутку Урганта «Нелепо и одиноко выглядит на высоте 10 тысяч метров министр сельского хозяйства без своего самолета».
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну да. Телепортирован мыслью Воланда.
М.ВЕЛЛЕР: Ну, полетел. Может быть, он там хрен дергать будет, может быть, еще что-нибудь сельскохозяйственное делает. Понимаете, сегодня прекрасный светлый праздник, нужно подумать и о душе. Некоторые считают, что она бессмертна, им живется гораздо легче кроме тех, которые полагают, что попадут в гиену огненную навечно. И вообще как-то попытаться воспарить над собой. А то что ж такое, в самом деле? Должен быть какой-то позитив.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, хорошо. Давайте мы сейчас сделаем перерыв буквально на одну минуту, обсудим в эту минуту, где бы нам поискать позитив.
М.ВЕЛЛЕР: Это совершенно верно. А то встать за праздничным столом и вместо тоста начинаете обличать гостей по очереди. Представьте себе самочувствие гостей. Выгонят же.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не, послушайте. Ну, религиозные праздники (давайте будем честны) – они, все-таки, не для всех, потому что люди принадлежат к разным конфессиям.
М.ВЕЛЛЕР: Да, один забрался на крышу церкви и кричал «Аллаху акбар».
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы обсудим это буквально через минуту. Это «Особое мнение» с Михаилом Веллером. Оставайтесь с нами.
РЕКЛАМА
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Михаил Веллер. Вот, вы перед перерывом сами вспомнили эту историю, когда неизвестный мужчина в канун Рождества устроил мусульманскую проповедь с крыши Казанского собора на Красной площади, когда он там кричал «Аллаху акбар». Но у нас многонациональное, многоконфессиональное государство. Почему что-то мы выделяем, а что-то не выделяем? Это неправильно же.
М.ВЕЛЛЕР: Я думаю, что это не то, чтобы правильно или неправильно. Это объективно. Во-первых, чтобы закрыть эту тему, позвольте мне процитировать человека, который номинально был протестантом англиканского толка, а, в общем, во многом атеистом. Звали его Дейл Карнеги. Он отпустил массу замечательных фраз, и среди них одна, которую я как прочитал, так я с ней и живу: «Если за всё хорошее, что Иисус сделал для людей, они его распяли, то скажи, парень, почему на лучшее должен рассчитывать ты или я?» То есть к жизни надо относиться реалистически, это первое.
Второе. Если предположить, что имеется рота из 100 человек, в которой один иудей и 2 мусульманина, и мясное довольствие рота получает свининой, значит, требовать говядину для одного иудея и двух мусульман – это иногда тяжеловато, а иногда и невозможно. Пусть переходят на вегетарианскую пищу. Ну, есть вещи совершенно естественные, потому что когда кого-то 97%, а кого-то 3%, то всё совершенно понятно. То есть можно быть терпимыми ко всем, но нельзя уравнивать 2% с 98-мью...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А сколько процентов можно? Сколько процентов можно?
М.ВЕЛЛЕР: Да, совершенно верно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас же есть национальные республики, у нас есть Татарстан, есть Северный Кавказ.
М.ВЕЛЛЕР: Да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Какой процент будет критичных?
М.ВЕЛЛЕР: Да. Вот здесь никто никогда никаких норм не устраивал и не устроит. Это возможно только на уровне рабочих инструкций для чего бы то ни было. Например, сколько строить каких храмов или в какие войска сколько призывать человек.
Но в общем и целом невозможно уравнивать всех, кого мало и кого много, потому что, хотя это необыкновенно толерантно звучит, из этого ничего не получается. Это невозможно по жизни. Это означает что? Вот, есть народ, государство. И оно существует. Я говорил об этом много лет и много раз. В целом слои... Вот, кулебяка – слоеные уровни. Это единство территории, единство языка, единство культуры, единство традиций, единство закона, единство религии. И чем у вас больше будет расхождений, тем больше стремление рассыпаться будет в этом некоем условном химерном, как сказал бы Гумилев покойный, единстве. И когда существовал в Советском Союзе плавильный котел, весьма жестокими способами всё это организовывалось, то есть просто кровавыми какими-то, совершенно нетерпимыми. Но тем не менее было что-то одно, когда все знали, что все едины, а тот, кто не принадлежит к русской культуре, а к какой-то иной, то у него есть еще плюс какое-то милое дополнительное качество. Вот это такое милое меньшинство. Вот, грузин, который жарит шашлыки, или узбек, который делает плов, или якут, который бьет белку в глаз, ну, это такие, дополнительные прибамбасы, которые ничего не решают в единстве большого народа.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, до тех пор, пока людей не начинают переселять насильственно и прочее-прочее.
