Завербовали в отряд с десяток пенсионеров, недовольных властью и начальством. Начать мятеж собирались с города Ковров Владимирской области, оттуда двинуться на Москву. Итог: экс-полковник Квачков получил 13 лет колонии за организацию военного мятежа. У меня вопрос: вот это что, все серьезно?
П.ГУСЕВ: Вы знаете, я бы назвал все это действо приговором имени Чубайса. Потому что после того как...
М.КОРОЛЁВА: Опять виноват Чубайс?
П.ГУСЕВ: Ну, скорее всего, он не виноват, но он является одним из тех, кто очень близок с фамилией, вот, с человеком Квачковым, который получил определенное количество лет, 13, по-моему.
М.КОРОЛЁВА: 13, 13.
П.ГУСЕВ: Дело в том, что после того, как присяжные оправдали его, после судебного процесса, где присяжные были на Чубайса, это решение утвердил Верховный суд и буквально в этот же миг было возбуждено очередное дело и оно пошло дальше. Поэтому я вправе подозревать, что Чубайс имеет, как бы, отношение к процессу, который связан с Квачковым.
М.КОРОЛЁВА: То есть вы считаете, что он ему мстит до конца?
П.ГУСЕВ: Я не думаю, что Чубайс мстит. Но система, в которой находится Чубайс... А Чубайс не просто Чубайс, он – видный член системы. Он не может быть в стороне от этого процесса в той или иной степени. Но сам по себе процесс – он очень смешной. Потому что вот эти вот 14, 15, 12 пенсионеров, которые хотели устроить переворот в нашем государстве, ну, в лучшем случае что они могли сделать, вернее, в худшем, может быть, даже («лучшем» - это плохо говорить), - это провести какой-то террористический там акт, чего-то взорвать или разбить, или захватить какую-нибудь приемную президента в каком-нибудь...
М.КОРОЛЁВА: С помощью арбалетов, как там указано.
П.ГУСЕВ: Ну да, арбалетов. Кстати, арбалет – опасное оружие. Если хороший арбалет...
М.КОРОЛЁВА: Но его еще пронести надо, простите.
П.ГУСЕВ: Это да, это да. Так вот. Но так, в принципе, это опасное оружие.
Так вот. Это все звучит смешно и, конечно, не схоже ни с какими переворотами и захватом власти в нашей стране. И поэтому лишний раз я только убеждаюсь, что название «Приговор имени Чубайса» подходит сюда.
М.КОРОЛЁВА: Но Павел Николаевич, я просто хочу вам напомнить в связи с этим, что когда Квачкова судили первый раз... Я вот даже это помню, что Анатолий Чубайс выступил с неким письмом, в котором он написал, что он, собственно говоря, ну, не то, что не имеет никаких претензий к Квачкову, но что он сожалеет о нем и что он не хочет, чтобы его осудили.
П.ГУСЕВ: Да, это все было.
М.КОРОЛЁВА: Ну так что же тогда? Опять-таки, причем здесь Чубайс? Вот, вы говорите, что он – часть системы. Какой системы?
П.ГУСЕВ: Системы, которая существует в нашем государстве. Он из той команды, которая пришла к власти, он – часть этой команды, видный член этой команды, питерской команды.
М.КОРОЛЁВА: Слушайте, мы так с вами договоримся до того, что сказал Квачков на процессе. Он там, помните, говорил про, простите, жидотиранию Путина, что-то такое вот, да? Что цитировалось.
П.ГУСЕВ: Нет, все, что касается его разговоров, связанных с антисемитской темой и вообще националистическими взглядами, он – мерзавец и подонок, потому что то, что он говорит, это бред сумасшедшего нездорового человека. Да и вообще весь этот заговор против России, который устроил пенсионер Квачков, это тоже бред. И его надо было в психиатрию сажать принудительную, там лечить и он бы вместе с Наполеоном, с каким-нибудь Павлом Первым и двумя-тремя, я не знаю, Мазепами, он бы там проводил бы в обществе и решал, как переустроить мир.
М.КОРОЛЁВА: Почему не сделали? Почему?
П.ГУСЕВ: Поэтому я и считаю, что это приговор имени... Это моя особая точка зрения. Поверьте, когда-нибудь это станет, мне кажется, видным и наглядным, что всё взаимосвязано.
М.КОРОЛЁВА: То есть сам Чубайс не хотел, но какая-то система, частью которой он является...
П.ГУСЕВ: Да, да, да.
М.КОРОЛЁВА: ...всё это привела к этому приговору, несмотря на смешные обвинения?
П.ГУСЕВ: Совершенно верно, да.
М.КОРОЛЁВА: Ну, наверное, тогда практически бесполезно задавать вам вопрос, который наш слушатель задал по интернету: «А как вам кажется, возможно ли, реально ли вообще устроить такой переворот в сегодняшней России?»
П.ГУСЕВ: Я думаю, что нет. Сегодня службы работают очень активно, они многочисленны, они высокооплачиваемые. И есть и ФСО, есть и ФСБ, есть еще другие всякие службы, которые работают по выявлению и по пресечению. Я не думаю, что на сегодняшний день...
Сегодня возможно то, что всегда было в России возможно, - это омерзительные террористические акты, которые происходят, потому что гибнут, прежде всего, конечно, мирные жители и люди, абсолютно ни в чем не повинные. Это может быть захват каких-то помещений государственных (а, кстати, это и бывало уже – там захватывали лимоновцы чего-то где-то, вывески били и так далее, и тому подобное). То есть возможны эти вещи. Говорить о полноценном перевороте или ситуации, когда в стране что-то может произойти силовым методом, это абсолютная несуразица и невозможно.
М.КОРОЛЁВА: То есть представить себе, что, например, там бывшие военные пенсионеры, недовольные своим нынешним положением, объединяются по всей стране, создают некую сеть, из города Коврова двигаются к Москве, невозможно?
П.ГУСЕВ: Невозможно. Дело в том, что, во-первых, эта сеть будет быстро пресечена, а потом сегодня методика услышать людей по мобильным телефонам... Мы, ведь, все с вами, 90% говорим не по городским уже телефонам, а используем мобильную связь.
М.КОРОЛЁВА: И нас с вами прослушивают?
П.ГУСЕВ: Ну, меня точно.
М.КОРОЛЁВА: Хорошо. Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец» сегодня гость программы «Особое мнение». Я напомню, что вы можете связываться с нами по SMS +7 985 970-45-45. Ну и кроме того в Twitter’е есть аккаунт @vyzvon. Все остальное найдете на нашем сайте. Через минуту мы снова здесь.
РЕКЛАМА
М.КОРОЛЁВА: И сегодня это особое мнение Павла Гусева, главного редактора газеты «Московский комсомолец». Вот тут уже приходят вам смски с вопросами, ну, или с какими-то суждениями. Вот, например, Вера вам пишет «Квачкову – 13 лет, а Сердюков, ну, и Игнатенко тоже на воле. Это правосудие? А, ведь, их не посадят».
П.ГУСЕВ: Ну, это, конечно, не правосудие. Дело в том, что, боюсь, что Сердюкова, конечно же, не посадят, хотя, я думаю, что абсолютная его вина существует, абсолютный принцип его вины существует. Дело в том, что как министр, который знал о существовании этих сфер, которые обслуживали армию, этих сфер, которые торговали имуществом армии... И он подписывал ряд документов, и он участвовал, не непосредственно, но участвовал. Он сегодня является, по сути дела, человеком, который должен ответить за то, что он сделал в российской армии.
М.КОРОЛЁВА: Но, ведь, это же не юридическое понятие (то, о чем вы говорите), то есть некое абсолютное представление о его вине?
П.ГУСЕВ: Не, это юридическое. Он подписывал документы на продажу зданий, понимая, что эти здания проходят по пониженной цене. Он не мог этого не знать.
М.КОРОЛЁВА: И вы думаете, все это возможно доказать? Тогда опять-таки вопрос: а почему не доказывают?
