Полчаса назад Госдума приняла во втором чтении антизакон Магнитского. И, в частности, запретила американцам усыновлять российских детей.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Тонь, мне кажется, что наши депутаты – они осознанно издеваются над российскими детьми. Мне кажется, что большинство депутатов даже не знает, что такое детский дом. Они там никогда не были. У меня есть один детский дом, которому я помогаю вместе со своими приятелем-чиновником, не бедным человеком. И по нашей просьбе друзья дали денег, в детский дом купили автобус. До этого детей в детском доме возили в грузовике в кузове, открытом грузовике. Это дом малютки, это дети до трёх лет. Вот, наши депутаты этого не знают.
Находится не очень далеко, 400 километров от Москвы. Обо всём этом депутаты не знают. Они знают, что в Америке за 15 лет усыновления американцами российских детей погибло несколько десятков человек. Они не знают, сколько детей гибнет в России в детских домах, не в детских домах. Эта антиамериканская истерия – она просто людей… точно… если Господь захочет кого-то наказать, он лишает его разума.
Мне кажется, что наши депутаты – они абсолютно лишены разума. То есть российские дети страдают, да, то есть… им готовы сделать нормальные условия жизни, американцам, вообще иностранцам в России усыновить здорового ребёнка практически невозможно, да? Они все берут больных детей. Зачастую больных неизлечимыми болезнями, тяжелейшими болезнями, которые в России не лечит никто, которыми никто не занимается. Депутаты всего этого не знают или не хотят знать. Они у нас такие, знаете, шариковые, которые вообще живут в каком-то совершенно ином мире. Для них самое главное – американцам вставить шпильку. А вставляется шпилька эта детям, на которых наши депутаты денег не дают на детские дома, не дают на питание, не дают на памперсы, не дают на машины, не дают на нормальные кровати, на покраску стен, на туалеты и так далее. Список можно продолжать бесконечно.
Не знаю, даже если просто зайти в интернет и почитать, что там сейчас пишется, просто огромное количество примеров, когда люди сами занимаются этим делом. И рассказывают, в каком состоянии находятся российские детские дома. Вообще, унижение для государства. Государство, которое за последние 10 лет получило сотни миллиардов долларов от роста нефтяных цен, да, имеется 650 тысяч брошенных детей. 650 тысяч. Это безумное количество.
А. САМСОНОВА - Больше, чем после войны.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Которыми государство не хочет заниматься. Оно делает вид, что оно ими занимается, да, содержа все эти детские дома, дома ребёнка, а на самом деле людей мучительно в моём смысле, в моём понимании просто пытают, да? Содержание в детском доме – это пытка. Депутаты выступают за то, чтобы эта пытка продолжалась. Спасибо им большое от имени всех наших российских детей.
А. САМСОНОВА - Такое ощущение, что в Госдуме происходят социально-психологические эксперименты, когда в коллективе не страшно быть злодеями. Они же сидят все вместе и они друг друга поддерживают.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Мне кажется, даже дело не в том, что они хотят быть злодеями. Они понимают, что они, как хорошее было слово, они андроиды. Чуть что – а мы не отвечаем. Мне рассказывали – «Мальчик ходит в первый класс, Сталин думает за нас» - была такая присказка. Вот, они даже не думают. У них, мне кажется, мыслительный аппарат отсутствует в принципе, да? Вот, им сказали – быстро все начали кричать против американцев. А что американцам от нас надо? А им от нас надо наших детей. Ах, так! Значит, запретим детей. О том, что эти дети погибать, о том, что эти дети будут помирать с голода, потому что эти дети будут болеть, их никто не будет лечить, они не думают.
Понимаете, для них человеческая жизнь или жизнь детей, жизнь граждан России – она ничего не стоит. Вот, они людей не любят. Это человеконенавистническая Дума. Она ненавидит людей. Они ей мешают. Депутатам люди, живущие в нашей стране, мешают. Им мешают дети, мешают правозащитники, мешают оппозиционеры, мешают пенсионеры. Им все мешают. Вот, знаете, у нас население хорошее, а люди у нас какие-то не очень. Вот, чтоб было, осталось одно население, это мечта наших депутатов, да? А они великие. Они могучие. Они умные. Они блещут интеллектом. При этом вообще не понимают, в какой стране живут, что происходит за пределами Охотного ряда.
А. САМСОНОВА - Сегодня агентство «РИА Новости» и «Московские новости» опубликовали рейтинг качества жизни в регионах России, рейтинг регионов. Задавались вопросом «Кому на Руси жить хорошо?» и, в частности, выяснили, что во всех регионах, кроме Москвы, зарплата чиновника в 1,6 раз превышает зарплату жителя. Какой бы регион мы ни взяли, в среднем зарплата чиновника выше. Это нормальное соотношение?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, если во всех регионах этот показатель один и тот же, значит, это нормальное соотношение. Значит, это устоявшееся соотношение для нашей страны. Называть его нормальным или ненормальным тяжело. Если это выдерживается везде, ну, значит, это нормально, значит, у нас чиновник везде живёт лучше, чем рядовой гражданин. И, собственно говоря, наверное, неслучайно то, что наши школьники, студенты вузов мечтают пойти в чиновники, ну, в крайнем случае в Газпром. То есть они очень чётко понимают… даже не зная этих цифр, то, что зарплата чиновника больше, они чётко хотят пойти в чиновники. Ведь речь идёт только о зарплатах, да, об официальных доходах. Речь не идёт о коррупционных доходах, да? О доходах от крышуемых бизнесов и так далее. Для нашей страны это нормально. В моём понимании это ненормально. В моём понимании это ненормально, когда чиновник живёт лучше, чем живут граждане страны, которые его содержат, его, чиновника, да? Ведь в конце концов мы платим налоги, и чиновники живут именно на эти налоги
А. САМСОНОВА - В России есть единственный регион, который выбивается из общего тренда – это Калужская область. Несмотря на то, что там нету ресурсов, как в Тюменской области, например, за счёт которых качество жизни могло бы быть выше, Калужская область, тем не менее, выходит на 11 место среди всех регионов России, и говорят, что это заслуги губернатора Артамонова. Что он там такого сделал?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, это заслуги не только губернатора Артамонова. Это началось на самом деле достаточно давно. Ещё в конце 1990-ых годов был губернатором в Калуге Сударенков. И, собственно говоря, тогда ещё он был коммунист, член Компартии. При этом проводил такую политику поддержки бизнеса, да, такого хорошего инвестиционного климата. И в какой-то момент Калуга как регион задумались о том, что, вот, когда правительство в начале 2000-ых начало приглашать автомобильные компании в Россию, они создали для них режим наибольшего благоприятствования. И, собственно говоря, и Фольксваген, и Шкода, и Мицубиси, Пежо, соответственно, они решили создать там автомобильные предприятия сборочные, сначала сборочные, потом комплектующие, потом сервисные. В результате получился такой огромный анклав в области, где действительно нет ни природных ресурсов, ничего. Более того, область сейчас испытывает дефицит рабочей силы. То есть туда едут работать из соседних областей, потому что есть рабочие места.
Но я посмотрел рейтинг. На самом деле меня гораздо больше поразила другая область. Калуга – она известна, про неё много говорят. Это действительно один из авангардов, наверное, инвестиционной активности в стране. Меня поразила Белгородская область, которая, по-моему, где-то 6 или 7 место в рейтинге занимает.
А. САМСОНОВА - Нефти там нету.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ни нефти нет, ни газа. Более того, нет автомобильной промышленности. Но зато удовлетворённость людей качеством жизни составляет 75%.
А. САМСОНОВА - Ух ты!
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ух ты, да? То есть там есть Татария, у которой 80%, это абсолютный рекорд, 81, по-моему, процент. И 75% Белгородская. За счёт этого показателя Белгородская область вошла в десятку регионов, где людям хорошо жить, да? Это очень такой сложный рейтинг. Он неслучайно так называется – «Где хорошо жить и работать», да? То есть такой составной. Он рассчитан не только на жителей, кто там живёт, но на других, кто смотрит, что выбирать. Поэтому такая комплексная оценка. И, действительно, там не всё зависит от уровня… И при этом по уровню материального достатка, по уровню средней зарплаты Белгородская область сильно отстаёт от всех, кто и выше неё, и ниже неё. И Воронежская тоже где-то в начале второго десятка, примерно то же самое. Очень высокая удовлетворённость уровнем жизни. Не уровнем, а качеством. При том, что объективные показатели – они не такие хорошие.
