И. ВОРОБЬЕВА: 23 часа 9 минут в столице. Добрый вечер. Меня зовут Ирина Воробьева. Это программа «Блог-аут». У нас с вами есть целый час, чтобы, во-первых, обсудить самые разные темы, во-вторых, я вам доложу, кто же сегодня занял первые места в рейтинге цитируемости блогеров за неделю. Будут гости по телефону, аж целых три. Во-первых, поговорим о том, как бастует Интернет против цензуры в сети, у нас в гостях по телефону будет Иван Засурский, заведующий кафедрой новых медиа и теорий коммуникации факультета журналистики МГУ.
Далее перенесемся временно на смотровую площадку Москвы, на Воробьевы горы, сейчас там уже не собирают гуманитарную помощь, но в течение последних дней именно там всё это собиралось стихийно. Поговорим с Марией Бароновой, активистом, с одной из тех людей, которые организовывали всё это на смотровой площадке, вместе с Митей Алешковским и другими людьми, которые координировали. Мария Баронова расскажет, с чего это всё началось. После середины часа скорее всего это произойдет.
И там же после середины часа продолжим тему Крымска. Сегодня из Крымска вернулись несколько волонтеров, которые ездили туда помогать, они будут у нас по телефону, расскажут, как это всё выглядит, что там происходит, как там работают волонтеры, какая помощь нужна в первую очередь, в последнюю очередь и в предпоследнюю очередь. Будет или девушка, или молодой человек, кто из них не заснет. Потому что они сегодня прилетели, не так давно, на аэродром «Раменский», сейчас пытаются развозить себя и других людей по домам. Давайте начнем с рейтинга цитируемости блогеров за неделю. Компания «Медиалогия», как всегда, меня спасает и присылает этот рейтинг. Давайте начинать.
ТОП-10. ЛУЧШИЕ БЛОГЕРЫ
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, 10-е место – адвокат Николай Полозов, один из защитников панк-группы Pussy Riot, намерен добиваться возбуждения уголовного дела против православного активиста, который, как утверждается, в среду (но это не в эту среду, это в ту среду еще) у Таганского суда в Москве ударил девушку, пришедшую поддержать арестованных. «У противников Pussy Riot вошло в моду избивать девушек», – написал он в своем микроблоге в Twitter'е, дав ссылку на блог самой пострадавшей – Татьяны Романовой. Она утверждает, что некий Сергей Якимов ударил ее по лицу за фразу «Бог прощает всех». Врачи зафиксировали у нее сильный ушиб челюсти. Николай Полозов, который написал, что будет добиваться уголовного дела против этого человека. На 10-м месте нашего рейтинга.
9-е место – Сергей Миронов, лидер партии «Справедливая Россия». На заседании ГД эта фракция обратилась к президенту России Владимиру Путину с требованием отставки главы Краснодарского края Александра Ткачева. Предложение анонсировал Сергей Миронов, он написал: «Эсеры на заседании в Госдуме обратятся к президенту с призывом уволить Ткачева». Этот его пост на 9-м месте нашего рейтинга.
8-е место – губернатор Кировской области Никита Белых, который пишет о конфликте в поселке Демьяново. «Глава поселка Демьяново, где недавно произошел конфликт, подал в отставку», – об этом губернатор Кировской области и написал в ЖЖ. «Сегодня глава поселка Демьяново подал в отставку на заседании поселковой думы. Дума отставку приняла. Глава администрации Подосиновского района также покидает свой пост. По главе района - на момент конфликта она была в официальном учебном отпуске. Я внес на рассмотрение районной думы предложение только о вынесении ей дисциплинарного взыскания», – сообщил Белых.
7-е место – Александр Сокуров, режиссер, написал о том, что режиссеры, входящие в Общественный совет киностудии «Ленфильм», массово покинули заседание с участием представителей Минкультуры по поводу вывода студии из кризиса. Возглавлял делегацию Минкультуры заместитель министра Иван Демидов. Среди покинувших зал досрочно был, в частности, Александр Сокуров, который позже объяснил свое решение в блоге на сайте «Эхо Москвы», он написал: «Мне надоело иметь дело с людьми, которые врут. Которые никак не отвечают за свои поступки. У меня не осталось сил. Я полагаю, решение по судьбе «Ленфильма» уже есть. На мой взгляд - не в пользу «Ленфильма», и сейчас кому-то просто нужно время для того, чтобы нас успокоить…».
6-е место – депутат Геннадий Гудков. Думская оппозиция отреагировала на решение российского парламента лишить коммуниста Владимира Бессонова депутатской неприкосновенности. «В России появился новый герой-депутат - В.Бессонов. Все, что произошло, - фарс и расправа. Больше у нас нет парламента, нет парламентских отношений», - заявил в Twitter'е депутат Госдумы, «эсер». Единственное, что меня удивляет в данной записи, – почему каждый раз, когда ГД что-то такое принимает, например закон о митингах, законопроект о цензуре в Интернете, о клевете и так далее, каждый раз все пишут, что больше у нас нет парламента, каждый раз он, как Феникс буквально, возникает снова и потом снова всех разочаровывает.
5-е место – Иван Охлобыстин, актер, в прошлом священник, в открытом письме патриарху Кириллу попросил освободить участник группы Pussy Riot. Письмо было опубликовано в Twitter'е актера. Он написал: «Как бы ни уверяли Вас в обратном, с каждым днем пребывания участниц группы Pussy Riot в тюрьме Русская Православная Церковь теряет поддержку нескольких десятков христиан в возрасте от 16 до 60 лет. Наши враги умело используют юридически-процессуальный абсурд вокруг этой ситуации для наглядной демонстрации тезиса – «РПЦ служит не Богу, а деньгам и власти». Такое письмо написал актер Иван Охлобыстин, его запись попала на 5-е место рейтинга цитируемости.
4-е место – Дмитрий Рогозин, вице-премьер РФ, который на закрытом совещании в ситуационном центре МЧС потребовал представить предложения по мерам предупреждения таких катастроф, как произошла в Краснодарском крае, а не только по ликвидации. Об этом он сообщил в своем Twitter'е, он написал: «Завтра утром приму участие в утреннем селекторе МЧС. Поймем, что еще предстоит сделать для ликвидации последствий катастрофы», – добавил он. «Судя по вчерашнему докладу мне министра В.Пучкова, удар стихии был настолько мощным и вероломным, что оставил людям мало шансов на выживание», – написал в Twitter'е вице-премьер РФ Дмитрий Рогозин. Эта его запись попала на 4-е место нашего рейтинга.
Если говорить про систему предупреждения по ЧС, по каким-то другим ситуациям, то тут, наверное, нужно перестраивать очень много в этой стране. Мне так кажется. Может, я не права, и специалисты меня поправят.
3-е место – юрист Алексей Навальный, который объяснил причину, по которой глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин внезапно возобновил давнее уголовное дело против него, связанное с «Кировлесом». Навальный у себя в блоге написал, что «днем ранее направил в СКР заявление с требованием возбудить уголовное дело против самого Бастрыкина по факту «совершенного им преступления - угроз убийством» журналисту «Новой газеты» Сергею Соколову, и ответная гневная реакция руководителя СКР вызвана именно этим обстоятельством. В подтверждение Навальный выложил в блоге скан своего заявления в СКР и письма президенту Владимиру Путину с предложением освободить Бастрыкина от занимаемой должности. Вообще, сейчас я повредничаю, скажу, что впервые Алексей Навальный это рассказал у нас в эфире радиостанции «Эхо Москвы» в прошлый четверг, если не ошибаюсь. И действительно, эта запись в его блоге вызвала огромный интерес, и попала на 3-е место нашего рейтинга.
2-е место – министр связи и массовых коммуникаций России Николай Никифоров, который заявил о необходимости доработки законопроекта о черных списках Интернета. Мы сейчас об этом поговорим. Никифоров пишет: «Идея законопроекта в части защиты детей от нежелательной информации - правильная, но есть проблемы с механизмом реализации, нужно доработать».
Мало кто сомневался, что на 1-е место рейтинга цитируемости блогеров за неделю попадет блог, связанный с Крымском. 1-е место – это губернатор Краснодарского края Александр Ткачев. Вся его сетевая активность была посвящена случившейся трагедии, катастрофе в Крымске и в Геленджике, он всю неделю освещал ход спасательных работ. Он опроверг слухи, что город затопило по техногенной причине. Он пишет: «Смотрю, активно раскручивается бредовая версия о сбросе на Крымск воды из водохранилища. Хватит уже. На край выпала пятимесячная норма осадков!!!» - написал Александр Ткачев у себя в Twitter'е.
Спасибо большое компании «Медиалогия» за предоставляемый рейтинг цитируемости блогеров. Поскольку мы находимся в программе «Блог-аут», давайте останемся в теме Интернета, в теме блогов и продолжим программу уже с теми гостями, о которых я вам говорила.
Итак, 22-19 в столице. Я напомню нашим слушателям телефон для связи со студией - 363-36-59, телефон для ваших смс - +7-985-970-4545. Итак, Госдума приняла закон о реестре запрещенных сайтов 11 июля во 2-м и 3-м чтении, законопроект, предусматривающий создание единого реестра сайтов с запрещенной в России информацией. За законопроект во втором чтении проголосовал 441 депутат, в третьем - 434. Ни один парламентарий не воздержался и не проголосовал против. К основному рассмотрению документ был доработан с учетом замечаний профильных правительственных структур и представителей медиасообщества.
По закону специальная организация (оператор) будет мониторить Сеть и обращаться в Роскомнадзор в случае, если обнаружит на сайте детскую порнографию, инструкции по производству или приобретению наркотиков или советы по осуществлению самоубийства. Оператора привлекает специальный орган, уполномоченный правительством России.
Роскомнадзор уведомляет об этом владельца сайта и хостинг-провайдера. Владелец сайта должен удалить опасный контент в течение суток, а если он не сделает этого, еще сутки на удаление информации даются хостеру.
