Ирина Лагунина: Мы открываем сегодня серию исторических материалов, посвященных 200-летию войны 1812 года. В США специалисты уделяют этому этапу европейской истории довольно мало внимания, тем более, что в 1812 году приблизительно в те же числа началась вторая война за независимость в самой Америке. Тем не менее, Владимир Абаринов представляет сегодня особое, оригинальное мнение американского исследователя, посвятившего себя изучению истории наполеоновских войн.
Владимир Абаринов: В советской школе в сочинении по «Войне и миру» на тему «Патриотизм русского солдата» нам запрещали приводить примеры Шенграбенского и Аустерлицкого сражений: они, мол, велись на чужой территории, следовательно, капитан Тушин, граф Ростов и князь Болконский проявляли там не патриотизм, а что-то другое. Что же именно? Зачем Россия воевала сначала с революционной, затем с наполеоновской Францией, вступала в коалиции с державами, которым действительно угрожало вторжение? Был ли Наполеон завоевателем или освободителем Европы?
В Америке очень любят увертюру Чайковского «1812 год», где «Марсельеза» борется с «Боже, царя храни», но историю наполеоновских войн знают не очень хорошо. Одной из самых значительных книг на эту тему стало вышедшее несколько лет назад фундаментальное исследование Фредерика Кэгана «Конец старого порядка: Наполеон и Европа, 1801-1805». Это первый том задуманной им истории наполеоновских войн. Фредерик Кэган – признанный знаток предмета, специалист по русской военной истории и в то же время активный комментатор и аналитик современных войн. Он смотрит на европейские войны конца XVIII - начала XIX века глазами современного политолога и благодаря такому углу зрения приходит к необычным, нетрадиционным выводам.
Вот фрагменты презентации книги Фредерика Кэгана в Американском институте предпринимательства. Запись сделана в июле 2006 года.
Профессор Фредерик Кэган – о событиях, предшествовавших наполеоновским войнам.
Фредерик Кэган: Это было время кардинальных изменений в международной системе и мировом порядке. В 1789 году началась Французская революция. Она разрушила монархический строй и заменила его первым после Швейцарии по-настоящему демократическим государством на европейском континенте, а затем, когда в 1792 году французские революционеры развязали агрессию против Австрии, повергла Францию, а за ней и всю Европу в период крайнего хаоса и насилия. В войну, которая продолжала бушевать в течение следующего 10-летия, были быстро вовлечены Великобритания, Пруссия и Россия. Когда она, наконец, закончилась в 1800-1801 годах, государства Европы были измотаны и истощены до предела. В 1799 году, когда война уже была на исходе, неожиданно выдвинувшийся генерал по имени Наполеон Бонапарт в результате военного переворота пришел к власти во Франции, разрушил последние остатки революции и пошел по пути, изменившему облик Европы. Он стал новой угрозой в мире, где люди уже устали от войны и чувствовали, что впереди основательные перемены, продиктованные идеалами Французской революции. Люди не знали, как реагировать на все это, но хотели сохранить критические важные элементы своего государственного устройства и своего общества и попытаться приспособить их к новым условиям. В этот момент вдруг возникла новая угроза, на которую нужно было отвечать.
Владимир Абаринов: Осенью 1805 года в Европе началась новая война, которую Наполеон впервые вел не как военачальник, а как император. Именно в ходе этой войны он потерпел поражение в морском Трафальгарском сражении от Англии и одержал победу в «битве трех императоров» под Аустерлицем.
Фредерик Кэган: Война началась, когда коалиция Австрии, России и Англии напала на Наполеона, а не Наполеон напал на кого-то. Движущей силой был союз, члены которого на самом деле имели много разногласий между собой.
Войну 1805 года обычно называют войной третьей коалиции. В зависимости от того, как считать, всего в войнах с революционной Францией и Наполеоном участвовали шесть или семь коалиций, и все потерпели неудачу, кроме последней. Их неудачи в предыдущих войнах и решающий успех в последней говорят о том, что собрать коалицию было крайне сложно – это были очень разные страны с несовместимыми интересами, и эти интересы давали себя знать даже перед лицом такого особенно опасного противника, как Наполеон. Полагаю, изучение того, как формировались эти коалиции, с какими проблемами они сталкивались и как они в итоге преодолевали эти проблемы, многое может сказать нам и сегодня о том, как создавать и удерживать союзы, в которых мы состоим.
Владимир Абаринов: Фредерик Кэган называет наполеоновскую Францию современным термином – rogue state, который на русский переводят обычно как «государство-изгой», то есть безответственный режим, не желающий подчиняться общим правилам, противопоставляющий себя институтам международного права.
Фредерик Кэган: Прежде всего – у Наполеона не было плана завоеваний. Он никогда не стремился покорить Европу. У него и в мыслях не было подражать Александру Македонскому, Цезарю или кому-то еще. Единственной четкой целью, которую когда-либо преследовал Наполеон, было уничтожение Великобритании, военное или экономическое, или и то, и другое. Нет никаких оснований приписывать ему какие-нибудь иные цели. Тем не менее, он был чрезвычайно опасен для международного порядка. Если бы его не остановили, он бы до основания разрушил существовавший мировой порядок и заменил бы его чем-то другим.
Владимир Абаринов: Еще в 1797 году, сразу по завершении своей победоносной итальянской кампании, генерал Бонапарт писал министру иностранных дел Франции Талейрану: «Нужно, чтобы наше правительство разгромило английскую монархию, иначе оно само будет уничтожено деньгами и интригами этих деятельных островитян». Почему Наполеон видел своего главного противника в Англии, а Англия – в нем? Фредерик Кэган.
Фредерик Кэган: Британия была главным врагом Наполеона, главным образом, в силу исторических причин. Французов учили ненавидеть британцев, начиная, по меньшей мере, с XV века. Кроме того, Британия стояла на его пути по чисто практическим соображениям. Наполеон хотел возродить французскую заморскую империю, какой Франция перестала быть в XVIII столетии. Этому препятствовал британский королевский флот. Наполеон хотел заполучить бóльшую долю в мировой торговле. Британия была доминирующей экономической державой в мире. Поэтому по историческим и практическим причинам Британия была главным противником.
В то время Британия была чем-то вроде сверхдержавы. Королевский флот не знал себе равных, и британцы могли делать на морях практически все, что им было угодно, и потому именно британцы формулировали международные законы, прежде всего экономические, и нормы морского права, и делали это так, как было удобно им. Наполеона это не устраивало. Он считал современное ему международное право уловкой, предназначенной для того, чтобы обеспечивать интересы британского империализма. И потому он игнорировал международное право и в этой своей политике опирался на военную мощь Франции.
Владимир Абаринов: В договоре об англо-русском союзе, который правительство Павла I заключило в 1799 году, его цели определялись так: «Действенными мерами положить предел успехам французского оружия и распространению правил анархических; принудить Францию войти в прежние границы и тем восстановить в Европе прочный мир и политическое равновесие». Но наполеоновская Франция не желала соблюдать политическое равновесие. По мнению профессора Кэгана, Наполеон разрушал существовавший мировой порядок из лучших побуждений – он верил в его несправедливость.
Фредерик Кэган: Однако важно понимать, что Наполеон был не то чтобы циником в этом вопросе. Не то чтобы он думал, что поступает нехорошо, но все равно поступал так. И не потому он так вел себя, что не считал обязательным соблюдение норм международного права. Просто он считал, что он прав. Он полагал, что имеет право так себя вести. Он считал Британию деспотической и империалистической страной, а противостояние ей – достойным делом.
Это чрезвычайно важная черта его характера. Помимо всего прочего, это значит, что он ждал, что другие государства Европы придут ему на помощь. Он верил, что британское господство на морях так же гнетет и раздражает их, как и его, а потому его политика в отношении Британии обязательно обеспечит ему поддержку этих других государств. С моей точки зрения, он был гораздо опаснее обычного государства-изгоя, которое просто не соблюдает нормы международного права, потому что его убежденность в собственной правоте и его вера в международную поддержку его действий стали источником его агрессивности и сильно затруднили другим попытки убедить его в том, что он не должен делать того, что он делает.
Кроме того, это сделало невозможными переговоры с ним, на которых его пытались ввести в рамки международной системы, заставить согласиться с нормами международного права, тогда как он отрицал эти нормы и отвергал предъявлявшиеся ему требования. Как же вести переговоры с таким партнером? Да никак. Наполеон вел переговоры и в то же время использовал свою военную силу, чтобы изменить ситуацию в свою пользу, тем самым убеждая своих потенциальных партнеров по коалиции в том, что договориться с ним невозможно. В конце концов, с Наполеоном стало возможно говорить только языком силы. Это оказался единственный эффективный инструмент в общении с ним. До тех пор, пока он считал, что способен делать то, что он хочет, он это делал, и переговоры с ним не могли решить проблему.
Владимир Абаринов: В советской школе в сочинении по «Войне и миру» на тему «Патриотизм русского солдата» нам запрещали приводить примеры Шенграбенского и Аустерлицкого сражений: они, мол, велись на чужой территории, следовательно, капитан Тушин, граф Ростов и князь Болконский проявляли там не патриотизм, а что-то другое. Что же именно? Зачем Россия воевала сначала с революционной, затем с наполеоновской Францией, вступала в коалиции с державами, которым действительно угрожало вторжение? Был ли Наполеон завоевателем или освободителем Европы?
В Америке очень любят увертюру Чайковского «1812 год», где «Марсельеза» борется с «Боже, царя храни», но историю наполеоновских войн знают не очень хорошо. Одной из самых значительных книг на эту тему стало вышедшее несколько лет назад фундаментальное исследование Фредерика Кэгана «Конец старого порядка: Наполеон и Европа, 1801-1805». Это первый том задуманной им истории наполеоновских войн. Фредерик Кэган – признанный знаток предмета, специалист по русской военной истории и в то же время активный комментатор и аналитик современных войн. Он смотрит на европейские войны конца XVIII - начала XIX века глазами современного политолога и благодаря такому углу зрения приходит к необычным, нетрадиционным выводам.
Вот фрагменты презентации книги Фредерика Кэгана в Американском институте предпринимательства. Запись сделана в июле 2006 года.
Профессор Фредерик Кэган – о событиях, предшествовавших наполеоновским войнам.
Фредерик Кэган: Это было время кардинальных изменений в международной системе и мировом порядке. В 1789 году началась Французская революция. Она разрушила монархический строй и заменила его первым после Швейцарии по-настоящему демократическим государством на европейском континенте, а затем, когда в 1792 году французские революционеры развязали агрессию против Австрии, повергла Францию, а за ней и всю Европу в период крайнего хаоса и насилия. В войну, которая продолжала бушевать в течение следующего 10-летия, были быстро вовлечены Великобритания, Пруссия и Россия. Когда она, наконец, закончилась в 1800-1801 годах, государства Европы были измотаны и истощены до предела. В 1799 году, когда война уже была на исходе, неожиданно выдвинувшийся генерал по имени Наполеон Бонапарт в результате военного переворота пришел к власти во Франции, разрушил последние остатки революции и пошел по пути, изменившему облик Европы. Он стал новой угрозой в мире, где люди уже устали от войны и чувствовали, что впереди основательные перемены, продиктованные идеалами Французской революции. Люди не знали, как реагировать на все это, но хотели сохранить критические важные элементы своего государственного устройства и своего общества и попытаться приспособить их к новым условиям. В этот момент вдруг возникла новая угроза, на которую нужно было отвечать.
Владимир Абаринов: Осенью 1805 года в Европе началась новая война, которую Наполеон впервые вел не как военачальник, а как император. Именно в ходе этой войны он потерпел поражение в морском Трафальгарском сражении от Англии и одержал победу в «битве трех императоров» под Аустерлицем.
Фредерик Кэган: Война началась, когда коалиция Австрии, России и Англии напала на Наполеона, а не Наполеон напал на кого-то. Движущей силой был союз, члены которого на самом деле имели много разногласий между собой.
Войну 1805 года обычно называют войной третьей коалиции. В зависимости от того, как считать, всего в войнах с революционной Францией и Наполеоном участвовали шесть или семь коалиций, и все потерпели неудачу, кроме последней. Их неудачи в предыдущих войнах и решающий успех в последней говорят о том, что собрать коалицию было крайне сложно – это были очень разные страны с несовместимыми интересами, и эти интересы давали себя знать даже перед лицом такого особенно опасного противника, как Наполеон. Полагаю, изучение того, как формировались эти коалиции, с какими проблемами они сталкивались и как они в итоге преодолевали эти проблемы, многое может сказать нам и сегодня о том, как создавать и удерживать союзы, в которых мы состоим.
Владимир Абаринов: Фредерик Кэган называет наполеоновскую Францию современным термином – rogue state, который на русский переводят обычно как «государство-изгой», то есть безответственный режим, не желающий подчиняться общим правилам, противопоставляющий себя институтам международного права.