А. САМСОНОВА - Просто люди позитивные.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Просто люди позитивно смотрят на жизнь, да.
А. САМСОНОВА - Есть регион Кавказский. И Ингушетия, и Дагестан входят в самые нижние строки этого интегрального рейтинга. И по удовлетворённости, и по всем остальным показателям. При этом нас всё время призывают к лозунгу в некоторых националистических движениях «Хватит кормить Кавказ», но получается, что до людей эти деньги не доходят. И там не улучшается инфраструктура в регионах.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Я б не стал так однозначно говорить. Там на самом деле интересно, что отсутствуют данные по Чечне.
А. САМСОНОВА - Да, кстати. Это мой следующий вопрос.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Это с точки зрения вообще открытости бюджетных денег, бюджетной информации вообще отсутствуют данные по Чечне.
А. САМСОНОВА - Какие бы то ни было.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Какие бы то ни было. И составители рейтинга не смогли вообще составить даже какую-то базу данных. Ну, и мне кажется, что было бы нечестно говорить, что в Чечне деньги до людей не доходят. Потому что Грозный восстановили, много чего построили. Понятно, что много денег, видимо, использовалось по каким-то другим назначениям, да, достаточно посмотреть на парк автомобилей, который существует в этой республике, в том числе и в Москве с чеченскими номерами ездят.
А. САМСОНОВА - Но как у Росстата может не быть данных по Чечне? Это как происходит? То есть они запрашивают информацию. Им говорят – не скажем. Или они боятся запросить.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Тонь, не спрашивайте. Для меня это было удивлением. То есть я прочитал в рейтинге, что данных по Чечне нету. При этом понимаю, что «РИА Новости» - это государственное агентство. Но если бы в Росстате и в Минфине были такие данные, то, наверное бы, РИА Новости смогли бы получить эти данные. Значит, их действительно не возникает. И мне кажется, что, скажем… у меня когда-то была полемика с Алексеем Навальным, такая… в переписке относительно «хватит кормить Кавказ». Мне кажется, что проблема-то в том, что, выдвигая вот этот лозунг, Алексей имел в виду, что нужна прозрачность и отчётность об использовании бюджетных денег. В принципе в региональной политике это нормально. В любой крупной стране, даже не очень крупной стране бюджет имеет право тратить зачастую деньги на поддержку тех или иных регионов по тем или иным критериям. Но эти критерии должны быть понятны. Должно быть понятно, кому и на каком основании, сколько выдаётся денег и куда они тратятся. В данном случае мы понимаем, что крупнейший реципиент федеральных денег, Чеченская республика, вообще не отчитывается в том объёме, который бы позволил составителям рейтинга как-то информацию по республике собрать.
А. САМСОНОВА - Вы говорите – крупнейший реципиент. А у вас есть, может быть, вы помните наизусть, примерно сколько это.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Тонь, не буду врать. Не помню.
А. САМСОНОВА - То есть это сопоставимо с чем?
С. АЛЕКСАШЕНКО - В расчёте на душу населения Чечня, безусловно, является крупнейшим реципиентом.
А. САМСОНОВА - Больше, чем другие дотационные…
С. АЛЕКСАШЕНКО - Я думаю, что это десятки миллиардов рублей.
А. САМСОНОВА - Ну, не на душу.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, нет.
А. САМСОНОВА - В абсолютных цифрах.
С. АЛЕКСАШЕНКО - В абсолютном выражении, конечно.
А. САМСОНОВА – Сегодня стало известно, что Сбербанк покупаем сервис «Яндекс.Деньги», и это вызывает у некоторых аналитиков опасения, потому что Яндекс.Деньги, в частности, очень активно используется российской оппозицией. Через них собираются пожертвования, через них собираются деньги на митинги, через них собираются деньги на публикацию докладов, на волонтёрские и благотворительные проекты, и так далее. Есть ли тут какие-либо, и могут ли быть какие-то опасения в связи с этой покупкой?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, опасения можно искать, где угодно. Давайте сначала попробуем про бизнес-логику. Всё-таки Сбербанк – это бизнес-организация. Сбербанк – очень большой банк, крупный, тяжёлый, неповоротливый. И ему очень сложно у себя внутри создавать что-то новое. Было несколько попыток создания новых бизнесов внутри Сбербанка, и они зачастую оборачивались неудачей. Вот, пытались создать Инвестиционный банк. И так, и сяк, мучились, не смогли, купили «Тройку диалог». Так оказалось проще, дешевле просто сразу купить оптом, да? То же самое «Яндекс.Деньги». Причём, я надеюсь, что мои знакомые, друзья из Центрального банка, которые в наблюдательном совете, видимо, голосовали за это решение, они понимают, что это бизнес-проект. То есть относились к нему как к бизнес-проекту.
Потому что при всей важности Яндекс-кошельков для российской оппозиции, вообще-то говоря, Яндекс.Деньги – это инфраструктура обслуживания онлайновой торговли, торговли в интернете. И это главное содержание бизнеса. И, безусловно, Сбербанк как банк, работающий с населением, банк, работающий с потребителями хотел бы в этом сегменте присутствовать. И выбор у Сбербанка как всегда существует один – либо создавать с нуля и пытаться догнать тот же самый Яндекс.Деньги, или купить.
И, очевидно, что введение закона о национальной платёжной системе создавал и для Яндекс.Деньги, и для альтернативных структур некие сложности. И поэтому, с одной стороны, у Сбербанка было желание в этот сегмент войти. С другой стороны, владельцы «Яндекс.Деньги» понимали, что им нужно что-то инвестировать дополнительно, сталкиваться с бюрократическими проблемами, или продать за, видимо, хорошие деньги. Это такая бизнес-логика. И в этом я готов с этим смириться, понимая, что Сбербанк по-другому, видимо, жить не может, да? Он слишком большой.
Теперь об опасениях, видимо, не экспертов, а, скажем так, политиков. Сбербанк может, конечно, попытаться изменить правила работы Яндекс.Деньги и потребовать введения фамилии, имени, отчества, кто чего куда перечислял, получить возможность блокировки. Я думаю, что если вдруг Сбербанк пойдёт по этому пути, то 1) он разрушит бизнес, потому что доверие к Яндекс.Деньги построено на том, что система функционирует абсолютно в автоматическом режиме бесперебойно и без каких-либо ограничений. Правила известны. Правила не меняются на протяжении многих лет. И все понимают, как этим пользоваться.
А. САМСОНОВА - А вы пользовались когда-нибудь?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Я пытался попользоваться. Для меня было неудобно, да? То есть мне удобнее расплачиваться банковской карточкой в интернете. Слава Богу, это возможно. Или просто наличными курьеру, что ещё проще, да? Вообще снимает с меня какие-либо риски. Соответственно, если вдруг Сбербанк пойдёт по этому пути и поменяет правила игры, и разрушит доверие, которое существует к Яндекс.Деньги, я не сомневаюсь в том, что возникнет альтернативная система.
А. САМСОНОВА - Он же может заблокировать весь бюджет оппозиции, который проходит через Яндекс.Деньги, он не превышает в год, наверное, это был пиковый год, наверное, 70 миллионов рублей. Если он просто тупо заблокирует несколько кошельков…
С. АЛЕКСАШЕНКО - На основании чего?
А. САМСОНОВА - Ну, просто так, волюнтаристски.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Тонь, я думаю, что у Яндекс.Деньги существуют правила работы, уверен в этом, где написаны обязательства платежной системы, в том числе и невозможность блокировки просто так без решения суда. Если есть решение суда, то это может и сам Яндекс.Деньги, и Сбербанк, кто угодно другой заблокировать. Я повторю только одну мысль. Если Сбербанк начнёт сам создавать проблемы для пользователей Яндекс.Деньги, возникнет альтернативная система, которая будет выполнять те же самые функции, но без препятствий. И тогда Сбербанку придётся кого-то ещё покупать. Или ВТБ будет покупать, или Газпромбанк, или кто-то ещё, да? Свято место пусто не бывает.
Вообще, вот эта система онлайновых денег – она построена на доверии. Доверие выстраивается очень тяжело и очень долго. На это нужно потратить годы. А разрушить его можно за одну неделю или за один месяц, и потом восстановить будет практически невозможно. Поэтому если Сбербанк или кто-то действительно хочет руками Сбербанка разрушить доверие к Яндекс.Деньги, они должны понимать, что будут убытки для Сбербанка.