«Если ни тот, ни другой это не делает, то информация не вырезается. Просто сайт или страница сайта - вообще IP-адрес включается в реестр, где размещается эта опасная информация», - сообщила глава думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина. По ее словам, «реестр открытый, это удар по репутации. Никого за решетку не сажают, пока нет административного штрафа».
Операторы связи, добавила Мизулина, будут самостоятельно блокировать информацию из реестра. Сайты могут быть внесены в «черный список» и по решению суда.
Тут очень важная история была. 10 июля, перед тем, как рассматривался законопроект, российские интернет-компании и разного рода сайты активно протестовали. В знак протеста на сутки закрылась русскоязычная «Википедия», протест выразили также LiveJournal, «ВКонтакте», «Яндекс» и другие популярные ресурсы. С критикой законопроекта выступили и некоторые организации и интернет-эксперты. Мизулина, говоря о забастовке «Википедии», заявила, что за шумихой против законопроекта стоит педофильское лобби, которое боится потерять свои прибыли.
Итак, почему Интернет бастует, почему этот законопроект вредный, а может быть, и не вредный – сейчас всё узнаем у нашего гостя. По телефону Иван Засурский - заведующий кафедрой новых медиа и теорий коммуникации факультета журналистики МГУ. Иван, добрый вечер.
И. ЗАСУРСКИЙ: Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему этот законопроект вызвал такую бурю негатива в Интернете, что даже такие сайты, как LiveJournal, «ВКонтакте», «Википедия», «Яндекс» активно бастовали против него?
И. ЗАСУРСКИЙ: Если бы они не бастовали, я бы сказал, что дела у нас совсем плохи, потому что мы просто проспали бы введение цензуры. По большому счету, цензуру-то ввести не удалось. Может быть, удалось создать условия для того, чтобы быстро отключить социальные сети в случае крайней необходимости, но самой по себе цензуры не будет пока. И это наша абсолютная заслуга и достижение, очень скромное, потому что это можно в любой момент отыграть.
И. ВОРОБЬЕВА: Объясните, я не понимаю. Из-за этой забастовки как-то поменялся текст законопроекта?
И. ЗАСУРСКИЙ: Конечно. Вот эти события в Интернете, они по масштабу гораздо больше любой Болотной, потому что на одном Хабрахабре за несколько часов 500 тысяч человек пришло. Это просто один из ресурсов, самый маленький. Все эти люди абсолютно были в негативе по поводу этой ситуации. И закон поправили. В частности, расширенный список нарушений, за которые можно закрывать сайт, был заменен на закрытый, там всего три пункта – детские суициды, детская порнография и наркотики. И это абсолютно другая ситуация, потому что ушло определение вредоносной информации, под которую можно было подвести всё что угодно, включая экстремизм и так далее. Теперь это закрытый список, это все-таки лучше.
И вторая история – это то, что все-таки другой режим уведомлений. И третье – это то, что министерство реально под этим давлением и благодаря новому министру заняло позицию не пассивного наблюдателя, а все-таки посредника между индустрией и администрацией, или «Единой Россией», или парламентом, я уж не знаю, кого здесь нужно упоминать. В любом случае министр стал тоже на сторону индустрии и прислушался к аргументам, что предлагаемый технический механизм несовершенен.
Я так понимаю, что осенью нас ждет вторая итерация. Но вот тут я вам уже не могу сказать, удастся нам что-то отстоять или нет, потому что я пока не знаю, какие еще поправки будут вноситься в какие законы. Но сейчас можно сказать, что формально мы проиграли, потому что закон всё равно приняли, реально мы отстояли индустрию. Но при этом война продолжается, это священная война между людьми, которые хотят контролировать информационные потоки, и людьми, которые хотят общаться свободно и не видеть никаких ограничений, потому что они взрослые люди.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. фактически все эти законопроекты, в которые, может быть, мы еще увидим поправки, связаны с тем, что власть хочет контролировать Интернет, ту информацию, которая там идет.
И. ЗАСУРСКИЙ: Власть в данном случае может иметь много разных интересов, это не единый организм, это сложный организм с разными органами, которые хотят разного. (Неразборчиво) в Twitter'е мне четко дал понять, что можно защитить детей, без того чтобы вводить ценуру. В принципе, закон сейчас в этом направлении больше. Знаете, какую он оставляет лазейку? Поскольку там механизм уведомления, в течение 24 часов вы должны снять информацию, это значит, что если вам нужно закрыть FaceBook или Twitter, вы просто посылаете уведомление, и поскольку они из России вообще почту не читают скорее всего, то вы их через сутки отключаете. Вот это реальная проблема. И это то, что нам не удалось отстоять.
Но я должен сказать, что FaceBook и Twitter вообще никак не участвовали в этой истории, они вообще не в теме, они не поняли, что произошло, для них Россия – это гораздо меньше, чем Китай. Они просто не в состоянии уследить за этим. Google немножко встрепенулся. По большому счету, реально, что сделали «Википедия», LiveJournal, «ВКонтакте» и Хабрахабр, ну и частные корреспонденты, естественно, потому что мы писали об этом очень много, и самое главное, мне кажется, Совет по правам человека, который дал всему этому очень ясную, четкую форму, определение и ясность, люди очень четко поняли, что происходит, и википедисты смогли проголосовать за бойкот, потому что у них все-таки был авторитет и подтверждающий источник, в котором было всё четко определено.
И. ВОРОБЬЕВА: Иван, я правильно понимаю, что за законопроект в третьем чтении проголосовали практически все депутаты или все депутаты?
И. ЗАСУРСКИЙ: Мы имеем проблему поколенческого разрыва. Люди, сформировавшиеся в брежневскую эпоху, привыкли к разделению официального и частного. Для них нормально и естественно иметь ситуацию, при которой люди говорят на кухне одно, а в газетах пишут другое. Но для людей нашего поколения вообще не важно, о чем ты говоришь, с кем ты спишь и что ты употребляешь, это не обязательно должен быть алкоголь. У нас считается, что должна быть личность и что человек должен уметь снабжать себя ресурсами, должен быть самостоятельность. Вот это ценности более молодого поколения, оно вообще не репрессивное, оно, по большому счету, такое же, как в 60-х, 70-х годы было контркультурное поколение в Америке, такие пост бэби-бумы. И это примерно тот же самый поколенческий конфликт между политиками, которые принадлежат поколению Маккарти, если использовать американские аналогии, и молодыми людьми, которые принадлежат к (неразборчиво), живут свободно, делают что хотят и не намерены терпеть ничего другого. И в этом смысле чем сильнее закручиваются гайки, тем сильнее будет отдача. По большому счету то, что закон стал таким мягким, это тоже в интересах власти, потому что если бы закон был жестче, им было бы очень и очень тяжело прямо сейчас.
И. ВОРОБЬЕВА: Иван, но ведь депутаты некоторые пользуются Twitter'ом, Интернетом, ведут блоги, т.е. их вообще не смущает тот факт, что это всё…
И. ЗАСУРСКИЙ: Поколенческий разрыв. Для них принципиально важно, чтобы реальность, как ее изображают СМИ или социальные сети, вписывалась в социальные нормы и рамки. А для нас реальность – это то, что определяется в процессе коммуникации, нам не важно, что происходит, потому что мы всё время общаемся, всё время говорим разные вещи и не на чем из этого не фиксируемся. И в нашем поколении принято говорить свободно и быть кем угодно, при условии, что ты не делаешь другому ничего плохого. А для более старшего поколение нарушение символического общественного порядка, выход за рамки – это само по себе преступление, даже если ты никому не нанес вреда. И эта огромная разница между поколениями, этот поколенческий разрыв, по большому счету, и стоит между людьми на Поклонной и людьми на Болотной, между властью и теми, кто протестует в Интернете.
И. ВОРОБЬЕВА: И в этом смысле, я так понимаю, нам повезло с новым министром связи и массовых коммуникаций.
И. ЗАСУРСКИЙ: Это мы увидим. Потому что пока что мы видим, что он старается, но, честно говоря, он только в последний момент смог сказать какое-то слово. Мне кажется, что разработчики именно этого законопроекта, они имели дело все-таки с министерством раньше, чем он стал министром, и для него многие из этих вещей стали сюрпризом. Я думаю, он был очень недоволен.
И. ВОРОБЬЕВА: Я надеюсь на это. Спасибо большое. Заведующий кафедрой новых медиа журфака МГУ Иван Засурский был у нас по телефону в прямом эфире, он сказал понятно, как выглядел законопроект до забастовки в Интернете и как он стал выглядеть после забастовки в Интернете. И мы увидели, что, действительно, сайты, если они включаются - все-таки гигант «Яндекс», гигант «Википедия», LiveJournal, «ВКонтакте», другие популярные ресурсы, наконец-то мы увидели, что они могут что-то менять, и это было реальное изменение, которое можно было понаблюдать. Сейчас перерыв на новости с Александром Климовым, потом возвращаемся в эфир «Блог-аута» и начинаем говорить про Крымск, про то, как люди работают в Интернете, межу собой коммуницируют и каким-то образом это тоже получает отображение в реальности.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: 22-34 в столице. Что мы наблюдали на смотровой площадке Воробьевых гор последние три дня? Наблюдали мы, как десятки людей несут туда гуманитарную помощь, всё, что они могут пожертвовать. Что мы видели с другой стороны? Мы видели, как люди совершенно добровольно пропадают там целыми днями, принимают эту помощь, записывают, сортируют, находят возможность отправлять это в Крымск, встречают ОМОН неожиданно позитивно. В любом случае все эти подробности я хочу сейчас узнать в нашего гостя, это активист Мария Баронова. Маша, добрый вечер.
М. БАРОНОВА: Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЕВА: Откуда взялась идея проведения подобной акции? Я знаю, что в ночь с субботы на воскресенье в клубе «ZaVtra» должна была состояться вечеринка, но ее, конечно, отменили. По-моему, с этого всё началось.
