Владимир Путин говорит о такой ситуации, чтобы Россия в одиночку отстаивала свою позицию по Сирии на саммите G8, ни разу не было. Ну, действительно, такого вроде бы жёсткого форума мы не помним. И очень таких резких публикаций, высказываний, наверное, не было ни после одного форума большой восьмёрки. Скажите, пожалуйста, как вам кажется, с чем это связано?
Откуда конфронтация возникла такая?
Е. АЛЬБАЦ – Ну, есть очевидный совершенно факт – это то, что все страны, лидеры которых заседают в восьмёрке, полагают, что надо разрешать ситуацию в Сирии так, как они считают, а при этом Путин и Россия поддерживают Башара Асада, поддерживают его войну с собственным народом. И, конечно, это вызывает у восьмерки довольно резкое отношение.
О. ЖУРАВЛЁВА – Можно ли сказать, как пишет один из наших слушателей, что главы семи суперстран сдались Путину и согласились, что Асад должен быть президентом? Потому что окончательного, может быть, подходящего для остальных семи стран решения не было принято.
Е. АЛЬБАЦ – Видите ли, насколько я понимаю, сейчас ситуация в Сирии дошла до той точки, когда хорошего выхода уже нет. Я сама довольно внимательно отслеживаю те сообщения, которые идут из Сирии. Мы много довольно об этом пишем. И у нас корреспондент внештатный работал долгое время собственно на войне. И вот тут приезжал в Москву Джонатан Литтл, который там был и с которым мы очень много про это говорили.
Дело в том, что там произошла, конечно, очень сильная радикализация, в том числе и стороны, оппозиционной Башару Асаду, поскольку уже не первый год длится эта гражданская война, и, как всегда бывает, она принимает абсолютно варварские формы с обеих сторон.
Асад применил химическое оружие против собственного народа. Это доказанный факт. И, кстати говоря, было подозрение, что обе стороны, об этом говорил Карл дель Понто, глава Гаагского суда, но потом вроде бы журналисты Lemon доказали, что…
О. ЖУРАВЛЁВА – Что она ошибалась.
Е. АЛЬБАЦ – Что она ошибалась. И это подтверждено было и официально ООН. Но, тем не менее, очевидно, радикализация конфликта там есть. Очевидно, что на стороне Асада воюет Хезболла, организация сама по себе крайне радикальная. Отсюда страхи, что война может перекинуться на Ливан, где, собственно, находятся основные штаб-квартиры Хезболлы. Также очевидно, что на стороне Асада Иран, а на стороне протестующих или Свободной армии Сирии, как они себя называют, оружие им поставляют отнюдь не сдержанные режимы, а именно Саудовская Аравия и Кувейт. Ну, Кувейт немножко попроще, а Саудовская Аравия, мы понимаем, что это ваххабиты, это довольно ортодоксальный ислам. И естественно, что прежде всего Саудовская Аравия поддерживает исламистов и наиболее радикальную часть тех, кто восстал против Башара Асада. И это очень напрягает, потому что понятно, что конфликт перешёл в стадию варварства с обеих сторон. И как из этой ситуации можно выбраться, насколько я понимаю, аналитики не очень знают.
Многие на Западе убеждены, что если бы раньше Запад вмешался бы в конфликт, то можно было бы до этого не довести. Что сначала то, что рассказывает Джонатан Литтл, который там был в самом начале противостояния, он говорит, что сначала это был совершенно мирный протест рабочих, профсоюзов, фермеров. Асад начал стрелять. Постепенно стало появляться оружие. И тем не менее очень на протяжении длительного времени, как утверждает Литтл, протестующая сторона придерживалась достаточно цивилизованных рамок. Потом там появились исламисты. Мы знаем, что там довольно много людей и с нашего Северного Кавказа, и из других вполне радикальных исламских режимов. И сейчас это пришло к тому, к чему пришло.
О. ЖУРАВЛЁВА – То есть можно сказать, что остальные члены восьмёрки тоже не твёрдо выработали свою позицию, сами уже не знали, что по-хорошему надо делать.
Е. АЛЬБАЦ – Нет, там же было буквально за несколько дней и Обама заявил о том, что ограниченная часть вооружений будет поставлена Свободной армии Сирии, а до этого говорил об этом премьер-министр Великобритании. Но Джонатан Литтл считает, что всё уже поздно, и я склонна ему доверять, потому что он очень хороший военный журналист.
О. ЖУРАВЛЁВА – А как российская сторона и в первую очередь Владимир Путин показали себя в этой конфронтации? По вашему, как это выглядело? Сильным, уверенным, стойким?
Е. АЛЬБАЦ – По-моему, это абсолютно идиотская позиция, потому что устроить себе конфронтацию, головную боль не только с западом. Хорошо, Запад и Америка теперь у России главный враг. Но переругались со всем арабским миром, который, в общем, во времена Советского Союза был опорой России на Ближнем Востоке. Что такое? Почему надо было так со всеми разругаться из-за Башара Асада, мне не очень понятно, какая здесь логика.
Я читала довольно много разных наших ястребов. Они говорят о том, что последний наш порт на Средиземноморье. Дамаск – это перекрестье всех дорог на Ближнем Востоке, нельзя отдать, нельзя то, сё. Я думаю, что самое главное, что Путин боится, что арабская весна – она даёт как бы инструменты борьбы для оппозиции внутри России или примеры борьбы для оппозиции внутри России.
Я думаю, что это его главные страхи.
О. ЖУРАВЛЁВА – Евгения Альбац со своим «Особым мнением». Никуда не уходите. Мы скоро вернёмся.
РЕКЛАМА
О. ЖУРАВЛЁВА – И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлёва. У нас в гостях главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац. Евгения Марковна, ещё про Путина вопросы, которые на самом деле уже не связаны с саммитом. Тут была удивительная история, странная чрезвчайно. Ну, вот, Евгений из Екатеринбурга так сформулировал: «Вам не кажется, что имидж президента таков, что многие поверили в историю с перстнем. И это ещё один штрих к его портрету – истинный или мнимый?». История с перстнем какая-то мультипликационная уже фактически. Странная от начала до конца. Но действительно общий тон очень многих, скажем так, непрофессиональных комментариев сводился к тому, что ничего удивительного, мы к этому привыкли. Вам это не кажется каким-то, я не знаю, знаком, образом, или, может быть, Путин давно над таким образом работал?
Е. АЛЬБАЦ – Честно говоря, меня очень расстроило, что даже вполне себе серьёзные западные аналитики, директора крупнейших think-tank’ов из Вашингтона в Twitter’е писали о том, ну, до чего ещё дальше можно докатиться.
Вы знаете, мне эта история кажется очень странной с обеих сторон. И я задавалась бы другим вопросом. Значит, про это кольцо, то, что, во всяком случае, писали, то, что оно украшено бриллиантами, стоит 25 тысяч долларов. Я не могу понять, как глава, а в то время он был премьер-министром, как глава правительства может принять подарок ценой в 25 тысяч долларов.