П.ГУСЕВ: Потому что у нас не принято такого уровня людей подвергать уголовным преследованиям и наказаниям. То, что он сегодня получил, я разговаривал с очень многими чиновниками, они считают, что это он получил очень много, он унижен и растоптан, как они говорят. Он унижен и растоптан. Действительно, он унижен и растоптан. То есть дали волю всем СМИ, включая государственные, потоптаться на тушке Сердюкова, на его любовных связях, на его всяких домашних, семейных и прочих передрягах. Оттоптались все, кто как мог.
М.КОРОЛЁВА: Подождите. Но деньги и свободу-то не отобрали.
П.ГУСЕВ: Деньги и свободу не отобрали. Вот в этом-то весь и вопрос. Поэтому абсолютное большинство людей задает тот же вопрос, что задала ваша слушательница сейчас. И я такой же вопрос задаю. И в газете, и сам себе. Я хочу, чтобы Сердюков ответил. Потому что если не будет ответа его перед правосудием, виноват или не виноват, по всем казусам, которые он натворил, по всем статьям, это будет говорить о том, существует ли у нас нормальное правосудие и существует ли у нас борьба с коррупцией.
М.КОРОЛЁВА: Но нам же, с другой стороны, говорят, что это не он натворил, нам говорят про госпожу Сметанову, которой, кстати, изменили меру пресечения и выпустили ее на свободу, по сути. Нам говорят про госпожу Васильеву. Вот, опять-таки, вопрос от слушателя: «Можно ли говорить, что идет плановый развал уголовных дел Оборонсервиса?»
П.ГУСЕВ: Я думаю, что идет не плановый развал, а идет плановое, вот, знаете, затягивание и снижение градуса этих дел. Потому что, ну, вот, понимаете, вот за это время посмотрите, сейчас вот мы с вами уже... Квачков появился, потом тут появится еще что-то, еще что-то.
М.КОРОЛЁВА: Считается, что мы забудем?
П.ГУСЕВ: Ну, по крайней мере, уже не будет той остроты. Тем более, что министр новый обороны действует очень, ну, так, знаете, по-настоящему неплохо. Он, по сути дела, очень многие вещи отменил, многие вещи он предсказуемо для армии начал решать так, как, в общем-то, хотят в армейской среде. И это в определенной степени снижает то напряжение ненависти, которое было к Сердюкову, и желание «Ах, скорее бы тебя засадить», понимаете?
Вот, все это вместе создает картину, когда, с одной стороны, идут улучшения, с другой стороны, идет уже забывание, а процесс нарастает. Посмотрите, там один скандал в Сочи чего стоит, понимаете?
М.КОРОЛЁВА: Ну, сейчас мы тоже об этом поговорим. Ну, просто чтобы не уходить далеко от Сердюкова. То есть вы, как вы говорите, вам знающие люди объяснили, что, собственно, с Сердюковым сделали что-то и где-то там наверху решили, что «ну, хватит, вот этого достаточно», да?
А вот если посмотреть, что дальше с людьми такого уровня, опять-таки, пользуясь вашими словами, что с ними дальше в такой ситуации может и должно происходить?
П.ГУСЕВ: Я считаю, что эти люди, прежде всего, должны отстраняться от должности. Ну, в данном случае это произошло и здесь вопросов нету. А второе, по ним должно проводиться следствие, которое должно определять. Но следствие должно... Он должен быть реальным подследственным, должно быть возбуждено уголовное дело, которое расследуется так же, как против людей, которые там ударили омоновца на каком-то шествии. Против него возбуждается дело? Возбуждается. Украдены миллиарды рублей из государственного бюджета, значит, должно быть возбуждено уголовное дело и в отношении министра, который при этом присутствовал. А, вот, если он невиновен в ходе этого дела, тогда, пожалуйста, пускай он будет там на свободе, в 13-комнатной квартире вместе со своей девушкой любимой.
М.КОРОЛЁВА: Хорошо. Но это мы с вами говорим сейчас о том, что должно быть. А как будет, опять-таки, по вашему прогнозу? Вот, как будет?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что все уйдет в песок.
М.КОРОЛЁВА: А он куда денется?
П.ГУСЕВ: Никуда. Пенсионер Сердюков будет существовать и, думаю, что у него есть, на что жить (чего-то мне так подсказывает).
М.КОРОЛЁВА: И деньги не отберут?
П.ГУСЕВ: Думаю, что нет, конечно, никто ничего не отберет.
М.КОРОЛЁВА: Хорошо. Тогда дайте прогноз (опять-таки, слушатели вас просят) по уголовному делу бывшего зампрокурора Подмосковья Александра Игнатенко. Здесь тоже человек пишет «Поспорил с ребятами, что через месяц его отпустят».
П.ГУСЕВ: Ну, прокуратура сегодня уже заявила Генеральная о том, что они требуют, чтобы он был отпущен, чтобы он содержался не под стражей, а как минимум на домашнем аресте. И все, что с ним происходит, - это, ну, давний конфликт Следственного комитета и Генеральной прокуратуры. Этот конфликт развивался очень долго с очень большими всплесками. Одно из таких дел – это вот это вот игорное дело, где Игнатенко то ли присутствовал, то ли брал взятки, то ли крышевал и так далее, и тому подобное. Назаров то его обвинял (один из ведущих, как бы, людей, кто давал показания, который сейчас уже отпущен, кстати говоря, на свободу), то ли этот Игнатенко вообще ничего не делал. Поэтому налицо ситуация: договорится ли сегодня Следственный комитет с Генеральной прокуратурой, и сколько это будет морально стоить той и другой структуре.
М.КОРОЛЁВА: И опять-таки оказывается, что, собственно, и сам Игнатенко тут не очень-то причем?
П.ГУСЕВ: Ну, по сути дела, скорее всего, да, что Игнатенко – это разменная карта в борьбе двух ведомств, причем очень крупных и серьезных.
М.КОРОЛЁВА: Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец». +7 985 970-45-45, в Twitter’е аккаунт @vyzvon. Это для ваших смсок. Ну, кстати, вот Twitter, не знаю, читаете вы или нет, но вот есть там такой аккаунт под названием «Сурков», и вот там была такая запись любопытная: «Итоги визита в Сочи. Президент посетил новые объекты и возложил товарища Билалова как сакральную жертву на олимпийский огонь». Ну вот, действительно, этот скандал последних дней, связанный с товарищем Билаловым и с Сочи, и с расходами этими невероятными.
Скажите, а вот сюжет по ТВ о том, как Путин отчитывает ответственных лиц, он вам не показался постановочным?
П.ГУСЕВ: Ну, думаю, что не постановочный, но думаю, что ТВ предупредили, что что-то будет сейчас, что нужно быть очень внимательными. А думаю, в конечном счете и пресс-служба, и советники у Путина (их достаточное количество), они, в общем-то, выстроили схему, то, как должно это произойти. И лучше, чтобы это произошло прилюдно, наглядно и чтобы все увидели, что борьба и с коррупцией, и, в частности, со стройкой, вот этой удивительной стройкой олимпийской в Сочи, чтобы люди почувствовали, что рука на пульсе.
М.КОРОЛЁВА: То есть это, все-таки, ну, как вам кажется, некий сценарий предварительный с расписанными ролями?
П.ГУСЕВ: Я не думаю, что расписано, кто чего должен говорить, потому что насколько я за эти годы понял, главным, самым интересным и вкусным у нашего президента является то, что он умеет, как бы, даже в построенной схеме говорить совершенно непредвиденные вот такие вот, знаете, слова, выражения. Их не срежиссируешь уже – это его внутреннее. Помните «Мочить в сортире»? За него никто не придумывал «Мочить в сортире»...
М.КОРОЛЁВА: Да это-то точно.
П.ГУСЕВ: Это его внутреннее. То же самое и здесь.
М.КОРОЛЁВА: Но про товарища Билалова он знал заранее?
