Американский лётчик Фрэнсис Гари Пауэрс, пилотировавший шпионский самолёт U-2, который был сбит советской ракетой над уральскими горами в мае 1960 года, посмертно награждён Серебряной Звездой — третьей по значимости военной наградой США. Медаль вручена в Пентагоне внукам лётчика.
Пауэрс-старший пилотировал самолёт U-2, один из первых самолётов-шпионов, с которого можно было заниматься аэрофотосъёмкой на большой высоте — в двадцать и больше километров. Лётчик выпрыгнул с подбитого советской ракетой самолёта на парашюте и благополучно приземлился на картофельном поле, где работали трое колхозников. Их разговор с помощью жестов — американец не знал ни одного слова по-русски — продолжался недолго: вскоре к полю подкатила чёрная машина, из которой выбежало несколько человек в штатском. В тот же день, 1 мая 1960 года, Фрэнсис Гари Пауэрс был доставлен в Москву, на Лубянку, и начал давать показания.
— Советская ракета в сам самолёт не попала, иначе мы бы сейчас с вами не разговаривали, — рассказал в интервью «Эхо» 47-летний предприниматель из Вирджинии Фрэнсис Гари Пауэрс-млад-ший. — Она разорвалась рядом с хвостовой частью U-2 и сильно повредила фюзеляж. Но сколько домыслов я обнаружил в американской печати, когда ещё юношей начал подробно изучать этот полёт отца! Одни писали, что само наше правительство взорвало самолёт, чтобы спровоцировать конфликт с русскими, другие — что мой отец угнал самолёт в СССР и там благополучно приземлился... в Москве. Некоторые даже видели его пьющим водку в одном из московских баров.
— Никита Хрущёв тогда тоже использовал поимку американского шпиона как мощный пропагандистский аргумент...
— Советские власти объявили о том, что они сбили самолёт, и несколько дней ждали ответной реакции от Вашингтона, но её так и не последовало. И вот 7 мая 1960 года Хрущёв объявил на весь мир, что его страна не только сбила самолёт, но и захватила в плен американского пилота Фрэнсиса Гари Пауэрса.
Посмертная награда вручена в Пентагоне внукам лётчика — девятилетнему Трэю Пауэрсу и 29-летней Линдси Берри (фото слева). Пауэрс был приговорён в СССР к 10 годам тюремного заключения. Но менее чем через год его обменяли на советского разведчика Рудольфа Абеля.
Пауэрс-старший пилотировал самолёт U-2, один из первых самолётов-шпионов, с которого можно было заниматься аэрофотосъёмкой на большой высоте — в двадцать и больше километров. Лётчик выпрыгнул с подбитого советской ракетой самолёта на парашюте и благополучно приземлился на картофельном поле, где работали трое колхозников. Их разговор с помощью жестов — американец не знал ни одного слова по-русски — продолжался недолго: вскоре к полю подкатила чёрная машина, из которой выбежало несколько человек в штатском. В тот же день, 1 мая 1960 года, Фрэнсис Гари Пауэрс был доставлен в Москву, на Лубянку, и начал давать показания.
— Советская ракета в сам самолёт не попала, иначе мы бы сейчас с вами не разговаривали, — рассказал в интервью «Эхо» 47-летний предприниматель из Вирджинии Фрэнсис Гари Пауэрс-млад-ший. — Она разорвалась рядом с хвостовой частью U-2 и сильно повредила фюзеляж. Но сколько домыслов я обнаружил в американской печати, когда ещё юношей начал подробно изучать этот полёт отца! Одни писали, что само наше правительство взорвало самолёт, чтобы спровоцировать конфликт с русскими, другие — что мой отец угнал самолёт в СССР и там благополучно приземлился... в Москве. Некоторые даже видели его пьющим водку в одном из московских баров.
— Никита Хрущёв тогда тоже использовал поимку американского шпиона как мощный пропагандистский аргумент...
— Советские власти объявили о том, что они сбили самолёт, и несколько дней ждали ответной реакции от Вашингтона, но её так и не последовало. И вот 7 мая 1960 года Хрущёв объявил на весь мир, что его страна не только сбила самолёт, но и захватила в плен американского пилота Фрэнсиса Гари Пауэрса.
Посмертная награда вручена в Пентагоне внукам лётчика — девятилетнему Трэю Пауэрсу и 29-летней Линдси Берри (фото слева). Пауэрс был приговорён в СССР к 10 годам тюремного заключения. Но менее чем через год его обменяли на советского разведчика Рудольфа Абеля.
— Даже после этого правительство США продолжало молчать?
— Конечно, у прессы уже тогда были возможности «размотать» историю сбитого U-2. И одна публикация, которая появилась в «Нью-Йорк таймс», сыграла достаточно драматическую роль в жизни моего отца. Ведь в течение первой недели он мало что рассказал КГБ. А на следующий день после выступления Хрущёва один из офицеров принёс ему в камеру номер «Нью-Йорк таймс» со статьёй и заявил: «Вы всё нам врали. Вы говорили, что тренировались в Аризоне, а ваша газета пишет, что тренировки проходили в квадрате номер 51, а это в пустыне Невада».
— Что же предпринял ваш отец?
— Отец решил говорить только то, что можно было потом перепроверить по публикациям, но не назвал никаких имён коллег, инструкторов, технических данных самолёта, оборудования для аэрофотосъёмки. Он оказался в трудном положении. Американские власти сначала соврали нации, что они не знают, о ком и о чём идёт речь. Это потом Америка привыкла, что президенты США могут её обманывать. При Никсоне был Уотер-гейт, при Рейгане — скандал «Иран-кон-трас», при Клинтоне — Моника Левински. А тогда, полвека назад, власти публично солгали первый раз, заявив, что самолёт U-2, который пилотировал мой отец, не был шпионским.
— Ваш отец был приговорён к 10 годам тюремного заключения, но просидел во «Владимирке» всего 18 месяцев. А в 1962 году его обменяли на советского разведчика Рудольфа Абеля, который был арестован в Нью-Йорке в 1957 году. Обмен произошёл сумрачным утром на берлинском мосту через реку Глинике. А что было потом? Ваш отец что-нибудь рассказывал, как ему удалось вернуться на родину?
— Я тогда был ещё слишком маленьким, чтобы понять, насколько горьким было его возвращение. Это Рудольфа Абеля встретили на родине со всеми возможными почестями. А американская публика не знала, что и думать о Пауэрсе. Всё это время о нём продолжали писать самые противоречивые вещи. Что он пытался совершить самоубийство, что, находясь в плену, выдал всех, кого только можно было. А поскольку моё правительство было поймано на лжи во всей этой истории, мой отец стал для него бельмом на глазу. Несколько месяцев его допрашивали теперь в ЦРУ, причём так же интенсивно, как и в КГБ, — по 16 часов в сутки. Но его взял под защиту сенат. На закрытых слушаниях в марте 1962 года, в которых принимали участие Прескотт Буш (дед бывшего президента Джорджа Буша-младшего. — Прим. ред.), сенаторы Рассел и Барри Голдуотер. Они полностью реабилитировали отца. Ему сказали: «Хорошая работа, Фрэнк!» — имея в виду, что он вёл себя безукоризненно.
— А как сложилась судьба Фрэнсиса Гари Пауэрса дальше?
— Сначала он был приглашён на одну из военных баз в Калифорнии — пилотировать в качестве тренера U-2. А потом перешёл работать в телекомпанию Эн-би-си, где он был пилотом вертолёта, с борта которого снимались происшествия, дорожные пробки, погодные условия. 1 августа 1977 года вертолёт, на котором были мой отец и оператор компании, разбился. По чьей-то халатности ему не залили в бак достаточное количество горючего. Мне тогда было 12 лет...
Встреча с Пауэрсом состоялась в Вашингтоне. И вот новость о присуждении его отцу Серебряной Звезды. Мы вновь связываемся с сыном пилота.
— В Пентагоне генерал Шварц сказал, что награда дана моему отцу за героизм, проявленный в советском плену. Он подчеркнул также, что отец не выдал никакой секретной информации, несмотря на все издевательства и пытки. Мне было очень важно услышать эти слова. Они окончательно восстанавливают истину в биографии отца. Медаль Серебряной Звезды — ещё один шаг в признании заслуг, его окончательная посмертная реабилитация.
— Конечно, у прессы уже тогда были возможности «размотать» историю сбитого U-2. И одна публикация, которая появилась в «Нью-Йорк таймс», сыграла достаточно драматическую роль в жизни моего отца. Ведь в течение первой недели он мало что рассказал КГБ. А на следующий день после выступления Хрущёва один из офицеров принёс ему в камеру номер «Нью-Йорк таймс» со статьёй и заявил: «Вы всё нам врали. Вы говорили, что тренировались в Аризоне, а ваша газета пишет, что тренировки проходили в квадрате номер 51, а это в пустыне Невада».
— Что же предпринял ваш отец?
— Отец решил говорить только то, что можно было потом перепроверить по публикациям, но не назвал никаких имён коллег, инструкторов, технических данных самолёта, оборудования для аэрофотосъёмки. Он оказался в трудном положении. Американские власти сначала соврали нации, что они не знают, о ком и о чём идёт речь. Это потом Америка привыкла, что президенты США могут её обманывать. При Никсоне был Уотер-гейт, при Рейгане — скандал «Иран-кон-трас», при Клинтоне — Моника Левински. А тогда, полвека назад, власти публично солгали первый раз, заявив, что самолёт U-2, который пилотировал мой отец, не был шпионским.
— Ваш отец был приговорён к 10 годам тюремного заключения, но просидел во «Владимирке» всего 18 месяцев. А в 1962 году его обменяли на советского разведчика Рудольфа Абеля, который был арестован в Нью-Йорке в 1957 году. Обмен произошёл сумрачным утром на берлинском мосту через реку Глинике. А что было потом? Ваш отец что-нибудь рассказывал, как ему удалось вернуться на родину?