Если пусть даже это миллиардер дарит такой подарок, сделанный в эксклюзивном варианте, то вообще в нормальной системе координат это должно было бы расценено как взятка. И мне кажется, что особенно в стране, которая тогда уже начала говорить о борьбе с коррупцией, был бы очень сильный ход со стороны главы правительства сказать, что, простите, я таких дорогих подарков не могу принимать. Вот это меня поразило значительно больше. Ещё не менее меня поразили странные какие-то ответы пресс-секретаря Пескова, вообще он обычно человек вполне разумный, но тут это что-то было за гранью добра и зла про то, что нет, я стоял в 20 сантиметрах и видел, что тот ему отдал это кольцо, значит, владелец этого клуба “Patriots”. Дальше пошло сообщение, что Владимир Путин готов купить за свои деньги равноценное кольцо. А почему было просто не взять и не вернуть это кольцо? Бросить этому миллиардеру в лицо это кольцо, как перчатку, и сказать – да не нужны ваши подарки за 25 тысяч долларов. Понимаете, вот это, мне показалось, всё было каким-то диким абсурдом.
О. ЖУРАВЛЁВА – К сожалению, довольно часто мы в новостях читаем абсурдные вещи. Видимо, это уже привычка.
Е. АЛЬБАЦ – Это, к сожалению, стареющий диктатор. Это, к сожалению, синдром стареющего диктатора, который, с одной стороны, оторван совершенно от земли, вокруг него уже не стало людей, которые могли бы ему давать какую-то информацию, которая отличается от того, что ему кладут в этих красных папочках разных наших спецслужб. И появляется такое ощущение, что я почти Господь Бог, я держу Бога за бороду, мне всё позволено. Это, к сожалению, синдром хорошо знакомый.
О. ЖУРАВЛЁВА – Нам тут напоминаю, что вы ошиблись. В 2005 году было кольцо, значит, он был ещё в этот момент президентом.
Е. АЛЬБАЦ – А не в 2009?
О. ЖУРАВЛЁВА – Нет, 8 лет человек мучился этой историей. А потом её обнародовал.
Е. АЛЬБАЦ – Это не принципиально, понимаете? В данном случае высокий чиновник или избранный президент, мне кажется, что такие дорогие подарки нельзя, просто человек не может позволить себе принять. Вот и всё.
О. ЖУРАВЛЁВА – Скажите, пожалуйста, вот, как Сашка формулирует: «Путин боится арабской весны, а вы нет?». У нас очень часто говорят о том, что всё, что угодно, какой угодно способ, только не народные волнения, не народные возмущения, не революция, мы этого всего боимся.
Е. АЛЬБАЦ – Вы знаете, опять, я не была ни в Египте, ни в Тунисе, ни в Сирии, поэтому я не могу об этом… я очень внимательно слежу за сообщениями оттуда, но я своими глазами не видела. Я отсылаю к Джонатану Литтлу, интервью с которым опубликовано в последнем номере журнала “The New Times”. Мы как раз с ним на эту тему говорим.
Дело в том, что, понимаете, мы немножко судим по таким, ну, по сигналам, да? В Египте пришли к власти Братья мусульмане. Они хотят, чтоб там был закон шариата в Египте. Действительно, там ситуация значительно консервативнее.
Но мы забываем о том, что в условиях жёсткого авторитарного государства, каким Египет был при Мубараке на протяжении 30 лет его правления, любая самоорганизация могла происходить только в мечетях. Никаких политических партий не могло быть. Отсюда к моменту арабской весны единственная организованная политическая сила, которая была в Египте…
О. ЖУРАВЛЁВА – Просто самая организованная сила.
Е. АЛЬБАЦ – Нет, не самая. Она была единственная организованная политическая сила. Это были Братья мусульмане. Совершенно естественно, что они взяли власть. Теперь вопрос в том, позволят ли они, чтобы через три года прошли бы следующие выборы. Если экономическая ситуация в Египте будет ухудшаться и раздражение по поводу Братьев мусульман, находящихся у власти, будет расти, то они будут переизбраны.
Другой вопрос, что в Египте тоже есть такие ультраортодоксы мусульманские, такие как салафиты, те, что у нас представлены прежде всего в лесах Дагестана, да? В том числе с их участием проходят погромы коптов, древних христиан. И вот это, конечно, довольно сильно напрягает.
Но опять, я рассматриваю историю Египта как пример того, что авторитарные режимы сами порождают вот этот страшный радикализм – религиозный, национальный, националистический, да? Они убирают с площадки всё, что более-менее умеренно, всё, что более-менее цивилизованно. Потому что, конечно, автократам значительно проще иметь дело с радикалами. И создают ситуацию, что когда падают авторитарные режимы, это выжженная пустыня. И на этой выжженной пустыне берут власть те, кто не боятся убивать. Вот это страшно.
О. ЖУРАВЛЁВА – Если мы перенесём это на нас, если мы предположим, что это авторитаризм, вы видите этих радикалов, которых не может режим извести?
Е. АЛЬБАЦ – Я считаю, что они находятся у власти. Я считаю, что люди в погонах, которые находятся у власти.
О. ЖУРАВЛЁВА – То есть не арабская весна, а военный переворот, скорее?
Е. АЛЬБАЦ – Понимаете, в чём дело? Военного переворота у нас быть, мне кажется, не может. После восстания декабристов и при царе, и при советах было сделано всё, чтобы абсолютно уничтожить армию как отдельный политический институт. И, может быть, слава Богу. В противном случае мы имели бы то, что происходило в Бразилии в 1940-50-60-70-ых, пока политические силы договорились ни в коем случае использовать армию как инструмент политической борьбы.
Но то, что могут к власти придти… при том, что Путин будет продолжать сидеть президентом.
О. ЖУРАВЛЁВА – Что, всегда?
Е. АЛЬБАЦ – Значительно более радикальные чекисты – да. Я думаю, что уже те, кто находятся у власти, представляют очень консервативный срез. Мы это видим. Они вербализуют собственные страхи, комплексы через различные законы и через всяких Мизулиных, Яровых и прочих. И приняты те законы, которые принимаются, та риторика, которая идёт, то, что говорится по поводу создания единого учебника, уже на самом деле сигнал того, что самые консервативные силы по большей части взяли власть в стране.
Я не хочу сказать, что Путин лучший, да? Понятно совершенно, что Путина это устраивает, это ровно то, что ему нужно для удержания власти, что он опирается прежде всего на самых необразованных, самых незащищённых, на тех, кому нужен жёсткий правитель, на тех, кто исповедует идеологию патернализма, кому нужны государственные костыли, и так далее, и так далее, и так далее. Но это, к сожалению, уже всё случилось.
О. ЖУРАВЛЁВА – Тогда вас другую параллель просят провести: «Как насчёт Турции?». Тут даже была публикация, сравнивали турецкого лидера Эрдогана с Путиным, что это самые главные мачо на этой самой территории большой.
Е. АЛЬБАЦ – Журналист Аркадий Бабченко был вчера у меня на передаче. Он как раз недавно вернулся из Турции. И он говорит, что там турки, с которым он разговаривал, молодёжь так и называет Эрдогана «турецкий Путин».
О. ЖУРАВЛЁВА – То есть можно в принципе смотреть на Турцию и предполагать какие-то ходы, которые и у нас будут, или наоборот.
Е. АЛЬБАЦ – Турция показывает, что происходит в стране, где достаточно высокий уровень образования, достаточно много городского населения, и достаточно молодого. И когда партия или руководитель правительства, ну, там парламентская республика, поэтому есть президент, есть глава правительства. И слишком долго находится у власти, как Эрдоган находится у власти уже 10 лет.
И происходит раскол. Потому что для того чтобы удержаться у власти, естественно, как Эрдогану, так и Путину, в данном случае совершенно неважно, нужны люди, которых устраивает только статус кво, которым нужны никакие изменения, никакие реформы, вот, чтоб всё было так, как было последние годы, да? Это люди достаточно консервативных ценностей. В Турции мы видим, как расколота страна на центр и периферию, на города и сёла, на людей с университетских образованием молодых и людей сельских без образования.
О. ЖУРАВЛЁВА – Вы сейчас как будто не про Турцию говорите.
Е. АЛЬБАЦ – Я говорю именно про Турцию. Я вам должна сказать, Оля, что лучшие работы по теории модернизации и демократизации как раз написаны на примере Турции, потому что те реформы, которые проводил Ататюрк, те проблемы, с которыми он сталкивался, то, как это делалось, в этом смысле Турция была такой полигон. И те, кто занимались теорией демократизации, теорией модернизации, они как раз смотрели, это был просто на глазах специалистов всё происходило, было видно, как это происходит. И вот это разделение центр-периферия, образованные – не образованные, молодые–старые, город-село – это пельменные, которые имеют абсолютно принципиальное значение с точки зрения демократизации страны, да? Или вот это противостояние, которое возникает
Вот, мы видим в Турции это противостояние, и мы его видим, естественно, в России.
О. ЖУРАВЛЁВА – Что касается…
Е. АЛЬБАЦ – Это как раз говорит, что никакого особого пути России нет. В этом смысле что Россия, что Турция – всё одно и то же.
О. ЖУРАВЛЁВА – Илья спрашивает: «Евгения Марковна, как, на ваш взгляд, какие политические цели преследует возрождение, функционирование и вообще создание Объединённого народного фронта?».
Е. АЛЬБАЦ – Мне кажется, что это всё время попытки что-то придумать какую-то структурку под Путина.
О. ЖУРАВЛЁВА – Уже есть структура под него.
Е. АЛЬБАЦ – Лидером «Единой России» является Дмитрий Медведев. Как мы видим Медведева, его всё время возят Путину носом по столу и всё время всем доказывают – вот, посмотрите, кто из вас хотел его президентом, вот этого бы пацана вы бы имели, что, в общем, не так плохо.
Но я думаю, что самое важное – это та риторика, которая идёт и то, как Путина избрали, да? Это всё время такое продуцирование царя, российского царя в варианте XXI века.
О. ЖУРАВЛЁВА – Евгения Альбац со своим «Особым мнением». Мы продолжим этот разговор после небольшого перерыва. Никуда не уходите. Мы скоро вернёмся.
НОВОСТИ
О. ЖУРАВЛЁВА – И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлёва. У нас в гостях главный редактор журнала “The New Times” Евгения Альбац. И мы продолжаем. Евгения Марковна, вот ещё про некоторые внутренние события, естественно, выборы мэра Москвы занимают умы наших слушателей.
Дыбенко интересуется – видите ли вы реального соперника Собянина на данный момент?
Е. АЛЬБАЦ – С моей точки зрения, после того как Михаил Прохоров заявил, что он не будет выдвигать свою кандидатуру на выборах, и никто из «Гражданской платформы» не идёт, я думаю, что всё, собственно, поставили шапку на обложку, выборы закончены и забудьте. Всё.
О. ЖУРАВЛЁВА – То есть вообще никакие варианты вы не рассматриваете?
Е. АЛЬБАЦ – А кто? Мы же понимаем отлично, что, конечно, с моей точки зрения, вполне сильным кандидатом был бы Алексей Навальный, но Кировский суд сделает всё, чтобы Навального не допустить до регистрации. Я ни одной секунды не сомневаюсь, что здесь вопрос абсолютно решён.
А дальше кто? Назовите мне – кто? Митволь, Митрохин, кто там… там какие-то ещё зарегистрированы вторые, третьи… Иван Мельников от Коммунистической партии Российской Федерации, ну, я думаю, что, может быть, он так 15% может что-то такое набрать, может быть, 20%. Но так-то ведь все, посмотрите, все партии выставляют вторых-третьих. Это напоминает президентские выборы, когда у нас Путин второй раз переизбирался. 2004 года, да? Когда ЛДПР выставила в качестве кандидата в президенты охранника Жириновского.
О. ЖУРАВЛЁВА – То есть просто на эти выборы больше можно не смотреть. А чему-то можно, я не знаю, кому-то можно провести какую-то кампанию, хотя бы перед выборами, чему-то поучиться, что-то поделать, собрать какой-то штаб.
Е. АЛЬБАЦ – Видите ли, я всё равно считаю, что очень важно участвовать в выборах, потому что, во-первых, это очень полезное обучение. Во-вторых, вполне полезно оппозиции познакомиться с людьми, что называется, на земле, теми же самыми муниципальными депутатами, поездить, повстречаться с народонаселением, посмотреть, как они выглядят, это всё очень полезно.
Дальше, насколько я понимаю, 8 сентября у нас же единый день голосования. Значит, будут идти выборы в законодательные собрания в разных городах, пройдут в нескольких городах выборы мэра. Крайне любопытно посмотреть, что будет происходить с «Единой Россией» в городах. Очень любопытно, насколько опять удастся установить контроль на выборных участках. Так что нет, в любом случае за этим надо, конечно, следить. Просто что касается выборов мэра Москвы, то они, собственно, закончились, не начавшись, потому что понятно, что устроив это досрочное голосование, было сделано всё, чтобы не допустить главного соперника Собянина – Михаила Прохорова. А то, что он главный соперник, тут нет вопросов. Он набрал на президентских выборах… в Москве его результат был где-то 21%. И это то, что ему оставили. Потому что мы знаем, что у него примерно в целом по стране его результат был примерно 13%, ему оставили 7. То есть понятно, что у него украли и в Москве. То есть я думаю, что Прохоров мог бы реально претендовать на 30, а с учётом, что Москва крайне негативно относится к Путину и довольно протестно настроена, я думаю, что у Прохорова мог бы быть результат и выше. Во всяком случае, это позволило бы говорить о втором туре. Это была бы реальная интрига. Это было бы очень важно, потому что самому же Собянину, с моей точки зрения, значительно важнее было бы избраться на этой легитимной основе.
То есть, ещё раз повторяю, от того, что ему насыпят сколько-то бюллетеней в урны, ему легитимности не прибавится. Потому что выборы – это процедура от того, когда, как и сколько соблюдаются сроки кампании, как она идёт, кого допускают к регистрации, кого не допускают и так далее. Вот это уже порушено. Они уже большую свинью Собянину подложили.
О. ЖУРАВЛЁВА – Но ведь Собянин вообще выглядит человеком, которого это интересует, который не зря пошёл на эти досрочные выборы политиком, который хочет себя заявить.
Е. АЛЬБАЦ – Я не знаю, насколько его это интересует, потому что я напомню вам, что ещё в феврале месяце Сергей Собянин заявил, что не считает нужным досрочные выборы, что москвичи их не хотят, а потом москвичи вдруг резко в мае их захотели, а ещё в середине апреля уже все заговорили о том, что грозят досрочные выборы.
О. ЖУРАВЛЁВА – То есть не его идея, вам кажется?
Е. АЛЬБАЦ – Думаю, что не его. Я думаю, что, черт его знает, я его совершенно не знаю. Мне кажется, что многие вещи, которые я сейчас наблюдаю в Москве, говорят о том, что он хороший управленец и хозяйственник, и, как минимум, в центре города стало значительно чище, очень значительно чище стало в метро. Это нельзя не заметить. И я считаю, что он абсолютно правильную историю устраивает с платными парковками в центре и так далее.
Но с моей точки зрения, он допустил ошибку, но он так давно во власти, что я не верю, что если б он чего-то сильно не хотел, он не сумел бы убедить Путина, Володина, кого-то ещё в том, что не надо устраивать всю эту свистопляску с досрочными выборами.
О. ЖУРАВЛЁВА – Ну, скажите тогда, вы как горожанин, как просто избиратель, в принципе выбрали бы Собянина, вот, искренне…
Е. АЛЬБАЦ – Когда? Сейчас?
О. ЖУРАВЛЁВА – Да.
Е. АЛЬБАЦ – Нет. Потому что абсолютно делегитимизирована процедура выборов. Нету выборов. Поэтому нет, конечно.
О. ЖУРАВЛЁВА – Может ли случиться, вот, какой уровень неявки, протестов, состава участников, вот, что для вас будет несостоявшимся полным провалом?
Е. АЛЬБАЦ – Понимаете, нет. Никакого провала не будет, потому что вообще люди имеют тенденцию быть вполне рациональными. Люди ставят на лошадь, которая способна придти к финишу первой. Поэтому в условиях отсутствия реальной альтернативы люди, естественно, те, кто придут голосовать, будут голосовать, естественно, за Собянина. А за кого там ещё?
О. ЖУРАВЛЁВА – Ну, понятно. Но явка не должна быть высокой, я так понимаю?
Е. АЛЬБАЦ – Об этом много говорит Алексей Навальный, что на выборах в Москве для партии власти важно, чтобы была низкая явка, и это будут люди, которые всегда ходят и всегда голосуют за власть.
О. ЖУРАВЛЁВА – Ещё один вопрос от lider51: «Иногда кажется, что эмиграционные волны, особенно последних лет, внесли непоправимый урон России. Уехали и продолжают покидать страну самые одарённые и профессиональные, порядочные, неравнодушные. По моему мнению, мы уже прошли точку невозврата. Вы согласны с этим?».
Е. АЛЬБАЦ – Нет, я не согласна. Я считаю, что, во-первых, мир глобальный. Во-вторых, как уехали, так и возвращаются. Вы не помните, как отсюда уезжали в 1970-1980-ых и в начале 1990-ых. Потом пошла обратная волна. Я думаю, что когда и если в России сменится режим и здесь будут более или менее какие-то предсказуемые правила игры, я даже не говорю про демократию, но просто предсказуемые правила игры.
О. ЖУРАВЛЁВА – А как режим будет меняться, если все…
Е. АЛЬБАЦ – Просто посчитать бизнес-план. Знаете, на самом деле это несущественные величины с точки зрения смены режима. Во-вторых, я много раз уже об этом говорила, авторитарные режимы обваливаются не в результате выборов и не в результате низовых протестов, а в результате раскола элит. Они сами себя съедают, это волатильные режимы.
О. ЖУРАВЛЁВА – Тем не менее, как вы видите, в ближайшее время у этого режима ещё большой запас прочности?
Е. АЛЬБАЦ – Я много раз говорила. Я не умею гадать по руке.
О. ЖУРАВЛЁВА – Хорошо. Если можно, немножко о перспективах Алексея Навального. Сейчас опять появилась новость, что координационный совет оппозиции поддержит Навального в качестве единого кандидата на выборах мэра Москвы, о которых вы только что говорили, что они уже никакого смысла не имеют.
Е. АЛЬБАЦ – Понимаете, я очень внимательно слежу за тем, что происходит в Ленинском суде города Кирова. И у меня не вызывает сомнения, что решение на самом деле по Навальному уже принято. Это было особенно заметно на прошлой неделе, когда Навального одновременно вызвали в следственный комитет и одновременно он должен был быть в Кирове, и в следственном комитете ему вручили повестке о явке в суд в Кирове на 17 июня, это было за 2 часа до того, как кировский судья вынес такое решение. А прокуроры, которые сидели непосредственно в Ленинском суде города Кирова, требовали, чтобы Навальный был арестован.
Поэтому у меня нет сомнения в том, что приговор будет скорее всего обвинительный. Другой вопрос, что то, что вчера были проведены обыски у брата Алексея Навального Олега, у которого нашли аж целых 50 тысяч рублей и забрали. Это при том, что Олег безработный, потому что ему пришлось уйти из «Почты России». Это при том, что у него маленький ребёнок. Взяли и забрали. Вот, всё, что было в доме, нашли 50 тысяч рублей. Долго искали миллиарды и миллионы. Я не знаю, может быть, они это кольцо как раз искали путинское. Уж чёрт их знает.
Говорит о том, что они понимают, что в деле «Кировлес», а те, кто… можно посмотреть на сайте и прежние трансляции, все 16 дней этого процесса. Ну, очевидно совершенно, что там нет ничего. Два дня защита читает документы платёжки, договора и так далее, да? Понятно, что здесь ничего никак не удаётся натянуть, но я думаю, что на условный срок, я надеюсь, я очень хочу надеяться, что они не закроют в тюрьму Навального сейчас.