П.ГУСЕВ: Ну, конечно, знал. Конечно, знал. И было все понятно, и изучено, кто, откуда, почему и как. И то, что сейчас Билалов, говорят, что он – единственный, кто построил вот этот вот трамплин, который, надо сказать, что проблемки-то тоже там есть. И когда я смотрел сам прыжки, было видно, что несчастные спортсмены, приземляясь, врезаются в этот забор, потому что неподготовлена дальше площадка. Они все врезались в этот вот матерчатый натянутый забор, потому что иначе бы они тогда улетали неизвестно куда бы там, в строительную площадку, наверное, или еще куда-то.
Вообще вся эта стройка, довольно странно выглядящая, и 1,5 триллиона, как сейчас говорится, это огромные деньги. Мы переплюнули уже всех и вся, потому что, конечно же, в субтропиках строить олимпийские зимние объекты очень сложно, и хранилище для снега, и те заводы, которые закупают по производству снега. Заводы! Как у меня информация, их там 6 закупили, может, 8, а, может быть, 4. Я не знаю, но закупили целые заводы по производству снега для того, чтобы обеспечить снегом. Сейчас там плюс 10, а это вот разгар Олимпийских игр следующего года. Плюс 10, 12, 8 градусов. Это всё будет требовать, конечно, больших-больших-больших и очень больших затрат.
М.КОРОЛЁВА: Простите, а это тоже не было известно как-то заранее, как вам кажется?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что были расчеты, которые кто-то сделал для того, чтобы ублажить большое начальство.
М.КОРОЛЁВА: То есть большому начальству очень хотелось, и ему все рассчитали?
П.ГУСЕВ: Да, и рассчитали как нужно. Но мне кажется, вы знаете, все это, вот, говоря таким вот, знаете вот, кампанейским языком, фигня по сравнению с той фигней, которая будет после Олимпиады. Потому что все эти объекты, к сожалению, потом будут простаивать, потому что никто уже миллиарды не будет тратить на подвоз снега к этим трамплинам, на подвоз снега на лыжные всякие трассы, потому что это стоит бешеные деньги. Чтобы провести такие соревнования просто, предположим, наши российские соревнования выявить лучших биатлонистов, они, конечно же, будут на Кольском полуострове, на Ямале тренироваться, на Урале будут тренироваться, там, где они сейчас и тренируются.
М.КОРОЛЁВА: Но не в Сочи.
П.ГУСЕВ: Конечно, нет.
М.КОРОЛЁВА: Павел Николаевич, ну, мы как-то с вами сразу уже забегаем туда, где будет после Олимпиады. А сама-то Олимпиада будет? Я вот сегодня видела, например, фотографии в одном из блогов на сайте «Эха Москвы», как выглядят Сочи вообще сейчас. Остается год до Олимпиады. Они успеют?
П.ГУСЕВ: Ну, я сам видел.
М.КОРОЛЁВА: Да, вы же бывали, наверняка.
П.ГУСЕВ: Да, с вашим главным редактором, причем.
М.КОРОЛЁВА: Ну, что скажете?
П.ГУСЕВ: Да, я скажу, что, конечно, сейчас это большая строительная площадка. Но...
М.КОРОЛЁВА: Но, ведь, год. Всего год. Там уже, собственно, нужно газончики стричь.
П.ГУСЕВ: Но, я еще раз подчеркиваю, но, запустив туда невероятное количество гастарбайтеров как муравьев, которые, вот, знаете, как рис, мы смотрим, втыкают на полях, вот, идут одни голые спины? Воткнут кустики, землю завезут грузовиками круглосуточно, все выровняют и газоны расстелят.
М.КОРОЛЁВА: Ну, самое главное, чтобы кустики не проваливались прямо под ногами гостей.
П.ГУСЕВ: Ну, я думаю, что всё успеют. По крайней мере, где не успеют, там заборы поставят высокие.
М.КОРОЛЁВА: Ну вот, кстати, по поводу гастарбайтеров. У меня тоже есть к вам тут вопрос. Дело в том, что высказался глава ФМС Константин Ромодановский. Он обиделся на доклад Human Rights Watch по поводу рабов на стройках Сочи. Он сказал, что все это неправильно и нечестно. Вот так по вашим-то словам получается, что есть они?
П.ГУСЕВ: Ну, наверное, гастарбайтеры есть. Я видел, что это рабочие, ну так, прямо скажем, не славянской внешности и явно приезжие, и говорят они на языке, как я понимаю, среднеазиатском, где-то из Средней Азии. Я их видел там. Да, должны быть они там. И как? Откуда мы столько рабочих возьмем туда такого количества? И потом эти рабочие – не всех квалификация нужна высокая.
М.КОРОЛЁВА: Да нет, не проблема, если бы завозили рабочих, но чтобы все это происходило гласно и чтобы платили им нормально. Речь-то идет о том, что это не так.
П.ГУСЕВ: Ну, естественно, наверное, должно это быть. К сожалению, у меня нет такой информации, я не могу здесь говорить, как им платят, что платят. Я видел, что там очень много рабочей силы явно не российского происхождения.
М.КОРОЛЁВА: Ну и будет, судя по всему, еще больше.
П.ГУСЕВ: Ну, думаю, что, конечно, перед играми. Там же останется самая сложная, вот, знаете, ручная работа – засыпать, присыпать и заровнять.
М.КОРОЛЁВА: Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец». Через несколько минут мы снова здесь.
НОВОСТИ
М.КОРОЛЁВА: И это третья часть программы «Особое мнение». Сегодня у нас в студии Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец». +7 985 970-45-45 – вы еще успеете прислать ваши смски сюда. В Twitter’е – аккаунт @vyzvon. И не забывайте выстраивать кардиограмму сегодняшнего эфира – это можно сделать на сайте «Эха Москвы».
У нас сегодня как-то такие, большие стройки, большие объекты. Вот, Большой театр. Николай Цискаридзе, народный артист России призывает российские власти уволить всех руководителей Большого театра. Ну, он говорит, что, в частности, против него там травлю устраивают и так далее. А Большой театр уже заявляет, что может подать в суд на Цискаридзе. В связи с этим вопрос от Дмитрия: «Надо ли сменить руководство Большого театра, как предлагает Цискаридзе? Может, вообще его закрыть на время?»
П.ГУСЕВ: Нет. Дело в том, что мне кажется, что потихоньку как-то очень неадекватно ведет себя Цискаридзе. Это моя точка зрения личная. Я не хочу его ничем оскорблять, но он каждый день делает определенные заявления, чуть ли не каждый день. Вот, было последнее, по-моему, то ли сегодня, то ли вчера (я уже по датам спутал). Он заявил, что это не кислота была. Откуда он знает тогда, что это была не кислота? А что? Потому что, ну, к нему, как бы, никто не подходил, к несчастному облитому балетмейстеру, но он уже заявляет, что это была не кислота, а что это было что-то другое. Ну, он очень странно и неадекватно себя ведет.
М.КОРОЛЁВА: Ну, может быть, затравили человека? Мы же такие случаи тоже знаем.
П.ГУСЕВ: В таких случаях лучше молчать. Вот, Цискаридзе все время говорит. Зачем он это делает, для меня непонятно. На мой взгляд, сегодня в Большом театре довольно профессиональное руководство. Я знаю директора Иксанова, я знаю многих других администраторов. Ну, это довольно сильные люди в плане администрирования. Они вполне справляются со своей работой. Но в творческом коллективе сложилась вот такая, ну, какая-то просто вонючая, скверная обстановка. Воняет там. Там воняет, вот, понимаете, прямо уже дух исходит от трупа, что там вот сейчас что-то произойдет.
М.КОРОЛЁВА: От труппы, вы сказали, я надеюсь?
П.ГУСЕВ: Ну, это игра слов. Идет вот этот запах. И мне кажется, что, вот, ну, выплеснулся с этой кислотой этот запах (а там давно уже идет конфликтная ситуация). И если вы сегодня туда поставите другого директора, я думаю, что может запах только усилиться, на мой взгляд.