М. БАРОНОВА: Да, началось всё именно с этого, что мы поняли, что совершенно невозможно это проводить, обсудили с Ксенией Ицкович Митей Алешковским и Андреем Ходорченковым, что нужно это всё отменять. И после Ксения Ицкович и Андрей Ходорченков сказали, что давайте мы соберемся тихонечко в спокойной обстановке, всё равно кто-то придет, всё равно кто-то не знает, и обсудим, что можно сделать, как можно помочь Крымску, поставим, например, коробку с деньгами и придумаем, что с этим со всем делать. Я после этого позвонила Сурену Газаряну, позвонила Насте Каримовой, которая была в тот момент в Крымске совершенно случайно, обсудили, можно ли будет перечислить деньги, сообщайте, что нужно, как нужно помощь и прочее. Сели в клубе «ZaVtra» вечером и обсудили, что нужно, во-первых, собирать деньги, отправлять помощь финансовую. Как выяснилось, это очень удобно. В закупке очень срочных вещей государству нужно котировки даже в экстренных ситуациях, т.е. тендеры, котировки проводить, а мы на собранные деньги можем сразу купить и доставить. После этого решили, что те волонтеры, которые желают уехать, нужно им встать в 10 утра на Воробьевых горах, объявить, что здесь сбор колонн автомашин, мы можем сделать первый взнос на автобус общий, а потом думать, что делать дальше.
И. ВОРОБЬЕВА: А почему смотровая Воробьевых гор? Почему именно это место?
М. БАРОНОВА: Абсолютно случайный выбор. Это достаточно большая площадка, она удалена от органов охраны правопорядка, просто пустое пространство, достаточно заметное, известное, можно объявить сбор вещей и сбор людей. А потом посмотрим, как это будет работать. В итоге, это очень хорошо работало.
И. ВОРОБЬЕВА: Когда вы только объявили сбор вещей, вы ожидали, что придет столько народу?
М. БАРОНОВА: Ожидать, что в итоге мы будем управлять группой в тысячу человек, мы точно не могли, особенно что у нас будет борт МЧС, Анастасия Волочкова и другие официальные лица, ОМОН, помогающий нам грузить…
И. ВОРОБЬЕВА: Как это развивалось? Первый день – вы приехали на Воробьевы горы…
М. БАРОНОВА: Первый день. С утра встал здесь Роман Переверзев, Сева Чагаев и Матвей Крылов. Позвонил Сева Чагаев, сказал, что никаких машин нет. Матвей Крылов был совсем пессимистичен, сказал, что да, что-то с гражданским обществом у нас не очень. Я сказала: «Ладно, я сейчас приеду и решим. Есть у меня автобус знакомый». Я приехала, думала, что останусь здесь на час, решу все проблемы, всем данные указания, 10 человекам и уеду, и всё будет отлично. Когда я приехала, я поняла, что это совершенно не так. Стали появляться, во-первых, вещи – значит, их нужно сортировать. Появилась Света Рейтер, которая пришла на пять минут взять интервью, посмотреть, что происходит, и осталась помогать на трое суток. Т.е. первый день это были в основном журналисты, которые приходили посмотреть, что здесь происходит, и оставались. В какой-то момент стали собирать деньги на автобус, потому что потерялся автобус. Мой автобус первый потерялся. Приехал Митя Алешковский и сказал – сейчас я решу эту проблему. И тоже здесь остался на пять дней и по-прежнему этим занимается, уже отправкой волонтеров. Соответственно, к вечеру нам позвонили из пресс-службы МЧС и предложили борт. К вечеру воскресенья у нас собралось 800 тысяч рублей.
И. ВОРОБЬЕВА: Ого!
М. БАРОНОВА: С утра было ощущение, что совсем плохо, а к вечеру было 800 тысяч рублей.
И. ВОРОБЬЕВА: Маша, кто приходил, кто эти люди, которые несли вам все эти вещи? Кто это?
М. БАРОНОВА: Сначала это была очень стратовая история, в основном это был контингент так называемого креативного класса, приходили именно они, приносили деньги именно они, приносили вещи именно они. А на следующий день это уже были все москвичи совершенно разных типажей.
И. ВОРОБЬЕВА: Кто тебе запомнился?
М. БАРОНОВА: Очень запомнился мальчик, который притащил большого зеленого лягушонка, он уже доехал в Крымск, и все вокруг него пляшут.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, я видела фотографию.
М. БАРОНОВА: Родители ему говорили, зачем лягушонка-то? А он – нет, хочу лягушонка. Очень запомнилась бабушка, которая принесли 10 тысяч рублей. По виду это бабушка, которая явно не содержит всё большое семейство, может быть, его даже нет. Совсем трогательные вещи. Очень запомнились люди – наверное, они не захотят, чтобы я их называла, – пришли, дали пять тысяч долларов, сказали – под мою ответственность. Это большая ответственность, боишься не выполнить обещание, когда приносят большие суммы и говорят – Маша, под вашу ответственность.
И. ВОРОБЬЕВА: Скажи, пожалуйста, я в один из этих моментов неожиданно открыла Twitter и увидела сообщение из серии «Ура, к нам едет московский ОМОН». Что это было?
М. БАРОНОВА: Мы думали, что совсем всё прекрасно, когда нам МЧС позвонило, предложило борт.
И. ВОРОБЬЕВА: Борт вам предложило не МЧС, борт вам предложила я.
М. БАРОНОВА: Да? О-кей.
И. ВОРОБЬЕВА: Это в любом случае был борт МЧС, который доставил часть вашего груза в Крымск, это так.
М. БАРОНОВА: Они же это сделали. Я не знала…
И. ВОРОБЬЕВА: Главное – борт МЧС доставил воду.
М. БАРОНОВА: И деньги доставил, что очень важно было. Мы не теряли на Western Union, и при этом это не была большая сумма денег, которая едет автобусом не понятно как.
И. ВОРОБЬЕВА: Звонит московский ОМОН.
М. БАРОНОВА: Не звонит московский ОМОН. Подходит к нам девушка и говорит: «Я глава пресс-службы московского ОМОНа, вы только не пугайтесь, сейчас приедет ОМОН за гуманитарной помощью, и мы будем вам помогать грузить фуру». И мы вообще не понимаем, что это такое. Потом приезжает московский ОМОН, всё это делает. Мы с Анной Ведутой стоим и чуть ли не плачем. В этот момент там стоит Коля Ляскин, стоит Митя Алешковский, стоит Илья Яшин – и все они с московским ОМОНом дружно грузят фуру, и еще очень православного вида байкеры Hells Angels, как они себя называют.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. они приехали на бронированной машине, всё как положено.
М. БАРОНОВА: Да, те самые наши любимые машины. И при этом мы все дружим, нам всем очень хорошо. А «Россия молодая» еще нам привозит шофера, как только Митя пишет, что нам нужно срочно шофера найти, потому что то солнце, то дождь. Мы стояли и поняли, что когда красивые молодые мужчины в форме заняты делом, они нам очень нравятся.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему сегодня уже не было сбора вещей? Почему прекратили?
М. БАРОНОВА: Любую структуру надо всегда переформатировать, по той причине, что стал появляться бизнес, который долго запрягает, но быстро едет, стало понятно, что его гораздо логичнее соединять сразу с фурами. Плюс мы решили приостановить сбор денег, потому что мы еще не успеваем провести старую отчетность. Поэтому нужно сначала сделать старую отчетность, понять, как управлять этими деньгами, как ими распорядиться правильно и разумно. Поэтому гораздо лучше отправлять сейчас волонтеров, чтобы там они разгружали вещи, там они помогали отмывать дома. А те, кто хочет отправить что-то с фурами, лучше сразу бизнес напрямую соединять с фурами, чтобы они своей «Газелью» сами приезжали, загружали и отправляли фуры с гуманитарной помощью.
И. ВОРОБЬЕВА: Резюмируя эту историю, хочется спросить вот что. Был такой твитт, что только в такой момент можно увидеть, как Баронова ретвиттит Соловьева, этот общается с этим, Шлегель разговаривает с Пономаревым в дружественном тоне и так далее. Общее впечатление от того, что было на смотровой площадке. Это оставит большой след в тех, кто в этом поучаствовал? Или всё будет точно так же на следующей условной Триумфальной? ОМОН приедет, будет забирать, все будут друг друга ненавидеть и так далее?
М. БАРОНОВА: Я не знаю. Надо посмотреть. Было еще огромное количество людей, которые никак не участвовали ни в чем, при этом оскорбляли волонтеров из движения «Наши», оскорбляли московский ОМОН, который разгружал, и вообще, как всегда, стояли в белом плаще. Я поименно всех этих людей запомню, по той причине, что я очень не люблю, когда есть демагоги, которые мешают работать, мешают функционировать какой-то структуре. Это мне меньше всего нравится – все такие в белом плаще… Ну, удачи вам. Я не знаю, что будет на Триумфалке. Но я знаю, что очень важно друг с другом разговаривать, избавляться от этого чувства холодной гражданской войны. Это очень важно. И очень жалко, что только в таких случаях мы можем объединяться.
И. ВОРОБЬЕВА: Это правда, очень жаль, тут я с тобой совершенно согласна. Спасибо большое. Активист Мария Баронова была у нас по телефону со студией. Вот так выглядела история на смотровой площадке Воробьевых гор, куда в течение нескольких дней люди везли помощь – свои вещи, закупали вещи, воду, лекарства, одежду, всё, что требовалось. Всё это происходило на наших глазах, всё это происходило с очень подробной трансляцией в Twitter'е. Я регулярно видела, как либо Маша, либо Митя Алешковский пишут что-то: сейчас нужно вот это и вот это… Им привозили, делали и так далее. Маша упомянула в разговоре борт МЧС, который отвозил часть груза со смотровой площадки.
Тут я расскажу эту историю, потому что эта история, надеюсь, будет долгой. Дело в том, что в понедельник министр МЧС Владимир Пучков давал брифинг в Национальном центре управления кризисных ситуаций. Я туда приехала и спросила министра МЧС о возможности перебросить в Крымск подготовленные машины «Лиза-Алерт», т.е. машины, которые были специально сделаны для поисков, проходимые, с необходимой аппаратурой, с возможностью сделать штаб, свет и так далее. Министр согласился. Но времени у нас было, конечно, немного, эта договоренность была в 8 часов вечера, а борт уходит в час ночи. Соответственно, всё, что мы успевали закинуть на этот борт, – какое-то количество людей, вот эти подготовленные машины.