А. САМСОНОВА - Тут непонятна ещё логика Сбербанка, потому что если это огромная неповоротливая машина, непонятно вообще, нужен ли нам такой Сбербанк в России, вот, как государственный банк такой, огромная махина-монополия. И тут мало того, что она сама себя не пытается приватизировать, так она ещё пытается захватить всё больше и больше кусков себе, и войти в большее количество бизнесов. Это нормально?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Тонь, смотрите, давайте разделим этот вопрос.
А. САМСОНОВА - Если делить. Если Сбербанк входит на рынок онлайн-платежей, он просто не оставляет воздуха для всех остальных. Разве нет?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Почему? Сбербанк работает на рынке банковских карточек, и там работают многие другие банки, и, в общем, как-то вообще… при том, что место есть для всех, да? Сбербанк аккумулирует примерно половину сбережений населения. Но половина сбережений населения собирается в других банках. Я хочу сказать одно. Российские банки в целом достаточно маленькие по сравнению с масштабами российских компаний. То есть если сравнивать средний размер российского банка и средний размер российского предприятия, то предприятие оказывается больше. В России много крупных компаний, а банк не может выдать кредит на одну компанию больше, чем 25% своего капитала. И даже Сбербанк сильно ограничен в объёмах кредитов, которые он может выдавать, не знаю, Газпрому какому-нибудь, Транснефти, Роснефти. То есть он нарушает все нормативы рисков. Поэтому России нужны крупные банки.
Хорошо ли, что у нас у Сбербанка нет конкурентов? Нет, не очень хорошо. Конечно, хотелось, чтоб появлялись другие банки, которые дорастали бы, ну, если бы не до размера, равного Сбербанку, на это, видимо, понадобится не одно поколение, но которые росли бы быстрее, чем Сбербанк. Может ли государство что-то для этого делать? Может. Делает ли оно что-то? Нет, не делает. Это вопрос Центральному банку. Видимо, здесь есть конфликт интересов, что Центральный банк является акционером Сбербанка, да, и он не хочет, чтобы Сбербанк рос медленнее, чем рынок. Потому что если бы был регулятор, который заинтересован в том, чтобы «too big to fail», слишком большой, чтобы рухнуть, вот, монопольно-имиджевое положение крупнейшего российского банка нарушать, чтобы конкуренты росли быстрее, то, конечно, Центральный банк мог бы принять какие-то ограничения на развитие Сбербанка, да, с тем чтобы мягко его сдерживать, чтобы бизнес Сбербанка был менее рентабельным, с тем чтобы частные банки могли его догонять.
Но мы смотрим на список крупнейших российских банков. За Сбербанком идёт кто? Идёт другой государственный банк – ВТБ. А за ним идёт кто? Россельхозбанк. А ещё там где-то Внешэкономбанк, у которого Глобакс и Связьбанк.
У нас вообще государство монополизировало даже тот сектор, который изначально, не знаю, в 1990-ые годы, в начале 2000-ых, вообще-то говоря, был частным. Банковская система у нас исторически развивалась в России с 1991-1992 годов как частная банковская система. Сегодня она уже на 2/3 государственная. И об этом надо говорить, что у нас участие государства в банковской системе, в конкурентном сегменте слишком велико. За счёт чего его уменьшать? За счёт приватизации Сбербанка, за счёт приватизации ВТБ, не знаю, Россельхозбанк ликвидировать. Ну, что-то надо делать. Пока не хотят.
А. САМСОНОВА - Самое непонятное для меня – это внутренняя логика Германа Грефа, потому что он руководит, в общем, монополией. Никакие показатели ухудшения эффективности этой монополии не могут грозить ему потерей места. Откуда он берёт мотивацию для того, чтобы что-то менять в этой монополии, выходить на новые рынки? Он действует, как если бы он был бы на конкурентном рынке. Почему он так действует, совершенно непонятно.
С. АЛЕКСАШЕНКО - У него, видимо, есть какие-то амбиции внутренние, да? Почему он выходит на рынок Турции, да? Или на рынок…
А. САМСОНОВА - Почему? Сидел бы себе.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Подождите, он достаточно серьёзно относится к той должности, которую он сегодня занимает. Он президент Сбербанка. И он думает о стратегии развития банка. И он считает, что будет правильно, если Сбербанк начнёт выходить за пределы России, если он будет на Украине, в Казахстане, в Восточной Европе, в Турции, да, каких-то соседних регионах.
А. САМСОНОВА - Такое ощущение, что он пытается реализовать свой политический или какой-нибудь амбициозный, или личностный потенциал в отдельно взятой стране под именем Сбербанк. Личностный вопрос. Вы его лично знаете, поэтому спрашиваю.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Во-первых, в этом нет ничего плохого.
А. САМСОНОВА - Нет, это хорошо. Просто непонятно.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Что непонятно?
А. САМСОНОВА - Ну…
С. АЛЕКСАШЕНКО - Есть у него личные амбиции? Конечно, есть. Может ли он самостоятельно принимать все решения? Нет, не может. Есть наблюдательный совет Сбербанка, куда входят представители Центрального банка, правительства, администрации президента. Они принимают решения, да? Эта стратегия их устраивает – они говорят «да». Герман Оскарович, пожалуйста, вы стратегию, которую презентовали, мы её поддерживаем, и в рамках этой стратегии можете идти в Восточную Европу, можете идти в Турцию, можете покупать новые бизнесы. Или говорят – знаете, вот, вы захотели пойти в Америку, а мы говорим – нет, в Америку не надо. Рано вам. Какие бы у вас амбиции не были, Герман Оскарович, Америка вам пока не по зубам, поработайте… тренируйтесь на кошках, да? Вот, он и тренируется на кошках.
А. САМСОНОВА - Прекрасная модель устройства государства. Мы после новостей обсудим ещё одну инициативу российских парламентариев. Они как-то решили, что выборы губернаторов у нас слишком свободно проходят. И нужно, чтоб их заксобрание выбирало. Они что, я не понимаю, они боятся, что не выберут нужных, что ли, опять возникла угроза?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Они хотят реванш. Разворот назад. Медведевскую оттепель нужно заморозить такую, чтобы никто про неё уже не вспоминал.
А. САМСОНОВА - Сергей Алексашенко, программа «Особое мнение», мы вернёмся после новостей.
НОВОСТИ
А. САМСОНОВА - И снова здравствуйте. Это программа «Особое мнение». Меня зовут Тоня Самсонова. Беседую с удовольствием с экономистом Сергеем Алексашенко. Здравствуйте ещё раз.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ещё раз здрасте, Антонина.
А. САМСОНОВА - Я напомню, сегодня, буквально полчаса назад, Госдума приняла поправку о детях во втором чтении, запрещающую американцам усыновлять российских детей. И сейчас появился список из тех депутатов, которые голосовали против этой поправки, против запрета на усыновление. Этих людей не так много.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, 5% есть или нету?
А. САМСОНОВА - Нет там 5%. Их не так много. Да, их там есть 5%.
С. АЛЕКСАШЕНКО - То есть 23 человека?
А. САМСОНОВА - Меньше – 17.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, значит, нет 5%.
А. САМСОНОВА - Мне кажется, они достойны того, чтобы быть названными в эфире?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, да.
А. САМСОНОВА - Агеев, Бурков, Грачёв, Гудков, Дмитриева, Доронин, Зубов, Ильковский, Крутов, Ломакин-Румянцев, Мошкарин, Михеев, Петров, Петухова, Пономарёв, Ушаков, Резник – это все те люди, которые проголосовали против того, чтобы запретить российским детям быть усыновлёнными американцами.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, честь и хвала им. Что сказать? Хоть у кого-то есть в голове мозги, которыми люди в состоянии думать.
А. САМСОНОВА - В это время развивается другой, не менее, наверное, значительный конфликт, связанный с образованием. Министерство образования и науки вывесило список неэффективных вузов. И начались уже какие-то репрессии. И, в частности, теперь взбунтовались студенты Российского государственного торгово-экономического университета. И сегодня к ним приезжал глава Департамента воспитания и молодёжной политики Министерства образования и науки Российской Федерации господин Страдзе, он разговаривал со студентами и сказал, что он недоумевает, почему если Министерство образования считает, что их вуз неэффективный, почему студенты борются за его сохранение. На чьей стороне тут симпатия, что делать с вузами? Их просто… я распечатала этот доклад, 80 страниц, это списки вузов по России, которые попали в перечень неэффективных. И тысячи, тысячи студентов.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Да. Я понимаю. Вообще-то говоря, государство как собственник вузов имеет право решать единолично, кого хвалить, кого миловать, кого казнить. И если Министерство образования неким образом посчитало, что есть неэффективные вузы, наверное, оно как орган, который отвечает за это дело, да, за управление вузами, имеет право принять такое решение. То есть в этом отношении вроде как всё правильно. Но я хочу вернуться к мысли, когда мы обсуждали этот антизакон Магнитского. Министерство почему-то не считает нужным никому ничего объяснять. Оно живёт в вакууме. Вокруг него есть население, и нет людей, в данном случае студентов. Вот, вуз может быть плохим. Но у студентов там может быть замечательная атмосфера. Он может занимать, не знаю, какую-то там… в нём, может, нет ни одного иностранного студента, что является очень важным для Минобразования. У него может быть там теснотища, не знаю, если не 50 квадратных метров на одного студента, не знаю, а 0,5 квадратных метра на одного студента, но при этом студентам там хорошо, им нравится, и они с удовольствием туда ходят на занятия.
И вообще прежде чем принимать решение о закрытии вуза, было бы неплохо, как с этим рейтингом регионов Министерство образования ещё спросить – а студенты-то что думают? Ведь помимо населения есть ещё люди. Мне кажется, что Минобразования, так же как и наши депутаты, думают о чём-то другом, о каких-то формальных вещах, да, это признать эффективным, это неэффективным. Давайте мы сейчас Минрегионов пусть проведёт рейтинг регионов определить неэффективные регионы. И присоединит их к эффективным. Ну, например, к Татарии присоединим Ингушетию. Не знаю, к успешной Белгородской присоединим неудачную Тыву.
А. САМСОНОВА - Посадим троечников к отличникам.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Да, но при этом про людей, живущих на этих территориях, вообще забудем. Вот, их нету. Мне кажется, что это и есть порок основной нашей бюрократической системы, которая функционирует сама для себя. Она функционирует не для людей. Она перед людьми не отвечает. Люди не имеют никакого права принятия решения, кто будет там в министерстве работать, почему там сидит этот человек, да? С какой идеей он двигает все эти реформы. Он не считает никому ничего нужного объяснять. При том, что Дмитрий Ливанов наиболее один из таких прогрессивных вроде бы министров, который имеет за спиной опыт руководства крупнейшим университетом.
А. САМСОНОВА - И что бы он ни сделал с этими вузами, студенты будут недовольны, потому что понятно, что в эти вузы поступили люди с не очень высокими, может быть, баллами по ЕГЭ. Они не пошли…
С. АЛЕКСАШЕНКО - Их же никто не выгоняет. Подождите...
А. САМСОНОВА - Но у них всегда будет – да, ты закончил вуз, который попал в список неэффективных? Ну, понятно.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, ещё раз. Я выступаю за то, чтобы Минобразования честно выполнило свои функции и поговорило со студентами, объяснило, что оно хочет, для чего оно это делает, какие у студентов будут плюсы, вообще говоря выяснило, вот, рейтинг неэффективности вузов с точки зрения государства и рейтинг привлекательности вузов с точки зрения студентов – это одно и то же или не одно и то же? А, может быть, просто государство возьмёт и скажет – слушайте, у нас есть 80 неэффективных вузов. А давайте их отпустим на вольные хлеба и сделаем их частными. Вот, хотите существовать как независимые? Будьте частными. Вообще мы с вас снимаем всю ответственность за бюджетное финансирование, живите, как хотите. Может быть, они ещё лучше жить будут. Может, они создадут… деньги привлекут, да? Если студентам там хорошо.
Поэтому мне кажется, что, я посоветовал бы Минобразования всерьёз подумать над этим, что рейтинг эффективности бюрократа и рейтинг привлекательности для студента могут быть вещи не совпадающие.
А. САМСОНОВА - Государственная Дума, мы анонсировали эту тему перед перерывом, задумалась о том, что выборы прямые губернаторов не всегда эффективны, и в ряду национальных республик по собственному желанию можно ввести выборы не прямые, а чтобы законодательное собрание по представлению политических партий с одобрения президента голосовало за тех, кого эти партии предложат в качестве губернаторов регионов, ввести такую смешанную систему, но с фильтрами. Часть партий говорят, что это круто, потому что тогда у нас есть шансы хотя бы провести своих кандидатов. Иногда бывает, что они своих кандидатов не могут на выборы провести. Ну, в принципе, это просто ещё один барьер для губернаторских выборов.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Пункт первый – свободных выборов губернаторов в России нет. Уже хотя бы потому, что есть муниципальные фильтры, уже хотя бы потому что есть система российского судопроизводства или судов, или центризбиркомов во главе с господином Чуровым, которая может снять с регистрации кого угодно - любого кандидата, получившего любую поддержку.
А. САМСОНОВА - И что тогда они зачесались, если у них и так всё хорошо?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Подождите. Я бы по-другому чуть-чуть посмотрел. На самом деле, вот, я не знаю, думали ли в эту сторону депутаты, но, мне кажется, речь идёт о том, что это признание, что в России регионы разные. Они объективно разные. И в царской России регионы были разные. Они даже назывались по-разному. Там было Хивинское ханство и было Княжество Финляндское, да? Были российские губернии. И у каждого был свой статус. И у каждого управлялось по-особому с сохранением какой-то специфики. Может быть, за всем этим стоит какая-то система отказа от единообразия, да? Подождите, Тонь.
А. САМСОНОВА - А за ним сепаратизм.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Не знаю. У нас по факту регионы управляются по-разному. И власть к ним относится по-разному. И вообще, если абстрагироваться от темы выборности губернаторов, от темы того, что на нашу систему, которая вообще и так ограничена противотанковыми ежами и колючей проволокой, ввести ещё какие-то дополнительные ограничения, вообще население лишить право голосовать, то понятно, что дальше уже идти некуда.
Но если посмотреть с другой стороны, что регионы могут быть разными и Федерация может быть устроена, вообще говоря, не совсем одинаково, с разными правами и с разными обязанностями, возможно, по такому пути и можно было бы идти, Поэтому мне бы казалось, что сначала нужно создать систему… если вы говорите, что свободные выборы в российских областях, то пусть они будут сначала свободными. Уберите фильтры, уберите рогатки, уберите Чурова со своим ВЦИКом, запретите судам снимать кандидатов с регистрации. И посмотрите, что тогда будет происходить в том числе в национальных республиках. Будет там хорошо или плохо. А потом уже решать, всем ли национальным республикам хотим изменить правила, или каким-то только отдельным, или, может быть, вообще речь идёт только об одной или двух. И, может быть, вообще там нужно не менять систему назначения руководителя республики, а просто ввести прямое президентское правление из Москвы, да в силу того, что местные власти не в состоянии навести порядок, не в состоянии управлять реально территорией, на которой они находятся. Может быть, об этом идёт речь. Мне кажется, что так надо ставить вопрос.
А. САМСОНОВА - Второй день подряд российские газеты в своих редакционных заметках пишут о том, что, похоже, дела с большими коррупционерами в высших эшелонах власти как-то сходят на нет. И начавшаяся было кампания против Оборонсервиса и против Скрынник, да, как-то мы не слышим результатов. Всё, перестать ждать новостей с этого фронта, или ещё что-то?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Тонь, а я, собственно говоря, когда все эти кампании начались, сразу говорил, что рано говорить о начавшейся борьбе с коррупцией, потому что, возможно, мы узнаем о результатах гораздо раньше, чем нам кажется. Вообще, я думаю, что то, что произошло и с Оборонсервисом, и с Минсельхозом, и с Ростелекомом, я уже говорил, это борьба за денежные потоки. И неким случайным образом в момент физического недомогания президента Путина это всё вылилось в публичную плоскость, а президент Путин публичности в скандалах не любит. И, возможно, дал команду погасить скандалы, замолчать, а дальше см. дело подмосковных игровых казино, как оно развалилось. Я думаю, что дело Оборонсервиса развалится примерно так же. Дело Росагролизинга развалится примерно так же. Про Ростелеком мы уже давно ничего не слышим. Остаётся питерский ЖКХ. Ну, слушайте, там уж совсем какой-то начальник управления питерской мэрии… ну, этого и посадить можно, правда?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Тонь, мне кажется, что наши депутаты – они осознанно издеваются над российскими детьми. Мне кажется, что большинство депутатов даже не знает, что такое детский дом. Они там никогда не были. У меня есть один детский дом, которому я помогаю вместе со своими приятелем-чиновником, не бедным человеком. И по нашей просьбе друзья дали денег, в детский дом купили автобус. До этого детей в детском доме возили в грузовике в кузове, открытом грузовике. Это дом малютки, это дети до трёх лет. Вот, наши депутаты этого не знают.
Находится не очень далеко, 400 километров от Москвы. Обо всём этом депутаты не знают. Они знают, что в Америке за 15 лет усыновления американцами российских детей погибло несколько десятков человек. Они не знают, сколько детей гибнет в России в детских домах, не в детских домах. Эта антиамериканская истерия – она просто людей… точно… если Господь захочет кого-то наказать, он лишает его разума.
Мне кажется, что наши депутаты – они абсолютно лишены разума. То есть российские дети страдают, да, то есть… им готовы сделать нормальные условия жизни, американцам, вообще иностранцам в России усыновить здорового ребёнка практически невозможно, да? Они все берут больных детей. Зачастую больных неизлечимыми болезнями, тяжелейшими болезнями, которые в России не лечит никто, которыми никто не занимается. Депутаты всего этого не знают или не хотят знать. Они у нас такие, знаете, шариковые, которые вообще живут в каком-то совершенно ином мире. Для них самое главное – американцам вставить шпильку. А вставляется шпилька эта детям, на которых наши депутаты денег не дают на детские дома, не дают на питание, не дают на памперсы, не дают на машины, не дают на нормальные кровати, на покраску стен, на туалеты и так далее. Список можно продолжать бесконечно.
Не знаю, даже если просто зайти в интернет и почитать, что там сейчас пишется, просто огромное количество примеров, когда люди сами занимаются этим делом. И рассказывают, в каком состоянии находятся российские детские дома. Вообще, унижение для государства. Государство, которое за последние 10 лет получило сотни миллиардов долларов от роста нефтяных цен, да, имеется 650 тысяч брошенных детей. 650 тысяч. Это безумное количество.
А. САМСОНОВА - Больше, чем после войны.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Которыми государство не хочет заниматься. Оно делает вид, что оно ими занимается, да, содержа все эти детские дома, дома ребёнка, а на самом деле людей мучительно в моём смысле, в моём понимании просто пытают, да? Содержание в детском доме – это пытка. Депутаты выступают за то, чтобы эта пытка продолжалась. Спасибо им большое от имени всех наших российских детей.
А. САМСОНОВА - Такое ощущение, что в Госдуме происходят социально-психологические эксперименты, когда в коллективе не страшно быть злодеями. Они же сидят все вместе и они друг друга поддерживают.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Мне кажется, даже дело не в том, что они хотят быть злодеями. Они понимают, что они, как хорошее было слово, они андроиды. Чуть что – а мы не отвечаем. Мне рассказывали – «Мальчик ходит в первый класс, Сталин думает за нас» - была такая присказка. Вот, они даже не думают. У них, мне кажется, мыслительный аппарат отсутствует в принципе, да? Вот, им сказали – быстро все начали кричать против американцев. А что американцам от нас надо? А им от нас надо наших детей. Ах, так! Значит, запретим детей. О том, что эти дети погибать, о том, что эти дети будут помирать с голода, потому что эти дети будут болеть, их никто не будет лечить, они не думают.
Понимаете, для них человеческая жизнь или жизнь детей, жизнь граждан России – она ничего не стоит. Вот, они людей не любят. Это человеконенавистническая Дума. Она ненавидит людей. Они ей мешают. Депутатам люди, живущие в нашей стране, мешают. Им мешают дети, мешают правозащитники, мешают оппозиционеры, мешают пенсионеры. Им все мешают. Вот, знаете, у нас население хорошее, а люди у нас какие-то не очень. Вот, чтоб было, осталось одно население, это мечта наших депутатов, да? А они великие. Они могучие. Они умные. Они блещут интеллектом. При этом вообще не понимают, в какой стране живут, что происходит за пределами Охотного ряда.
А. САМСОНОВА - Сегодня агентство «РИА Новости» и «Московские новости» опубликовали рейтинг качества жизни в регионах России, рейтинг регионов. Задавались вопросом «Кому на Руси жить хорошо?» и, в частности, выяснили, что во всех регионах, кроме Москвы, зарплата чиновника в 1,6 раз превышает зарплату жителя. Какой бы регион мы ни взяли, в среднем зарплата чиновника выше. Это нормальное соотношение?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, если во всех регионах этот показатель один и тот же, значит, это нормальное соотношение. Значит, это устоявшееся соотношение для нашей страны. Называть его нормальным или ненормальным тяжело. Если это выдерживается везде, ну, значит, это нормально, значит, у нас чиновник везде живёт лучше, чем рядовой гражданин. И, собственно говоря, наверное, неслучайно то, что наши школьники, студенты вузов мечтают пойти в чиновники, ну, в крайнем случае в Газпром. То есть они очень чётко понимают… даже не зная этих цифр, то, что зарплата чиновника больше, они чётко хотят пойти в чиновники. Ведь речь идёт только о зарплатах, да, об официальных доходах. Речь не идёт о коррупционных доходах, да? О доходах от крышуемых бизнесов и так далее. Для нашей страны это нормально. В моём понимании это ненормально. В моём понимании это ненормально, когда чиновник живёт лучше, чем живут граждане страны, которые его содержат, его, чиновника, да? Ведь в конце концов мы платим налоги, и чиновники живут именно на эти налоги
А. САМСОНОВА - В России есть единственный регион, который выбивается из общего тренда – это Калужская область. Несмотря на то, что там нету ресурсов, как в Тюменской области, например, за счёт которых качество жизни могло бы быть выше, Калужская область, тем не менее, выходит на 11 место среди всех регионов России, и говорят, что это заслуги губернатора Артамонова. Что он там такого сделал?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, это заслуги не только губернатора Артамонова. Это началось на самом деле достаточно давно. Ещё в конце 1990-ых годов был губернатором в Калуге Сударенков. И, собственно говоря, тогда ещё он был коммунист, член Компартии. При этом проводил такую политику поддержки бизнеса, да, такого хорошего инвестиционного климата. И в какой-то момент Калуга как регион задумались о том, что, вот, когда правительство в начале 2000-ых начало приглашать автомобильные компании в Россию, они создали для них режим наибольшего благоприятствования. И, собственно говоря, и Фольксваген, и Шкода, и Мицубиси, Пежо, соответственно, они решили создать там автомобильные предприятия сборочные, сначала сборочные, потом комплектующие, потом сервисные. В результате получился такой огромный анклав в области, где действительно нет ни природных ресурсов, ничего. Более того, область сейчас испытывает дефицит рабочей силы. То есть туда едут работать из соседних областей, потому что есть рабочие места.
Но я посмотрел рейтинг. На самом деле меня гораздо больше поразила другая область. Калуга – она известна, про неё много говорят. Это действительно один из авангардов, наверное, инвестиционной активности в стране. Меня поразила Белгородская область, которая, по-моему, где-то 6 или 7 место в рейтинге занимает.
А. САМСОНОВА - Нефти там нету.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ни нефти нет, ни газа. Более того, нет автомобильной промышленности. Но зато удовлетворённость людей качеством жизни составляет 75%.
А. САМСОНОВА - Ух ты!
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ух ты, да? То есть там есть Татария, у которой 80%, это абсолютный рекорд, 81, по-моему, процент. И 75% Белгородская. За счёт этого показателя Белгородская область вошла в десятку регионов, где людям хорошо жить, да? Это очень такой сложный рейтинг. Он неслучайно так называется – «Где хорошо жить и работать», да? То есть такой составной. Он рассчитан не только на жителей, кто там живёт, но на других, кто смотрит, что выбирать. Поэтому такая комплексная оценка. И, действительно, там не всё зависит от уровня… И при этом по уровню материального достатка, по уровню средней зарплаты Белгородская область сильно отстаёт от всех, кто и выше неё, и ниже неё. И Воронежская тоже где-то в начале второго десятка, примерно то же самое. Очень высокая удовлетворённость уровнем жизни. Не уровнем, а качеством. При том, что объективные показатели – они не такие хорошие.