М.КОРОЛЁВА: Но что-то надо с этим делать? Вот, я смотрела сегодня, например, по Евроньюс непрерывно показывали Большой театр в связи с этим скандалом. То есть наш символ любимый превращается в некий антисимвол уже.
П.ГУСЕВ: Да. Ну, насколько я знаю, там уже отменили гастроли некоторые звезды, не хотят ехать в Большой театр и это тоже удар по престижу. И я думаю, конечно же, это все повлияет на общую ситуацию.
Но вот то, что было покушение на балетмейстера, и то, что было покушение в таком виде, в виде, так сказать... Ну, понятно, когда там люди покушения делают обычными какими-то средствами. Хотя, для меня все равно непонятно, но, тем не менее, понятно. Но кислота и вот это – это уже изощренность, это устрашение. Это не покушение, а это устрашение, потому что от этого не гибнут люди. А это очень сильное устрашение. Представить на секунду, как это все происходит, это устрашение. Никто не хочет попасть в такую ситуацию. Лучше уж топором.
М.КОРОЛЁВА: У вас, у вашей газеты нет никаких версий, может быть, предварительных?
П.ГУСЕВ: Нет. Я могу честно сказать, мы активно занимаемся всеми этими вопросами, тем более, что у нас есть контакты и с труппой, и с руководством, и с теми людьми, кто давно с этим театром работает, и Михаил Швыдкой нам часто дает интервью и комментарии, который очень хорошо знает ситуацию вокруг и в театре. И мы пытаемся. Но нет у меня версий. Я не хочу никого нигде и никак обвинять. Но еще раз хочу сказать, что кому-то очень понадобилось в обновленном театре внести вот такую смуту, разруху и уничтожить, по сути дела, труппу в том виде, как она сегодня есть.
М.КОРОЛЁВА: Но может быть, проблема в том, что обновили-то театр только, что называется, по зданию? А, вот, дух труппы и управление этой труппы не меняли. Может быть, в этом дело?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что очень сильно сказался период реконструкции, когда театр находился... Ну, то гастроли, то новая сцена, то репетиционные залы. Все это вместе, ну, наверное, наложило на труппу, на артистов вот такую нервозную ситуацию.
М.КОРОЛЁВА: Вопрос по нашу с вами душу. Смотрите, по поводу журналистов. Предложение Минкомсвязи сократить число вузов по подготовке журналистов – шаг в правильном направлении, - так считает декан Факультета журналистики МГУ Елена Вартанова. Ну, действительно, такое предложение было, оно произносилось в рамках предложений Минобрнауки о проверке эффективности российских вузов. И, вот, было, в частности, такое предложение – сократить число вузов по подготовке журналистов. А вам как кажется, это шаг в правильном направлении?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что да.
М.КОРОЛЁВА: О как.
П.ГУСЕВ: Дело в том, что недавно, сравнительно недавно, 2 или 3 года назад я вместе с Минобразом собирал в Общественной палате, будучи председателем Комиссии по СМИ, деканов всех факультетов журналистики страны. Набралось аж, по-моему, 112 или 113. А всего их, по-моему, 114 или 116.
Так вот, мы собрали практически всех. И вот мы очень много там обсуждали по зарплате, по творчеству, по выпуску. Но общая какая ситуация складывается? Абсолютное большинство этих факультетов, называясь Факультетами журналистики, выпускают пиарщиков, выпускают специалистов, которые работают в пресс-службах, и специалистов-рекламщиков.
М.КОРОЛЁВА: Потребность такая, Павел Николаевич.
П.ГУСЕВ: Да.
М.КОРОЛЁВА: В России такая потребность. Журналисты не нужны.
П.ГУСЕВ: Нет. Так давайте назовем это все так, как это называется, менеджеры по медийной рекламе, менеджеры по продвижению информационных технологий в гос- и, там, других структурах, и так далее, и тому подобное. Никакого отношения к журналистике это не имеет.
Поэтому факультеты журналистики в том количестве и в том объеме не нужны на сегодняшний день, я глубоко в этом убежден.
М.КОРОЛЁВА: А сколько их нужно?
П.ГУСЕВ: Это я не могу сказать. Вот здесь я не могу сказать. Я не хочу оперировать цифрами и из 112-ти делать 86, понимаете? Это будет абсолютно непрофессионально и по-дилетантски. Этот вопрос для изучения. И если сейчас Минсвязи или Минобраз скажет, что сократить вдвое, я буду бороться с этим. Бороться буду как представитель Общественной палаты, который считает, что нельзя просто взять и говорить «Вполовину или на треть сократить». Надо изучить по регионам, потому что у нас в некоторых небольших регионах есть по 2 факультета журналистики. Они абсолютно там не нужны.
М.КОРОЛЁВА: А вы знаете ситуацию в регионах с журналистами вообще? Вы знаете, что большинство журналистов просто уходит из профессии и дело не в образовании?
П.ГУСЕВ: Я знаю.
М.КОРОЛЁВА: Они уходят из профессии в тот же самый пиар и в администрации.
П.ГУСЕВ: Да, совершенно верно, потому что там другие зарплаты...
М.КОРОЛЁВА: Потому что они не нужны.
П.ГУСЕВ: Они никому не нужны, но есть еще один фактор – им просто не дают работать и писать так, как они хотят.
М.КОРОЛЁВА: Ну, совершенно верно.
П.ГУСЕВ: И это еще большая проблема, которая сегодня существует с талантливыми журналистами. Очень немногие журналисты находят в себе силы уехать в Москву, в Питер или в города-миллионники, где есть большее разнообразие СМИ, где они могут зарабатывать деньги и где они могут работать.
Но есть еще проблема. У нас постоянно закрываются печатные СМИ в ряде регионов, закрываются не из-за того, что теряется к ним интерес. Как раз в регионах к ним есть интерес, потому что там не так развит интернет, не так развита система интерактивных новых технологий. Но они уходят, потому что эти газеты не имеют ни рекламы, ни государственной поддержки и, по сути дела, они... Да, еще страшная ситуация с почтой...
М.КОРОЛЁВА: Так дело, наверное, не в факультетах журналистики?
П.ГУСЕВ: Факультеты журналистики на сегодняшний день просто буксуют. Они производят, так скажем, 10-12% товара человеческого, журналистского от потребности, которая нужна. То есть все остальное идет пиар, повторяю, и реклама. То есть не нужны в таком количестве там журналисты. Те журналисты, которые сегодня есть, они...
М.КОРОЛЁВА: И они-то никому не нужны.
П.ГУСЕВ: И они никому не нужны.
М.КОРОЛЁВА: Хорошо. У нас чуть меньше двух минут, а у меня еще один вопрос. Такая, потрясающая новость из Петербурга. Губернатор Георгий Полтавченко поддерживает идею введения клятвы гражданина при получении паспорта. Вот, чтобы 14-летние подростки при получении паспорта произносили клятву «Я, гражданин РФ торжественно беру на себя обязанность», ну и еще там несколько фраз. Тяготы упоминаются. Как бы вы отнеслись к идее произнесения такой клятвы при получении российского паспорта?
П.ГУСЕВ: Я бы еще губернатору Санкт-Петербурга посоветовал ввести еще и освещать паспорта – он любит все освещать. Еще сразу и осветить.
М.КОРОЛЁВА: Я думаю, что ему даже этот совет не потребуется – он и так это сделает, возможно.
П.ГУСЕВ: Я не думаю, что... Понимаете, это формализм. Вот, не нужно из всего...
М.КОРОЛЁВА: Но есть, ведь, страны, где при получении гражданства произносят клятву?
П.ГУСЕВ: Есть. Но, понимаете, я пока, вот, не вижу, как эта клятва будет у нас работать. Для того, чтобы произносить эту клятву, мы сделать должны такое государство, чтобы подросток, который сейчас в 14 лет будет получать паспорт, чтобы он, произнося эту клятву и приходя домой, он понимал, что его дом, государство, власть и все, что связано с получением паспорта, соответствует вот этой клятве.