И я позвонила на смотровую и сказала: ребята, если у вас есть что отправить срочно, грузите в «Газель», отправляйте на аэродром, привозите, мы сейчас это заберем. Со смотровой уехала «Газель», нашли машину, всё перебросили. И первый борт в ночь с понедельника на вторник улетел в Крымск, доставил туда людей, машины в Геленджик, и оттуда они уехали в Крымск. Сегодня улетело еще два борта, тоже МЧС России. Спасибо им большое. И большое спасибо пресс-службе, которая занимается этими вещами в постоянном режиме, с нами на аэродроме, на летном поле, на телефоне, всё это делает, имеет большое терпение. Понятно, что очень трудно соотносить людей, не известно время вылета, и всю эту логистику проводить очень трудно. Тем не менее, всё это получается.
Уже три борта улетели сегодня. Люди уехали. Уехало три УАЗа из Тверского джип-клуба «Лебедушка», которые приехали из Твери в Москву, сейчас они уже в Крымске, доехали, уехала вода 4,5 тонны, уехали медикаменты – всё то, что мы успевали собрать вчера, мы всё это собрали на этот борт, и сегодня утром он отправился в Геленджик, а оттуда ребята в Крымск. Этим же бортом вернулись в Москву те люди, которые уезжали в первый раз. Если вы видели, может быть, в Twitter'е, по телевизору или в Интернете, были фотографии УАЗика, на котором было написано «Лиза-Алерт», он там рассекал везде и всюду. Ребята с этим УАЗиком вернулись. У нас по телефону один из тех людей, которые туда ездили, она была на этом УАЗике, это Елена Старухина. Елена, добрый вечер.
Е. СТАРУХИНА: Добрый вечер, Ирина.
И. ВОРОБЬЕВА: Лена, вы сегодня прилетели целой группой в Москву. Я хочу, чтобы ты мне и нашим слушателям рассказала, как это всё выглядит. Борт МЧС привез вас в Геленджик. Там вы сели в машину и поехали в Крымск. Сколько вы ехали? Что видели по дороге? Что видели в Геленджике?
Е. СТАРУХИНА: По дороге из Геленджика в Крымск, кроме многочисленных пробок… Слава богу, нас везла машина с мигалкой, поэтому мы добрались достаточно быстро.
И. ВОРОБЬЕВА: Там около 100 километров ехать.
Е. СТАРУХИНА: Да, 120 километров. Когда мы подъезжали к Крымску, где-то 15 километров до Крымска, справа и слева от дороги были видны последствия разрушения. Фотографии уже есть, наверное, люди видели, по телевизору показывали. Это смытые деревья, смытые дома, некоторые дома стоят. Это я говорю о частном секторе, невысокие постройки. Когда въехали в город, было очень много полиции, много было волонтеров, много было МЧСовцев. Мы въехали поутру как раз с автобусами с МЧСовцами, нас довезли на отдельном транспорте туда, там выгрузили. Мы поставили лагерь и начали заниматься волонтерской деятельностью.
И. ВОРОБЬЕВА: Когда приезжаешь в город Крымск, видишь разрушения, мы видели фотографии, смотрели съемки телевидения. И все-таки есть ощущение какого-то центрального штаба? Понятно, куда нужно идти, чтобы либо оказать помощь, либо ее получить?
Е. СТАРУХИНА: Когда мы приехали, к сожалению, этого ощущения не только не сложилось, но и не получилось сразу осуществить. Думаю, часа два я потратила на выяснение обстановки, на знакомство с людьми, выяснение того, что можно сделать. Потому что в этот момент существовала какая-то разобщенность, разобщенность МЧС, разобщенность полиции, разобщенность волонтеров, разобщенность местной власти. В конце концов, придя в местную администрацию, я подошла к начальнику местной администрации, выяснила у нее конкретно, какие задачи и какие проблемы существуют.
Увидев меня, люди начали просить о помощи. Была нужна совершенно разная помощь, начиная от помощи выгрузить мокрую мебель из дома. Потому что не только в частном секторе смыло, но и некоторые многоэтажки тоже сильно пострадали – просто до потолка было воды, вода ушла, остался слой ила и мокрая сломанная мебель. Некоторые старики просто не могут сами это убрать. Частично этим занимается МЧС, частично волонтеры, частично люди самостоятельно стараются что-то сделать.
И. ВОРОБЬЕВА: Когда ты пришла в местную администрацию, ты говоришь, что начала выяснять, какие первоочередные задачи, это не от людей, а от администрации. Какие задачи были от администрации? Что они говорили нужно делать в первую очередь?
(ОБРЫВ СВЯЗИ)
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас еще раз перенаберем Елену Старухину, которая сегодня вернулась из Крымска. Восстановилась связь.
Е. СТАРУХИНА: Я просто сейчас ехала на машине, у нас был волонтер, которому после перенапряжения стало нехорошо, я его отвожу сейчас домой на его машине.
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас он себя нормально чувствует?
Е. СТАРУХИНА: Ему оказали своевременную квалифицированную помощь, он себя чувствует вполне нормально. Но за руль после этих лекарств он сесть не может.
И. ВОРОБЬЕВА: Тогда давай вернемся в Крымск, в местную администрацию. Какие задачи они ставили в первую очередь?
Е. СТАРУХИНА: В администрации у них большие проблемы с утилизацией погибших домашних животных. В администрации всячески просили волонтеров, так как у них не хватало специального оборудования и людей, помогать в утилизации этих животных, т.е. разбирать завалы, доставать этих животных и складывать их в КАМАЗы, их потом уже утилизировали. При этом выдавали перчатки одноразовые и пакеты.
И. ВОРОБЬЕВА: Но всё это какая-то небезопасная штука.
Е. СТАРУХИНА: Это, конечно, небезопасно. Разгрести завал можно, но доставать конкретно труп должен все-таки специалист, который защищен от инфекций. Опять же если волонтер придет, разберет завал и вытащит этот труп, то место, где лежал этот труп несколько дней, нужно обрабатывать. А сейчас такая ситуация, что даже там, где убраны завалы, убраны трупы, земля остается зараженной, но уже ни МЧС, никто не знает, где конкретно это животное лежало.
И. ВОРОБЬЕВА: Я правильно понимаю, что вы были не только в Крымске, но ездили в какие-то дальние районы, которые первыми оказались на пути волны и в которых особо нет помощи?
Е. СТАРУХИНА: Давайте я вкратце расскажу. В первый день мы занимались непосредственно адресной помощью, потом некоторые из наших людей ходили помогать в пункты погрузки-выгрузки гуманитарной помощи. Вечером в пункте раздачи мы сортировали вещи. К сожалению, некоторая гуманитарная помощь приходит не разобранная, т.е. там нет отдельно коробки с лекарствами, нет отдельно белье, отдельно химия. Как правило, это всё в большой коробке, с добрыми пожеланиями. Это нужно было разобрать. Поэтому вечером мы пошли туда и занимались сортировкой. На следующий день пропала девушка 15-летняя, мы занимались поисками этой девушки. Успешно нашли.
И. ВОРОБЬЕВА: А как нашли? Вы клеили ориентировки по городу?
Е. СТАРУХИНА: Мы не клеили. Выяснилось, что девочка сбежала. Она приехала с родителями, папа, мама, младший брат, они приехали к дедушке в гости. Когда началось наводнение, их домик смыло вместе с ними. Их поселили в интернате, и родители ждали, когда поступят деньги, чтобы они могли купить себе билеты, для того чтобы выехать к себе домой, в Самару, по-моему. Девушка хотела помочь волонтерам.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. остаться там.
Е. СТАРУХИНА: Она хотела просто выйти из этого здания и что-то сделать. Видно, отец после такого стресса старался удерживать дочь дома. И в один день она просто собралась, ушла в неизвестном направлении и не вернулась. Она ушла 10 числа и не вернулась домой. И как раз в этот же день ему прислали деньги, и он пошел и купил билеты домой на следующий день. И он нас просил найти девушку и донести каким-то образом до нее, чтобы она вернулась домой, потому что они все уезжают. Так как ребенок сбежал, мы ходили, опрашивали население, искали свидетельства. Просили, если увидят ее, сказать, чтобы она пришла домой, туда, где для них организовано сейчас временное убежище, чтобы она пришла к родителям и с ними поговорила. Благодаря этому она вернулась. Часа через четыре был поезд, отец пришел домой – и девочка тоже вернулись. Они потом ее забрали и сами же отвезли на железную дорогу, чтобы они спокойно сели в поезд и поехали.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот эти дальние районы, вы туда ездили.
Е. СТАРУХИНА: Мы ездили в дальние районы. В городе Крымск много волонтеров, много МЧСовцев, много казачьих войск – тех, кто занимается централизованным разбором завалов и помощью пострадавшим людям. В дальние районы на тот момент, вчера, когда мы там были, мы развозили гуманитарную помощь адресно, в районы, куда очень сложно проехать на обычном легковом автомобиле. У нас подготовлен автомобиль, мы проезжали и адресно раздавали людям воду и еще какие-то вещи. В этих районах еще мало МЧСовцев, мало волонтеров. В частности, там остались и работают наши люди, они помогают местным жителям разгребать завалы. Там очень сложная обстановка. Так как это частный сектор, там совершенно нет воды, нет света, даже нет технической воды, просто элементарно нельзя помыть посуду.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. там самая напряженная ситуация.
Е. СТАРУХИНА: В итоге воду там доставляют волонтеры и местные организации, есть пункты помощи, куда они приходят, они получают техническую воду в бочках и питьевую воду в канистрах. Туда нужно направить больше людей, для того чтобы помочь людям элементарно дороги расчистить и убрать мусор из дома, чтобы можно было войти и начинать приводить дом в порядок.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое, Лена. С приездом вас обратно в Москву. Елена Старухина, волонтер «Лиза-Алерт». Они были сейчас в Крымске, приехали обратно в столицу. Сейчас там находятся еще люди, волонтеров очень много, в том числе наши волонтеры. Будем связываться, узнавать как дела, что там происходит и какая помощь нужна из Москвы.