А. САМСОНОВА - Просто люди позитивные.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Просто люди позитивно смотрят на жизнь, да.
А. САМСОНОВА - Есть регион Кавказский. И Ингушетия, и Дагестан входят в самые нижние строки этого интегрального рейтинга. И по удовлетворённости, и по всем остальным показателям. При этом нас всё время призывают к лозунгу в некоторых националистических движениях «Хватит кормить Кавказ», но получается, что до людей эти деньги не доходят. И там не улучшается инфраструктура в регионах.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Я б не стал так однозначно говорить. Там на самом деле интересно, что отсутствуют данные по Чечне.
А. САМСОНОВА - Да, кстати. Это мой следующий вопрос.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Это с точки зрения вообще открытости бюджетных денег, бюджетной информации вообще отсутствуют данные по Чечне.
А. САМСОНОВА - Какие бы то ни было.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Какие бы то ни было. И составители рейтинга не смогли вообще составить даже какую-то базу данных. Ну, и мне кажется, что было бы нечестно говорить, что в Чечне деньги до людей не доходят. Потому что Грозный восстановили, много чего построили. Понятно, что много денег, видимо, использовалось по каким-то другим назначениям, да, достаточно посмотреть на парк автомобилей, который существует в этой республике, в том числе и в Москве с чеченскими номерами ездят.
А. САМСОНОВА - Но как у Росстата может не быть данных по Чечне? Это как происходит? То есть они запрашивают информацию. Им говорят – не скажем. Или они боятся запросить.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Тонь, не спрашивайте. Для меня это было удивлением. То есть я прочитал в рейтинге, что данных по Чечне нету. При этом понимаю, что «РИА Новости» - это государственное агентство. Но если бы в Росстате и в Минфине были такие данные, то, наверное бы, РИА Новости смогли бы получить эти данные. Значит, их действительно не возникает. И мне кажется, что, скажем… у меня когда-то была полемика с Алексеем Навальным, такая… в переписке относительно «хватит кормить Кавказ». Мне кажется, что проблема-то в том, что, выдвигая вот этот лозунг, Алексей имел в виду, что нужна прозрачность и отчётность об использовании бюджетных денег. В принципе в региональной политике это нормально. В любой крупной стране, даже не очень крупной стране бюджет имеет право тратить зачастую деньги на поддержку тех или иных регионов по тем или иным критериям. Но эти критерии должны быть понятны. Должно быть понятно, кому и на каком основании, сколько выдаётся денег и куда они тратятся. В данном случае мы понимаем, что крупнейший реципиент федеральных денег, Чеченская республика, вообще не отчитывается в том объёме, который бы позволил составителям рейтинга как-то информацию по республике собрать.
А. САМСОНОВА - Вы говорите – крупнейший реципиент. А у вас есть, может быть, вы помните наизусть, примерно сколько это.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Тонь, не буду врать. Не помню.
А. САМСОНОВА - То есть это сопоставимо с чем?
С. АЛЕКСАШЕНКО - В расчёте на душу населения Чечня, безусловно, является крупнейшим реципиентом.
А. САМСОНОВА - Больше, чем другие дотационные…
С. АЛЕКСАШЕНКО - Я думаю, что это десятки миллиардов рублей.
А. САМСОНОВА - Ну, не на душу.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, нет.
А. САМСОНОВА - В абсолютных цифрах.
С. АЛЕКСАШЕНКО - В абсолютном выражении, конечно.
А. САМСОНОВА – Сегодня стало известно, что Сбербанк покупаем сервис «Яндекс.Деньги», и это вызывает у некоторых аналитиков опасения, потому что Яндекс.Деньги, в частности, очень активно используется российской оппозицией. Через них собираются пожертвования, через них собираются деньги на митинги, через них собираются деньги на публикацию докладов, на волонтёрские и благотворительные проекты, и так далее. Есть ли тут какие-либо, и могут ли быть какие-то опасения в связи с этой покупкой?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, опасения можно искать, где угодно. Давайте сначала попробуем про бизнес-логику. Всё-таки Сбербанк – это бизнес-организация. Сбербанк – очень большой банк, крупный, тяжёлый, неповоротливый. И ему очень сложно у себя внутри создавать что-то новое. Было несколько попыток создания новых бизнесов внутри Сбербанка, и они зачастую оборачивались неудачей. Вот, пытались создать Инвестиционный банк. И так, и сяк, мучились, не смогли, купили «Тройку диалог». Так оказалось проще, дешевле просто сразу купить оптом, да? То же самое «Яндекс.Деньги». Причём, я надеюсь, что мои знакомые, друзья из Центрального банка, которые в наблюдательном совете, видимо, голосовали за это решение, они понимают, что это бизнес-проект. То есть относились к нему как к бизнес-проекту.
Потому что при всей важности Яндекс-кошельков для российской оппозиции, вообще-то говоря, Яндекс.Деньги – это инфраструктура обслуживания онлайновой торговли, торговли в интернете. И это главное содержание бизнеса. И, безусловно, Сбербанк как банк, работающий с населением, банк, работающий с потребителями хотел бы в этом сегменте присутствовать. И выбор у Сбербанка как всегда существует один – либо создавать с нуля и пытаться догнать тот же самый Яндекс.Деньги, или купить.
И, очевидно, что введение закона о национальной платёжной системе создавал и для Яндекс.Деньги, и для альтернативных структур некие сложности. И поэтому, с одной стороны, у Сбербанка было желание в этот сегмент войти. С другой стороны, владельцы «Яндекс.Деньги» понимали, что им нужно что-то инвестировать дополнительно, сталкиваться с бюрократическими проблемами, или продать за, видимо, хорошие деньги. Это такая бизнес-логика. И в этом я готов с этим смириться, понимая, что Сбербанк по-другому, видимо, жить не может, да? Он слишком большой.
Теперь об опасениях, видимо, не экспертов, а, скажем так, политиков. Сбербанк может, конечно, попытаться изменить правила работы Яндекс.Деньги и потребовать введения фамилии, имени, отчества, кто чего куда перечислял, получить возможность блокировки. Я думаю, что если вдруг Сбербанк пойдёт по этому пути, то 1) он разрушит бизнес, потому что доверие к Яндекс.Деньги построено на том, что система функционирует абсолютно в автоматическом режиме бесперебойно и без каких-либо ограничений. Правила известны. Правила не меняются на протяжении многих лет. И все понимают, как этим пользоваться.
А. САМСОНОВА - А вы пользовались когда-нибудь?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Я пытался попользоваться. Для меня было неудобно, да? То есть мне удобнее расплачиваться банковской карточкой в интернете. Слава Богу, это возможно. Или просто наличными курьеру, что ещё проще, да? Вообще снимает с меня какие-либо риски. Соответственно, если вдруг Сбербанк пойдёт по этому пути и поменяет правила игры, и разрушит доверие, которое существует к Яндекс.Деньги, я не сомневаюсь в том, что возникнет альтернативная система.
А. САМСОНОВА - Он же может заблокировать весь бюджет оппозиции, который проходит через Яндекс.Деньги, он не превышает в год, наверное, это был пиковый год, наверное, 70 миллионов рублей. Если он просто тупо заблокирует несколько кошельков…
С. АЛЕКСАШЕНКО - На основании чего?
А. САМСОНОВА - Ну, просто так, волюнтаристски.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Тонь, я думаю, что у Яндекс.Деньги существуют правила работы, уверен в этом, где написаны обязательства платежной системы, в том числе и невозможность блокировки просто так без решения суда. Если есть решение суда, то это может и сам Яндекс.Деньги, и Сбербанк, кто угодно другой заблокировать. Я повторю только одну мысль. Если Сбербанк начнёт сам создавать проблемы для пользователей Яндекс.Деньги, возникнет альтернативная система, которая будет выполнять те же самые функции, но без препятствий. И тогда Сбербанку придётся кого-то ещё покупать. Или ВТБ будет покупать, или Газпромбанк, или кто-то ещё, да? Свято место пусто не бывает.
Вообще, вот эта система онлайновых денег – она построена на доверии. Доверие выстраивается очень тяжело и очень долго. На это нужно потратить годы. А разрушить его можно за одну неделю или за один месяц, и потом восстановить будет практически невозможно. Поэтому если Сбербанк или кто-то действительно хочет руками Сбербанка разрушить доверие к Яндекс.Деньги, они должны понимать, что будут убытки для Сбербанка.