М.КОРОЛЁВА: А сейчас этого нет?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что нет. Я думаю, что в клятве будут очень многие слова просто пустым звуком.
П.ГУСЕВ: Вы знаете, я бы назвал все это действо приговором имени Чубайса. Потому что после того как...
М.КОРОЛЁВА: Опять виноват Чубайс?
П.ГУСЕВ: Ну, скорее всего, он не виноват, но он является одним из тех, кто очень близок с фамилией, вот, с человеком Квачковым, который получил определенное количество лет, 13, по-моему.
М.КОРОЛЁВА: 13, 13.
П.ГУСЕВ: Дело в том, что после того, как присяжные оправдали его, после судебного процесса, где присяжные были на Чубайса, это решение утвердил Верховный суд и буквально в этот же миг было возбуждено очередное дело и оно пошло дальше. Поэтому я вправе подозревать, что Чубайс имеет, как бы, отношение к процессу, который связан с Квачковым.
М.КОРОЛЁВА: То есть вы считаете, что он ему мстит до конца?
П.ГУСЕВ: Я не думаю, что Чубайс мстит. Но система, в которой находится Чубайс... А Чубайс не просто Чубайс, он – видный член системы. Он не может быть в стороне от этого процесса в той или иной степени. Но сам по себе процесс – он очень смешной. Потому что вот эти вот 14, 15, 12 пенсионеров, которые хотели устроить переворот в нашем государстве, ну, в лучшем случае что они могли сделать, вернее, в худшем, может быть, даже («лучшем» - это плохо говорить), - это провести какой-то террористический там акт, чего-то взорвать или разбить, или захватить какую-нибудь приемную президента в каком-нибудь...
М.КОРОЛЁВА: С помощью арбалетов, как там указано.
П.ГУСЕВ: Ну да, арбалетов. Кстати, арбалет – опасное оружие. Если хороший арбалет...
М.КОРОЛЁВА: Но его еще пронести надо, простите.
П.ГУСЕВ: Это да, это да. Так вот. Но так, в принципе, это опасное оружие.
Так вот. Это все звучит смешно и, конечно, не схоже ни с какими переворотами и захватом власти в нашей стране. И поэтому лишний раз я только убеждаюсь, что название «Приговор имени Чубайса» подходит сюда.
М.КОРОЛЁВА: Но Павел Николаевич, я просто хочу вам напомнить в связи с этим, что когда Квачкова судили первый раз... Я вот даже это помню, что Анатолий Чубайс выступил с неким письмом, в котором он написал, что он, собственно говоря, ну, не то, что не имеет никаких претензий к Квачкову, но что он сожалеет о нем и что он не хочет, чтобы его осудили.
П.ГУСЕВ: Да, это все было.
М.КОРОЛЁВА: Ну так что же тогда? Опять-таки, причем здесь Чубайс? Вот, вы говорите, что он – часть системы. Какой системы?
П.ГУСЕВ: Системы, которая существует в нашем государстве. Он из той команды, которая пришла к власти, он – часть этой команды, видный член этой команды, питерской команды.
М.КОРОЛЁВА: Слушайте, мы так с вами договоримся до того, что сказал Квачков на процессе. Он там, помните, говорил про, простите, жидотиранию Путина, что-то такое вот, да? Что цитировалось.
П.ГУСЕВ: Нет, все, что касается его разговоров, связанных с антисемитской темой и вообще националистическими взглядами, он – мерзавец и подонок, потому что то, что он говорит, это бред сумасшедшего нездорового человека. Да и вообще весь этот заговор против России, который устроил пенсионер Квачков, это тоже бред. И его надо было в психиатрию сажать принудительную, там лечить и он бы вместе с Наполеоном, с каким-нибудь Павлом Первым и двумя-тремя, я не знаю, Мазепами, он бы там проводил бы в обществе и решал, как переустроить мир.
М.КОРОЛЁВА: Почему не сделали? Почему?
П.ГУСЕВ: Поэтому я и считаю, что это приговор имени... Это моя особая точка зрения. Поверьте, когда-нибудь это станет, мне кажется, видным и наглядным, что всё взаимосвязано.
М.КОРОЛЁВА: То есть сам Чубайс не хотел, но какая-то система, частью которой он является...
П.ГУСЕВ: Да, да, да.
М.КОРОЛЁВА: ...всё это привела к этому приговору, несмотря на смешные обвинения?
П.ГУСЕВ: Совершенно верно, да.
М.КОРОЛЁВА: Ну, наверное, тогда практически бесполезно задавать вам вопрос, который наш слушатель задал по интернету: «А как вам кажется, возможно ли, реально ли вообще устроить такой переворот в сегодняшней России?»
П.ГУСЕВ: Я думаю, что нет. Сегодня службы работают очень активно, они многочисленны, они высокооплачиваемые. И есть и ФСО, есть и ФСБ, есть еще другие всякие службы, которые работают по выявлению и по пресечению. Я не думаю, что на сегодняшний день...
Сегодня возможно то, что всегда было в России возможно, - это омерзительные террористические акты, которые происходят, потому что гибнут, прежде всего, конечно, мирные жители и люди, абсолютно ни в чем не повинные. Это может быть захват каких-то помещений государственных (а, кстати, это и бывало уже – там захватывали лимоновцы чего-то где-то, вывески били и так далее, и тому подобное). То есть возможны эти вещи. Говорить о полноценном перевороте или ситуации, когда в стране что-то может произойти силовым методом, это абсолютная несуразица и невозможно.
М.КОРОЛЁВА: То есть представить себе, что, например, там бывшие военные пенсионеры, недовольные своим нынешним положением, объединяются по всей стране, создают некую сеть, из города Коврова двигаются к Москве, невозможно?
П.ГУСЕВ: Невозможно. Дело в том, что, во-первых, эта сеть будет быстро пресечена, а потом сегодня методика услышать людей по мобильным телефонам... Мы, ведь, все с вами, 90% говорим не по городским уже телефонам, а используем мобильную связь.
М.КОРОЛЁВА: И нас с вами прослушивают?
П.ГУСЕВ: Ну, меня точно.
М.КОРОЛЁВА: Хорошо. Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец» сегодня гость программы «Особое мнение». Я напомню, что вы можете связываться с нами по SMS +7 985 970-45-45. Ну и кроме того в Twitter’е есть аккаунт @vyzvon. Все остальное найдете на нашем сайте. Через минуту мы снова здесь.
РЕКЛАМА
М.КОРОЛЁВА: И сегодня это особое мнение Павла Гусева, главного редактора газеты «Московский комсомолец». Вот тут уже приходят вам смски с вопросами, ну, или с какими-то суждениями. Вот, например, Вера вам пишет «Квачкову – 13 лет, а Сердюков, ну, и Игнатенко тоже на воле. Это правосудие? А, ведь, их не посадят».
П.ГУСЕВ: Ну, это, конечно, не правосудие. Дело в том, что, боюсь, что Сердюкова, конечно же, не посадят, хотя, я думаю, что абсолютная его вина существует, абсолютный принцип его вины существует. Дело в том, что как министр, который знал о существовании этих сфер, которые обслуживали армию, этих сфер, которые торговали имуществом армии... И он подписывал ряд документов, и он участвовал, не непосредственно, но участвовал. Он сегодня является, по сути дела, человеком, который должен ответить за то, что он сделал в российской армии.
М.КОРОЛЁВА: Но, ведь, это же не юридическое понятие (то, о чем вы говорите), то есть некое абсолютное представление о его вине?
П.ГУСЕВ: Не, это юридическое. Он подписывал документы на продажу зданий, понимая, что эти здания проходят по пониженной цене. Он не мог этого не знать.
М.КОРОЛЁВА: И вы думаете, все это возможно доказать? Тогда опять-таки вопрос: а почему не доказывают?