Но если он получит условный срок, то, к сожалению, это автоматически делает невозможным регистрацию его в качестве кандидата на выборах. Я думаю, что ему очень непросто было бы пройти муниципальный фильтр, и тем не менее я думаю, что Алексей мог бы это сделать.
Откуда конфронтация возникла такая?
Е. АЛЬБАЦ – Ну, есть очевидный совершенно факт – это то, что все страны, лидеры которых заседают в восьмёрке, полагают, что надо разрешать ситуацию в Сирии так, как они считают, а при этом Путин и Россия поддерживают Башара Асада, поддерживают его войну с собственным народом. И, конечно, это вызывает у восьмерки довольно резкое отношение.
О. ЖУРАВЛЁВА – Можно ли сказать, как пишет один из наших слушателей, что главы семи суперстран сдались Путину и согласились, что Асад должен быть президентом? Потому что окончательного, может быть, подходящего для остальных семи стран решения не было принято.
Е. АЛЬБАЦ – Видите ли, насколько я понимаю, сейчас ситуация в Сирии дошла до той точки, когда хорошего выхода уже нет. Я сама довольно внимательно отслеживаю те сообщения, которые идут из Сирии. Мы много довольно об этом пишем. И у нас корреспондент внештатный работал долгое время собственно на войне. И вот тут приезжал в Москву Джонатан Литтл, который там был и с которым мы очень много про это говорили.
Дело в том, что там произошла, конечно, очень сильная радикализация, в том числе и стороны, оппозиционной Башару Асаду, поскольку уже не первый год длится эта гражданская война, и, как всегда бывает, она принимает абсолютно варварские формы с обеих сторон.
Асад применил химическое оружие против собственного народа. Это доказанный факт. И, кстати говоря, было подозрение, что обе стороны, об этом говорил Карл дель Понто, глава Гаагского суда, но потом вроде бы журналисты Lemon доказали, что…
О. ЖУРАВЛЁВА – Что она ошибалась.
Е. АЛЬБАЦ – Что она ошибалась. И это подтверждено было и официально ООН. Но, тем не менее, очевидно, радикализация конфликта там есть. Очевидно, что на стороне Асада воюет Хезболла, организация сама по себе крайне радикальная. Отсюда страхи, что война может перекинуться на Ливан, где, собственно, находятся основные штаб-квартиры Хезболлы. Также очевидно, что на стороне Асада Иран, а на стороне протестующих или Свободной армии Сирии, как они себя называют, оружие им поставляют отнюдь не сдержанные режимы, а именно Саудовская Аравия и Кувейт. Ну, Кувейт немножко попроще, а Саудовская Аравия, мы понимаем, что это ваххабиты, это довольно ортодоксальный ислам. И естественно, что прежде всего Саудовская Аравия поддерживает исламистов и наиболее радикальную часть тех, кто восстал против Башара Асада. И это очень напрягает, потому что понятно, что конфликт перешёл в стадию варварства с обеих сторон. И как из этой ситуации можно выбраться, насколько я понимаю, аналитики не очень знают.
Многие на Западе убеждены, что если бы раньше Запад вмешался бы в конфликт, то можно было бы до этого не довести. Что сначала то, что рассказывает Джонатан Литтл, который там был в самом начале противостояния, он говорит, что сначала это был совершенно мирный протест рабочих, профсоюзов, фермеров. Асад начал стрелять. Постепенно стало появляться оружие. И тем не менее очень на протяжении длительного времени, как утверждает Литтл, протестующая сторона придерживалась достаточно цивилизованных рамок. Потом там появились исламисты. Мы знаем, что там довольно много людей и с нашего Северного Кавказа, и из других вполне радикальных исламских режимов. И сейчас это пришло к тому, к чему пришло.
О. ЖУРАВЛЁВА – То есть можно сказать, что остальные члены восьмёрки тоже не твёрдо выработали свою позицию, сами уже не знали, что по-хорошему надо делать.
Е. АЛЬБАЦ – Нет, там же было буквально за несколько дней и Обама заявил о том, что ограниченная часть вооружений будет поставлена Свободной армии Сирии, а до этого говорил об этом премьер-министр Великобритании. Но Джонатан Литтл считает, что всё уже поздно, и я склонна ему доверять, потому что он очень хороший военный журналист.
О. ЖУРАВЛЁВА – А как российская сторона и в первую очередь Владимир Путин показали себя в этой конфронтации? По вашему, как это выглядело? Сильным, уверенным, стойким?
Е. АЛЬБАЦ – По-моему, это абсолютно идиотская позиция, потому что устроить себе конфронтацию, головную боль не только с западом. Хорошо, Запад и Америка теперь у России главный враг. Но переругались со всем арабским миром, который, в общем, во времена Советского Союза был опорой России на Ближнем Востоке. Что такое? Почему надо было так со всеми разругаться из-за Башара Асада, мне не очень понятно, какая здесь логика.
Я читала довольно много разных наших ястребов. Они говорят о том, что последний наш порт на Средиземноморье. Дамаск – это перекрестье всех дорог на Ближнем Востоке, нельзя отдать, нельзя то, сё. Я думаю, что самое главное, что Путин боится, что арабская весна – она даёт как бы инструменты борьбы для оппозиции внутри России или примеры борьбы для оппозиции внутри России.
Я думаю, что это его главные страхи.
О. ЖУРАВЛЁВА – Евгения Альбац со своим «Особым мнением». Никуда не уходите. Мы скоро вернёмся.
РЕКЛАМА
О. ЖУРАВЛЁВА – И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлёва. У нас в гостях главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац. Евгения Марковна, ещё про Путина вопросы, которые на самом деле уже не связаны с саммитом. Тут была удивительная история, странная чрезвчайно. Ну, вот, Евгений из Екатеринбурга так сформулировал: «Вам не кажется, что имидж президента таков, что многие поверили в историю с перстнем. И это ещё один штрих к его портрету – истинный или мнимый?». История с перстнем какая-то мультипликационная уже фактически. Странная от начала до конца. Но действительно общий тон очень многих, скажем так, непрофессиональных комментариев сводился к тому, что ничего удивительного, мы к этому привыкли. Вам это не кажется каким-то, я не знаю, знаком, образом, или, может быть, Путин давно над таким образом работал?
Е. АЛЬБАЦ – Честно говоря, меня очень расстроило, что даже вполне себе серьёзные западные аналитики, директора крупнейших think-tank’ов из Вашингтона в Twitter’е писали о том, ну, до чего ещё дальше можно докатиться.
Вы знаете, мне эта история кажется очень странной с обеих сторон. И я задавалась бы другим вопросом. Значит, про это кольцо, то, что, во всяком случае, писали, то, что оно украшено бриллиантами, стоит 25 тысяч долларов. Я не могу понять, как глава, а в то время он был премьер-министром, как глава правительства может принять подарок ценой в 25 тысяч долларов.