А. САМСОНОВА - Тут непонятна ещё логика Сбербанка, потому что если это огромная неповоротливая машина, непонятно вообще, нужен ли нам такой Сбербанк в России, вот, как государственный банк такой, огромная махина-монополия. И тут мало того, что она сама себя не пытается приватизировать, так она ещё пытается захватить всё больше и больше кусков себе, и войти в большее количество бизнесов. Это нормально?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Тонь, смотрите, давайте разделим этот вопрос.
А. САМСОНОВА - Если делить. Если Сбербанк входит на рынок онлайн-платежей, он просто не оставляет воздуха для всех остальных. Разве нет?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Почему? Сбербанк работает на рынке банковских карточек, и там работают многие другие банки, и, в общем, как-то вообще… при том, что место есть для всех, да? Сбербанк аккумулирует примерно половину сбережений населения. Но половина сбережений населения собирается в других банках. Я хочу сказать одно. Российские банки в целом достаточно маленькие по сравнению с масштабами российских компаний. То есть если сравнивать средний размер российского банка и средний размер российского предприятия, то предприятие оказывается больше. В России много крупных компаний, а банк не может выдать кредит на одну компанию больше, чем 25% своего капитала. И даже Сбербанк сильно ограничен в объёмах кредитов, которые он может выдавать, не знаю, Газпрому какому-нибудь, Транснефти, Роснефти. То есть он нарушает все нормативы рисков. Поэтому России нужны крупные банки.
Хорошо ли, что у нас у Сбербанка нет конкурентов? Нет, не очень хорошо. Конечно, хотелось, чтоб появлялись другие банки, которые дорастали бы, ну, если бы не до размера, равного Сбербанку, на это, видимо, понадобится не одно поколение, но которые росли бы быстрее, чем Сбербанк. Может ли государство что-то для этого делать? Может. Делает ли оно что-то? Нет, не делает. Это вопрос Центральному банку. Видимо, здесь есть конфликт интересов, что Центральный банк является акционером Сбербанка, да, и он не хочет, чтобы Сбербанк рос медленнее, чем рынок. Потому что если бы был регулятор, который заинтересован в том, чтобы «too big to fail», слишком большой, чтобы рухнуть, вот, монопольно-имиджевое положение крупнейшего российского банка нарушать, чтобы конкуренты росли быстрее, то, конечно, Центральный банк мог бы принять какие-то ограничения на развитие Сбербанка, да, с тем чтобы мягко его сдерживать, чтобы бизнес Сбербанка был менее рентабельным, с тем чтобы частные банки могли его догонять.
Но мы смотрим на список крупнейших российских банков. За Сбербанком идёт кто? Идёт другой государственный банк – ВТБ. А за ним идёт кто? Россельхозбанк. А ещё там где-то Внешэкономбанк, у которого Глобакс и Связьбанк.
У нас вообще государство монополизировало даже тот сектор, который изначально, не знаю, в 1990-ые годы, в начале 2000-ых, вообще-то говоря, был частным. Банковская система у нас исторически развивалась в России с 1991-1992 годов как частная банковская система. Сегодня она уже на 2/3 государственная. И об этом надо говорить, что у нас участие государства в банковской системе, в конкурентном сегменте слишком велико. За счёт чего его уменьшать? За счёт приватизации Сбербанка, за счёт приватизации ВТБ, не знаю, Россельхозбанк ликвидировать. Ну, что-то надо делать. Пока не хотят.
А. САМСОНОВА - Самое непонятное для меня – это внутренняя логика Германа Грефа, потому что он руководит, в общем, монополией. Никакие показатели ухудшения эффективности этой монополии не могут грозить ему потерей места. Откуда он берёт мотивацию для того, чтобы что-то менять в этой монополии, выходить на новые рынки? Он действует, как если бы он был бы на конкурентном рынке. Почему он так действует, совершенно непонятно.
С. АЛЕКСАШЕНКО - У него, видимо, есть какие-то амбиции внутренние, да? Почему он выходит на рынок Турции, да? Или на рынок…
А. САМСОНОВА - Почему? Сидел бы себе.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Подождите, он достаточно серьёзно относится к той должности, которую он сегодня занимает. Он президент Сбербанка. И он думает о стратегии развития банка. И он считает, что будет правильно, если Сбербанк начнёт выходить за пределы России, если он будет на Украине, в Казахстане, в Восточной Европе, в Турции, да, каких-то соседних регионах.
А. САМСОНОВА - Такое ощущение, что он пытается реализовать свой политический или какой-нибудь амбициозный, или личностный потенциал в отдельно взятой стране под именем Сбербанк. Личностный вопрос. Вы его лично знаете, поэтому спрашиваю.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Во-первых, в этом нет ничего плохого.
А. САМСОНОВА - Нет, это хорошо. Просто непонятно.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Что непонятно?
А. САМСОНОВА - Ну…
С. АЛЕКСАШЕНКО - Есть у него личные амбиции? Конечно, есть. Может ли он самостоятельно принимать все решения? Нет, не может. Есть наблюдательный совет Сбербанка, куда входят представители Центрального банка, правительства, администрации президента. Они принимают решения, да? Эта стратегия их устраивает – они говорят «да». Герман Оскарович, пожалуйста, вы стратегию, которую презентовали, мы её поддерживаем, и в рамках этой стратегии можете идти в Восточную Европу, можете идти в Турцию, можете покупать новые бизнесы. Или говорят – знаете, вот, вы захотели пойти в Америку, а мы говорим – нет, в Америку не надо. Рано вам. Какие бы у вас амбиции не были, Герман Оскарович, Америка вам пока не по зубам, поработайте… тренируйтесь на кошках, да? Вот, он и тренируется на кошках.
А. САМСОНОВА - Прекрасная модель устройства государства. Мы после новостей обсудим ещё одну инициативу российских парламентариев. Они как-то решили, что выборы губернаторов у нас слишком свободно проходят. И нужно, чтоб их заксобрание выбирало. Они что, я не понимаю, они боятся, что не выберут нужных, что ли, опять возникла угроза?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Они хотят реванш. Разворот назад. Медведевскую оттепель нужно заморозить такую, чтобы никто про неё уже не вспоминал.
А. САМСОНОВА - Сергей Алексашенко, программа «Особое мнение», мы вернёмся после новостей.
НОВОСТИ
А. САМСОНОВА - И снова здравствуйте. Это программа «Особое мнение». Меня зовут Тоня Самсонова. Беседую с удовольствием с экономистом Сергеем Алексашенко. Здравствуйте ещё раз.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ещё раз здрасте, Антонина.
А. САМСОНОВА - Я напомню, сегодня, буквально полчаса назад, Госдума приняла поправку о детях во втором чтении, запрещающую американцам усыновлять российских детей. И сейчас появился список из тех депутатов, которые голосовали против этой поправки, против запрета на усыновление. Этих людей не так много.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, 5% есть или нету?
А. САМСОНОВА - Нет там 5%. Их не так много. Да, их там есть 5%.
С. АЛЕКСАШЕНКО - То есть 23 человека?
А. САМСОНОВА - Меньше – 17.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, значит, нет 5%.
А. САМСОНОВА - Мне кажется, они достойны того, чтобы быть названными в эфире?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, да.
А. САМСОНОВА - Агеев, Бурков, Грачёв, Гудков, Дмитриева, Доронин, Зубов, Ильковский, Крутов, Ломакин-Румянцев, Мошкарин, Михеев, Петров, Петухова, Пономарёв, Ушаков, Резник – это все те люди, которые проголосовали против того, чтобы запретить российским детям быть усыновлёнными американцами.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, честь и хвала им. Что сказать? Хоть у кого-то есть в голове мозги, которыми люди в состоянии думать.