Фредерик Кэган: Прежде всего – у Наполеона не было плана завоеваний. Он никогда не стремился покорить Европу. У него и в мыслях не было подражать Александру Македонскому, Цезарю или кому-то еще. Единственной четкой целью, которую когда-либо преследовал Наполеон, было уничтожение Великобритании, военное или экономическое, или и то, и другое. Нет никаких оснований приписывать ему какие-нибудь иные цели. Тем не менее, он был чрезвычайно опасен для международного порядка. Если бы его не остановили, он бы до основания разрушил существовавший мировой порядок и заменил бы его чем-то другим.
Владимир Абаринов: Еще в 1797 году, сразу по завершении своей победоносной итальянской кампании, генерал Бонапарт писал министру иностранных дел Франции Талейрану: «Нужно, чтобы наше правительство разгромило английскую монархию, иначе оно само будет уничтожено деньгами и интригами этих деятельных островитян». Почему Наполеон видел своего главного противника в Англии, а Англия – в нем? Фредерик Кэган.
Фредерик Кэган: Британия была главным врагом Наполеона, главным образом, в силу исторических причин. Французов учили ненавидеть британцев, начиная, по меньшей мере, с XV века. Кроме того, Британия стояла на его пути по чисто практическим соображениям. Наполеон хотел возродить французскую заморскую империю, какой Франция перестала быть в XVIII столетии. Этому препятствовал британский королевский флот. Наполеон хотел заполучить бóльшую долю в мировой торговле. Британия была доминирующей экономической державой в мире. Поэтому по историческим и практическим причинам Британия была главным противником.
В то время Британия была чем-то вроде сверхдержавы. Королевский флот не знал себе равных, и британцы могли делать на морях практически все, что им было угодно, и потому именно британцы формулировали международные законы, прежде всего экономические, и нормы морского права, и делали это так, как было удобно им. Наполеона это не устраивало. Он считал современное ему международное право уловкой, предназначенной для того, чтобы обеспечивать интересы британского империализма. И потому он игнорировал международное право и в этой своей политике опирался на военную мощь Франции.
Владимир Абаринов: В договоре об англо-русском союзе, который правительство Павла I заключило в 1799 году, его цели определялись так: «Действенными мерами положить предел успехам французского оружия и распространению правил анархических; принудить Францию войти в прежние границы и тем восстановить в Европе прочный мир и политическое равновесие». Но наполеоновская Франция не желала соблюдать политическое равновесие. По мнению профессора Кэгана, Наполеон разрушал существовавший мировой порядок из лучших побуждений – он верил в его несправедливость.
Фредерик Кэган: Однако важно понимать, что Наполеон был не то чтобы циником в этом вопросе. Не то чтобы он думал, что поступает нехорошо, но все равно поступал так. И не потому он так вел себя, что не считал обязательным соблюдение норм международного права. Просто он считал, что он прав. Он полагал, что имеет право так себя вести. Он считал Британию деспотической и империалистической страной, а противостояние ей – достойным делом.
Это чрезвычайно важная черта его характера. Помимо всего прочего, это значит, что он ждал, что другие государства Европы придут ему на помощь. Он верил, что британское господство на морях так же гнетет и раздражает их, как и его, а потому его политика в отношении Британии обязательно обеспечит ему поддержку этих других государств. С моей точки зрения, он был гораздо опаснее обычного государства-изгоя, которое просто не соблюдает нормы международного права, потому что его убежденность в собственной правоте и его вера в международную поддержку его действий стали источником его агрессивности и сильно затруднили другим попытки убедить его в том, что он не должен делать того, что он делает.
Кроме того, это сделало невозможными переговоры с ним, на которых его пытались ввести в рамки международной системы, заставить согласиться с нормами международного права, тогда как он отрицал эти нормы и отвергал предъявлявшиеся ему требования. Как же вести переговоры с таким партнером? Да никак. Наполеон вел переговоры и в то же время использовал свою военную силу, чтобы изменить ситуацию в свою пользу, тем самым убеждая своих потенциальных партнеров по коалиции в том, что договориться с ним невозможно. В конце концов, с Наполеоном стало возможно говорить только языком силы. Это оказался единственный эффективный инструмент в общении с ним. До тех пор, пока он считал, что способен делать то, что он хочет, он это делал, и переговоры с ним не могли решить проблему.
Комментариев нет:
Отправить комментарий