— Я тогда был ещё слишком маленьким, чтобы понять, насколько горьким было его возвращение. Это Рудольфа Абеля встретили на родине со всеми возможными почестями. А американская публика не знала, что и думать о Пауэрсе. Всё это время о нём продолжали писать самые противоречивые вещи. Что он пытался совершить самоубийство, что, находясь в плену, выдал всех, кого только можно было. А поскольку моё правительство было поймано на лжи во всей этой истории, мой отец стал для него бельмом на глазу. Несколько месяцев его допрашивали теперь в ЦРУ, причём так же интенсивно, как и в КГБ, — по 16 часов в сутки. Но его взял под защиту сенат. На закрытых слушаниях в марте 1962 года, в которых принимали участие Прескотт Буш (дед бывшего президента Джорджа Буша-младшего. — Прим. ред.), сенаторы Рассел и Барри Голдуотер. Они полностью реабилитировали отца. Ему сказали: «Хорошая работа, Фрэнк!» — имея в виду, что он вёл себя безукоризненно.
— А как сложилась судьба Фрэнсиса Гари Пауэрса дальше?
— Сначала он был приглашён на одну из военных баз в Калифорнии — пилотировать в качестве тренера U-2. А потом перешёл работать в телекомпанию Эн-би-си, где он был пилотом вертолёта, с борта которого снимались происшествия, дорожные пробки, погодные условия. 1 августа 1977 года вертолёт, на котором были мой отец и оператор компании, разбился. По чьей-то халатности ему не залили в бак достаточное количество горючего. Мне тогда было 12 лет...
Встреча с Пауэрсом состоялась в Вашингтоне. И вот новость о присуждении его отцу Серебряной Звезды. Мы вновь связываемся с сыном пилота.
— В Пентагоне генерал Шварц сказал, что награда дана моему отцу за героизм, проявленный в советском плену. Он подчеркнул также, что отец не выдал никакой секретной информации, несмотря на все издевательства и пытки. Мне было очень важно услышать эти слова. Они окончательно восстанавливают истину в биографии отца. Медаль Серебряной Звезды — ещё один шаг в признании заслуг, его окончательная посмертная реабилитация.
Евгений Бай
"Америке нужен Музеи холод ной воины"
В интервью "Эхо" Фрэнсис Гари Пау-эрс-младший рассказал, что идея создания Музея холодной войны пришла к нему, когда он после смерти отца прочитал его книгу "Ночной полёт".
В интервью "Эхо" Фрэнсис Гари Пау-эрс-младший рассказал, что идея создания Музея холодной войны пришла к нему, когда он после смерти отца прочитал его книгу "Ночной полёт".
— Я выбрал, на мой взгляд, идеальное место для будущего музея, — рассказал сын американского пилота. — До 1975 года там были шахты с баллистическими ракетами "Найк", которые защищали Вашингтон от ядерного нападения Советов. Законодатели Вирджинии с этим планом не согласились, но дали нам равноценный участок в Уинт-Хилле, где когда-то находилась стратегическая база связи американской армии. Оттуда велась электронная слежка за СССР. Я начал собирать вещи, которые принадлежали отцу, — какие-то он привёз с собой, что-то мне подарили в России. Среди них была циновка, которую отец "соткал" из картофельной кожуры, его шлем лётчика, его тюремная мыльница и мочалка, чемодан, с которым он прибыл из России. Самый ценный для меня экспонат — кусок от разбившегося самолёта U-2, мне его подарил один из предпринимателей Свердловска.
Позднее я начал выступать с лекциями об истории этого злополучного полёта, вошедшего в мировую историю. И почти каждый раз, когда я приходил в студенческую аудиторию, случался казус: публика думала, что я ей буду рассказывать о Боно, солисте рок-группы U-2. Это только укрепляло мою решимость связать память об отце с созданием музея. Но если его ещё кто-то помнит, то десятки других ветеранов холодной войны абсолютно безвестны. Им, сражавшимся на своём, таком нелёгком фронте, я и хотел бы посвятить этот музей.
Экспонаты музея представляют период с окончания Второй мировой войны до развала СССР — временной границы, которую в Америке принято считать победой над коммунизмом в холодной войне.
Всю коллекцию оценивают в три миллиона долларов. Это вещи, относящиеся к Карибскому кризису 1962 года, фрагменты Берлинской стены, муляжи шпионских спутников, как американских, так и советских.
Кроме того, в коллекции Пауэрса находится советская ракета типа "земля-воздух", двери и скамьи, находившиеся в одной из тюрем восточногерманской секретной службы "Штази", униформа полковника КГБ, а также почтовый ящик, который использовал Олдридж Эймс, бывший высокопоставленный сотрудник ЦРУ, шпионивший на КГБ.
— Холодная война, — говорит Фрэнсис Гари Пауэрс, — была печальным достоянием многих стран и народов. И теперь нам многие страны помогают создать этот музей. Свои экспонаты прислали русские, немцы, румыны, словаки, литовцы, эстонцы.
Вещи, принадлежавшие Пауэрсу-стар-шему, составляют особую экспозицию — мобильную. С ней Фрэнсис Гари проехал по тридцати с лишним американским штатам — от Флориды до Северно й Дакоты, а также несколько раз выезжал за рубеж — в Германию и другие европейские страны
Комментариев нет:
Отправить комментарий