П.ГУСЕВ: Потому что у нас не принято такого уровня людей подвергать уголовным преследованиям и наказаниям. То, что он сегодня получил, я разговаривал с очень многими чиновниками, они считают, что это он получил очень много, он унижен и растоптан, как они говорят. Он унижен и растоптан. Действительно, он унижен и растоптан. То есть дали волю всем СМИ, включая государственные, потоптаться на тушке Сердюкова, на его любовных связях, на его всяких домашних, семейных и прочих передрягах. Оттоптались все, кто как мог.
М.КОРОЛЁВА: Подождите. Но деньги и свободу-то не отобрали.
П.ГУСЕВ: Деньги и свободу не отобрали. Вот в этом-то весь и вопрос. Поэтому абсолютное большинство людей задает тот же вопрос, что задала ваша слушательница сейчас. И я такой же вопрос задаю. И в газете, и сам себе. Я хочу, чтобы Сердюков ответил. Потому что если не будет ответа его перед правосудием, виноват или не виноват, по всем казусам, которые он натворил, по всем статьям, это будет говорить о том, существует ли у нас нормальное правосудие и существует ли у нас борьба с коррупцией.
М.КОРОЛЁВА: Но нам же, с другой стороны, говорят, что это не он натворил, нам говорят про госпожу Сметанову, которой, кстати, изменили меру пресечения и выпустили ее на свободу, по сути. Нам говорят про госпожу Васильеву. Вот, опять-таки, вопрос от слушателя: «Можно ли говорить, что идет плановый развал уголовных дел Оборонсервиса?»
П.ГУСЕВ: Я думаю, что идет не плановый развал, а идет плановое, вот, знаете, затягивание и снижение градуса этих дел. Потому что, ну, вот, понимаете, вот за это время посмотрите, сейчас вот мы с вами уже... Квачков появился, потом тут появится еще что-то, еще что-то.
М.КОРОЛЁВА: Считается, что мы забудем?
П.ГУСЕВ: Ну, по крайней мере, уже не будет той остроты. Тем более, что министр новый обороны действует очень, ну, так, знаете, по-настоящему неплохо. Он, по сути дела, очень многие вещи отменил, многие вещи он предсказуемо для армии начал решать так, как, в общем-то, хотят в армейской среде. И это в определенной степени снижает то напряжение ненависти, которое было к Сердюкову, и желание «Ах, скорее бы тебя засадить», понимаете?
Вот, все это вместе создает картину, когда, с одной стороны, идут улучшения, с другой стороны, идет уже забывание, а процесс нарастает. Посмотрите, там один скандал в Сочи чего стоит, понимаете?
М.КОРОЛЁВА: Ну, сейчас мы тоже об этом поговорим. Ну, просто чтобы не уходить далеко от Сердюкова. То есть вы, как вы говорите, вам знающие люди объяснили, что, собственно, с Сердюковым сделали что-то и где-то там наверху решили, что «ну, хватит, вот этого достаточно», да?
А вот если посмотреть, что дальше с людьми такого уровня, опять-таки, пользуясь вашими словами, что с ними дальше в такой ситуации может и должно происходить?
П.ГУСЕВ: Я считаю, что эти люди, прежде всего, должны отстраняться от должности. Ну, в данном случае это произошло и здесь вопросов нету. А второе, по ним должно проводиться следствие, которое должно определять. Но следствие должно... Он должен быть реальным подследственным, должно быть возбуждено уголовное дело, которое расследуется так же, как против людей, которые там ударили омоновца на каком-то шествии. Против него возбуждается дело? Возбуждается. Украдены миллиарды рублей из государственного бюджета, значит, должно быть возбуждено уголовное дело и в отношении министра, который при этом присутствовал. А, вот, если он невиновен в ходе этого дела, тогда, пожалуйста, пускай он будет там на свободе, в 13-комнатной квартире вместе со своей девушкой любимой.
М.КОРОЛЁВА: Хорошо. Но это мы с вами говорим сейчас о том, что должно быть. А как будет, опять-таки, по вашему прогнозу? Вот, как будет?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что все уйдет в песок.
М.КОРОЛЁВА: А он куда денется?
П.ГУСЕВ: Никуда. Пенсионер Сердюков будет существовать и, думаю, что у него есть, на что жить (чего-то мне так подсказывает).
М.КОРОЛЁВА: И деньги не отберут?
П.ГУСЕВ: Думаю, что нет, конечно, никто ничего не отберет.
М.КОРОЛЁВА: Хорошо. Тогда дайте прогноз (опять-таки, слушатели вас просят) по уголовному делу бывшего зампрокурора Подмосковья Александра Игнатенко. Здесь тоже человек пишет «Поспорил с ребятами, что через месяц его отпустят».
П.ГУСЕВ: Ну, прокуратура сегодня уже заявила Генеральная о том, что они требуют, чтобы он был отпущен, чтобы он содержался не под стражей, а как минимум на домашнем аресте. И все, что с ним происходит, - это, ну, давний конфликт Следственного комитета и Генеральной прокуратуры. Этот конфликт развивался очень долго с очень большими всплесками. Одно из таких дел – это вот это вот игорное дело, где Игнатенко то ли присутствовал, то ли брал взятки, то ли крышевал и так далее, и тому подобное. Назаров то его обвинял (один из ведущих, как бы, людей, кто давал показания, который сейчас уже отпущен, кстати говоря, на свободу), то ли этот Игнатенко вообще ничего не делал. Поэтому налицо ситуация: договорится ли сегодня Следственный комитет с Генеральной прокуратурой, и сколько это будет морально стоить той и другой структуре.
М.КОРОЛЁВА: И опять-таки оказывается, что, собственно, и сам Игнатенко тут не очень-то причем?
П.ГУСЕВ: Ну, по сути дела, скорее всего, да, что Игнатенко – это разменная карта в борьбе двух ведомств, причем очень крупных и серьезных.
М.КОРОЛЁВА: Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец». +7 985 970-45-45, в Twitter’е аккаунт @vyzvon. Это для ваших смсок. Ну, кстати, вот Twitter, не знаю, читаете вы или нет, но вот есть там такой аккаунт под названием «Сурков», и вот там была такая запись любопытная: «Итоги визита в Сочи. Президент посетил новые объекты и возложил товарища Билалова как сакральную жертву на олимпийский огонь». Ну вот, действительно, этот скандал последних дней, связанный с товарищем Билаловым и с Сочи, и с расходами этими невероятными.
Скажите, а вот сюжет по ТВ о том, как Путин отчитывает ответственных лиц, он вам не показался постановочным?
П.ГУСЕВ: Ну, думаю, что не постановочный, но думаю, что ТВ предупредили, что что-то будет сейчас, что нужно быть очень внимательными. А думаю, в конечном счете и пресс-служба, и советники у Путина (их достаточное количество), они, в общем-то, выстроили схему, то, как должно это произойти. И лучше, чтобы это произошло прилюдно, наглядно и чтобы все увидели, что борьба и с коррупцией, и, в частности, со стройкой, вот этой удивительной стройкой олимпийской в Сочи, чтобы люди почувствовали, что рука на пульсе.
М.КОРОЛЁВА: То есть это, все-таки, ну, как вам кажется, некий сценарий предварительный с расписанными ролями?
П.ГУСЕВ: Я не думаю, что расписано, кто чего должен говорить, потому что насколько я за эти годы понял, главным, самым интересным и вкусным у нашего президента является то, что он умеет, как бы, даже в построенной схеме говорить совершенно непредвиденные вот такие вот, знаете, слова, выражения. Их не срежиссируешь уже – это его внутреннее. Помните «Мочить в сортире»? За него никто не придумывал «Мочить в сортире»...
М.КОРОЛЁВА: Да это-то точно.
П.ГУСЕВ: Это его внутреннее. То же самое и здесь.
М.КОРОЛЁВА: Но про товарища Билалова он знал заранее?
П.ГУСЕВ: Ну, конечно, знал. Конечно, знал. И было все понятно, и изучено, кто, откуда, почему и как. И то, что сейчас Билалов, говорят, что он – единственный, кто построил вот этот вот трамплин, который, надо сказать, что проблемки-то тоже там есть. И когда я смотрел сам прыжки, было видно, что несчастные спортсмены, приземляясь, врезаются в этот забор, потому что неподготовлена дальше площадка. Они все врезались в этот вот матерчатый натянутый забор, потому что иначе бы они тогда улетали неизвестно куда бы там, в строительную площадку, наверное, или еще куда-то.
Вообще вся эта стройка, довольно странно выглядящая, и 1,5 триллиона, как сейчас говорится, это огромные деньги. Мы переплюнули уже всех и вся, потому что, конечно же, в субтропиках строить олимпийские зимние объекты очень сложно, и хранилище для снега, и те заводы, которые закупают по производству снега. Заводы! Как у меня информация, их там 6 закупили, может, 8, а, может быть, 4. Я не знаю, но закупили целые заводы по производству снега для того, чтобы обеспечить снегом. Сейчас там плюс 10, а это вот разгар Олимпийских игр следующего года. Плюс 10, 12, 8 градусов. Это всё будет требовать, конечно, больших-больших-больших и очень больших затрат.
М.КОРОЛЁВА: Простите, а это тоже не было известно как-то заранее, как вам кажется?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что были расчеты, которые кто-то сделал для того, чтобы ублажить большое начальство.
М.КОРОЛЁВА: То есть большому начальству очень хотелось, и ему все рассчитали?
П.ГУСЕВ: Да, и рассчитали как нужно. Но мне кажется, вы знаете, все это, вот, говоря таким вот, знаете вот, кампанейским языком, фигня по сравнению с той фигней, которая будет после Олимпиады. Потому что все эти объекты, к сожалению, потом будут простаивать, потому что никто уже миллиарды не будет тратить на подвоз снега к этим трамплинам, на подвоз снега на лыжные всякие трассы, потому что это стоит бешеные деньги. Чтобы провести такие соревнования просто, предположим, наши российские соревнования выявить лучших биатлонистов, они, конечно же, будут на Кольском полуострове, на Ямале тренироваться, на Урале будут тренироваться, там, где они сейчас и тренируются.
М.КОРОЛЁВА: Но не в Сочи.
П.ГУСЕВ: Конечно, нет.
М.КОРОЛЁВА: Павел Николаевич, ну, мы как-то с вами сразу уже забегаем туда, где будет после Олимпиады. А сама-то Олимпиада будет? Я вот сегодня видела, например, фотографии в одном из блогов на сайте «Эха Москвы», как выглядят Сочи вообще сейчас. Остается год до Олимпиады. Они успеют?
П.ГУСЕВ: Ну, я сам видел.
М.КОРОЛЁВА: Да, вы же бывали, наверняка.
П.ГУСЕВ: Да, с вашим главным редактором, причем.
М.КОРОЛЁВА: Ну, что скажете?
П.ГУСЕВ: Да, я скажу, что, конечно, сейчас это большая строительная площадка. Но...
М.КОРОЛЁВА: Но, ведь, год. Всего год. Там уже, собственно, нужно газончики стричь.
П.ГУСЕВ: Но, я еще раз подчеркиваю, но, запустив туда невероятное количество гастарбайтеров как муравьев, которые, вот, знаете, как рис, мы смотрим, втыкают на полях, вот, идут одни голые спины? Воткнут кустики, землю завезут грузовиками круглосуточно, все выровняют и газоны расстелят.
М.КОРОЛЁВА: Ну, самое главное, чтобы кустики не проваливались прямо под ногами гостей.
П.ГУСЕВ: Ну, я думаю, что всё успеют. По крайней мере, где не успеют, там заборы поставят высокие.
М.КОРОЛЁВА: Ну вот, кстати, по поводу гастарбайтеров. У меня тоже есть к вам тут вопрос. Дело в том, что высказался глава ФМС Константин Ромодановский. Он обиделся на доклад Human Rights Watch по поводу рабов на стройках Сочи. Он сказал, что все это неправильно и нечестно. Вот так по вашим-то словам получается, что есть они?
П.ГУСЕВ: Ну, наверное, гастарбайтеры есть. Я видел, что это рабочие, ну так, прямо скажем, не славянской внешности и явно приезжие, и говорят они на языке, как я понимаю, среднеазиатском, где-то из Средней Азии. Я их видел там. Да, должны быть они там. И как? Откуда мы столько рабочих возьмем туда такого количества? И потом эти рабочие – не всех квалификация нужна высокая.
М.КОРОЛЁВА: Да нет, не проблема, если бы завозили рабочих, но чтобы все это происходило гласно и чтобы платили им нормально. Речь-то идет о том, что это не так.
П.ГУСЕВ: Ну, естественно, наверное, должно это быть. К сожалению, у меня нет такой информации, я не могу здесь говорить, как им платят, что платят. Я видел, что там очень много рабочей силы явно не российского происхождения.
М.КОРОЛЁВА: Ну и будет, судя по всему, еще больше.
П.ГУСЕВ: Ну, думаю, что, конечно, перед играми. Там же останется самая сложная, вот, знаете, ручная работа – засыпать, присыпать и заровнять.
М.КОРОЛЁВА: Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец». Через несколько минут мы снова здесь.
НОВОСТИ
М.КОРОЛЁВА: И это третья часть программы «Особое мнение». Сегодня у нас в студии Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец». +7 985 970-45-45 – вы еще успеете прислать ваши смски сюда. В Twitter’е – аккаунт @vyzvon. И не забывайте выстраивать кардиограмму сегодняшнего эфира – это можно сделать на сайте «Эха Москвы».
У нас сегодня как-то такие, большие стройки, большие объекты. Вот, Большой театр. Николай Цискаридзе, народный артист России призывает российские власти уволить всех руководителей Большого театра. Ну, он говорит, что, в частности, против него там травлю устраивают и так далее. А Большой театр уже заявляет, что может подать в суд на Цискаридзе. В связи с этим вопрос от Дмитрия: «Надо ли сменить руководство Большого театра, как предлагает Цискаридзе? Может, вообще его закрыть на время?»
П.ГУСЕВ: Нет. Дело в том, что мне кажется, что потихоньку как-то очень неадекватно ведет себя Цискаридзе. Это моя точка зрения личная. Я не хочу его ничем оскорблять, но он каждый день делает определенные заявления, чуть ли не каждый день. Вот, было последнее, по-моему, то ли сегодня, то ли вчера (я уже по датам спутал). Он заявил, что это не кислота была. Откуда он знает тогда, что это была не кислота? А что? Потому что, ну, к нему, как бы, никто не подходил, к несчастному облитому балетмейстеру, но он уже заявляет, что это была не кислота, а что это было что-то другое. Ну, он очень странно и неадекватно себя ведет.
М.КОРОЛЁВА: Ну, может быть, затравили человека? Мы же такие случаи тоже знаем.
П.ГУСЕВ: В таких случаях лучше молчать. Вот, Цискаридзе все время говорит. Зачем он это делает, для меня непонятно. На мой взгляд, сегодня в Большом театре довольно профессиональное руководство. Я знаю директора Иксанова, я знаю многих других администраторов. Ну, это довольно сильные люди в плане администрирования. Они вполне справляются со своей работой. Но в творческом коллективе сложилась вот такая, ну, какая-то просто вонючая, скверная обстановка. Воняет там. Там воняет, вот, понимаете, прямо уже дух исходит от трупа, что там вот сейчас что-то произойдет.
М.КОРОЛЁВА: От труппы, вы сказали, я надеюсь?
П.ГУСЕВ: Ну, это игра слов. Идет вот этот запах. И мне кажется, что, вот, ну, выплеснулся с этой кислотой этот запах (а там давно уже идет конфликтная ситуация). И если вы сегодня туда поставите другого директора, я думаю, что может запах только усилиться, на мой взгляд.
М.КОРОЛЁВА: Но что-то надо с этим делать? Вот, я смотрела сегодня, например, по Евроньюс непрерывно показывали Большой театр в связи с этим скандалом. То есть наш символ любимый превращается в некий антисимвол уже.