Далее перенесемся временно на смотровую площадку Москвы, на Воробьевы горы, сейчас там уже не собирают гуманитарную помощь, но в течение последних дней именно там всё это собиралось стихийно. Поговорим с Марией Бароновой, активистом, с одной из тех людей, которые организовывали всё это на смотровой площадке, вместе с Митей Алешковским и другими людьми, которые координировали. Мария Баронова расскажет, с чего это всё началось. После середины часа скорее всего это произойдет.
И там же после середины часа продолжим тему Крымска. Сегодня из Крымска вернулись несколько волонтеров, которые ездили туда помогать, они будут у нас по телефону, расскажут, как это всё выглядит, что там происходит, как там работают волонтеры, какая помощь нужна в первую очередь, в последнюю очередь и в предпоследнюю очередь. Будет или девушка, или молодой человек, кто из них не заснет. Потому что они сегодня прилетели, не так давно, на аэродром «Раменский», сейчас пытаются развозить себя и других людей по домам. Давайте начнем с рейтинга цитируемости блогеров за неделю. Компания «Медиалогия», как всегда, меня спасает и присылает этот рейтинг. Давайте начинать.
ТОП-10. ЛУЧШИЕ БЛОГЕРЫ
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, 10-е место – адвокат Николай Полозов, один из защитников панк-группы Pussy Riot, намерен добиваться возбуждения уголовного дела против православного активиста, который, как утверждается, в среду (но это не в эту среду, это в ту среду еще) у Таганского суда в Москве ударил девушку, пришедшую поддержать арестованных. «У противников Pussy Riot вошло в моду избивать девушек», – написал он в своем микроблоге в Twitter'е, дав ссылку на блог самой пострадавшей – Татьяны Романовой. Она утверждает, что некий Сергей Якимов ударил ее по лицу за фразу «Бог прощает всех». Врачи зафиксировали у нее сильный ушиб челюсти. Николай Полозов, который написал, что будет добиваться уголовного дела против этого человека. На 10-м месте нашего рейтинга.
9-е место – Сергей Миронов, лидер партии «Справедливая Россия». На заседании ГД эта фракция обратилась к президенту России Владимиру Путину с требованием отставки главы Краснодарского края Александра Ткачева. Предложение анонсировал Сергей Миронов, он написал: «Эсеры на заседании в Госдуме обратятся к президенту с призывом уволить Ткачева». Этот его пост на 9-м месте нашего рейтинга.
8-е место – губернатор Кировской области Никита Белых, который пишет о конфликте в поселке Демьяново. «Глава поселка Демьяново, где недавно произошел конфликт, подал в отставку», – об этом губернатор Кировской области и написал в ЖЖ. «Сегодня глава поселка Демьяново подал в отставку на заседании поселковой думы. Дума отставку приняла. Глава администрации Подосиновского района также покидает свой пост. По главе района - на момент конфликта она была в официальном учебном отпуске. Я внес на рассмотрение районной думы предложение только о вынесении ей дисциплинарного взыскания», – сообщил Белых.
7-е место – Александр Сокуров, режиссер, написал о том, что режиссеры, входящие в Общественный совет киностудии «Ленфильм», массово покинули заседание с участием представителей Минкультуры по поводу вывода студии из кризиса. Возглавлял делегацию Минкультуры заместитель министра Иван Демидов. Среди покинувших зал досрочно был, в частности, Александр Сокуров, который позже объяснил свое решение в блоге на сайте «Эхо Москвы», он написал: «Мне надоело иметь дело с людьми, которые врут. Которые никак не отвечают за свои поступки. У меня не осталось сил. Я полагаю, решение по судьбе «Ленфильма» уже есть. На мой взгляд - не в пользу «Ленфильма», и сейчас кому-то просто нужно время для того, чтобы нас успокоить…».
6-е место – депутат Геннадий Гудков. Думская оппозиция отреагировала на решение российского парламента лишить коммуниста Владимира Бессонова депутатской неприкосновенности. «В России появился новый герой-депутат - В.Бессонов. Все, что произошло, - фарс и расправа. Больше у нас нет парламента, нет парламентских отношений», - заявил в Twitter'е депутат Госдумы, «эсер». Единственное, что меня удивляет в данной записи, – почему каждый раз, когда ГД что-то такое принимает, например закон о митингах, законопроект о цензуре в Интернете, о клевете и так далее, каждый раз все пишут, что больше у нас нет парламента, каждый раз он, как Феникс буквально, возникает снова и потом снова всех разочаровывает.
5-е место – Иван Охлобыстин, актер, в прошлом священник, в открытом письме патриарху Кириллу попросил освободить участник группы Pussy Riot. Письмо было опубликовано в Twitter'е актера. Он написал: «Как бы ни уверяли Вас в обратном, с каждым днем пребывания участниц группы Pussy Riot в тюрьме Русская Православная Церковь теряет поддержку нескольких десятков христиан в возрасте от 16 до 60 лет. Наши враги умело используют юридически-процессуальный абсурд вокруг этой ситуации для наглядной демонстрации тезиса – «РПЦ служит не Богу, а деньгам и власти». Такое письмо написал актер Иван Охлобыстин, его запись попала на 5-е место рейтинга цитируемости.
4-е место – Дмитрий Рогозин, вице-премьер РФ, который на закрытом совещании в ситуационном центре МЧС потребовал представить предложения по мерам предупреждения таких катастроф, как произошла в Краснодарском крае, а не только по ликвидации. Об этом он сообщил в своем Twitter'е, он написал: «Завтра утром приму участие в утреннем селекторе МЧС. Поймем, что еще предстоит сделать для ликвидации последствий катастрофы», – добавил он. «Судя по вчерашнему докладу мне министра В.Пучкова, удар стихии был настолько мощным и вероломным, что оставил людям мало шансов на выживание», – написал в Twitter'е вице-премьер РФ Дмитрий Рогозин. Эта его запись попала на 4-е место нашего рейтинга.
Если говорить про систему предупреждения по ЧС, по каким-то другим ситуациям, то тут, наверное, нужно перестраивать очень много в этой стране. Мне так кажется. Может, я не права, и специалисты меня поправят.
3-е место – юрист Алексей Навальный, который объяснил причину, по которой глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин внезапно возобновил давнее уголовное дело против него, связанное с «Кировлесом». Навальный у себя в блоге написал, что «днем ранее направил в СКР заявление с требованием возбудить уголовное дело против самого Бастрыкина по факту «совершенного им преступления - угроз убийством» журналисту «Новой газеты» Сергею Соколову, и ответная гневная реакция руководителя СКР вызвана именно этим обстоятельством. В подтверждение Навальный выложил в блоге скан своего заявления в СКР и письма президенту Владимиру Путину с предложением освободить Бастрыкина от занимаемой должности. Вообще, сейчас я повредничаю, скажу, что впервые Алексей Навальный это рассказал у нас в эфире радиостанции «Эхо Москвы» в прошлый четверг, если не ошибаюсь. И действительно, эта запись в его блоге вызвала огромный интерес, и попала на 3-е место нашего рейтинга.
2-е место – министр связи и массовых коммуникаций России Николай Никифоров, который заявил о необходимости доработки законопроекта о черных списках Интернета. Мы сейчас об этом поговорим. Никифоров пишет: «Идея законопроекта в части защиты детей от нежелательной информации - правильная, но есть проблемы с механизмом реализации, нужно доработать».
Мало кто сомневался, что на 1-е место рейтинга цитируемости блогеров за неделю попадет блог, связанный с Крымском. 1-е место – это губернатор Краснодарского края Александр Ткачев. Вся его сетевая активность была посвящена случившейся трагедии, катастрофе в Крымске и в Геленджике, он всю неделю освещал ход спасательных работ. Он опроверг слухи, что город затопило по техногенной причине. Он пишет: «Смотрю, активно раскручивается бредовая версия о сбросе на Крымск воды из водохранилища. Хватит уже. На край выпала пятимесячная норма осадков!!!» - написал Александр Ткачев у себя в Twitter'е.
Спасибо большое компании «Медиалогия» за предоставляемый рейтинг цитируемости блогеров. Поскольку мы находимся в программе «Блог-аут», давайте останемся в теме Интернета, в теме блогов и продолжим программу уже с теми гостями, о которых я вам говорила.
Итак, 22-19 в столице. Я напомню нашим слушателям телефон для связи со студией - 363-36-59, телефон для ваших смс - +7-985-970-4545. Итак, Госдума приняла закон о реестре запрещенных сайтов 11 июля во 2-м и 3-м чтении, законопроект, предусматривающий создание единого реестра сайтов с запрещенной в России информацией. За законопроект во втором чтении проголосовал 441 депутат, в третьем - 434. Ни один парламентарий не воздержался и не проголосовал против. К основному рассмотрению документ был доработан с учетом замечаний профильных правительственных структур и представителей медиасообщества.
По закону специальная организация (оператор) будет мониторить Сеть и обращаться в Роскомнадзор в случае, если обнаружит на сайте детскую порнографию, инструкции по производству или приобретению наркотиков или советы по осуществлению самоубийства. Оператора привлекает специальный орган, уполномоченный правительством России.
Роскомнадзор уведомляет об этом владельца сайта и хостинг-провайдера. Владелец сайта должен удалить опасный контент в течение суток, а если он не сделает этого, еще сутки на удаление информации даются хостеру.
«Если ни тот, ни другой это не делает, то информация не вырезается. Просто сайт или страница сайта - вообще IP-адрес включается в реестр, где размещается эта опасная информация», - сообщила глава думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина. По ее словам, «реестр открытый, это удар по репутации. Никого за решетку не сажают, пока нет административного штрафа».
Операторы связи, добавила Мизулина, будут самостоятельно блокировать информацию из реестра. Сайты могут быть внесены в «черный список» и по решению суда.