М.ВЕЛЛЕР: Абсолютно справедливо. Когда оказывается, что дяде Джо, тому самому, календарь которого выпускает дочерняя церковная фирма, приходит в голову мысль переселить чеченцев и ингушей, и всех переселяют, заметьте, не по религиозному, а по этническому принципу... отнюдь не всех мусульман трогали. Они не были мусульмане. Религия – опиум для народа, никакого ислама, никакого православия, никакого иудаизма. Но зато все были более или менее едины.
Так вот или вы имеете одни плюсы с их минусами, или вы имеете другие минусы с их плюсами.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А бывает так, что одни плюсы? Или получается, что одни сплошные минусы?
М.ВЕЛЛЕР: Это большая мечта человечества. Это как тот идеал, который горизонт – мы к нему идем, но он, разумеется, недостижим.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Всё отдаляется и отдаляется от нас.
М.ВЕЛЛЕР: Нет, он там же, он там же. Предсказывать приход горизонта – это работа вечная.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Михаил Веллер в программе «Особое мнение». Давайте поговорим о том, как сейчас всё сложно в предолимпийском Сочи. Дело в том, что там просто спецрежим вводится, какие-то беспрецедентные меры безопасности, запрет для иногороднего транспорта, все посылки только в открытом виде в Краснодарский край доставляются. Праздник спорта? Ура-ура?
М.ВЕЛЛЕР: Значит, по порядку. Первое, если были бы возможности, то из Сочи и окрестностей, допустим, 30-километровая зона нужно было бы выселить просто всех, вообще всех. А потом пускать через фильтрационные лагеря, там внимательно проверяя. Ну, это в наши времена, к сожалению, конечно, невозможно. Это первое.
Второе. Я могу сейчас...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я прошу прощения, а зачем?
М.ВЕЛЛЕР: Ну, а мало ли что.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но люди ж там живут.
М.ВЕЛЛЕР: А мало ли что.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Они там жили задолго до Олимпиады.
М.ВЕЛЛЕР: Живут-живут, потом возьмут и навредят. Надо смотреть вперед.
Второе. Я вот так, с разгона могу назвать только 2 места, куда еще не совали олимпийский факел, и о них мы не произнесем ни слова, как тот гусарский полковник. Я никогда не встречал более цветастую иллюстрацию народной мудрости «Носиться как дурак с писаной торбой». Это как раз, вот, доведение чего-то до абсурда путем неумеренно рьяного исполнения. Ну, хлопцы, не можно ж так, вы с ума сошли. Вы еще суньте его в плавильную печь или еще куда-нибудь, или сбросьте с плотины гидроэлектростанции. Да вы что, белены объелись?
Я понимаю, что это фактор такой, отвлекающий. Зато мы делаем ракеты, перекрываем Енисей. Не делаем, зато мы носимся с факелом Олимпиады. Это по Олимпиаде, понимаете?
Далее с Олимпиадой. Знаете, хотелось бы, чтобы всё было тихо. Чтобы никого не взорвали. Чтобы никто не погиб. Чтобы не случилось никаких несчастий.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У вас есть какие-то опасения относительно безопасности Олимпиады?
М.ВЕЛЛЕР: Мои опасения не стоят ничего. Но спецслужбы, разумеется, роят со всех сил, потому что у них есть опасения. Не было бы опасений, они бы не рыли. Пусть лучше никто не получит ни одной медали, но всё будет тихо.
В принципе, мы все давно сказали, что это безумный проект в субтропиках делать Олимпиаду, которая стоит безумные деньги, во многие разы дороже, чем любая другая. А поскольку у нас коррупция... Вот, мы можем говорить, что у нас коррупция, потому что это слово, это понятие сакрализовано признанием публичным высших лиц государства. Это означает, что везде воруют, и на Олимпиаде воруют. Чем больше тратят, тем больше воруют.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас Владимир Путин уже лично там каждый объект проверяет. Всё жду, когда он по санно-бобслейной трассе прокатится.
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, вот, мы привыкли смеяться над Сталиным с его календарями, а, ведь, после того, как он провел чистку, сняв несколько слоев, он, ведь, во время войны пришел в отчаяние, потому что значительная часть высшего командного звена, командиры дивизий, корпусов, армий были же идиоты. Он же им писал инструкции, как будто они никогда не кончали низших командирских курсов, потому что воевали чудовищно, лишь бы только выполнить приказ вышестоящего начальника.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так остальных-то не осталось.
М.ВЕЛЛЕР: Так вот и Путин... Поскольку должна выходить на экраны «Трудно быть богом» Стругацких, вот, оттуда эта фраза замечательная, которая давно живет в нашей культуре, «Умных не надобно. Надобны верные». Верные – они верные, а всё равно воруют. И остается проверять только лично. Ты проверяешь, а они воруют. Есть, от чего прийти в отчаяние. Интересно, что будет, когда кончится Олимпиада? Ну, вероятно, Чемпионат мира по футболу, по хоккею, по бобслею, еще по какому-нибудь месту. Так что вот теперь вся страна живет, сколько там осталось дней.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, Владимир Путин же сам себе таких людей выбрал.
М.ВЕЛЛЕР: Да, да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чего его жалеть-то?
М.ВЕЛЛЕР: Ну, вы знаете, вот гениально когда-то в период Перестройки сказал Владимир Максимов, я чуть не заплакал у телевизора. Он в заключение какого-то интернационального круглого стола сказал «Что бы ни делал человек в России, а всё равно его жалко». Ну, как-то, ну, надо же быть гуманными, все-таки, ей-богу. Ну, Путин же тоже иногда старается делать что-то хорошее. Ну, что вы, ей-богу?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Например?
М.ВЕЛЛЕР: Ну, откуда я знаю? Я ж не особа, приближенная к императору. Что я, Киса Воробьянинов? Ну, например, чтобы меньше воровали на Олимпиаде. Это хорошо?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, да, наверное.
М.ВЕЛЛЕР: Или, например, вот, выпускание Ходорковского. Смотрите, 2 варианта. Вот, гениально же Медведев сказал. Это ж Гёте! «Свобода лучше, чем несвобода». Вся страна запомнила.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это точно.
М.ВЕЛЛЕР: Это фраза, которая заслонила Виктора Степановича «Хотели как лучше, а вышло...»
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «А получилось как всегда».
М.ВЕЛЛЕР: Да, да, да. Вот, если бы Ходорковский сидел, это, ведь, было бы хуже, чем если бы его выпустили. И сразу ходоки к Ходорковскому, простите за нечаянную такую тавтологию, каламбур дурацкий. И сразу все к Ходорковскому, причем в глазах вопрос «Михаил Борисович, как нам жить? Что вы сделаете, чтобы вывести Россию из кризиса?»
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, погодите, это 2 разных вопроса.
М.ВЕЛЛЕР: Я согласен, это разные вопросы.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ходорковский, как вы видите, он а) какой-то, не знаю, моральный лидер, авторитет? Либо б) он будет сам что-то делать и как-то менять политический ландшафт?
М.ВЕЛЛЕР: Не покладая рук.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, это же, как бы, 2 разных направления работы Ходорковского.
М.ВЕЛЛЕР: Да. Да, да, да. Вы знаете, что касается морального лидера, авторитета, по-моему, совершенно справедливо сказал Быков, что Ходорковского буквально затягивает ниша вот этого отсутствия политического авторитета. Политический вакуум затягивает его в эту нишу, он в нее совершенно не собирался.
Дело в том, что... Любимый мой Александр Покровский, ленинградский писатель: «Мозги там появлялись только в сырую погоду методом втягивания через нос». Вам что Ходорковский, Жан-Жак Руссо? Он вам что, Нельсон Мандела? Он что, жизнь положил на создание Союза освобождения труда, Плеханов Георгий Валентинович? Он – российский олигарх, сколотивший свое сумасшедшее состояние, условно 13-миллиардное, в 90-е годы. О чем он думал? Чтобы его состояние было самым огромным, и это он сделал. Какие качества...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Погодите, а...
М.ВЕЛЛЕР: Сейчас-сейчас-сейчас, одну секундочку. Какие качества у него бесспорно есть? Он умный, он сильный, он волевой, он гордый, он лидер, и попав в тяжелые условия (ну, может быть, некоторые тяжелее сидели, но, тем не менее, никому тюрьмы не пожелаем), он не сломался, он держался достойно и за это честь и хвала, да.
Но причем здесь что?.. И когда говорят «Он сумел создать самую чистую фирму»... Тань, уметь создать надо самую мутную, самую грязную фирму. А самая чистая создается автоматически, когда ты ничего не прячешь и ничего не крадешь. Кроме того...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, Михаил Иосифович, давайте...
М.ВЕЛЛЕР: Одна секундочка.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Просто справедливости ради. Вот, мы видим людей, которые в одно и то же время работали в абсолютно одинаковых условиях и примерно по одним и тем же схемам.
М.ВЕЛЛЕР: Да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но потом только одного из них сажают в тюрьму, а всех остальных мы наблюдаем радостно, прекрасно, сами знаете где.
М.ВЕЛЛЕР: Да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И сами знаете, в каких списках Forbes.
М.ВЕЛЛЕР: Да, да, да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: При этом у них не было ни проектов «Открытая Россия», ни вот эта интернетизация школ и прочее.
М.ВЕЛЛЕР: Они не проявили лояльность той авторитарной власти, которую сами посадили сначала в 1996-м, а потом в 2000-м на свою голову. Вот, все проявили, а гордый самолюбивый Ходор не проявил. И пошла гулять эта фраза «Владимир Владимирович, ваши чиновники – взяточники и воры». И это именно он прочитал этот доклад о коррупции, и не потому, что все сказали «Нет, мы больше не будем. Только ты, Миша» и так далее. А потому что он лидером быть хотел и таковым по натуре является. Вот и вся причина.
Но! Он что, говорил о том, что необходимо произвести реприватизацию? Он говорил о том, что необходимо изменить судебную систему? Он говорил о том, что выборы должны быть совсем иными и так далее? Он этим ничем никогда не занимался, вы о чем вообще?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте сейчас мы сделаем небольшой перерыв, буквально 3 минуты, но эту тему мы обязательно продолжим. Напомним Михаилу Иосифовичу, как участвовал Михаил Ходорковский в политической жизни или не участвовал.
М.ВЕЛЛЕР: Да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Оставайтесь с нами, «Особое мнение» продолжится.
НОВОСТИ
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Михаил Веллер. Возвращаемся к Михаилу Ходорковскому, который...
М.ВЕЛЛЕР: Итак, сильный, умный, храбрый...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: ...финансировал разные политические партии просто потому, что в стране должна быть политическая конкуренция.
М.ВЕЛЛЕР: Нет, не просто потому. Об этом уже написано много раз, пойдем по порядку. В 1996 году Ходорковский был одним из лидирующих олигархов, которые не дали пройти к власти Зюганову, у которого было много выше рейтинга, чем у Ельцина, а продолжили Ельцина, потому что при Ельцине можно было продолжать дербанить страну.
В 2000 году Ходорковский был в том же самом олигархате, которые обеспечили операцию «Преемник». Нет, не он один, разумеется, - там и семья, там и Волошин, и Березовский, и Юмашев, всё, как полагается. Ходорковский – вполне активное действующее лицо, потому что (не раз я цитировал – у меня это в одной книжке есть), как сказал Березовский в 1996-м, «если мы не обеспечим преемственность власти, то мы все далеко полетим». Это его слова. Обеспечили.
И, вот, потом вдруг оказалось... Гусинский-то как удивлялся, Березовский-то как удивлялся, что тот, кого они же поставили преемником, стал вести самостоятельную политику. И Ходорковский, который полагал себя справедливо умнее, сильнее, богаче и так далее, не мог он этого потерпеть. Происходила совершенно элементарная вещь – набрать 2/3 голосов в парламенте и превратить президентскую республику в парламентскую. Это было бы хорошо, потому что президентская авторитарная была устроена после расстрела Белого дома 1993 года.
Путин решил, что а вот это вот не пройдет, потому что совсем не то ему говорили и совсем не для того он сидит. То есть Ходорковский представлял реальную политическую опасность режиму, потому он и сел. А уж грехов у каждого олигарха можно найти столько, что ко второму пришествию он будет досиживать еще 8 пожизненных сроков (любой). Мы же знаем, как это устроено.
Вот примерно и всё. Но поскольку оппозиция, ну, если оппозиция способна разработать какую-то программу, то... Я не слышал! Я не слышал ни об одном таком человеке. ...то, вот, она бросилась, и обращения к Ходорковскому сводятся к той самой летописи: «Придите и володейте нами! Земля наша богата, порядку только нет». Ну, что это за позорище, а не народ? Оппозиция, креативный класс.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А почему так?
М.ВЕЛЛЕР: Не знаю. Мозгов забыли вложить. Что-то вкладывали в другое место.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. Тогда как вы себе предполагаете место Михаила Ходорковского в российском обществе, в политике, не в политике, в общественной жизни?
М.ВЕЛЛЕР: Меня это не касается. Он – взрослый, сильный, умный...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но вы же сами говорили, что его втягивают.
М.ВЕЛЛЕР: Это Быков сказал – я с ним согласен.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Быков сказал, вы его процитировали, да.
М.ВЕЛЛЕР: Я с ним согласен. ...самостоятельный человек. Он может хотеть делать так и хотеть делать сяк, а, кроме того, мы, вероятнее, никогда не узнаем условий его договоренностей с Путиным. О чем вы говорите!
Не надо гадать. Если оппозиция полагает, что она – креативный класс... Они же десятилетиями «Бала-бала, бала-бала, пустите нас в Думу, бала-бала, бала-бала». У них же даже нету не только программы политической, у них же даже нет элементарных основ переустройства страны. Они же даже не понимают, какой они хотят ее видеть.
Разумеется, честные выборы. В результате просто честных выборов ты, действительно, можешь получить Гитлера у власти. Думать-то надо немножко больше. Вот, пакет реформ – ни у одного нету. В таком случае пусть живут с Путиным, потому что другой окажется для них, безмозглых баранов еще хуже. Это не потому, что я поклонник Путина, это потому что я скорблю и плачу слезами, не видимыми миру, по их высочайшему интеллекту.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот, про безмозглых баранов, конечно, вот, я не очень понимаю, потому что, на мой взгляд, это уже какие-то прямые оскорбления.
М.ВЕЛЛЕР: Нет. Нет.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но в чем главная претензия у вас, вот, к оппозиции политической?
М.ВЕЛЛЕР: Нет. В этом нет никакого оскорбления. Баран – животное полезное.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо.
М.ВЕЛЛЕР: Это разве что, вы знаете, горестная констатация политического факта. Я могу ошибаться, я буду очень рад, если меня опровергнут. Я буду очень рад, если мне докажут, что идиот – я, а в оппозиции люди умные, креативные и они знают, что надо делать. Но пока я этого не увидел. Возможно, не хватает мозгов. Возможно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть Владимир Путин должен оставаться президентом России просто за неимением никаких альтернатив?
М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, вот сейчас у нас осенью произошла удивительная история. Сколько было оппозиционеров, которые говорили «Нет-нет, за Навального голосовать не надо. Почему это? Голосуйте за других»? Они, казалось бы, хотели лучшего. Вот, Навальный набрал свои 30%, и тут же: «Да он – националист, да он такой, да он сякой! Да что это у него за авторитарные замашки? Да он чуть ли не фашист!»
Они с ним попереписывались, они с ним попозировали перед фотокамерой и побежали в другую сторону. Я ничего не могу сделать с этой политической импотенцией. Возможно, впрыск монгольской крови в татарскую, половецкую, славянскую и нормандскую дал такой коктейль... Когда говоришь с человеком по отдельности – умница. Работаешь по отдельности – трудяга. Собираешь вместе – ходячие удобрения. Не знаю.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, смотрите. Там одно дело пофотографироваться с Навальным и написать ему открытое письмо, а другое дело – абсолютно увидеть, сколько Алексей Навальный набирает на выборах мэра Москвы. И это уже конкретная работа и конкретный результат. Разве нет?