П.ГУСЕВ: Да. Ну, насколько я знаю, там уже отменили гастроли некоторые звезды, не хотят ехать в Большой театр и это тоже удар по престижу. И я думаю, конечно же, это все повлияет на общую ситуацию.
Но вот то, что было покушение на балетмейстера, и то, что было покушение в таком виде, в виде, так сказать... Ну, понятно, когда там люди покушения делают обычными какими-то средствами. Хотя, для меня все равно непонятно, но, тем не менее, понятно. Но кислота и вот это – это уже изощренность, это устрашение. Это не покушение, а это устрашение, потому что от этого не гибнут люди. А это очень сильное устрашение. Представить на секунду, как это все происходит, это устрашение. Никто не хочет попасть в такую ситуацию. Лучше уж топором.
М.КОРОЛЁВА: У вас, у вашей газеты нет никаких версий, может быть, предварительных?
П.ГУСЕВ: Нет. Я могу честно сказать, мы активно занимаемся всеми этими вопросами, тем более, что у нас есть контакты и с труппой, и с руководством, и с теми людьми, кто давно с этим театром работает, и Михаил Швыдкой нам часто дает интервью и комментарии, который очень хорошо знает ситуацию вокруг и в театре. И мы пытаемся. Но нет у меня версий. Я не хочу никого нигде и никак обвинять. Но еще раз хочу сказать, что кому-то очень понадобилось в обновленном театре внести вот такую смуту, разруху и уничтожить, по сути дела, труппу в том виде, как она сегодня есть.
М.КОРОЛЁВА: Но может быть, проблема в том, что обновили-то театр только, что называется, по зданию? А, вот, дух труппы и управление этой труппы не меняли. Может быть, в этом дело?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что очень сильно сказался период реконструкции, когда театр находился... Ну, то гастроли, то новая сцена, то репетиционные залы. Все это вместе, ну, наверное, наложило на труппу, на артистов вот такую нервозную ситуацию.
М.КОРОЛЁВА: Вопрос по нашу с вами душу. Смотрите, по поводу журналистов. Предложение Минкомсвязи сократить число вузов по подготовке журналистов – шаг в правильном направлении, - так считает декан Факультета журналистики МГУ Елена Вартанова. Ну, действительно, такое предложение было, оно произносилось в рамках предложений Минобрнауки о проверке эффективности российских вузов. И, вот, было, в частности, такое предложение – сократить число вузов по подготовке журналистов. А вам как кажется, это шаг в правильном направлении?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что да.
М.КОРОЛЁВА: О как.
П.ГУСЕВ: Дело в том, что недавно, сравнительно недавно, 2 или 3 года назад я вместе с Минобразом собирал в Общественной палате, будучи председателем Комиссии по СМИ, деканов всех факультетов журналистики страны. Набралось аж, по-моему, 112 или 113. А всего их, по-моему, 114 или 116.
Так вот, мы собрали практически всех. И вот мы очень много там обсуждали по зарплате, по творчеству, по выпуску. Но общая какая ситуация складывается? Абсолютное большинство этих факультетов, называясь Факультетами журналистики, выпускают пиарщиков, выпускают специалистов, которые работают в пресс-службах, и специалистов-рекламщиков.
М.КОРОЛЁВА: Потребность такая, Павел Николаевич.
П.ГУСЕВ: Да.
М.КОРОЛЁВА: В России такая потребность. Журналисты не нужны.
П.ГУСЕВ: Нет. Так давайте назовем это все так, как это называется, менеджеры по медийной рекламе, менеджеры по продвижению информационных технологий в гос- и, там, других структурах, и так далее, и тому подобное. Никакого отношения к журналистике это не имеет.
Поэтому факультеты журналистики в том количестве и в том объеме не нужны на сегодняшний день, я глубоко в этом убежден.
М.КОРОЛЁВА: А сколько их нужно?
П.ГУСЕВ: Это я не могу сказать. Вот здесь я не могу сказать. Я не хочу оперировать цифрами и из 112-ти делать 86, понимаете? Это будет абсолютно непрофессионально и по-дилетантски. Этот вопрос для изучения. И если сейчас Минсвязи или Минобраз скажет, что сократить вдвое, я буду бороться с этим. Бороться буду как представитель Общественной палаты, который считает, что нельзя просто взять и говорить «Вполовину или на треть сократить». Надо изучить по регионам, потому что у нас в некоторых небольших регионах есть по 2 факультета журналистики. Они абсолютно там не нужны.
М.КОРОЛЁВА: А вы знаете ситуацию в регионах с журналистами вообще? Вы знаете, что большинство журналистов просто уходит из профессии и дело не в образовании?
П.ГУСЕВ: Я знаю.
М.КОРОЛЁВА: Они уходят из профессии в тот же самый пиар и в администрации.
П.ГУСЕВ: Да, совершенно верно, потому что там другие зарплаты...
М.КОРОЛЁВА: Потому что они не нужны.
П.ГУСЕВ: Они никому не нужны, но есть еще один фактор – им просто не дают работать и писать так, как они хотят.
М.КОРОЛЁВА: Ну, совершенно верно.
П.ГУСЕВ: И это еще большая проблема, которая сегодня существует с талантливыми журналистами. Очень немногие журналисты находят в себе силы уехать в Москву, в Питер или в города-миллионники, где есть большее разнообразие СМИ, где они могут зарабатывать деньги и где они могут работать.
Но есть еще проблема. У нас постоянно закрываются печатные СМИ в ряде регионов, закрываются не из-за того, что теряется к ним интерес. Как раз в регионах к ним есть интерес, потому что там не так развит интернет, не так развита система интерактивных новых технологий. Но они уходят, потому что эти газеты не имеют ни рекламы, ни государственной поддержки и, по сути дела, они... Да, еще страшная ситуация с почтой...
М.КОРОЛЁВА: Так дело, наверное, не в факультетах журналистики?
П.ГУСЕВ: Факультеты журналистики на сегодняшний день просто буксуют. Они производят, так скажем, 10-12% товара человеческого, журналистского от потребности, которая нужна. То есть все остальное идет пиар, повторяю, и реклама. То есть не нужны в таком количестве там журналисты. Те журналисты, которые сегодня есть, они...
М.КОРОЛЁВА: И они-то никому не нужны.
П.ГУСЕВ: И они никому не нужны.
М.КОРОЛЁВА: Хорошо. У нас чуть меньше двух минут, а у меня еще один вопрос. Такая, потрясающая новость из Петербурга. Губернатор Георгий Полтавченко поддерживает идею введения клятвы гражданина при получении паспорта. Вот, чтобы 14-летние подростки при получении паспорта произносили клятву «Я, гражданин РФ торжественно беру на себя обязанность», ну и еще там несколько фраз. Тяготы упоминаются. Как бы вы отнеслись к идее произнесения такой клятвы при получении российского паспорта?
П.ГУСЕВ: Я бы еще губернатору Санкт-Петербурга посоветовал ввести еще и освещать паспорта – он любит все освещать. Еще сразу и осветить.
М.КОРОЛЁВА: Я думаю, что ему даже этот совет не потребуется – он и так это сделает, возможно.
П.ГУСЕВ: Я не думаю, что... Понимаете, это формализм. Вот, не нужно из всего...
М.КОРОЛЁВА: Но есть, ведь, страны, где при получении гражданства произносят клятву?
П.ГУСЕВ: Есть. Но, понимаете, я пока, вот, не вижу, как эта клятва будет у нас работать. Для того, чтобы произносить эту клятву, мы сделать должны такое государство, чтобы подросток, который сейчас в 14 лет будет получать паспорт, чтобы он, произнося эту клятву и приходя домой, он понимал, что его дом, государство, власть и все, что связано с получением паспорта, соответствует вот этой клятве.
М.КОРОЛЁВА: А сейчас этого нет?
П.ГУСЕВ: Я думаю, что нет. Я думаю, что в клятве будут очень многие слова просто пустым звуком.
Комментариев нет:
Отправить комментарий