Если пусть даже это миллиардер дарит такой подарок, сделанный в эксклюзивном варианте, то вообще в нормальной системе координат это должно было бы расценено как взятка. И мне кажется, что особенно в стране, которая тогда уже начала говорить о борьбе с коррупцией, был бы очень сильный ход со стороны главы правительства сказать, что, простите, я таких дорогих подарков не могу принимать. Вот это меня поразило значительно больше. Ещё не менее меня поразили странные какие-то ответы пресс-секретаря Пескова, вообще он обычно человек вполне разумный, но тут это что-то было за гранью добра и зла про то, что нет, я стоял в 20 сантиметрах и видел, что тот ему отдал это кольцо, значит, владелец этого клуба “Patriots”. Дальше пошло сообщение, что Владимир Путин готов купить за свои деньги равноценное кольцо. А почему было просто не взять и не вернуть это кольцо? Бросить этому миллиардеру в лицо это кольцо, как перчатку, и сказать – да не нужны ваши подарки за 25 тысяч долларов. Понимаете, вот это, мне показалось, всё было каким-то диким абсурдом.
О. ЖУРАВЛЁВА – К сожалению, довольно часто мы в новостях читаем абсурдные вещи. Видимо, это уже привычка.
Е. АЛЬБАЦ – Это, к сожалению, стареющий диктатор. Это, к сожалению, синдром стареющего диктатора, который, с одной стороны, оторван совершенно от земли, вокруг него уже не стало людей, которые могли бы ему давать какую-то информацию, которая отличается от того, что ему кладут в этих красных папочках разных наших спецслужб. И появляется такое ощущение, что я почти Господь Бог, я держу Бога за бороду, мне всё позволено. Это, к сожалению, синдром хорошо знакомый.
О. ЖУРАВЛЁВА – Нам тут напоминаю, что вы ошиблись. В 2005 году было кольцо, значит, он был ещё в этот момент президентом.
Е. АЛЬБАЦ – А не в 2009?
О. ЖУРАВЛЁВА – Нет, 8 лет человек мучился этой историей. А потом её обнародовал.
Е. АЛЬБАЦ – Это не принципиально, понимаете? В данном случае высокий чиновник или избранный президент, мне кажется, что такие дорогие подарки нельзя, просто человек не может позволить себе принять. Вот и всё.
О. ЖУРАВЛЁВА – Скажите, пожалуйста, вот, как Сашка формулирует: «Путин боится арабской весны, а вы нет?». У нас очень часто говорят о том, что всё, что угодно, какой угодно способ, только не народные волнения, не народные возмущения, не революция, мы этого всего боимся.
Е. АЛЬБАЦ – Вы знаете, опять, я не была ни в Египте, ни в Тунисе, ни в Сирии, поэтому я не могу об этом… я очень внимательно слежу за сообщениями оттуда, но я своими глазами не видела. Я отсылаю к Джонатану Литтлу, интервью с которым опубликовано в последнем номере журнала “The New Times”. Мы как раз с ним на эту тему говорим.
Дело в том, что, понимаете, мы немножко судим по таким, ну, по сигналам, да? В Египте пришли к власти Братья мусульмане. Они хотят, чтоб там был закон шариата в Египте. Действительно, там ситуация значительно консервативнее.
Но мы забываем о том, что в условиях жёсткого авторитарного государства, каким Египет был при Мубараке на протяжении 30 лет его правления, любая самоорганизация могла происходить только в мечетях. Никаких политических партий не могло быть. Отсюда к моменту арабской весны единственная организованная политическая сила, которая была в Египте…
О. ЖУРАВЛЁВА – Просто самая организованная сила.
Е. АЛЬБАЦ – Нет, не самая. Она была единственная организованная политическая сила. Это были Братья мусульмане. Совершенно естественно, что они взяли власть. Теперь вопрос в том, позволят ли они, чтобы через три года прошли бы следующие выборы. Если экономическая ситуация в Египте будет ухудшаться и раздражение по поводу Братьев мусульман, находящихся у власти, будет расти, то они будут переизбраны.
Другой вопрос, что в Египте тоже есть такие ультраортодоксы мусульманские, такие как салафиты, те, что у нас представлены прежде всего в лесах Дагестана, да? В том числе с их участием проходят погромы коптов, древних христиан. И вот это, конечно, довольно сильно напрягает.
Но опять, я рассматриваю историю Египта как пример того, что авторитарные режимы сами порождают вот этот страшный радикализм – религиозный, национальный, националистический, да? Они убирают с площадки всё, что более-менее умеренно, всё, что более-менее цивилизованно. Потому что, конечно, автократам значительно проще иметь дело с радикалами. И создают ситуацию, что когда падают авторитарные режимы, это выжженная пустыня. И на этой выжженной пустыне берут власть те, кто не боятся убивать. Вот это страшно.
О. ЖУРАВЛЁВА – Если мы перенесём это на нас, если мы предположим, что это авторитаризм, вы видите этих радикалов, которых не может режим извести?
Е. АЛЬБАЦ – Я считаю, что они находятся у власти. Я считаю, что люди в погонах, которые находятся у власти.
О. ЖУРАВЛЁВА – То есть не арабская весна, а военный переворот, скорее?
Е. АЛЬБАЦ – Понимаете, в чём дело? Военного переворота у нас быть, мне кажется, не может. После восстания декабристов и при царе, и при советах было сделано всё, чтобы абсолютно уничтожить армию как отдельный политический институт. И, может быть, слава Богу. В противном случае мы имели бы то, что происходило в Бразилии в 1940-50-60-70-ых, пока политические силы договорились ни в коем случае использовать армию как инструмент политической борьбы.
Но то, что могут к власти придти… при том, что Путин будет продолжать сидеть президентом.
О. ЖУРАВЛЁВА – Что, всегда?
Е. АЛЬБАЦ – Значительно более радикальные чекисты – да. Я думаю, что уже те, кто находятся у власти, представляют очень консервативный срез. Мы это видим. Они вербализуют собственные страхи, комплексы через различные законы и через всяких Мизулиных, Яровых и прочих. И приняты те законы, которые принимаются, та риторика, которая идёт, то, что говорится по поводу создания единого учебника, уже на самом деле сигнал того, что самые консервативные силы по большей части взяли власть в стране.
Я не хочу сказать, что Путин лучший, да? Понятно совершенно, что Путина это устраивает, это ровно то, что ему нужно для удержания власти, что он опирается прежде всего на самых необразованных, самых незащищённых, на тех, кому нужен жёсткий правитель, на тех, кто исповедует идеологию патернализма, кому нужны государственные костыли, и так далее, и так далее, и так далее. Но это, к сожалению, уже всё случилось.
О. ЖУРАВЛЁВА – Тогда вас другую параллель просят провести: «Как насчёт Турции?». Тут даже была публикация, сравнивали турецкого лидера Эрдогана с Путиным, что это самые главные мачо на этой самой территории большой.
Е. АЛЬБАЦ – Журналист Аркадий Бабченко был вчера у меня на передаче. Он как раз недавно вернулся из Турции. И он говорит, что там турки, с которым он разговаривал, молодёжь так и называет Эрдогана «турецкий Путин».
О. ЖУРАВЛЁВА – То есть можно в принципе смотреть на Турцию и предполагать какие-то ходы, которые и у нас будут, или наоборот.
Е. АЛЬБАЦ – Турция показывает, что происходит в стране, где достаточно высокий уровень образования, достаточно много городского населения, и достаточно молодого. И когда партия или руководитель правительства, ну, там парламентская республика, поэтому есть президент, есть глава правительства. И слишком долго находится у власти, как Эрдоган находится у власти уже 10 лет.
И происходит раскол. Потому что для того чтобы удержаться у власти, естественно, как Эрдогану, так и Путину, в данном случае совершенно неважно, нужны люди, которых устраивает только статус кво, которым нужны никакие изменения, никакие реформы, вот, чтоб всё было так, как было последние годы, да? Это люди достаточно консервативных ценностей. В Турции мы видим, как расколота страна на центр и периферию, на города и сёла, на людей с университетских образованием молодых и людей сельских без образования.
О. ЖУРАВЛЁВА – Вы сейчас как будто не про Турцию говорите.
Е. АЛЬБАЦ – Я говорю именно про Турцию. Я вам должна сказать, Оля, что лучшие работы по теории модернизации и демократизации как раз написаны на примере Турции, потому что те реформы, которые проводил Ататюрк, те проблемы, с которыми он сталкивался, то, как это делалось, в этом смысле Турция была такой полигон. И те, кто занимались теорией демократизации, теорией модернизации, они как раз смотрели, это был просто на глазах специалистов всё происходило, было видно, как это происходит. И вот это разделение центр-периферия, образованные – не образованные, молодые–старые, город-село – это пельменные, которые имеют абсолютно принципиальное значение с точки зрения демократизации страны, да? Или вот это противостояние, которое возникает
Вот, мы видим в Турции это противостояние, и мы его видим, естественно, в России.
О. ЖУРАВЛЁВА – Что касается…
Е. АЛЬБАЦ – Это как раз говорит, что никакого особого пути России нет. В этом смысле что Россия, что Турция – всё одно и то же.
О. ЖУРАВЛЁВА – Илья спрашивает: «Евгения Марковна, как, на ваш взгляд, какие политические цели преследует возрождение, функционирование и вообще создание Объединённого народного фронта?».
Е. АЛЬБАЦ – Мне кажется, что это всё время попытки что-то придумать какую-то структурку под Путина.
О. ЖУРАВЛЁВА – Уже есть структура под него.
Е. АЛЬБАЦ – Лидером «Единой России» является Дмитрий Медведев. Как мы видим Медведева, его всё время возят Путину носом по столу и всё время всем доказывают – вот, посмотрите, кто из вас хотел его президентом, вот этого бы пацана вы бы имели, что, в общем, не так плохо.
Но я думаю, что самое важное – это та риторика, которая идёт и то, как Путина избрали, да? Это всё время такое продуцирование царя, российского царя в варианте XXI века.
О. ЖУРАВЛЁВА – Евгения Альбац со своим «Особым мнением». Мы продолжим этот разговор после небольшого перерыва. Никуда не уходите. Мы скоро вернёмся.
НОВОСТИ
О. ЖУРАВЛЁВА – И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлёва. У нас в гостях главный редактор журнала “The New Times” Евгения Альбац. И мы продолжаем. Евгения Марковна, вот ещё про некоторые внутренние события, естественно, выборы мэра Москвы занимают умы наших слушателей.
Дыбенко интересуется – видите ли вы реального соперника Собянина на данный момент?
Е. АЛЬБАЦ – С моей точки зрения, после того как Михаил Прохоров заявил, что он не будет выдвигать свою кандидатуру на выборах, и никто из «Гражданской платформы» не идёт, я думаю, что всё, собственно, поставили шапку на обложку, выборы закончены и забудьте. Всё.
О. ЖУРАВЛЁВА – То есть вообще никакие варианты вы не рассматриваете?
Е. АЛЬБАЦ – А кто? Мы же понимаем отлично, что, конечно, с моей точки зрения, вполне сильным кандидатом был бы Алексей Навальный, но Кировский суд сделает всё, чтобы Навального не допустить до регистрации. Я ни одной секунды не сомневаюсь, что здесь вопрос абсолютно решён.
А дальше кто? Назовите мне – кто? Митволь, Митрохин, кто там… там какие-то ещё зарегистрированы вторые, третьи… Иван Мельников от Коммунистической партии Российской Федерации, ну, я думаю, что, может быть, он так 15% может что-то такое набрать, может быть, 20%. Но так-то ведь все, посмотрите, все партии выставляют вторых-третьих. Это напоминает президентские выборы, когда у нас Путин второй раз переизбирался. 2004 года, да? Когда ЛДПР выставила в качестве кандидата в президенты охранника Жириновского.
О. ЖУРАВЛЁВА – То есть просто на эти выборы больше можно не смотреть. А чему-то можно, я не знаю, кому-то можно провести какую-то кампанию, хотя бы перед выборами, чему-то поучиться, что-то поделать, собрать какой-то штаб.
Е. АЛЬБАЦ – Видите ли, я всё равно считаю, что очень важно участвовать в выборах, потому что, во-первых, это очень полезное обучение. Во-вторых, вполне полезно оппозиции познакомиться с людьми, что называется, на земле, теми же самыми муниципальными депутатами, поездить, повстречаться с народонаселением, посмотреть, как они выглядят, это всё очень полезно.
Дальше, насколько я понимаю, 8 сентября у нас же единый день голосования. Значит, будут идти выборы в законодательные собрания в разных городах, пройдут в нескольких городах выборы мэра. Крайне любопытно посмотреть, что будет происходить с «Единой Россией» в городах. Очень любопытно, насколько опять удастся установить контроль на выборных участках. Так что нет, в любом случае за этим надо, конечно, следить. Просто что касается выборов мэра Москвы, то они, собственно, закончились, не начавшись, потому что понятно, что устроив это досрочное голосование, было сделано всё, чтобы не допустить главного соперника Собянина – Михаила Прохорова. А то, что он главный соперник, тут нет вопросов. Он набрал на президентских выборах… в Москве его результат был где-то 21%. И это то, что ему оставили. Потому что мы знаем, что у него примерно в целом по стране его результат был примерно 13%, ему оставили 7. То есть понятно, что у него украли и в Москве. То есть я думаю, что Прохоров мог бы реально претендовать на 30, а с учётом, что Москва крайне негативно относится к Путину и довольно протестно настроена, я думаю, что у Прохорова мог бы быть результат и выше. Во всяком случае, это позволило бы говорить о втором туре. Это была бы реальная интрига. Это было бы очень важно, потому что самому же Собянину, с моей точки зрения, значительно важнее было бы избраться на этой легитимной основе.
То есть, ещё раз повторяю, от того, что ему насыпят сколько-то бюллетеней в урны, ему легитимности не прибавится. Потому что выборы – это процедура от того, когда, как и сколько соблюдаются сроки кампании, как она идёт, кого допускают к регистрации, кого не допускают и так далее. Вот это уже порушено. Они уже большую свинью Собянину подложили.
О. ЖУРАВЛЁВА – Но ведь Собянин вообще выглядит человеком, которого это интересует, который не зря пошёл на эти досрочные выборы политиком, который хочет себя заявить.
Е. АЛЬБАЦ – Я не знаю, насколько его это интересует, потому что я напомню вам, что ещё в феврале месяце Сергей Собянин заявил, что не считает нужным досрочные выборы, что москвичи их не хотят, а потом москвичи вдруг резко в мае их захотели, а ещё в середине апреля уже все заговорили о том, что грозят досрочные выборы.
О. ЖУРАВЛЁВА – То есть не его идея, вам кажется?
Е. АЛЬБАЦ – Думаю, что не его. Я думаю, что, черт его знает, я его совершенно не знаю. Мне кажется, что многие вещи, которые я сейчас наблюдаю в Москве, говорят о том, что он хороший управленец и хозяйственник, и, как минимум, в центре города стало значительно чище, очень значительно чище стало в метро. Это нельзя не заметить. И я считаю, что он абсолютно правильную историю устраивает с платными парковками в центре и так далее.
Но с моей точки зрения, он допустил ошибку, но он так давно во власти, что я не верю, что если б он чего-то сильно не хотел, он не сумел бы убедить Путина, Володина, кого-то ещё в том, что не надо устраивать всю эту свистопляску с досрочными выборами.
О. ЖУРАВЛЁВА – Ну, скажите тогда, вы как горожанин, как просто избиратель, в принципе выбрали бы Собянина, вот, искренне…
Е. АЛЬБАЦ – Когда? Сейчас?
О. ЖУРАВЛЁВА – Да.
Е. АЛЬБАЦ – Нет. Потому что абсолютно делегитимизирована процедура выборов. Нету выборов. Поэтому нет, конечно.
О. ЖУРАВЛЁВА – Может ли случиться, вот, какой уровень неявки, протестов, состава участников, вот, что для вас будет несостоявшимся полным провалом?
Е. АЛЬБАЦ – Понимаете, нет. Никакого провала не будет, потому что вообще люди имеют тенденцию быть вполне рациональными. Люди ставят на лошадь, которая способна придти к финишу первой. Поэтому в условиях отсутствия реальной альтернативы люди, естественно, те, кто придут голосовать, будут голосовать, естественно, за Собянина. А за кого там ещё?
О. ЖУРАВЛЁВА – Ну, понятно. Но явка не должна быть высокой, я так понимаю?
Е. АЛЬБАЦ – Об этом много говорит Алексей Навальный, что на выборах в Москве для партии власти важно, чтобы была низкая явка, и это будут люди, которые всегда ходят и всегда голосуют за власть.
О. ЖУРАВЛЁВА – Ещё один вопрос от lider51: «Иногда кажется, что эмиграционные волны, особенно последних лет, внесли непоправимый урон России. Уехали и продолжают покидать страну самые одарённые и профессиональные, порядочные, неравнодушные. По моему мнению, мы уже прошли точку невозврата. Вы согласны с этим?».
Е. АЛЬБАЦ – Нет, я не согласна. Я считаю, что, во-первых, мир глобальный. Во-вторых, как уехали, так и возвращаются. Вы не помните, как отсюда уезжали в 1970-1980-ых и в начале 1990-ых. Потом пошла обратная волна. Я думаю, что когда и если в России сменится режим и здесь будут более или менее какие-то предсказуемые правила игры, я даже не говорю про демократию, но просто предсказуемые правила игры.
О. ЖУРАВЛЁВА – А как режим будет меняться, если все…
Е. АЛЬБАЦ – Просто посчитать бизнес-план. Знаете, на самом деле это несущественные величины с точки зрения смены режима. Во-вторых, я много раз уже об этом говорила, авторитарные режимы обваливаются не в результате выборов и не в результате низовых протестов, а в результате раскола элит. Они сами себя съедают, это волатильные режимы.
О. ЖУРАВЛЁВА – Тем не менее, как вы видите, в ближайшее время у этого режима ещё большой запас прочности?
Е. АЛЬБАЦ – Я много раз говорила. Я не умею гадать по руке.
О. ЖУРАВЛЁВА – Хорошо. Если можно, немножко о перспективах Алексея Навального. Сейчас опять появилась новость, что координационный совет оппозиции поддержит Навального в качестве единого кандидата на выборах мэра Москвы, о которых вы только что говорили, что они уже никакого смысла не имеют.
Е. АЛЬБАЦ – Понимаете, я очень внимательно слежу за тем, что происходит в Ленинском суде города Кирова. И у меня не вызывает сомнения, что решение на самом деле по Навальному уже принято. Это было особенно заметно на прошлой неделе, когда Навального одновременно вызвали в следственный комитет и одновременно он должен был быть в Кирове, и в следственном комитете ему вручили повестке о явке в суд в Кирове на 17 июня, это было за 2 часа до того, как кировский судья вынес такое решение. А прокуроры, которые сидели непосредственно в Ленинском суде города Кирова, требовали, чтобы Навальный был арестован.
Поэтому у меня нет сомнения в том, что приговор будет скорее всего обвинительный. Другой вопрос, что то, что вчера были проведены обыски у брата Алексея Навального Олега, у которого нашли аж целых 50 тысяч рублей и забрали. Это при том, что Олег безработный, потому что ему пришлось уйти из «Почты России». Это при том, что у него маленький ребёнок. Взяли и забрали. Вот, всё, что было в доме, нашли 50 тысяч рублей. Долго искали миллиарды и миллионы. Я не знаю, может быть, они это кольцо как раз искали путинское. Уж чёрт их знает.
Говорит о том, что они понимают, что в деле «Кировлес», а те, кто… можно посмотреть на сайте и прежние трансляции, все 16 дней этого процесса. Ну, очевидно совершенно, что там нет ничего. Два дня защита читает документы платёжки, договора и так далее, да? Понятно, что здесь ничего никак не удаётся натянуть, но я думаю, что на условный срок, я надеюсь, я очень хочу надеяться, что они не закроют в тюрьму Навального сейчас.
Но если он получит условный срок, то, к сожалению, это автоматически делает невозможным регистрацию его в качестве кандидата на выборах. Я думаю, что ему очень непросто было бы пройти муниципальный фильтр, и тем не менее я думаю, что Алексей мог бы это сделать.
Комментариев нет:
Отправить комментарий