Тут очень важная история была. 10 июля, перед тем, как рассматривался законопроект, российские интернет-компании и разного рода сайты активно протестовали. В знак протеста на сутки закрылась русскоязычная «Википедия», протест выразили также LiveJournal, «ВКонтакте», «Яндекс» и другие популярные ресурсы. С критикой законопроекта выступили и некоторые организации и интернет-эксперты. Мизулина, говоря о забастовке «Википедии», заявила, что за шумихой против законопроекта стоит педофильское лобби, которое боится потерять свои прибыли.
Итак, почему Интернет бастует, почему этот законопроект вредный, а может быть, и не вредный – сейчас всё узнаем у нашего гостя. По телефону Иван Засурский - заведующий кафедрой новых медиа и теорий коммуникации факультета журналистики МГУ. Иван, добрый вечер.
И. ЗАСУРСКИЙ: Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему этот законопроект вызвал такую бурю негатива в Интернете, что даже такие сайты, как LiveJournal, «ВКонтакте», «Википедия», «Яндекс» активно бастовали против него?
И. ЗАСУРСКИЙ: Если бы они не бастовали, я бы сказал, что дела у нас совсем плохи, потому что мы просто проспали бы введение цензуры. По большому счету, цензуру-то ввести не удалось. Может быть, удалось создать условия для того, чтобы быстро отключить социальные сети в случае крайней необходимости, но самой по себе цензуры не будет пока. И это наша абсолютная заслуга и достижение, очень скромное, потому что это можно в любой момент отыграть.
И. ВОРОБЬЕВА: Объясните, я не понимаю. Из-за этой забастовки как-то поменялся текст законопроекта?
И. ЗАСУРСКИЙ: Конечно. Вот эти события в Интернете, они по масштабу гораздо больше любой Болотной, потому что на одном Хабрахабре за несколько часов 500 тысяч человек пришло. Это просто один из ресурсов, самый маленький. Все эти люди абсолютно были в негативе по поводу этой ситуации. И закон поправили. В частности, расширенный список нарушений, за которые можно закрывать сайт, был заменен на закрытый, там всего три пункта – детские суициды, детская порнография и наркотики. И это абсолютно другая ситуация, потому что ушло определение вредоносной информации, под которую можно было подвести всё что угодно, включая экстремизм и так далее. Теперь это закрытый список, это все-таки лучше.
И вторая история – это то, что все-таки другой режим уведомлений. И третье – это то, что министерство реально под этим давлением и благодаря новому министру заняло позицию не пассивного наблюдателя, а все-таки посредника между индустрией и администрацией, или «Единой Россией», или парламентом, я уж не знаю, кого здесь нужно упоминать. В любом случае министр стал тоже на сторону индустрии и прислушался к аргументам, что предлагаемый технический механизм несовершенен.
Я так понимаю, что осенью нас ждет вторая итерация. Но вот тут я вам уже не могу сказать, удастся нам что-то отстоять или нет, потому что я пока не знаю, какие еще поправки будут вноситься в какие законы. Но сейчас можно сказать, что формально мы проиграли, потому что закон всё равно приняли, реально мы отстояли индустрию. Но при этом война продолжается, это священная война между людьми, которые хотят контролировать информационные потоки, и людьми, которые хотят общаться свободно и не видеть никаких ограничений, потому что они взрослые люди.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. фактически все эти законопроекты, в которые, может быть, мы еще увидим поправки, связаны с тем, что власть хочет контролировать Интернет, ту информацию, которая там идет.
И. ЗАСУРСКИЙ: Власть в данном случае может иметь много разных интересов, это не единый организм, это сложный организм с разными органами, которые хотят разного. (Неразборчиво) в Twitter'е мне четко дал понять, что можно защитить детей, без того чтобы вводить ценуру. В принципе, закон сейчас в этом направлении больше. Знаете, какую он оставляет лазейку? Поскольку там механизм уведомления, в течение 24 часов вы должны снять информацию, это значит, что если вам нужно закрыть FaceBook или Twitter, вы просто посылаете уведомление, и поскольку они из России вообще почту не читают скорее всего, то вы их через сутки отключаете. Вот это реальная проблема. И это то, что нам не удалось отстоять.
Но я должен сказать, что FaceBook и Twitter вообще никак не участвовали в этой истории, они вообще не в теме, они не поняли, что произошло, для них Россия – это гораздо меньше, чем Китай. Они просто не в состоянии уследить за этим. Google немножко встрепенулся. По большому счету, реально, что сделали «Википедия», LiveJournal, «ВКонтакте» и Хабрахабр, ну и частные корреспонденты, естественно, потому что мы писали об этом очень много, и самое главное, мне кажется, Совет по правам человека, который дал всему этому очень ясную, четкую форму, определение и ясность, люди очень четко поняли, что происходит, и википедисты смогли проголосовать за бойкот, потому что у них все-таки был авторитет и подтверждающий источник, в котором было всё четко определено.
И. ВОРОБЬЕВА: Иван, я правильно понимаю, что за законопроект в третьем чтении проголосовали практически все депутаты или все депутаты?
И. ЗАСУРСКИЙ: Мы имеем проблему поколенческого разрыва. Люди, сформировавшиеся в брежневскую эпоху, привыкли к разделению официального и частного. Для них нормально и естественно иметь ситуацию, при которой люди говорят на кухне одно, а в газетах пишут другое. Но для людей нашего поколения вообще не важно, о чем ты говоришь, с кем ты спишь и что ты употребляешь, это не обязательно должен быть алкоголь. У нас считается, что должна быть личность и что человек должен уметь снабжать себя ресурсами, должен быть самостоятельность. Вот это ценности более молодого поколения, оно вообще не репрессивное, оно, по большому счету, такое же, как в 60-х, 70-х годы было контркультурное поколение в Америке, такие пост бэби-бумы. И это примерно тот же самый поколенческий конфликт между политиками, которые принадлежат поколению Маккарти, если использовать американские аналогии, и молодыми людьми, которые принадлежат к (неразборчиво), живут свободно, делают что хотят и не намерены терпеть ничего другого. И в этом смысле чем сильнее закручиваются гайки, тем сильнее будет отдача. По большому счету то, что закон стал таким мягким, это тоже в интересах власти, потому что если бы закон был жестче, им было бы очень и очень тяжело прямо сейчас.
И. ВОРОБЬЕВА: Иван, но ведь депутаты некоторые пользуются Twitter'ом, Интернетом, ведут блоги, т.е. их вообще не смущает тот факт, что это всё…
И. ЗАСУРСКИЙ: Поколенческий разрыв. Для них принципиально важно, чтобы реальность, как ее изображают СМИ или социальные сети, вписывалась в социальные нормы и рамки. А для нас реальность – это то, что определяется в процессе коммуникации, нам не важно, что происходит, потому что мы всё время общаемся, всё время говорим разные вещи и не на чем из этого не фиксируемся. И в нашем поколении принято говорить свободно и быть кем угодно, при условии, что ты не делаешь другому ничего плохого. А для более старшего поколение нарушение символического общественного порядка, выход за рамки – это само по себе преступление, даже если ты никому не нанес вреда. И эта огромная разница между поколениями, этот поколенческий разрыв, по большому счету, и стоит между людьми на Поклонной и людьми на Болотной, между властью и теми, кто протестует в Интернете.
И. ВОРОБЬЕВА: И в этом смысле, я так понимаю, нам повезло с новым министром связи и массовых коммуникаций.
И. ЗАСУРСКИЙ: Это мы увидим. Потому что пока что мы видим, что он старается, но, честно говоря, он только в последний момент смог сказать какое-то слово. Мне кажется, что разработчики именно этого законопроекта, они имели дело все-таки с министерством раньше, чем он стал министром, и для него многие из этих вещей стали сюрпризом. Я думаю, он был очень недоволен.
И. ВОРОБЬЕВА: Я надеюсь на это. Спасибо большое. Заведующий кафедрой новых медиа журфака МГУ Иван Засурский был у нас по телефону в прямом эфире, он сказал понятно, как выглядел законопроект до забастовки в Интернете и как он стал выглядеть после забастовки в Интернете. И мы увидели, что, действительно, сайты, если они включаются - все-таки гигант «Яндекс», гигант «Википедия», LiveJournal, «ВКонтакте», другие популярные ресурсы, наконец-то мы увидели, что они могут что-то менять, и это было реальное изменение, которое можно было понаблюдать. Сейчас перерыв на новости с Александром Климовым, потом возвращаемся в эфир «Блог-аута» и начинаем говорить про Крымск, про то, как люди работают в Интернете, межу собой коммуницируют и каким-то образом это тоже получает отображение в реальности.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: 22-34 в столице. Что мы наблюдали на смотровой площадке Воробьевых гор последние три дня? Наблюдали мы, как десятки людей несут туда гуманитарную помощь, всё, что они могут пожертвовать. Что мы видели с другой стороны? Мы видели, как люди совершенно добровольно пропадают там целыми днями, принимают эту помощь, записывают, сортируют, находят возможность отправлять это в Крымск, встречают ОМОН неожиданно позитивно. В любом случае все эти подробности я хочу сейчас узнать в нашего гостя, это активист Мария Баронова. Маша, добрый вечер.
М. БАРОНОВА: Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЕВА: Откуда взялась идея проведения подобной акции? Я знаю, что в ночь с субботы на воскресенье в клубе «ZaVtra» должна была состояться вечеринка, но ее, конечно, отменили. По-моему, с этого всё началось.