М.ВЕЛЛЕР: Да, это конкретный результат. А мог бы и победить. Если бы народ был бы немного честнее и немного разумнее. Но тут же коммунисты выставили своего <…> кандидата, чтобы отобрать голоса, гордое собою «Яблоко» - своего т<…> кандидата, чтобы отобрать голоса, понимая, что они всего лишь отнимут голоса у оппозиционной части электората. И тут они вопили, что «Нет, белое – это черное». Ну, что с ними можно сделать? Это означает, что поистине народ заслуживает того правительства, которое имеет.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Михаил Веллер в программе «Особое мнение». Давайте посмотрим, что происходит у соседей. Про Украину поговорим. Украинская оппозиция обнародовала, наконец, свои планы на предстоящие президентские выборы – они уже скоро, в следующем году. Но там как-то неожиданно всё получилось. Оказывается, лидеры трех партий – Батькивщина, Удар и Свобода – будут все участвовать в первом туре голосования. Это как раз к вопросу о том...
М.ВЕЛЛЕР: Ну, прекрасно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. И только во втором двое откажутся от президентских амбиций в пользу сильнейшего кандидата.
М.ВЕЛЛЕР: Мне нравятся эти ребята. Элементарная вечная совершенно правильная политика.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но а не логичнее было бы сразу выставлять одного человека, единого кандидата?
М.ВЕЛЛЕР: Нет, нет, не логично.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы же только что объясняли на примере московских выборов, что не надо отнимать голоса?
М.ВЕЛЛЕР: Нет. Потому что когда голосовали за Навального, товарищи и коммунисты, и яблочники и близко не говорили, что потом, если у них будет мало, они откажутся в пользу Навального и призовут своих сторонников голосовать за него.
Во-первых, за ними стояло уже много лет политической деятельности и они были тухлые с самого начала. На Украине ситуация совсем другая. Во-вторых, они не собирались вкладывать свои голоса в Навального, что и не произошло. То есть то, что сделали здесь, и то, что сделали в Москве, это, простите за Одессу, две большие разницы, разумеется.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть украинские оппозиционеры ведут себя правильно?
М.ВЕЛЛЕР: Абсолютно. На мой взгляд, да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как вы считаете, вот тот капитал, который они заработали, человеческий капитал (конечно, я говорю про уровень доверия) во время Евромайдана, насколько они удачно им пользуются? И вообще как на Украине сейчас вот эту развилку? Как вы думаете, как она будет пройдена?
М.ВЕЛЛЕР: Цыплят по осени считают. Посмотрим, что выйдет из их использования этого капитала.
Понимаете, какая история? Вдруг оказалось... Ну, то, что политики избегают цифр, когда им это не надо, понятно. Но то, что журналисты не роют, позор на всехние головы, наши и ваши.
Что Украина платила за газ больше, чем Германия, вопрос – а с какого бодуна? Что сидит Юлия Тимошенко за то, что она подписала такой договор, что там вместо... Сейчас – 265, а платили чуть ли не 400. А зачем она это подписала? Такие вещи только за откаты подписывают.
Скажите, пожалуйста, а что это ей сделали за предложение, от которого она не смогла отказаться?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, она с Владимиром Путиным вела переговоры. Наверняка, он смог найти к ней подход.
М.ВЕЛЛЕР: Он сделал ей предложение, да-да, от которого нельзя отказаться. Понимаете, то, о чем мы с вами говорили в перерыве: если вы чего-то недопонимаете, значит, от вас что-то скрывают.
Вы спросили, каким образом существует Северная Корея. <…> Почему этого не делается? Потому что могучий Китай, полуторамиллионная ракетно-ядерная держава с 1949 года является гарантом военной безопасности и неприкосновенности Северной Кореи. С тех пор, как товарищ Ким Ир Сен двинул свои войска через 38-ю параллель, чтобы присоединить Южную Корею к Северной. После того, как он высадил туда свой контингент и подвинул обратно, после того, как мы туда прислали свои МИГи, а американцы – свои Сейбры, после того, как американцы выкинули Северную Корею практически со всего полуострова, после этого китайцы подключили 1,5 миллиона своих добровольцев, и Макартур составил план ядерной войны, 24 атомных удара. После чего Трумэн был вынужден уволить Макартура.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 15 секунд.
М.ВЕЛЛЕР: После этого не смели трогать Северную Корею, потому что Китай заявлял, что он сделает что угодно любому, кто тронет Северную Корею. Вот такая история. Почему-то об этом не принято говорить вслух.
Комментариев нет:
Отправить комментарий