А. САМСОНОВА - В это время развивается другой, не менее, наверное, значительный конфликт, связанный с образованием. Министерство образования и науки вывесило список неэффективных вузов. И начались уже какие-то репрессии. И, в частности, теперь взбунтовались студенты Российского государственного торгово-экономического университета. И сегодня к ним приезжал глава Департамента воспитания и молодёжной политики Министерства образования и науки Российской Федерации господин Страдзе, он разговаривал со студентами и сказал, что он недоумевает, почему если Министерство образования считает, что их вуз неэффективный, почему студенты борются за его сохранение. На чьей стороне тут симпатия, что делать с вузами? Их просто… я распечатала этот доклад, 80 страниц, это списки вузов по России, которые попали в перечень неэффективных. И тысячи, тысячи студентов.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Да. Я понимаю. Вообще-то говоря, государство как собственник вузов имеет право решать единолично, кого хвалить, кого миловать, кого казнить. И если Министерство образования неким образом посчитало, что есть неэффективные вузы, наверное, оно как орган, который отвечает за это дело, да, за управление вузами, имеет право принять такое решение. То есть в этом отношении вроде как всё правильно. Но я хочу вернуться к мысли, когда мы обсуждали этот антизакон Магнитского. Министерство почему-то не считает нужным никому ничего объяснять. Оно живёт в вакууме. Вокруг него есть население, и нет людей, в данном случае студентов. Вот, вуз может быть плохим. Но у студентов там может быть замечательная атмосфера. Он может занимать, не знаю, какую-то там… в нём, может, нет ни одного иностранного студента, что является очень важным для Минобразования. У него может быть там теснотища, не знаю, если не 50 квадратных метров на одного студента, не знаю, а 0,5 квадратных метра на одного студента, но при этом студентам там хорошо, им нравится, и они с удовольствием туда ходят на занятия.
И вообще прежде чем принимать решение о закрытии вуза, было бы неплохо, как с этим рейтингом регионов Министерство образования ещё спросить – а студенты-то что думают? Ведь помимо населения есть ещё люди. Мне кажется, что Минобразования, так же как и наши депутаты, думают о чём-то другом, о каких-то формальных вещах, да, это признать эффективным, это неэффективным. Давайте мы сейчас Минрегионов пусть проведёт рейтинг регионов определить неэффективные регионы. И присоединит их к эффективным. Ну, например, к Татарии присоединим Ингушетию. Не знаю, к успешной Белгородской присоединим неудачную Тыву.
А. САМСОНОВА - Посадим троечников к отличникам.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Да, но при этом про людей, живущих на этих территориях, вообще забудем. Вот, их нету. Мне кажется, что это и есть порок основной нашей бюрократической системы, которая функционирует сама для себя. Она функционирует не для людей. Она перед людьми не отвечает. Люди не имеют никакого права принятия решения, кто будет там в министерстве работать, почему там сидит этот человек, да? С какой идеей он двигает все эти реформы. Он не считает никому ничего нужного объяснять. При том, что Дмитрий Ливанов наиболее один из таких прогрессивных вроде бы министров, который имеет за спиной опыт руководства крупнейшим университетом.
А. САМСОНОВА - И что бы он ни сделал с этими вузами, студенты будут недовольны, потому что понятно, что в эти вузы поступили люди с не очень высокими, может быть, баллами по ЕГЭ. Они не пошли…
С. АЛЕКСАШЕНКО - Их же никто не выгоняет. Подождите...
А. САМСОНОВА - Но у них всегда будет – да, ты закончил вуз, который попал в список неэффективных? Ну, понятно.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, ещё раз. Я выступаю за то, чтобы Минобразования честно выполнило свои функции и поговорило со студентами, объяснило, что оно хочет, для чего оно это делает, какие у студентов будут плюсы, вообще говоря выяснило, вот, рейтинг неэффективности вузов с точки зрения государства и рейтинг привлекательности вузов с точки зрения студентов – это одно и то же или не одно и то же? А, может быть, просто государство возьмёт и скажет – слушайте, у нас есть 80 неэффективных вузов. А давайте их отпустим на вольные хлеба и сделаем их частными. Вот, хотите существовать как независимые? Будьте частными. Вообще мы с вас снимаем всю ответственность за бюджетное финансирование, живите, как хотите. Может быть, они ещё лучше жить будут. Может, они создадут… деньги привлекут, да? Если студентам там хорошо.
Поэтому мне кажется, что, я посоветовал бы Минобразования всерьёз подумать над этим, что рейтинг эффективности бюрократа и рейтинг привлекательности для студента могут быть вещи не совпадающие.
А. САМСОНОВА - Государственная Дума, мы анонсировали эту тему перед перерывом, задумалась о том, что выборы прямые губернаторов не всегда эффективны, и в ряду национальных республик по собственному желанию можно ввести выборы не прямые, а чтобы законодательное собрание по представлению политических партий с одобрения президента голосовало за тех, кого эти партии предложат в качестве губернаторов регионов, ввести такую смешанную систему, но с фильтрами. Часть партий говорят, что это круто, потому что тогда у нас есть шансы хотя бы провести своих кандидатов. Иногда бывает, что они своих кандидатов не могут на выборы провести. Ну, в принципе, это просто ещё один барьер для губернаторских выборов.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Пункт первый – свободных выборов губернаторов в России нет. Уже хотя бы потому, что есть муниципальные фильтры, уже хотя бы потому что есть система российского судопроизводства или судов, или центризбиркомов во главе с господином Чуровым, которая может снять с регистрации кого угодно - любого кандидата, получившего любую поддержку.
А. САМСОНОВА - И что тогда они зачесались, если у них и так всё хорошо?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Подождите. Я бы по-другому чуть-чуть посмотрел. На самом деле, вот, я не знаю, думали ли в эту сторону депутаты, но, мне кажется, речь идёт о том, что это признание, что в России регионы разные. Они объективно разные. И в царской России регионы были разные. Они даже назывались по-разному. Там было Хивинское ханство и было Княжество Финляндское, да? Были российские губернии. И у каждого был свой статус. И у каждого управлялось по-особому с сохранением какой-то специфики. Может быть, за всем этим стоит какая-то система отказа от единообразия, да? Подождите, Тонь.
А. САМСОНОВА - А за ним сепаратизм.
С. АЛЕКСАШЕНКО - Не знаю. У нас по факту регионы управляются по-разному. И власть к ним относится по-разному. И вообще, если абстрагироваться от темы выборности губернаторов, от темы того, что на нашу систему, которая вообще и так ограничена противотанковыми ежами и колючей проволокой, ввести ещё какие-то дополнительные ограничения, вообще население лишить право голосовать, то понятно, что дальше уже идти некуда.
Но если посмотреть с другой стороны, что регионы могут быть разными и Федерация может быть устроена, вообще говоря, не совсем одинаково, с разными правами и с разными обязанностями, возможно, по такому пути и можно было бы идти, Поэтому мне бы казалось, что сначала нужно создать систему… если вы говорите, что свободные выборы в российских областях, то пусть они будут сначала свободными. Уберите фильтры, уберите рогатки, уберите Чурова со своим ВЦИКом, запретите судам снимать кандидатов с регистрации. И посмотрите, что тогда будет происходить в том числе в национальных республиках. Будет там хорошо или плохо. А потом уже решать, всем ли национальным республикам хотим изменить правила, или каким-то только отдельным, или, может быть, вообще речь идёт только об одной или двух. И, может быть, вообще там нужно не менять систему назначения руководителя республики, а просто ввести прямое президентское правление из Москвы, да в силу того, что местные власти не в состоянии навести порядок, не в состоянии управлять реально территорией, на которой они находятся. Может быть, об этом идёт речь. Мне кажется, что так надо ставить вопрос.
А. САМСОНОВА - Второй день подряд российские газеты в своих редакционных заметках пишут о том, что, похоже, дела с большими коррупционерами в высших эшелонах власти как-то сходят на нет. И начавшаяся было кампания против Оборонсервиса и против Скрынник, да, как-то мы не слышим результатов. Всё, перестать ждать новостей с этого фронта, или ещё что-то?
С. АЛЕКСАШЕНКО - Тонь, а я, собственно говоря, когда все эти кампании начались, сразу говорил, что рано говорить о начавшейся борьбе с коррупцией, потому что, возможно, мы узнаем о результатах гораздо раньше, чем нам кажется. Вообще, я думаю, что то, что произошло и с Оборонсервисом, и с Минсельхозом, и с Ростелекомом, я уже говорил, это борьба за денежные потоки. И неким случайным образом в момент физического недомогания президента Путина это всё вылилось в публичную плоскость, а президент Путин публичности в скандалах не любит. И, возможно, дал команду погасить скандалы, замолчать, а дальше см. дело подмосковных игровых казино, как оно развалилось. Я думаю, что дело Оборонсервиса развалится примерно так же. Дело Росагролизинга развалится примерно так же. Про Ростелеком мы уже давно ничего не слышим. Остаётся питерский ЖКХ. Ну, слушайте, там уж совсем какой-то начальник управления питерской мэрии… ну, этого и посадить можно, правда?
Комментариев нет:
Отправить комментарий