М. БАРОНОВА: Да, началось всё именно с этого, что мы поняли, что совершенно невозможно это проводить, обсудили с Ксенией Ицкович Митей Алешковским и Андреем Ходорченковым, что нужно это всё отменять. И после Ксения Ицкович и Андрей Ходорченков сказали, что давайте мы соберемся тихонечко в спокойной обстановке, всё равно кто-то придет, всё равно кто-то не знает, и обсудим, что можно сделать, как можно помочь Крымску, поставим, например, коробку с деньгами и придумаем, что с этим со всем делать. Я после этого позвонила Сурену Газаряну, позвонила Насте Каримовой, которая была в тот момент в Крымске совершенно случайно, обсудили, можно ли будет перечислить деньги, сообщайте, что нужно, как нужно помощь и прочее. Сели в клубе «ZaVtra» вечером и обсудили, что нужно, во-первых, собирать деньги, отправлять помощь финансовую. Как выяснилось, это очень удобно. В закупке очень срочных вещей государству нужно котировки даже в экстренных ситуациях, т.е. тендеры, котировки проводить, а мы на собранные деньги можем сразу купить и доставить. После этого решили, что те волонтеры, которые желают уехать, нужно им встать в 10 утра на Воробьевых горах, объявить, что здесь сбор колонн автомашин, мы можем сделать первый взнос на автобус общий, а потом думать, что делать дальше.
И. ВОРОБЬЕВА: А почему смотровая Воробьевых гор? Почему именно это место?
М. БАРОНОВА: Абсолютно случайный выбор. Это достаточно большая площадка, она удалена от органов охраны правопорядка, просто пустое пространство, достаточно заметное, известное, можно объявить сбор вещей и сбор людей. А потом посмотрим, как это будет работать. В итоге, это очень хорошо работало.
И. ВОРОБЬЕВА: Когда вы только объявили сбор вещей, вы ожидали, что придет столько народу?
М. БАРОНОВА: Ожидать, что в итоге мы будем управлять группой в тысячу человек, мы точно не могли, особенно что у нас будет борт МЧС, Анастасия Волочкова и другие официальные лица, ОМОН, помогающий нам грузить…
И. ВОРОБЬЕВА: Как это развивалось? Первый день – вы приехали на Воробьевы горы…
М. БАРОНОВА: Первый день. С утра встал здесь Роман Переверзев, Сева Чагаев и Матвей Крылов. Позвонил Сева Чагаев, сказал, что никаких машин нет. Матвей Крылов был совсем пессимистичен, сказал, что да, что-то с гражданским обществом у нас не очень. Я сказала: «Ладно, я сейчас приеду и решим. Есть у меня автобус знакомый». Я приехала, думала, что останусь здесь на час, решу все проблемы, всем данные указания, 10 человекам и уеду, и всё будет отлично. Когда я приехала, я поняла, что это совершенно не так. Стали появляться, во-первых, вещи – значит, их нужно сортировать. Появилась Света Рейтер, которая пришла на пять минут взять интервью, посмотреть, что происходит, и осталась помогать на трое суток. Т.е. первый день это были в основном журналисты, которые приходили посмотреть, что здесь происходит, и оставались. В какой-то момент стали собирать деньги на автобус, потому что потерялся автобус. Мой автобус первый потерялся. Приехал Митя Алешковский и сказал – сейчас я решу эту проблему. И тоже здесь остался на пять дней и по-прежнему этим занимается, уже отправкой волонтеров. Соответственно, к вечеру нам позвонили из пресс-службы МЧС и предложили борт. К вечеру воскресенья у нас собралось 800 тысяч рублей.
И. ВОРОБЬЕВА: Ого!
М. БАРОНОВА: С утра было ощущение, что совсем плохо, а к вечеру было 800 тысяч рублей.
И. ВОРОБЬЕВА: Маша, кто приходил, кто эти люди, которые несли вам все эти вещи? Кто это?
М. БАРОНОВА: Сначала это была очень стратовая история, в основном это был контингент так называемого креативного класса, приходили именно они, приносили деньги именно они, приносили вещи именно они. А на следующий день это уже были все москвичи совершенно разных типажей.
И. ВОРОБЬЕВА: Кто тебе запомнился?
М. БАРОНОВА: Очень запомнился мальчик, который притащил большого зеленого лягушонка, он уже доехал в Крымск, и все вокруг него пляшут.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, я видела фотографию.
М. БАРОНОВА: Родители ему говорили, зачем лягушонка-то? А он – нет, хочу лягушонка. Очень запомнилась бабушка, которая принесли 10 тысяч рублей. По виду это бабушка, которая явно не содержит всё большое семейство, может быть, его даже нет. Совсем трогательные вещи. Очень запомнились люди – наверное, они не захотят, чтобы я их называла, – пришли, дали пять тысяч долларов, сказали – под мою ответственность. Это большая ответственность, боишься не выполнить обещание, когда приносят большие суммы и говорят – Маша, под вашу ответственность.
И. ВОРОБЬЕВА: Скажи, пожалуйста, я в один из этих моментов неожиданно открыла Twitter и увидела сообщение из серии «Ура, к нам едет московский ОМОН». Что это было?
М. БАРОНОВА: Мы думали, что совсем всё прекрасно, когда нам МЧС позвонило, предложило борт.
И. ВОРОБЬЕВА: Борт вам предложило не МЧС, борт вам предложила я.
М. БАРОНОВА: Да? О-кей.
И. ВОРОБЬЕВА: Это в любом случае был борт МЧС, который доставил часть вашего груза в Крымск, это так.
М. БАРОНОВА: Они же это сделали. Я не знала…
И. ВОРОБЬЕВА: Главное – борт МЧС доставил воду.
М. БАРОНОВА: И деньги доставил, что очень важно было. Мы не теряли на Western Union, и при этом это не была большая сумма денег, которая едет автобусом не понятно как.
И. ВОРОБЬЕВА: Звонит московский ОМОН.
М. БАРОНОВА: Не звонит московский ОМОН. Подходит к нам девушка и говорит: «Я глава пресс-службы московского ОМОНа, вы только не пугайтесь, сейчас приедет ОМОН за гуманитарной помощью, и мы будем вам помогать грузить фуру». И мы вообще не понимаем, что это такое. Потом приезжает московский ОМОН, всё это делает. Мы с Анной Ведутой стоим и чуть ли не плачем. В этот момент там стоит Коля Ляскин, стоит Митя Алешковский, стоит Илья Яшин – и все они с московским ОМОНом дружно грузят фуру, и еще очень православного вида байкеры Hells Angels, как они себя называют.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. они приехали на бронированной машине, всё как положено.
М. БАРОНОВА: Да, те самые наши любимые машины. И при этом мы все дружим, нам всем очень хорошо. А «Россия молодая» еще нам привозит шофера, как только Митя пишет, что нам нужно срочно шофера найти, потому что то солнце, то дождь. Мы стояли и поняли, что когда красивые молодые мужчины в форме заняты делом, они нам очень нравятся.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему сегодня уже не было сбора вещей? Почему прекратили?
М. БАРОНОВА: Любую структуру надо всегда переформатировать, по той причине, что стал появляться бизнес, который долго запрягает, но быстро едет, стало понятно, что его гораздо логичнее соединять сразу с фурами. Плюс мы решили приостановить сбор денег, потому что мы еще не успеваем провести старую отчетность. Поэтому нужно сначала сделать старую отчетность, понять, как управлять этими деньгами, как ими распорядиться правильно и разумно. Поэтому гораздо лучше отправлять сейчас волонтеров, чтобы там они разгружали вещи, там они помогали отмывать дома. А те, кто хочет отправить что-то с фурами, лучше сразу бизнес напрямую соединять с фурами, чтобы они своей «Газелью» сами приезжали, загружали и отправляли фуры с гуманитарной помощью.
И. ВОРОБЬЕВА: Резюмируя эту историю, хочется спросить вот что. Был такой твитт, что только в такой момент можно увидеть, как Баронова ретвиттит Соловьева, этот общается с этим, Шлегель разговаривает с Пономаревым в дружественном тоне и так далее. Общее впечатление от того, что было на смотровой площадке. Это оставит большой след в тех, кто в этом поучаствовал? Или всё будет точно так же на следующей условной Триумфальной? ОМОН приедет, будет забирать, все будут друг друга ненавидеть и так далее?
М. БАРОНОВА: Я не знаю. Надо посмотреть. Было еще огромное количество людей, которые никак не участвовали ни в чем, при этом оскорбляли волонтеров из движения «Наши», оскорбляли московский ОМОН, который разгружал, и вообще, как всегда, стояли в белом плаще. Я поименно всех этих людей запомню, по той причине, что я очень не люблю, когда есть демагоги, которые мешают работать, мешают функционировать какой-то структуре. Это мне меньше всего нравится – все такие в белом плаще… Ну, удачи вам. Я не знаю, что будет на Триумфалке. Но я знаю, что очень важно друг с другом разговаривать, избавляться от этого чувства холодной гражданской войны. Это очень важно. И очень жалко, что только в таких случаях мы можем объединяться.
И. ВОРОБЬЕВА: Это правда, очень жаль, тут я с тобой совершенно согласна. Спасибо большое. Активист Мария Баронова была у нас по телефону со студией. Вот так выглядела история на смотровой площадке Воробьевых гор, куда в течение нескольких дней люди везли помощь – свои вещи, закупали вещи, воду, лекарства, одежду, всё, что требовалось. Всё это происходило на наших глазах, всё это происходило с очень подробной трансляцией в Twitter'е. Я регулярно видела, как либо Маша, либо Митя Алешковский пишут что-то: сейчас нужно вот это и вот это… Им привозили, делали и так далее. Маша упомянула в разговоре борт МЧС, который отвозил часть груза со смотровой площадки.
Тут я расскажу эту историю, потому что эта история, надеюсь, будет долгой. Дело в том, что в понедельник министр МЧС Владимир Пучков давал брифинг в Национальном центре управления кризисных ситуаций. Я туда приехала и спросила министра МЧС о возможности перебросить в Крымск подготовленные машины «Лиза-Алерт», т.е. машины, которые были специально сделаны для поисков, проходимые, с необходимой аппаратурой, с возможностью сделать штаб, свет и так далее. Министр согласился. Но времени у нас было, конечно, немного, эта договоренность была в 8 часов вечера, а борт уходит в час ночи. Соответственно, всё, что мы успевали закинуть на этот борт, – какое-то количество людей, вот эти подготовленные машины.
