Посмотрите направо. Это Тимченко. Средней руки бизнесмен, в путинское одночасье ставший миллиардером. Символ новейшей коррупции. Коррупции наглой, почти демонстративной, с ухмылкой говорящей соотечественникам: да, вы угадали, это именно я и есть коррупция. Съели? Ну и сидите тихо. Либерал — в экономическом смысле слова, разумеется, то есть человек, вполне освоивший рыночные механизмы. Абсолютно равнодушный к идеологии за пределами конвертации. Умер-шмумер, как говорится. Была бы маржа. 

Посмотрите налево. Это Удальцов. Человек-некомфорт, насквозь пропитанный идеологией. Голодовки, аресты, полное окаменение личности. Антитеза путинского времени, символ грядущего разрушения «до основанья». И мы, читавшие не Зюганова, а Шаламова, отлично представляем, что в этом случае будет «затем»… 

Справа противно, слева страшно. 

Тимченко и Удальцов. 

Представить их за одним столом — надо иметь сильную фантазию. 

Но если немножко (совсем немножко) подумать, то станет ясно, что это явления, находящиеся в строгой причинно-следственной связи, как шатун и коленвал. 

Страну, где цветет Тимченко, за углом поджидает Удальцов. Это — без вариантов. 

И чем беззаконнее и наглее коллективный тимченко будет обходиться с коллективным удальцовым, тем вернее получит однажды революционным кастетом в хамский лобешник. Шатун вращает коленвал, так устроено. 

Поэтому тем, кто всерьез опасается Удальцова, следует поскорее организовать доставку в суд не его, а Тимченко, и желательно со всем кооперативом. И все будет не то чтобы хорошо, но терпимо, и может быть, обойдется без закипания возмущенного разума. 

Не надо доводить разум до кипения. 

От Тюильри рукой подать до гильотины — блин, ну загляните же вы в учебник, там все ответы в конце! 

Равенство перед законом и социальная справедливость — не либеральная прихоть, а здравый смысл. Не причуда, а гигиена. И если россияне отказываются мыть руки с мылом и спускать за собой воду — это не проблема Страсбурга. Просто через какое-то время станет невозможно дышать, и тогда непременно найдется желающий взорвать туалет — просто потому, что дальше так жить нельзя и хочется немедленных изменений, а взорвать туалет, разумеется, легче, чем заставить десятки миллионов россиян день за днем «спускать воду» — следить за соблюдением закона, ограничивать власть, контролировать выборы… 

Нам легче терпеть, терпеть, дотерпеть, перетерпеть, не вытерпеть, дождаться семнадцатого года (это уже скоро, кстати) и с радостным криком догнать коллективного тимченко у финской границы и дать ему по голове кастетом, чем перевоспитать этот путинский кооператив превосходящими общественными силами. 

Именно это в нашей традиции — кастет, а не перевоспитание. 

„ 

Страну, где цветет Тимченко, за углом поджидает Удальцов. И чем беззаконнее и наглее коллективный тимченко будет обходиться с коллективным удальцовым, тем вернее получит однажды в хамский лобешник     

” 

Есть другие традиции. 

Страна, где невозможен Тимченко, называется, например, Канада, и там нет Удальцова. Ему там просто нечего делать, Удальцову, в Канаде. Ну, разве что подучиться немного. Или поработать. 

Смешно? 

Было бы смешно, будь мы в Канаде. 

Но когда коллективный тимченко, озверев от страха потерять наворованное и уже почти сойдя с ума от этого страха, нанимает своих бастрыкиных и от воровства и вранья переходит уже к похищениям и пыткам политических противников — это прямой и очень короткий путь к кастету за углом. 

Мы можем даже не дождаться семнадцатого года.