Дорога на Амгуэму (Чукотка) в лучах вечернего света и в столбе дорожной пыли.

Водитель сохранял внешнее спокойствие – конечно, напускное, и это я пойму буквально через минуту, когда нас догонит “Урал”. Ошибка, которую мы допустили, хотя и не по злому умыслу, чуть не стоило идущей за нами машине если не жизни, то купания в ледяной воде, а может и долгих часов ожидания попутки, которая сможет вытащить ее оттуда. После реки на той стороне начинался крутой подъем, на котором мы и остановились по моей просьбе, чтобы отснять панораму, и совсем не придали значения Уралу, который уже въезжал в нашу реку вслед за нами с той стороны. Мы еще пошутили, что Уралу–то ничего не страшно, что эта речка для него – что пыль для моряка. Это далеко не так. Чтобы выбраться из воды и сразу пойти на высокий подъем, ему в конце реки надо было надавить на газ и взять разгон, а мы стояли у него на пути. Если бы он остановился в реке, то может быть, там и остался – замоет вмиг. В последний момент мы прыгнули в уазик и на форсированном пределе начали разгоняться в гору. Успели в самую притирочку, да так, что когда Урал остановился рядом с нами наверху, у водителя тряслись руки, когда он закуривал. Надо отдать должное – он даже не матерился. – Откуда вы тут взялись, иду один и помочь некому. Я еще не отошел от большой переправы, и если бы тут встал, то полный конец. Потом покурил, побегал вокруг машины и тронулся дальше – ведь до Валунистого был еще не близкий путь, а день клонился за полдень.

С приходом весны и началом таяния снега возникает другая задача – как переправиться через бесконечное число полноводных рек и ручьев. Лишь тот, кто хоть раз испытал это на себе, никогда не забудет подсасывающего страха, неизвестно откуда берущейся молитвы и бешеного прилива адреналина. А для тысяч северян эти ощущения стали последними в их жизни. Но чтобы понять это, надо въехать колесами уазика в эту гладенькую и такую мирную водичку, которая убьет тебя за одну минуту. Вода клокотала, кажется, уже у самых ног, а время остановилось. Казалось, прошел целый час, пока мы прыгали по огромным валунам, лежащим на дне реки.

Шашлык, водка, приятный перекус, ну и конечно, главное развлекалово всех северов и сибирских просторов – стрельба изрядно выпивших людей по жестяным банкам из-под пива. День удался. Мы взглянули на арктическую пустыню, арктическая пустыня в очередной раз взглянула на обычных предсказуемых людей. Они были точно такими же, как и раньше. И каждый из нас продолжил свой предписанный путь.

Где-то на 47 километре Урал ушел влево от трассы и, преодолев почти вплавь несколько рек, остановился у гряды гор. Ехать дальше не имело никакого смысла. Дальше на многие сотни километров было то же самое – бесконечные цепи горных хребтов, белые полосы не растаявших ледников. И, главное, дальше не было ни одной человеческой души – там была арктическая пустыня.