И я позвонила на смотровую и сказала: ребята, если у вас есть что отправить срочно, грузите в «Газель», отправляйте на аэродром, привозите, мы сейчас это заберем. Со смотровой уехала «Газель», нашли машину, всё перебросили. И первый борт в ночь с понедельника на вторник улетел в Крымск, доставил туда людей, машины в Геленджик, и оттуда они уехали в Крымск. Сегодня улетело еще два борта, тоже МЧС России. Спасибо им большое. И большое спасибо пресс-службе, которая занимается этими вещами в постоянном режиме, с нами на аэродроме, на летном поле, на телефоне, всё это делает, имеет большое терпение. Понятно, что очень трудно соотносить людей, не известно время вылета, и всю эту логистику проводить очень трудно. Тем не менее, всё это получается.
Уже три борта улетели сегодня. Люди уехали. Уехало три УАЗа из Тверского джип-клуба «Лебедушка», которые приехали из Твери в Москву, сейчас они уже в Крымске, доехали, уехала вода 4,5 тонны, уехали медикаменты – всё то, что мы успевали собрать вчера, мы всё это собрали на этот борт, и сегодня утром он отправился в Геленджик, а оттуда ребята в Крымск. Этим же бортом вернулись в Москву те люди, которые уезжали в первый раз. Если вы видели, может быть, в Twitter'е, по телевизору или в Интернете, были фотографии УАЗика, на котором было написано «Лиза-Алерт», он там рассекал везде и всюду. Ребята с этим УАЗиком вернулись. У нас по телефону один из тех людей, которые туда ездили, она была на этом УАЗике, это Елена Старухина. Елена, добрый вечер.
Е. СТАРУХИНА: Добрый вечер, Ирина.
И. ВОРОБЬЕВА: Лена, вы сегодня прилетели целой группой в Москву. Я хочу, чтобы ты мне и нашим слушателям рассказала, как это всё выглядит. Борт МЧС привез вас в Геленджик. Там вы сели в машину и поехали в Крымск. Сколько вы ехали? Что видели по дороге? Что видели в Геленджике?
Е. СТАРУХИНА: По дороге из Геленджика в Крымск, кроме многочисленных пробок… Слава богу, нас везла машина с мигалкой, поэтому мы добрались достаточно быстро.
И. ВОРОБЬЕВА: Там около 100 километров ехать.
Е. СТАРУХИНА: Да, 120 километров. Когда мы подъезжали к Крымску, где-то 15 километров до Крымска, справа и слева от дороги были видны последствия разрушения. Фотографии уже есть, наверное, люди видели, по телевизору показывали. Это смытые деревья, смытые дома, некоторые дома стоят. Это я говорю о частном секторе, невысокие постройки. Когда въехали в город, было очень много полиции, много было волонтеров, много было МЧСовцев. Мы въехали поутру как раз с автобусами с МЧСовцами, нас довезли на отдельном транспорте туда, там выгрузили. Мы поставили лагерь и начали заниматься волонтерской деятельностью.
И. ВОРОБЬЕВА: Когда приезжаешь в город Крымск, видишь разрушения, мы видели фотографии, смотрели съемки телевидения. И все-таки есть ощущение какого-то центрального штаба? Понятно, куда нужно идти, чтобы либо оказать помощь, либо ее получить?
Е. СТАРУХИНА: Когда мы приехали, к сожалению, этого ощущения не только не сложилось, но и не получилось сразу осуществить. Думаю, часа два я потратила на выяснение обстановки, на знакомство с людьми, выяснение того, что можно сделать. Потому что в этот момент существовала какая-то разобщенность, разобщенность МЧС, разобщенность полиции, разобщенность волонтеров, разобщенность местной власти. В конце концов, придя в местную администрацию, я подошла к начальнику местной администрации, выяснила у нее конкретно, какие задачи и какие проблемы существуют.
Увидев меня, люди начали просить о помощи. Была нужна совершенно разная помощь, начиная от помощи выгрузить мокрую мебель из дома. Потому что не только в частном секторе смыло, но и некоторые многоэтажки тоже сильно пострадали – просто до потолка было воды, вода ушла, остался слой ила и мокрая сломанная мебель. Некоторые старики просто не могут сами это убрать. Частично этим занимается МЧС, частично волонтеры, частично люди самостоятельно стараются что-то сделать.
И. ВОРОБЬЕВА: Когда ты пришла в местную администрацию, ты говоришь, что начала выяснять, какие первоочередные задачи, это не от людей, а от администрации. Какие задачи были от администрации? Что они говорили нужно делать в первую очередь?
(ОБРЫВ СВЯЗИ)
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас еще раз перенаберем Елену Старухину, которая сегодня вернулась из Крымска. Восстановилась связь.
Е. СТАРУХИНА: Я просто сейчас ехала на машине, у нас был волонтер, которому после перенапряжения стало нехорошо, я его отвожу сейчас домой на его машине.
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас он себя нормально чувствует?
Е. СТАРУХИНА: Ему оказали своевременную квалифицированную помощь, он себя чувствует вполне нормально. Но за руль после этих лекарств он сесть не может.
И. ВОРОБЬЕВА: Тогда давай вернемся в Крымск, в местную администрацию. Какие задачи они ставили в первую очередь?
Е. СТАРУХИНА: В администрации у них большие проблемы с утилизацией погибших домашних животных. В администрации всячески просили волонтеров, так как у них не хватало специального оборудования и людей, помогать в утилизации этих животных, т.е. разбирать завалы, доставать этих животных и складывать их в КАМАЗы, их потом уже утилизировали. При этом выдавали перчатки одноразовые и пакеты.
И. ВОРОБЬЕВА: Но всё это какая-то небезопасная штука.
Е. СТАРУХИНА: Это, конечно, небезопасно. Разгрести завал можно, но доставать конкретно труп должен все-таки специалист, который защищен от инфекций. Опять же если волонтер придет, разберет завал и вытащит этот труп, то место, где лежал этот труп несколько дней, нужно обрабатывать. А сейчас такая ситуация, что даже там, где убраны завалы, убраны трупы, земля остается зараженной, но уже ни МЧС, никто не знает, где конкретно это животное лежало.
И. ВОРОБЬЕВА: Я правильно понимаю, что вы были не только в Крымске, но ездили в какие-то дальние районы, которые первыми оказались на пути волны и в которых особо нет помощи?
Е. СТАРУХИНА: Давайте я вкратце расскажу. В первый день мы занимались непосредственно адресной помощью, потом некоторые из наших людей ходили помогать в пункты погрузки-выгрузки гуманитарной помощи. Вечером в пункте раздачи мы сортировали вещи. К сожалению, некоторая гуманитарная помощь приходит не разобранная, т.е. там нет отдельно коробки с лекарствами, нет отдельно белье, отдельно химия. Как правило, это всё в большой коробке, с добрыми пожеланиями. Это нужно было разобрать. Поэтому вечером мы пошли туда и занимались сортировкой. На следующий день пропала девушка 15-летняя, мы занимались поисками этой девушки. Успешно нашли.
И. ВОРОБЬЕВА: А как нашли? Вы клеили ориентировки по городу?
Е. СТАРУХИНА: Мы не клеили. Выяснилось, что девочка сбежала. Она приехала с родителями, папа, мама, младший брат, они приехали к дедушке в гости. Когда началось наводнение, их домик смыло вместе с ними. Их поселили в интернате, и родители ждали, когда поступят деньги, чтобы они могли купить себе билеты, для того чтобы выехать к себе домой, в Самару, по-моему. Девушка хотела помочь волонтерам.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. остаться там.
Е. СТАРУХИНА: Она хотела просто выйти из этого здания и что-то сделать. Видно, отец после такого стресса старался удерживать дочь дома. И в один день она просто собралась, ушла в неизвестном направлении и не вернулась. Она ушла 10 числа и не вернулась домой. И как раз в этот же день ему прислали деньги, и он пошел и купил билеты домой на следующий день. И он нас просил найти девушку и донести каким-то образом до нее, чтобы она вернулась домой, потому что они все уезжают. Так как ребенок сбежал, мы ходили, опрашивали население, искали свидетельства. Просили, если увидят ее, сказать, чтобы она пришла домой, туда, где для них организовано сейчас временное убежище, чтобы она пришла к родителям и с ними поговорила. Благодаря этому она вернулась. Часа через четыре был поезд, отец пришел домой – и девочка тоже вернулись. Они потом ее забрали и сами же отвезли на железную дорогу, чтобы они спокойно сели в поезд и поехали.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот эти дальние районы, вы туда ездили.
Е. СТАРУХИНА: Мы ездили в дальние районы. В городе Крымск много волонтеров, много МЧСовцев, много казачьих войск – тех, кто занимается централизованным разбором завалов и помощью пострадавшим людям. В дальние районы на тот момент, вчера, когда мы там были, мы развозили гуманитарную помощь адресно, в районы, куда очень сложно проехать на обычном легковом автомобиле. У нас подготовлен автомобиль, мы проезжали и адресно раздавали людям воду и еще какие-то вещи. В этих районах еще мало МЧСовцев, мало волонтеров. В частности, там остались и работают наши люди, они помогают местным жителям разгребать завалы. Там очень сложная обстановка. Так как это частный сектор, там совершенно нет воды, нет света, даже нет технической воды, просто элементарно нельзя помыть посуду.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. там самая напряженная ситуация.
Е. СТАРУХИНА: В итоге воду там доставляют волонтеры и местные организации, есть пункты помощи, куда они приходят, они получают техническую воду в бочках и питьевую воду в канистрах. Туда нужно направить больше людей, для того чтобы помочь людям элементарно дороги расчистить и убрать мусор из дома, чтобы можно было войти и начинать приводить дом в порядок.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое, Лена. С приездом вас обратно в Москву. Елена Старухина, волонтер «Лиза-Алерт». Они были сейчас в Крымске, приехали обратно в столицу. Сейчас там находятся еще люди, волонтеров очень много, в том числе наши волонтеры. Будем связываться, узнавать как дела, что там происходит и какая помощь нужна из Москвы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий