Скажите, что-то хорошее происходит в нашей стране?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, вообще... А что значит?..
О.ЖУРАВЛЁВА: Вот, по вашему ощущению?
Н.ТРОИЦКИЙ: Что-то хорошее, наверняка, происходит. Люди женятся, рожают детей.
О.ЖУРАВЛЁВА: Не в частной жизни, а в целом.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну как? Ну, обязательно что-то происходит. Не может же быть, чтобы один мрак и тьма.
О.ЖУРАВЛЁВА: Нет, хорошая новость. Вот именно то, что вы бы сочли новостью, но хорошей? Вот, или тенденция хорошая? Для вас.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, тенденций сейчас я как-то не готов отыскивать хороших. Хорошая тенденция, что прогресс идет, в конце концов, он как-то медленно роет, но верно. Как крот. Медленно землю роет-роет, но, в конце концов, какой-то прогресс неизбежен, и никаким президентом, режимом, депутатом даже его не затормозить. Это так, в целом.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так? А в частности?
Н.ТРОИЦКИЙ: Что хорошая новость? Ну вот я недавно читал даже где-то у себя откликнулся в блоге, там, я помню, сотрудник полиции спас ребенка, например. Вот такие бывают истории. Бывают.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, это я согласна. Когда кто-то где-то спас ребенка...
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Ну а чего? Хорошая новость? Хорошая.
О.ЖУРАВЛЁВА: Отличная новость, я согласна. Теперь давайте, если можно, несколько слов тоже, считаете ли вы хорошей или нехорошей новостью последние законы, которые тут бурно обсуждались.
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет. Все, что исходит из Думы, я хорошей новостью считать не могу.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну почему?
Н.ТРОИЦКИЙ: Хорошей новостью было бы, чтобы они вообще исчезли бы, все эти депутаты, от них осталось бы мокрое место. Но это...
О.ЖУРАВЛЁВА: Да вы экстремист, я вижу, Николай.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да, это, как говорил Михаил Сергеевич, «экстермизм».
О.ЖУРАВЛЁВА: Да. Ну а если конкретно?
Н.ТРОИЦКИЙ: А конкретно ничего хорошего в этом нет. Я только надеюсь, что и ничего сильно плохого тоже не будет, потому что все эти законы типа вот этого про черные списки (наверное, он имеется в виду).
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, не только он один, на самом деле.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, вот, сегодня как раз о нем много разговоров. Они бессмысленны. Они, безусловно, все открывают простор, дают возможность для всякого рода злоупотреблений...
О.ЖУРАВЛЁВА: А у нас все законы открывают простор для злоупотреблений.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Но и без них простор для злоупотреблений тоже был, без него тоже был. Поэтому, вот, сказать, что он чего-то так сильно ухудшил, что он стал какой-то последней каплей, чего-то переполнившей, я не могу.
О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Закон про госизмену ужесточенный, там, некоторые статьи и гостайну как журналиста не напрягает?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, может быть, и напрягал бы, но я бы хотел, опять-таки, как это называется, посмотреть на правоприменительную практику. И готов даже на своей шкуре ее проверить. Ну, все-таки, как-то мы привыкли уже с иностранцами общаться спокойно, да? Уже ушел этот страх. Я помню, в советские годы давным-давно, да, еще я студентом был, меня пустили в Спецхран Библиотеки иностранной литературы (мне там для диплома было нужно). Я даже там не то, что не общался с иностранцами, я там...
О.ЖУРАВЛЁВА: Вы были допущены в процессе учебы.
Н.ТРОИЦКИЙ: Я там читал газеты английские, британские, где... Ну, я читал там... Я на театроведческом, мне нужно было про театральные постановки читать, ну, естественно, а на обложке там передовая. Я же не могу пропустить. А там чего-то... Ну, там антисоветчина такая. Я помню этот дикий страх, я читал и боялся, читал и боялся, и думал, что сейчас на меня смотрят и видят, что я это читаю, и мне сейчас что-нибудь за это будет. Вот это было.
Ну, я уж не говорю про общение с иностранцами. Общаться тем более было страшно. Потом это все ушло. Ушло напрочь.
О.ЖУРАВЛЁВА: И вы думаете, больше не вернется?
Н.ТРОИЦКИЙ: Страх-то? Ну, не знаю. Это у каждого по-своему. Этот закон, опять-таки, он тоже открывает возможность для злоупотреблений, на самом деле. Потому что, ну, в принципе, до абсурда-то не надо все доводить – не будут же людей просто ловить, сажать и наказывать за то, что они общаются с иностранцами.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, просто каких-то конкретных людей, которых хотелось бы догонять и ловить, можно поймать на том, что они общаются с иностранцами.
Н.ТРОИЦКИЙ: Можно и за это, да, можно и за это припрячь. Ну, мы как видим историю развозжаевскую, как можно и не за это. Найти всегда возможно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, тогда уж скажите про историю развозжаевскую. У вас какое мнение сложилось?
Н.ТРОИЦКИЙ: Мнение у меня такое. Честно говоря, эти ребята, Развозжаев да и Удальцов, не вызывают у меня большого доверия и уважения. Они, конечно, какую-то глупость совершили, мне кажется. Потому что они, конечно, явно там с кем-то разговаривали, говорили какую-то ерунду.
О.ЖУРАВЛЁВА: С иностранцами, кстати.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, с иностранцами, да еще с представителем самой страшной страны, такой, Грузии, ужасной. Для нас же это сейчас враг.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, Николай, но вы же не скажете, что разговаривать с грузинским бизнесменом – это уже какой-то акт?
Н.ТРОИЦКИЙ: Смотря, о чем разговаривать. Нет, дело не в этом. Дело в том, что это вот... Ну, они ж блефовали. Они блефовали. Вот, я не берусь судить на веру, но даже если принять, что был этот разговор, который там на пленке показывали...
О.ЖУРАВЛЁВА: Вы имеете в виду «Анатомию протеста»?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да-да, что там речь идет о каких-то там перекрытиях дорог и чем-то еще. Ну, ежу же понятно и дураку ясно, что никакой Развозжаев, Удальцов – они не могут этого всего сделать. Ну, нету у них таких возможностей, нету у них, они это, даже если кто-то из них скажет... Все, что я сейчас скажу, вот, я завтра возьму штурмом Кремль и повешу на Спасской башне грузинский флаг. Ну, вот, а какой-то...
О.ЖУРАВЛЁВА: Знаете, после всего, сказанного раньше, я готова вам поверить. (смеется)
Н.ТРОИЦКИЙ: А какой-то идиот мне поверит и даже еще «Вот на тебе деньги, чтобы ты штурмовал и вешал флаг». Ну, это бред.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, это можно за скромную сумму сделать, буквально, извините, за стакан.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, не знаю. Я боюсь, что я этого не смогу сделать ни за какую сумму, но не важно. Равно как и Удальцов никаких дорог нигде перекрыть не может. Ну, не может, даже если бы очень захотел. Но я думаю, и не собирался.
О.ЖУРАВЛЁВА: Кто в этой ситуации, по-вашему, вот, для вас выглядит глупее?
Н.ТРОИЦКИЙ: Глупее выглядит, конечно, власть, безусловно, которая за такой бред, за блеф, за явный блеф пытается со звериной свирепой серьезностью сделать вид, что это, действительно, были какие-то угрозы, там, безопасности и чуть ли не измена родине, и прочая фигня.
О.ЖУРАВЛЁВА: С тупым звероподобным рвением.
Н.ТРОИЦКИЙ: Но к сожалению. К сожалению. Глупо-то она выглядит глупо, но вот с девочками с этими из Pussy та же история, тоже глупо выглядит власть, которая их укатала. Но тем не менее, эта двушечка-то – реальная двушечка, и сидеть-то им в лагере еще больше года. Так что...
О.ЖУРАВЛЁВА: Мы продолжим разговор с Николаем Троицким. Это «Особое мнение», никуда не уходите, мы скоро вернемся.
РЕКЛАМА
О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях журналист Николай Троицкий и мы продолжаем. Николай Троицкий у нас выступает в роли такого усталого резонера. Какое театральное амплуа вы сейчас ощущаете? Это все какие-то глупые, мелкие, жалкие интриги вокруг.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. Благородный отец. (смеется)
О.ЖУРАВЛЁВА: А, благородный отец – тоже неплохо.
Н.ТРОИЦКИЙ: Но только не нации.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну а что делать? Я мог бы сказать, что нет, да, действительно, эта страшная угроза нависла над Россией в лице Гиви или Георгия Васильевича, непонятно кого. Но я не могу это на полном...
О.ЖУРАВЛЁВА: Что-то мешает, как говорил Жванецкий, поверить в эту латынь.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. Не могу я это на полный серьез воспринимать. Ну, в конце концов, наказать за глупость можно там – ну, штрафануть, я не знаю. Ну, есть же всякие наказания.
О.ЖУРАВЛЁВА: Пригласить для беседы. Провести разъяснительную работу.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Но не уголовное же дело возбуждать из-за такой ерунды. Вот, что я хочу сказать. Ну, ей-богу.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну хорошо. А с другой стороны, вы видите тупое звероподобное рвение...
Н.ТРОИЦКИЙ: Вижу, вижу. И двушечка тоже вполне возможна.
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть вот так, да?
Н.ТРОИЦКИЙ: Но не больше.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну хорошо. Тогда о судьбе Познера скажите что-нибудь в связи с делом Развозжаева.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, я думаю, судьба Познера, как говорится, отнюдь не печальна. Он тоже человек умный и давно живет. И если бы он... Он бы не стал говорить того, что он говорил, если бы он, ну, как бы, за свою участь опасался. Значит, это как-то... Я не знаю, согласовал или нет, но, скорее всего, каким-то образом...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть его позиция достаточно спокойная, по-вашему?
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну а что он? Он сказал, элементарно назвал черное черным, а белое белым. Он ничего особенного не сказал. Другое дело, что по первому каналу этого никто не говорит больше.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, некоторые считают, что это как раз говорит о свободе, вольности...
Н.ТРОИЦКИЙ: А, что это сигнал.
О.ЖУРАВЛЁВА: ...и благополучии, в общем-то, в обществе.
О.ЖУРАВЛЁВА: Что это сигнал. Нет, ну почему? Ну, это конкретно Познер – человек достаточно самостоятельный и более-менее свободный, и может себе позволить. И, в конце концов, бояться-то ему... Ему-то чего бояться уже? Ну, ему уже нечего бояться.
О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Еще одна история. Вообще истории все всё интересней и интересней становятся, потому что когда вы начинаете высказывать свое мнение, выясняется, что все истории не стоят выеденного яйца. История возбужденных комментариев по поводу здоровья президента.
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну, не стоит выеденного яйца – хочу подчеркивать: когда в результате люди на 2 года в лагерь попадают, то тут не совсем не стоит выеденного яйца.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, понятно, да. Но началось все с чепухи.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да история сама по себе не стоит выеденного, но страдают люди иногда очень даже. В наших лагерях, извините, это и месяц-то посидеть...
О.ЖУРАВЛЁВА: Согласна с вами.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. Что касается здоровья Путина, это, мне кажется, ну, вот, в данном случае пусть меня сочтут хоть кем угодно, хоть кремлевским агентом, что я считаю, что Песков расставил все точки над «ё» или над чем там надо, над любыми буквами и все разъяснил, что здоров Путин как бык. У нас был предыдущий президент... Нет, ну, предыдущий там был промежуточный, а вот...
О.ЖУРАВЛЁВА: А еще более предыдущий был опять Путин, да.
Н.ТРОИЦКИЙ: А до него, вот, был президент, у нас больной был президент, который болел – Борис Николаевич Ельцин, царствие ему небесное. Вот, он, да, болел. Путин здоровый, спортивный, не курит, не пьет.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вас это, скорее, радует? По-человечески?
Н.ТРОИЦКИЙ: Не, ну как сказать? Я же не могу... Нехорошо желать другому человеку, даже Путину чего-то дурного.
О.ЖУРАВЛЁВА: Нет, абсолютно. Конечно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Но я бы предпочел, чтобы он уже, все-таки, был не президентом, а кем-нибудь так, просто пенсионером.
О.ЖУРАВЛЁВА: Здоровым, бодрым, спортивным пенсионером.
Н.ТРОИЦКИЙ: Здоровым, бодрым, дзюдо занимался. Ну, где-нибудь там, на даче.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну вот один из слушателей, может быть, не совсем вам написал, но тем не менее. Говорит о том, что в ныне созданной системе даже если Путин, помирая от скуки, куда-то денется, тот, кто придет за ним, будет хуже. Вот с этим вы согласитесь?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, идущий за мной сильнее меня, да? Но это, извините, это нехорошо, это я, наверное, кощунствую, вспоминая. Я не знаю. А что значит хуже? Проблема не в том, что хуже будет или лучше. Ну, во-первых, мы не можем в таких категориях, потому что не очень понятно, кто? Ну, если Медведев, то не хуже – это одно и то же (если опять Медведев). А кто еще-то там может быть?
Проблема в том, что, действительно, сама система, которую олицетворяет на данный момент Путин, она, я думаю, у нас сохранится.
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть она в любом случае породит что-то подобное?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, она что-то подобное породит, ну, с какими-то, конечно, модификациями.
О.ЖУРАВЛЁВА: Скажите, а, вот, вы, наверняка, читали или выдержки какие-то из...
Н.ТРОИЦКИЙ: Выпустят Ходорковского, посадят Абрамовича. Ну, я не знаю. Ну, например. (смеется)
О.ЖУРАВЛЁВА: А, то есть разнообразия вы не ждете. Ну, кстати, вот, вроде бы, есть шанс, что в 2013 году выпустят Лебедева. Для вас это знак или просто тоже какой-то?..
Н.ТРОИЦКИЙ: Сигнал. Нет, мне кажется, что это если и знак, то просто того, что там наверху решили, в конце концов, уже его выпустит, потому что, ну, не верю я в независимость наших судов ни одной секунды. И если суд такое решение принял, значит, суд...
О.ЖУРАВЛЁВА: Значит, ему разрешили принять такое решение.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Значит, судья каким-то образом получил санкцию, добро. Единственное, в этом есть же элементы такого тоже иезуитства, что выпускают это ж только Лебедева, а Ходорковского-то это не касается. Я еще год назад предполагал и даже, по-моему, где-то в одном из эфиров говорил, что, ведь, не исключена такая штука, игра такая, такая, иезуитская игра, такая, подленькая, что они решат удовлетворить это УДО, допустим, Лебедеву, но не Ходорковскому. И таким образом, как бы, вбить клин, противопоставить и так далее. Ну, вот, что-то в этом роде, по-моему, происходит, потому что это все только по Платону Лебедеву. По Ходорковскому пока никаких ходатайств нет и решений тоже нет.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, вы думаете, было бы как раз логично вот так вот поступить для власти?
Н.ТРОИЦКИЙ: Что?
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть выпустить одного и забыть о другом, как бы забыть.
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну, я не вижу тут никакой логичности кроме именно издевательства. Ну чего же здесь логичного? Логично выпустить уж обоих. Какая разница-то? Они по одному делу проходят и за одно и то же сидят-то.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так. «Вы за Обаму или за Ромни? Кто же, все-таки, победит?» - интересуется Дмитрий Мезенцев.
Н.ТРОИЦКИЙ: А вы знаете, я как раз, вот если 4 года назад, когда был выбор между вот этим Обамой и был его соперник Маккейн, который, я считаю, пожилой человек, не вполне уже...
О.ЖУРАВЛЁВА: С непростой судьбой.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. Не вполне адекватно оценивающий реальность – вот так я бы политкорректно выразился. То сейчас мне кажется, что принципиальной разницы нет. Поэтому мне все равно. И для нас, в общем, ничего особо это не будет иметь значения. Даже если Обама. Ну, проиграет и проиграет. И мне кажется, вот у меня такое чувство, велика вероятность, что там до ручного пересчета дойдет.
О.ЖУРАВЛЁВА: А, вот как было однажды уже.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да.
О.ЖУРАВЛЁВА: О, это да, это сладостные трое суток, когда считали голоса.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. Потому что видно, что явно нету тут лидера, ни у кого преимущества, ни у того, ни у другого нету.
О.ЖУРАВЛЁВА: А, может, действительно, избирательная система уже просто изжила себя американская?
Н.ТРОИЦКИЙ: А, ну это Чуров, да. Ну, надо туда Чурова командировать, пусть исправляет.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ему сейчас надо тогда на Украине помочь посчитать – у них там тоже трудности.
Н.ТРОИЦКИЙ: Вообще куда-нибудь лучше его в другую страну. А еще лучше в космос. Всех бы туда отправить.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так. Алексей вам оппонирует по поводу ранее сказанного: «Как же в Англии дали полгода тюрьмы чуваку, сорвавшему регату Оксфорда и Кембриджа, безобидно плавая в канале? Вот, ведь, сталинисты».
Н.ТРОИЦКИЙ: Я не очень просто в курсе, о чем речь.
О.ЖУРАВЛЁВА: Просто дело в том, что очень многие люди считают, что если человек недоволен тем, что происходит в России, он считает, что на Западе происходит только хорошее.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да, конечно. Как будто своих глупостей у них нету, и своих подлостей, и своих гадостей. Но, извините, сорвать регату – это что, сорвал соревнования человек? Ну, это, все-таки, извиняюсь, хулиганский поступок. Полгода нормально вполне. Я не вижу тут проблемы. А какую регату сорвал Развозжаев? Может, он Чемпионат футбола?
О.ЖУРАВЛЁВА: Может быть, у него была регата-то поинтереснее. Кто знает?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, он ничего такого не сделал.
О.ЖУРАВЛЁВА: Дыбенко пишет: «Хамелеон Митрофанов (это оценочное осуждение) развил в Думе бурную деятельность. Он, действительно, такой активный? Или отрабатывает свое назначение?» У нас вообще... На самом деле, мне бы не хотелось особо останавливаться на Митрофанове, но вообще интересно, вот, зачем депутаты Госдумы периодически вот таким образом привлекают к себе внимание? Они ж все равно получают свой депутатский оклад на свою депутатскую жизнь. Они хотят прославиться?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, вообще, собственно говоря, это хлеб, это быт, это обычно нормально для публичного человека, для публичного политика (они считают себя публичными политиками) привлекать к себе внимание и давать информационные поводы. Алексей Валентинович Митрофанов, которого я знаю лет 20, наверное, с 1993 года, когда он впервые в Думе появился, он – большой мастер подавать информационные поводы.
О.ЖУРАВЛЁВА: Хеппинингу, я бы сказала.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. И причем самым экзотическим образом, не стесняясь. Но только оставаясь в определенных рамках, конечно, при этом – это он да, он хитрый.
О.ЖУРАВЛЁВА: Но вообще грустно. Вот, граждане смотрят на...
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это все цирк, да.
О.ЖУРАВЛЁВА: Да. ...на вот это вот и, вроде как, это их представители. Как-то о себе начинаешь хуже думать.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну а чего о себе-то? Вот такая у нас Государственная Дума, вот она, к сожалению или не к сожалению, она вот такая, она не серьезная. Давно уже ничего серьезного...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну почему? Люди что, не понимают каких-то задач? Вот, многие тут пишут вообще «Хуже некуда», «Катастрофа», «Ужас-ужас». А народ развлекается.
Н.ТРОИЦКИЙ: Еще 1937-й год.
О.ЖУРАВЛЁВА: 1937-й год, да. И, кстати, конец света, да. И погода плохая.
Н.ТРОИЦКИЙ: Вот, мы сидим тут. В 1937-м году мы бы так посидели, я бы посмотрел бы. Уже бы сидели.
О.ЖУРАВЛЁВА: Мы бы уже поседели, да.
Н.ТРОИЦКИЙ: Сидели бы уже давно в другом месте.
О.ЖУРАВЛЁВА: Да. Писали бы там какие-нибудь книжки.
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну что? Вот такая плохая Дума. Но, кстати, она откуда взялась-то? Она же не с неба упала.
О.ЖУРАВЛЁВА: Совершенно верно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Вот, да. Ее сами выбрали такую. Причем, это не только «Единая Россия». Можно подумать, в других фракциях намного лучше депутаты. Не, ну там есть несколько...
О.ЖУРАВЛЁВА: С чем это связано? Что? Ну, нельзя же сказать, что у нас народ такой вялый, все разгильдяи, какую-то собрали, я не знаю, целую цирковую Думу и плевать хотели на то, что будет дальше. Всем наплевать?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, вообще это связано с тем, что у нас вообще законодательная власть – она никакая не власть.
О.ЖУРАВЛЁВА: А, то есть все равно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. По сути, по большому счету, не так уж важно, кто там заседает. Ну, там может сидеть боксер Валуев, ну, какая разница, почему нет? Алина Кабаева. Ну, не важно. Могут там сплошные Алины Кабаевы. Но решается-то не там. Там же ничего не решают. Вот, они и... А им хочется, чего-то у них зуд, у них зудит, им хочется чего-то. Вот они начинают принимать эти самые избыточные, лишние, бессмысленные законы, А реальная власть, которая у нас исполнительная власть, она им не мешает – черт с ними, пусть принимают свои дурацкие законы. Все равно это будут не по законам жить, а по понятиям.
О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. А где принимаются важнейшие, вот эти вот понятийные законы? И куда они нас ведут?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну как где? В администрации президента. Власть-то где у нас?
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, это понятно, что там.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну вот. А недавно еще была в правительстве. Сейчас в правительстве немножко уже поменьше власти. Там был у нас интеррекс такой Медведев, да? Междуцарь.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну вот скажите, вот, антитабачный, антиалкогольный, антикоррупционный, там я не знаю, они же все, в принципе, законы-то, ну, как бы, понятно, к жизни приближенные. Что вам не нравится?
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет-нет, подождите. А причем здесь антитабачный? Я бы их в одну кучу не стал.
О.ЖУРАВЛЁВА: А вы говорите, что они все время занимаются только ерундой.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это же не депутатская инициатива.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ах, вот оно что.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну а причем?.. Это же в любом случае центр принятия решений не в Думе. В Думе они принимают вот такую фигню – черные списки, сейчас вот законы...
О.ЖУРАВЛЁВА: Обсуждают американское законодательство выборное.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Ну, это, правда, еще у нас и Чуров. Сейчас вот из-за Познера примут закон, запрещающий Познеру произносить прощалки в конце передачи. Ну, я не знаю. Ну, вот это, вот такой ерундой. А более-менее серьезное – это же причем здесь антитабачный? Это тенденция.
О.ЖУРАВЛЁВА: Антитабачный вам нравится?
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, мне как раз не очень нравится, хотя я теперь не курю...
О.ЖУРАВЛЁВА: Но сочувствующий.
Н.ТРОИЦКИЙ: Но курил достаточно долго. И я считаю это тоже издевательством. Все-таки, курильщики – тоже люди и у них тоже есть права человека.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, тогда про права человека в Якутии мы поговорим через небольшой перерыв, потому что там тоже люди и у них тоже будут проблемы. Николай Троицкий, журналист со своим особым мнением. Никуда не уходите – мы скоро вернемся.
НОВОСТИ
О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях журналист Николай Троицкий. Обещала про Якутию сказать, и мы с Николаем уже тут, честно говоря, в перерыве немножко размялись. И вот приходит реплика от Сергея: «Ограничение по поводу сухого закона, который предлагается установить в Якутии в связи с тем, что там очень высокий уровень алкоголизма и все такое прочее. Тогда и правила дорожного движения – нарушение Конституции. Любое повышение и улучшение порядка, здоровья и безопасности – это ограничение», - пишет Сергей.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ничего подобного.
О.ЖУРАВЛЁВА: Объясните свою позицию.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ничего подобного. Нельзя запретить продавать алкоголь, нельзя ввести сухой закон. Это все равно, что запретить продавать пуговицы, извините.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть это можно решить на государственном уровне, что мы в этой стране алкоголь не пьем?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это люди могут только сами решить. В тоталитарном государстве можно запретить все, что угодно. Если государство претендует...
О.ЖУРАВЛЁВА: Не, ну подождите. Ну, наркотики можно запретить – почему нельзя запретить алкоголь на государственном уровне?
Н.ТРОИЦКИЙ: Наркотики запрещены везде. А алкоголь, извините, не запрещен.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, есть страны, в которых запрещен табак. Вообще.
Н.ТРОИЦКИЙ: А где это? Что это за страна?
О.ЖУРАВЛЁВА: В Бутане, например, курение запрещено на государственном уровне. Вообще.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ой, ну, Бутан – это...
О.ЖУРАВЛЁВА: Что? Тоже люди живут. Вы же сами говорите.
Н.ТРОИЦКИЙ: Люди. Наверное, люди. Не знаю. Что там Бутан? Бутан – маленькая страна. Экзотика. Нет, ну, в мусульманских странах пить нельзя, но это по религиозным причинам, потому как ислам, вроде, не позволяет. А причем здесь Якутия?
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, здоровье жалко. Ну, люди спиваются.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну и что? И что, всем запретить? Давайте запретим свинину есть, давайте запретим есть вообще жареное мясо (тоже вредно).
О.ЖУРАВЛЁВА: Чипсы я предлагаю запретить – никакой от них пользы.
Н.ТРОИЦКИЙ: Чипсы запретить, сахар запретить. Очень вредно сладкое. Сладкое не менее вредно, чем алкоголь. Так что много чего можно запретить, и чтобы все пили только дистиллированную воду и закусывали...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, с алкоголизмом же как-то нужно бороться. Как бороться на государственном уровне?
Н.ТРОИЦКИЙ: Никак нельзя бороться на государственном уровне. Жизнь делать лучше, чтобы люди не спивались – вот что только можно сделать. Но это такая, философская.
О.ЖУРАВЛЁВА: Там еще темное время суток очень долго длится, там депрессия и все такое.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну и что? И что?
О.ЖУРАВЛЁВА: Холодно. Это на государственном уровне никак не решишь.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну а как? Ну, и ничего и не сделаешь с этим. Да нет, ну, нельзя людям запретить пить. Ну, глупости это полные. В США вводился сухой закон поправкой к Конституции. Потом другой поправкой был отменен, тоже поправкой к Конституции. Причем, отменен был, потому что нифига не соблюдался, потому что это сами на своей шкуре убедились, что это бессмысленно и невозможно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, во многих странах в какой-то момент военные действия, там, еще что-то...
Н.ТРОИЦКИЙ: Да у нас тоже, у нас был сухой закон перед 1917-м годом как раз. Вот, он кончился...
О.ЖУРАВЛЁВА: У нас борьба была с алкоголизмом еще в 80-е, как вы помните.
Н.ТРОИЦКИЙ: У нас 2 раза был полный сухой закон перед 1917-м и неполный, горбачевский. Оба раза кончились революциями. Если хочется еще одну революцию...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ах, вот почему вы такой противник. Теперь все понятно. (все смеются) Кстати, я хотела вас спросить, отвлеклась, по поводу вот этих...
Н.ТРОИЦКИЙ: Кстати, не соблюдался полный сухой закон перед 1917-м. Не соблюдался, но был.
О.ЖУРАВЛЁВА: Исследование по поводу настроений россиян, которые Центр стратегических... Как это называется Дмитриева?
Н.ТРОИЦКИЙ: Дмитриева, да, замечательный доклад.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вы ознакомились с докладом?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вот, как-то стали по-другому люди отзываться о ситуации, что-то, вроде бы, возрастает какой-то такой, вот, ваш, кстати, настрой, вот этот скептический ко всему.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, не мой. Коллективный.
О.ЖУРАВЛЁВА: Песков, правда, сказал, что не согласны с апокалиптическими выводами.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, конечно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Но тем не менее, как вы считаете, это, скорее, верные выводы?
Н.ТРОИЦКИЙ: Да, я думаю, вот эта вот структура, где работает Дмитриев... Ну, там не один Дмитриев, там еще...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, он просто руководитель.
Н.ТРОИЦКИЙ: Это, вот, пожалуй, единственное, к чему можно было серьезно относиться из такого рода исследований. Потому что вообще я и к статистике тоже отношусь скептически.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, там, все-таки, был не чистый опрос, а именно работа с фокус-группами, там сложно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Я знаю, как это делается. Там бывают заказные. Нет, конечно, это объективно. Так это видно по всему. Это видно в том числе и по результатам региональных выборов. И не результатам даже, а тому, что почти никто не участвовал из населения в этих региональных выборах, например. Ну, вот это частность такая, но она же... Почему? Ну, люди просто уже ни во что не верят, на все наплевать, они просто не хотят.
О.ЖУРАВЛЁВА: Такими людьми, как вам кажется, проще же руководить? Им все равно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, вроде бы, да. Но эта же накапливается энергия, это неприятие, энергия отрицательная накапливается и, в конце концов, она... Как это называется? Прорывается.
О.ЖУРАВЛЁВА: Котел срывает крышку.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Во-первых. Во-вторых, она же не на пустом месте возникает. Это не то, что вдруг люди. Значит, не благополучно. Как это у Шекспира? Какая-то в державе датской гниль. В нашей, не датской – в датской-то все в порядке. Какая-то гниль, значит, что-то не в порядке, значит, что-то плохо, значит, что-то неправильно функционирует, причем в каких-то, в кардинальных вопросах, не в частностях.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вот скажите, вы когда говорите про то, что вот это решение власти выглядит странным, это глупым, это ненужным, это вообще каким-то невероятным. Но неужели же... Это же не глупые люди, в общем. Они любят и умеют властвовать.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это не враги народа, конечно, и не злодеи, которые специально там собрались «Сделаем-ка мы какую-то гадость».
О.ЖУРАВЛЁВА: Что им мешает.
Н.ТРОИЦКИЙ: Потом когда мы вот так вот... Ну, это же не все решения власти.
О.ЖУРАВЛЁВА: Конечно.
Н.ТРОИЦКИЙ: А просто про конкретные речь идет: вот это глупое, да, это ненужное. Но это же не значит, что все вообще, что они делают, все глупое и все ненужное? Я далек от такого тотального. Ну, я не знаю, я не такой. Есть у нас такие оппозиционеры, которые вообще считают «Все, вот, Путин сказал дважды два – четыре, значит, это неправильно».
О.ЖУРАВЛЁВА: С другой стороны, реакция на исследование точно такая же. Центр сказал, что у них получилось вот так вот, они говорят «А мы не согласны».
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это страусиная немножко оппозиция условно, да?
О.ЖУРАВЛЁВА: Это-то и пугает.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это потому что, как говорится, власть то ли не видит реальности (ну, не власть, а конкретные представители власти, руководители страны), то ли они не хотят видеть реальность, то ли они сами себя обманывают.
О.ЖУРАВЛЁВА: А какая для вас ситуация самая печальная для страны: когда власть не видит реальной ситуации?
Н.ТРОИЦКИЙ: Конечно. Ну, это плохо, конечно, когда власть не осознает. Тогда, значит, это кончится крушением. И не от Гиви какого-нибудь страшного придет эта угроза, который где-то там перекроет дороги (все это чушь собачья), а совсем с другой стороны. Я не знаю, с какой. Но это рухнет, в конце концов. И, причем, конкретные представители власти, я думаю, при этом, может быть, даже это понимают, но надеются, что они успеют убежать, улететь.
О.ЖУРАВЛЁВА: Кстати, вы не любите опросы, но появился очередной опрос, где возрастает количество людей... Ну, не так уж, может быть, принципиально, но в рамках опроса принципиально, там, с 5 до 9 процентов выросло количество людей, которые подумывают о том, чтобы покинуть страну.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, все-то не уедут.
О.ЖУРАВЛЁВА: Это хорошо или плохо?
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну, плохо для тех, кто останется. Потому что когда рухнет, когда долбанет, останется достаточно народу, чтобы было, кому от этого пострадать. Хотя, в принципе, я, конечно, понимаю людей, которые подумывают.
О.ЖУРАВЛЁВА: А вы сами не подумываете?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, мне уже поздно. Я там никому не нужен нигде. Поэтому чего мне подумывать?
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну как? У вас сын, я не знаю, ему еще жить да жить. Его отправить надо по возможности?
Н.ТРОИЦКИЙ: А как я его отправлю? Ну, это, все-таки, надо... Ну, это я не знаю, нет.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть не подумали, не разработано у вас еще.
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, я пока не подумал. (смеется)
О.ЖУРАВЛЁВА: Ладно, тогда подумайте... Вот, прекрасная тема для разговора, Конек пишет: «Перенос столицы из Москвы в другой город-миллионник в центре России помог бы решить проблему коррупции и транспортную для Москвы?»
Н.ТРОИЦКИЙ: В этом городе?
О.ЖУРАВЛЁВА: 2 конкретные проблемы. Все остальные – вряд ли.
Н.ТРОИЦКИЙ: Не, ну, коррупция переместилась бы в этот город-миллионник. Транспортная? Конечно, да. Но там бы возникла, здесь бы исчезла. Ну, это, как говорится, где убыло, там прибыло.
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть это для вас не решение никаких проблем?
Н.ТРОИЦКИЙ: Никаких абсолютно. Тем более, это вообще пустой разговор. Не будут у нас никакую столицу никуда переносить.
Другое дело, я уже тысячу раз (как дятел готов еще раз долбить), что надо Москву с Московской областью объединить, потому что это совершенно искусственное разделение, оно абсолютно контрпродуктивно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Зачем? И так уже 15 миллионов сидит друг у друга на голове. Добавить еще 25 туда?
Н.ТРОИЦКИЙ: А что? Ну, они же будут сидеть там же, где сидят. Я же не говорю, что их всех переселить в Москву.
О.ЖУРАВЛЁВА: Не, ну что это даст? Зачем вам это нужно?
Н.ТРОИЦКИЙ: Да мне-то ничего, но просто это разумнее. Потому что, ну, что это за область? Она какая-то... Она ненормальная, она, извините, недоделанная какая-то. Ну, нет таких областей.
О.ЖУРАВЛЁВА: Форма не нравится или размеры?
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну, просто, ну, она не может жить сама по себе отдельно от Москвы. Ну, как их разделить? Это неразделимое. Это смешно, что 2 субъекта Федерации. Это просто амбиции чиновников только тешатся, а с точки зрения нормального ведения хозяйства это бессмысленно, мне кажется.
О.ЖУРАВЛЁВА: Да вы какой-то гигантоман, я вам скажу, Николай.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да нет, это ничего не изменит принципиально.
О.ЖУРАВЛЁВА: Пишет нам слушатель: «Костунов он, а не Сидякин. Хотя, все одно».
Н.ТРОИЦКИЙ: Сидякин тоже чем-то отличился.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, не важно. На самом деле, все одно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, что касается Познера, то и Сидякин, и Костунов – оба выступали.
О.ЖУРАВЛЁВА: И, действительно, все одно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да.
О.ЖУРАВЛЁВА: В этой ситуации все одно.
Н.ТРОИЦКИЙ: А Сидякин топтал белую ленточку.
О.ЖУРАВЛЁВА: А, да. Волшебная его и прекрасная сцена.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это просто... Я даже тут не могу комментировать, потому что у меня нету слов, которые можно употребить в эфире.
О.ЖУРАВЛЁВА: А вы что, так любите белую ленточку?
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, я не понимаю, как может так себя вести человек, именующий себя депутатом.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, вообще... А что значит?..
О.ЖУРАВЛЁВА: Вот, по вашему ощущению?
Н.ТРОИЦКИЙ: Что-то хорошее, наверняка, происходит. Люди женятся, рожают детей.
О.ЖУРАВЛЁВА: Не в частной жизни, а в целом.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну как? Ну, обязательно что-то происходит. Не может же быть, чтобы один мрак и тьма.
О.ЖУРАВЛЁВА: Нет, хорошая новость. Вот именно то, что вы бы сочли новостью, но хорошей? Вот, или тенденция хорошая? Для вас.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, тенденций сейчас я как-то не готов отыскивать хороших. Хорошая тенденция, что прогресс идет, в конце концов, он как-то медленно роет, но верно. Как крот. Медленно землю роет-роет, но, в конце концов, какой-то прогресс неизбежен, и никаким президентом, режимом, депутатом даже его не затормозить. Это так, в целом.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так? А в частности?
Н.ТРОИЦКИЙ: Что хорошая новость? Ну вот я недавно читал даже где-то у себя откликнулся в блоге, там, я помню, сотрудник полиции спас ребенка, например. Вот такие бывают истории. Бывают.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, это я согласна. Когда кто-то где-то спас ребенка...
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Ну а чего? Хорошая новость? Хорошая.
О.ЖУРАВЛЁВА: Отличная новость, я согласна. Теперь давайте, если можно, несколько слов тоже, считаете ли вы хорошей или нехорошей новостью последние законы, которые тут бурно обсуждались.
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет. Все, что исходит из Думы, я хорошей новостью считать не могу.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну почему?
Н.ТРОИЦКИЙ: Хорошей новостью было бы, чтобы они вообще исчезли бы, все эти депутаты, от них осталось бы мокрое место. Но это...
О.ЖУРАВЛЁВА: Да вы экстремист, я вижу, Николай.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да, это, как говорил Михаил Сергеевич, «экстермизм».
О.ЖУРАВЛЁВА: Да. Ну а если конкретно?
Н.ТРОИЦКИЙ: А конкретно ничего хорошего в этом нет. Я только надеюсь, что и ничего сильно плохого тоже не будет, потому что все эти законы типа вот этого про черные списки (наверное, он имеется в виду).
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, не только он один, на самом деле.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, вот, сегодня как раз о нем много разговоров. Они бессмысленны. Они, безусловно, все открывают простор, дают возможность для всякого рода злоупотреблений...
О.ЖУРАВЛЁВА: А у нас все законы открывают простор для злоупотреблений.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Но и без них простор для злоупотреблений тоже был, без него тоже был. Поэтому, вот, сказать, что он чего-то так сильно ухудшил, что он стал какой-то последней каплей, чего-то переполнившей, я не могу.
О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Закон про госизмену ужесточенный, там, некоторые статьи и гостайну как журналиста не напрягает?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, может быть, и напрягал бы, но я бы хотел, опять-таки, как это называется, посмотреть на правоприменительную практику. И готов даже на своей шкуре ее проверить. Ну, все-таки, как-то мы привыкли уже с иностранцами общаться спокойно, да? Уже ушел этот страх. Я помню, в советские годы давным-давно, да, еще я студентом был, меня пустили в Спецхран Библиотеки иностранной литературы (мне там для диплома было нужно). Я даже там не то, что не общался с иностранцами, я там...
О.ЖУРАВЛЁВА: Вы были допущены в процессе учебы.
Н.ТРОИЦКИЙ: Я там читал газеты английские, британские, где... Ну, я читал там... Я на театроведческом, мне нужно было про театральные постановки читать, ну, естественно, а на обложке там передовая. Я же не могу пропустить. А там чего-то... Ну, там антисоветчина такая. Я помню этот дикий страх, я читал и боялся, читал и боялся, и думал, что сейчас на меня смотрят и видят, что я это читаю, и мне сейчас что-нибудь за это будет. Вот это было.
Ну, я уж не говорю про общение с иностранцами. Общаться тем более было страшно. Потом это все ушло. Ушло напрочь.
О.ЖУРАВЛЁВА: И вы думаете, больше не вернется?
Н.ТРОИЦКИЙ: Страх-то? Ну, не знаю. Это у каждого по-своему. Этот закон, опять-таки, он тоже открывает возможность для злоупотреблений, на самом деле. Потому что, ну, в принципе, до абсурда-то не надо все доводить – не будут же людей просто ловить, сажать и наказывать за то, что они общаются с иностранцами.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, просто каких-то конкретных людей, которых хотелось бы догонять и ловить, можно поймать на том, что они общаются с иностранцами.
Н.ТРОИЦКИЙ: Можно и за это, да, можно и за это припрячь. Ну, мы как видим историю развозжаевскую, как можно и не за это. Найти всегда возможно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, тогда уж скажите про историю развозжаевскую. У вас какое мнение сложилось?
Н.ТРОИЦКИЙ: Мнение у меня такое. Честно говоря, эти ребята, Развозжаев да и Удальцов, не вызывают у меня большого доверия и уважения. Они, конечно, какую-то глупость совершили, мне кажется. Потому что они, конечно, явно там с кем-то разговаривали, говорили какую-то ерунду.
О.ЖУРАВЛЁВА: С иностранцами, кстати.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, с иностранцами, да еще с представителем самой страшной страны, такой, Грузии, ужасной. Для нас же это сейчас враг.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, Николай, но вы же не скажете, что разговаривать с грузинским бизнесменом – это уже какой-то акт?
Н.ТРОИЦКИЙ: Смотря, о чем разговаривать. Нет, дело не в этом. Дело в том, что это вот... Ну, они ж блефовали. Они блефовали. Вот, я не берусь судить на веру, но даже если принять, что был этот разговор, который там на пленке показывали...
О.ЖУРАВЛЁВА: Вы имеете в виду «Анатомию протеста»?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да-да, что там речь идет о каких-то там перекрытиях дорог и чем-то еще. Ну, ежу же понятно и дураку ясно, что никакой Развозжаев, Удальцов – они не могут этого всего сделать. Ну, нету у них таких возможностей, нету у них, они это, даже если кто-то из них скажет... Все, что я сейчас скажу, вот, я завтра возьму штурмом Кремль и повешу на Спасской башне грузинский флаг. Ну, вот, а какой-то...
О.ЖУРАВЛЁВА: Знаете, после всего, сказанного раньше, я готова вам поверить. (смеется)
Н.ТРОИЦКИЙ: А какой-то идиот мне поверит и даже еще «Вот на тебе деньги, чтобы ты штурмовал и вешал флаг». Ну, это бред.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, это можно за скромную сумму сделать, буквально, извините, за стакан.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, не знаю. Я боюсь, что я этого не смогу сделать ни за какую сумму, но не важно. Равно как и Удальцов никаких дорог нигде перекрыть не может. Ну, не может, даже если бы очень захотел. Но я думаю, и не собирался.
О.ЖУРАВЛЁВА: Кто в этой ситуации, по-вашему, вот, для вас выглядит глупее?
Н.ТРОИЦКИЙ: Глупее выглядит, конечно, власть, безусловно, которая за такой бред, за блеф, за явный блеф пытается со звериной свирепой серьезностью сделать вид, что это, действительно, были какие-то угрозы, там, безопасности и чуть ли не измена родине, и прочая фигня.
О.ЖУРАВЛЁВА: С тупым звероподобным рвением.
Н.ТРОИЦКИЙ: Но к сожалению. К сожалению. Глупо-то она выглядит глупо, но вот с девочками с этими из Pussy та же история, тоже глупо выглядит власть, которая их укатала. Но тем не менее, эта двушечка-то – реальная двушечка, и сидеть-то им в лагере еще больше года. Так что...
О.ЖУРАВЛЁВА: Мы продолжим разговор с Николаем Троицким. Это «Особое мнение», никуда не уходите, мы скоро вернемся.
РЕКЛАМА
О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях журналист Николай Троицкий и мы продолжаем. Николай Троицкий у нас выступает в роли такого усталого резонера. Какое театральное амплуа вы сейчас ощущаете? Это все какие-то глупые, мелкие, жалкие интриги вокруг.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. Благородный отец. (смеется)
О.ЖУРАВЛЁВА: А, благородный отец – тоже неплохо.
Н.ТРОИЦКИЙ: Но только не нации.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну а что делать? Я мог бы сказать, что нет, да, действительно, эта страшная угроза нависла над Россией в лице Гиви или Георгия Васильевича, непонятно кого. Но я не могу это на полном...
О.ЖУРАВЛЁВА: Что-то мешает, как говорил Жванецкий, поверить в эту латынь.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. Не могу я это на полный серьез воспринимать. Ну, в конце концов, наказать за глупость можно там – ну, штрафануть, я не знаю. Ну, есть же всякие наказания.
О.ЖУРАВЛЁВА: Пригласить для беседы. Провести разъяснительную работу.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Но не уголовное же дело возбуждать из-за такой ерунды. Вот, что я хочу сказать. Ну, ей-богу.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну хорошо. А с другой стороны, вы видите тупое звероподобное рвение...
Н.ТРОИЦКИЙ: Вижу, вижу. И двушечка тоже вполне возможна.
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть вот так, да?
Н.ТРОИЦКИЙ: Но не больше.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну хорошо. Тогда о судьбе Познера скажите что-нибудь в связи с делом Развозжаева.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, я думаю, судьба Познера, как говорится, отнюдь не печальна. Он тоже человек умный и давно живет. И если бы он... Он бы не стал говорить того, что он говорил, если бы он, ну, как бы, за свою участь опасался. Значит, это как-то... Я не знаю, согласовал или нет, но, скорее всего, каким-то образом...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть его позиция достаточно спокойная, по-вашему?
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну а что он? Он сказал, элементарно назвал черное черным, а белое белым. Он ничего особенного не сказал. Другое дело, что по первому каналу этого никто не говорит больше.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, некоторые считают, что это как раз говорит о свободе, вольности...
Н.ТРОИЦКИЙ: А, что это сигнал.
О.ЖУРАВЛЁВА: ...и благополучии, в общем-то, в обществе.
О.ЖУРАВЛЁВА: Что это сигнал. Нет, ну почему? Ну, это конкретно Познер – человек достаточно самостоятельный и более-менее свободный, и может себе позволить. И, в конце концов, бояться-то ему... Ему-то чего бояться уже? Ну, ему уже нечего бояться.
О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Еще одна история. Вообще истории все всё интересней и интересней становятся, потому что когда вы начинаете высказывать свое мнение, выясняется, что все истории не стоят выеденного яйца. История возбужденных комментариев по поводу здоровья президента.
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну, не стоит выеденного яйца – хочу подчеркивать: когда в результате люди на 2 года в лагерь попадают, то тут не совсем не стоит выеденного яйца.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, понятно, да. Но началось все с чепухи.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да история сама по себе не стоит выеденного, но страдают люди иногда очень даже. В наших лагерях, извините, это и месяц-то посидеть...
О.ЖУРАВЛЁВА: Согласна с вами.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. Что касается здоровья Путина, это, мне кажется, ну, вот, в данном случае пусть меня сочтут хоть кем угодно, хоть кремлевским агентом, что я считаю, что Песков расставил все точки над «ё» или над чем там надо, над любыми буквами и все разъяснил, что здоров Путин как бык. У нас был предыдущий президент... Нет, ну, предыдущий там был промежуточный, а вот...
О.ЖУРАВЛЁВА: А еще более предыдущий был опять Путин, да.
Н.ТРОИЦКИЙ: А до него, вот, был президент, у нас больной был президент, который болел – Борис Николаевич Ельцин, царствие ему небесное. Вот, он, да, болел. Путин здоровый, спортивный, не курит, не пьет.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вас это, скорее, радует? По-человечески?
Н.ТРОИЦКИЙ: Не, ну как сказать? Я же не могу... Нехорошо желать другому человеку, даже Путину чего-то дурного.
О.ЖУРАВЛЁВА: Нет, абсолютно. Конечно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Но я бы предпочел, чтобы он уже, все-таки, был не президентом, а кем-нибудь так, просто пенсионером.
О.ЖУРАВЛЁВА: Здоровым, бодрым, спортивным пенсионером.
Н.ТРОИЦКИЙ: Здоровым, бодрым, дзюдо занимался. Ну, где-нибудь там, на даче.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну вот один из слушателей, может быть, не совсем вам написал, но тем не менее. Говорит о том, что в ныне созданной системе даже если Путин, помирая от скуки, куда-то денется, тот, кто придет за ним, будет хуже. Вот с этим вы согласитесь?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, идущий за мной сильнее меня, да? Но это, извините, это нехорошо, это я, наверное, кощунствую, вспоминая. Я не знаю. А что значит хуже? Проблема не в том, что хуже будет или лучше. Ну, во-первых, мы не можем в таких категориях, потому что не очень понятно, кто? Ну, если Медведев, то не хуже – это одно и то же (если опять Медведев). А кто еще-то там может быть?
Проблема в том, что, действительно, сама система, которую олицетворяет на данный момент Путин, она, я думаю, у нас сохранится.
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть она в любом случае породит что-то подобное?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, она что-то подобное породит, ну, с какими-то, конечно, модификациями.
О.ЖУРАВЛЁВА: Скажите, а, вот, вы, наверняка, читали или выдержки какие-то из...
Н.ТРОИЦКИЙ: Выпустят Ходорковского, посадят Абрамовича. Ну, я не знаю. Ну, например. (смеется)
О.ЖУРАВЛЁВА: А, то есть разнообразия вы не ждете. Ну, кстати, вот, вроде бы, есть шанс, что в 2013 году выпустят Лебедева. Для вас это знак или просто тоже какой-то?..
Н.ТРОИЦКИЙ: Сигнал. Нет, мне кажется, что это если и знак, то просто того, что там наверху решили, в конце концов, уже его выпустит, потому что, ну, не верю я в независимость наших судов ни одной секунды. И если суд такое решение принял, значит, суд...
О.ЖУРАВЛЁВА: Значит, ему разрешили принять такое решение.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Значит, судья каким-то образом получил санкцию, добро. Единственное, в этом есть же элементы такого тоже иезуитства, что выпускают это ж только Лебедева, а Ходорковского-то это не касается. Я еще год назад предполагал и даже, по-моему, где-то в одном из эфиров говорил, что, ведь, не исключена такая штука, игра такая, такая, иезуитская игра, такая, подленькая, что они решат удовлетворить это УДО, допустим, Лебедеву, но не Ходорковскому. И таким образом, как бы, вбить клин, противопоставить и так далее. Ну, вот, что-то в этом роде, по-моему, происходит, потому что это все только по Платону Лебедеву. По Ходорковскому пока никаких ходатайств нет и решений тоже нет.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, вы думаете, было бы как раз логично вот так вот поступить для власти?
Н.ТРОИЦКИЙ: Что?
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть выпустить одного и забыть о другом, как бы забыть.
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну, я не вижу тут никакой логичности кроме именно издевательства. Ну чего же здесь логичного? Логично выпустить уж обоих. Какая разница-то? Они по одному делу проходят и за одно и то же сидят-то.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так. «Вы за Обаму или за Ромни? Кто же, все-таки, победит?» - интересуется Дмитрий Мезенцев.
Н.ТРОИЦКИЙ: А вы знаете, я как раз, вот если 4 года назад, когда был выбор между вот этим Обамой и был его соперник Маккейн, который, я считаю, пожилой человек, не вполне уже...
О.ЖУРАВЛЁВА: С непростой судьбой.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. Не вполне адекватно оценивающий реальность – вот так я бы политкорректно выразился. То сейчас мне кажется, что принципиальной разницы нет. Поэтому мне все равно. И для нас, в общем, ничего особо это не будет иметь значения. Даже если Обама. Ну, проиграет и проиграет. И мне кажется, вот у меня такое чувство, велика вероятность, что там до ручного пересчета дойдет.
О.ЖУРАВЛЁВА: А, вот как было однажды уже.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да.
О.ЖУРАВЛЁВА: О, это да, это сладостные трое суток, когда считали голоса.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. Потому что видно, что явно нету тут лидера, ни у кого преимущества, ни у того, ни у другого нету.
О.ЖУРАВЛЁВА: А, может, действительно, избирательная система уже просто изжила себя американская?
Н.ТРОИЦКИЙ: А, ну это Чуров, да. Ну, надо туда Чурова командировать, пусть исправляет.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ему сейчас надо тогда на Украине помочь посчитать – у них там тоже трудности.
Н.ТРОИЦКИЙ: Вообще куда-нибудь лучше его в другую страну. А еще лучше в космос. Всех бы туда отправить.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так. Алексей вам оппонирует по поводу ранее сказанного: «Как же в Англии дали полгода тюрьмы чуваку, сорвавшему регату Оксфорда и Кембриджа, безобидно плавая в канале? Вот, ведь, сталинисты».
Н.ТРОИЦКИЙ: Я не очень просто в курсе, о чем речь.
О.ЖУРАВЛЁВА: Просто дело в том, что очень многие люди считают, что если человек недоволен тем, что происходит в России, он считает, что на Западе происходит только хорошее.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да, конечно. Как будто своих глупостей у них нету, и своих подлостей, и своих гадостей. Но, извините, сорвать регату – это что, сорвал соревнования человек? Ну, это, все-таки, извиняюсь, хулиганский поступок. Полгода нормально вполне. Я не вижу тут проблемы. А какую регату сорвал Развозжаев? Может, он Чемпионат футбола?
О.ЖУРАВЛЁВА: Может быть, у него была регата-то поинтереснее. Кто знает?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, он ничего такого не сделал.
О.ЖУРАВЛЁВА: Дыбенко пишет: «Хамелеон Митрофанов (это оценочное осуждение) развил в Думе бурную деятельность. Он, действительно, такой активный? Или отрабатывает свое назначение?» У нас вообще... На самом деле, мне бы не хотелось особо останавливаться на Митрофанове, но вообще интересно, вот, зачем депутаты Госдумы периодически вот таким образом привлекают к себе внимание? Они ж все равно получают свой депутатский оклад на свою депутатскую жизнь. Они хотят прославиться?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, вообще, собственно говоря, это хлеб, это быт, это обычно нормально для публичного человека, для публичного политика (они считают себя публичными политиками) привлекать к себе внимание и давать информационные поводы. Алексей Валентинович Митрофанов, которого я знаю лет 20, наверное, с 1993 года, когда он впервые в Думе появился, он – большой мастер подавать информационные поводы.
О.ЖУРАВЛЁВА: Хеппинингу, я бы сказала.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. И причем самым экзотическим образом, не стесняясь. Но только оставаясь в определенных рамках, конечно, при этом – это он да, он хитрый.
О.ЖУРАВЛЁВА: Но вообще грустно. Вот, граждане смотрят на...
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это все цирк, да.
О.ЖУРАВЛЁВА: Да. ...на вот это вот и, вроде как, это их представители. Как-то о себе начинаешь хуже думать.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну а чего о себе-то? Вот такая у нас Государственная Дума, вот она, к сожалению или не к сожалению, она вот такая, она не серьезная. Давно уже ничего серьезного...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну почему? Люди что, не понимают каких-то задач? Вот, многие тут пишут вообще «Хуже некуда», «Катастрофа», «Ужас-ужас». А народ развлекается.
Н.ТРОИЦКИЙ: Еще 1937-й год.
О.ЖУРАВЛЁВА: 1937-й год, да. И, кстати, конец света, да. И погода плохая.
Н.ТРОИЦКИЙ: Вот, мы сидим тут. В 1937-м году мы бы так посидели, я бы посмотрел бы. Уже бы сидели.
О.ЖУРАВЛЁВА: Мы бы уже поседели, да.
Н.ТРОИЦКИЙ: Сидели бы уже давно в другом месте.
О.ЖУРАВЛЁВА: Да. Писали бы там какие-нибудь книжки.
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну что? Вот такая плохая Дума. Но, кстати, она откуда взялась-то? Она же не с неба упала.
О.ЖУРАВЛЁВА: Совершенно верно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Вот, да. Ее сами выбрали такую. Причем, это не только «Единая Россия». Можно подумать, в других фракциях намного лучше депутаты. Не, ну там есть несколько...
О.ЖУРАВЛЁВА: С чем это связано? Что? Ну, нельзя же сказать, что у нас народ такой вялый, все разгильдяи, какую-то собрали, я не знаю, целую цирковую Думу и плевать хотели на то, что будет дальше. Всем наплевать?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, вообще это связано с тем, что у нас вообще законодательная власть – она никакая не власть.
О.ЖУРАВЛЁВА: А, то есть все равно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да. По сути, по большому счету, не так уж важно, кто там заседает. Ну, там может сидеть боксер Валуев, ну, какая разница, почему нет? Алина Кабаева. Ну, не важно. Могут там сплошные Алины Кабаевы. Но решается-то не там. Там же ничего не решают. Вот, они и... А им хочется, чего-то у них зуд, у них зудит, им хочется чего-то. Вот они начинают принимать эти самые избыточные, лишние, бессмысленные законы, А реальная власть, которая у нас исполнительная власть, она им не мешает – черт с ними, пусть принимают свои дурацкие законы. Все равно это будут не по законам жить, а по понятиям.
О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. А где принимаются важнейшие, вот эти вот понятийные законы? И куда они нас ведут?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну как где? В администрации президента. Власть-то где у нас?
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, это понятно, что там.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну вот. А недавно еще была в правительстве. Сейчас в правительстве немножко уже поменьше власти. Там был у нас интеррекс такой Медведев, да? Междуцарь.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну вот скажите, вот, антитабачный, антиалкогольный, антикоррупционный, там я не знаю, они же все, в принципе, законы-то, ну, как бы, понятно, к жизни приближенные. Что вам не нравится?
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет-нет, подождите. А причем здесь антитабачный? Я бы их в одну кучу не стал.
О.ЖУРАВЛЁВА: А вы говорите, что они все время занимаются только ерундой.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это же не депутатская инициатива.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ах, вот оно что.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну а причем?.. Это же в любом случае центр принятия решений не в Думе. В Думе они принимают вот такую фигню – черные списки, сейчас вот законы...
О.ЖУРАВЛЁВА: Обсуждают американское законодательство выборное.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Ну, это, правда, еще у нас и Чуров. Сейчас вот из-за Познера примут закон, запрещающий Познеру произносить прощалки в конце передачи. Ну, я не знаю. Ну, вот это, вот такой ерундой. А более-менее серьезное – это же причем здесь антитабачный? Это тенденция.
О.ЖУРАВЛЁВА: Антитабачный вам нравится?
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, мне как раз не очень нравится, хотя я теперь не курю...
О.ЖУРАВЛЁВА: Но сочувствующий.
Н.ТРОИЦКИЙ: Но курил достаточно долго. И я считаю это тоже издевательством. Все-таки, курильщики – тоже люди и у них тоже есть права человека.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, тогда про права человека в Якутии мы поговорим через небольшой перерыв, потому что там тоже люди и у них тоже будут проблемы. Николай Троицкий, журналист со своим особым мнением. Никуда не уходите – мы скоро вернемся.
НОВОСТИ
О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях журналист Николай Троицкий. Обещала про Якутию сказать, и мы с Николаем уже тут, честно говоря, в перерыве немножко размялись. И вот приходит реплика от Сергея: «Ограничение по поводу сухого закона, который предлагается установить в Якутии в связи с тем, что там очень высокий уровень алкоголизма и все такое прочее. Тогда и правила дорожного движения – нарушение Конституции. Любое повышение и улучшение порядка, здоровья и безопасности – это ограничение», - пишет Сергей.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ничего подобного.
О.ЖУРАВЛЁВА: Объясните свою позицию.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ничего подобного. Нельзя запретить продавать алкоголь, нельзя ввести сухой закон. Это все равно, что запретить продавать пуговицы, извините.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть это можно решить на государственном уровне, что мы в этой стране алкоголь не пьем?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это люди могут только сами решить. В тоталитарном государстве можно запретить все, что угодно. Если государство претендует...
О.ЖУРАВЛЁВА: Не, ну подождите. Ну, наркотики можно запретить – почему нельзя запретить алкоголь на государственном уровне?
Н.ТРОИЦКИЙ: Наркотики запрещены везде. А алкоголь, извините, не запрещен.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, есть страны, в которых запрещен табак. Вообще.
Н.ТРОИЦКИЙ: А где это? Что это за страна?
О.ЖУРАВЛЁВА: В Бутане, например, курение запрещено на государственном уровне. Вообще.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ой, ну, Бутан – это...
О.ЖУРАВЛЁВА: Что? Тоже люди живут. Вы же сами говорите.
Н.ТРОИЦКИЙ: Люди. Наверное, люди. Не знаю. Что там Бутан? Бутан – маленькая страна. Экзотика. Нет, ну, в мусульманских странах пить нельзя, но это по религиозным причинам, потому как ислам, вроде, не позволяет. А причем здесь Якутия?
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, здоровье жалко. Ну, люди спиваются.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну и что? И что, всем запретить? Давайте запретим свинину есть, давайте запретим есть вообще жареное мясо (тоже вредно).
О.ЖУРАВЛЁВА: Чипсы я предлагаю запретить – никакой от них пользы.
Н.ТРОИЦКИЙ: Чипсы запретить, сахар запретить. Очень вредно сладкое. Сладкое не менее вредно, чем алкоголь. Так что много чего можно запретить, и чтобы все пили только дистиллированную воду и закусывали...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, с алкоголизмом же как-то нужно бороться. Как бороться на государственном уровне?
Н.ТРОИЦКИЙ: Никак нельзя бороться на государственном уровне. Жизнь делать лучше, чтобы люди не спивались – вот что только можно сделать. Но это такая, философская.
О.ЖУРАВЛЁВА: Там еще темное время суток очень долго длится, там депрессия и все такое.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну и что? И что?
О.ЖУРАВЛЁВА: Холодно. Это на государственном уровне никак не решишь.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну а как? Ну, и ничего и не сделаешь с этим. Да нет, ну, нельзя людям запретить пить. Ну, глупости это полные. В США вводился сухой закон поправкой к Конституции. Потом другой поправкой был отменен, тоже поправкой к Конституции. Причем, отменен был, потому что нифига не соблюдался, потому что это сами на своей шкуре убедились, что это бессмысленно и невозможно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, во многих странах в какой-то момент военные действия, там, еще что-то...
Н.ТРОИЦКИЙ: Да у нас тоже, у нас был сухой закон перед 1917-м годом как раз. Вот, он кончился...
О.ЖУРАВЛЁВА: У нас борьба была с алкоголизмом еще в 80-е, как вы помните.
Н.ТРОИЦКИЙ: У нас 2 раза был полный сухой закон перед 1917-м и неполный, горбачевский. Оба раза кончились революциями. Если хочется еще одну революцию...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ах, вот почему вы такой противник. Теперь все понятно. (все смеются) Кстати, я хотела вас спросить, отвлеклась, по поводу вот этих...
Н.ТРОИЦКИЙ: Кстати, не соблюдался полный сухой закон перед 1917-м. Не соблюдался, но был.
О.ЖУРАВЛЁВА: Исследование по поводу настроений россиян, которые Центр стратегических... Как это называется Дмитриева?
Н.ТРОИЦКИЙ: Дмитриева, да, замечательный доклад.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вы ознакомились с докладом?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вот, как-то стали по-другому люди отзываться о ситуации, что-то, вроде бы, возрастает какой-то такой, вот, ваш, кстати, настрой, вот этот скептический ко всему.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, не мой. Коллективный.
О.ЖУРАВЛЁВА: Песков, правда, сказал, что не согласны с апокалиптическими выводами.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, конечно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Но тем не менее, как вы считаете, это, скорее, верные выводы?
Н.ТРОИЦКИЙ: Да, я думаю, вот эта вот структура, где работает Дмитриев... Ну, там не один Дмитриев, там еще...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, он просто руководитель.
Н.ТРОИЦКИЙ: Это, вот, пожалуй, единственное, к чему можно было серьезно относиться из такого рода исследований. Потому что вообще я и к статистике тоже отношусь скептически.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, там, все-таки, был не чистый опрос, а именно работа с фокус-группами, там сложно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Я знаю, как это делается. Там бывают заказные. Нет, конечно, это объективно. Так это видно по всему. Это видно в том числе и по результатам региональных выборов. И не результатам даже, а тому, что почти никто не участвовал из населения в этих региональных выборах, например. Ну, вот это частность такая, но она же... Почему? Ну, люди просто уже ни во что не верят, на все наплевать, они просто не хотят.
О.ЖУРАВЛЁВА: Такими людьми, как вам кажется, проще же руководить? Им все равно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, вроде бы, да. Но эта же накапливается энергия, это неприятие, энергия отрицательная накапливается и, в конце концов, она... Как это называется? Прорывается.
О.ЖУРАВЛЁВА: Котел срывает крышку.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну да. Во-первых. Во-вторых, она же не на пустом месте возникает. Это не то, что вдруг люди. Значит, не благополучно. Как это у Шекспира? Какая-то в державе датской гниль. В нашей, не датской – в датской-то все в порядке. Какая-то гниль, значит, что-то не в порядке, значит, что-то плохо, значит, что-то неправильно функционирует, причем в каких-то, в кардинальных вопросах, не в частностях.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вот скажите, вы когда говорите про то, что вот это решение власти выглядит странным, это глупым, это ненужным, это вообще каким-то невероятным. Но неужели же... Это же не глупые люди, в общем. Они любят и умеют властвовать.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это не враги народа, конечно, и не злодеи, которые специально там собрались «Сделаем-ка мы какую-то гадость».
О.ЖУРАВЛЁВА: Что им мешает.
Н.ТРОИЦКИЙ: Потом когда мы вот так вот... Ну, это же не все решения власти.
О.ЖУРАВЛЁВА: Конечно.
Н.ТРОИЦКИЙ: А просто про конкретные речь идет: вот это глупое, да, это ненужное. Но это же не значит, что все вообще, что они делают, все глупое и все ненужное? Я далек от такого тотального. Ну, я не знаю, я не такой. Есть у нас такие оппозиционеры, которые вообще считают «Все, вот, Путин сказал дважды два – четыре, значит, это неправильно».
О.ЖУРАВЛЁВА: С другой стороны, реакция на исследование точно такая же. Центр сказал, что у них получилось вот так вот, они говорят «А мы не согласны».
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это страусиная немножко оппозиция условно, да?
О.ЖУРАВЛЁВА: Это-то и пугает.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это потому что, как говорится, власть то ли не видит реальности (ну, не власть, а конкретные представители власти, руководители страны), то ли они не хотят видеть реальность, то ли они сами себя обманывают.
О.ЖУРАВЛЁВА: А какая для вас ситуация самая печальная для страны: когда власть не видит реальной ситуации?
Н.ТРОИЦКИЙ: Конечно. Ну, это плохо, конечно, когда власть не осознает. Тогда, значит, это кончится крушением. И не от Гиви какого-нибудь страшного придет эта угроза, который где-то там перекроет дороги (все это чушь собачья), а совсем с другой стороны. Я не знаю, с какой. Но это рухнет, в конце концов. И, причем, конкретные представители власти, я думаю, при этом, может быть, даже это понимают, но надеются, что они успеют убежать, улететь.
О.ЖУРАВЛЁВА: Кстати, вы не любите опросы, но появился очередной опрос, где возрастает количество людей... Ну, не так уж, может быть, принципиально, но в рамках опроса принципиально, там, с 5 до 9 процентов выросло количество людей, которые подумывают о том, чтобы покинуть страну.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, все-то не уедут.
О.ЖУРАВЛЁВА: Это хорошо или плохо?
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну, плохо для тех, кто останется. Потому что когда рухнет, когда долбанет, останется достаточно народу, чтобы было, кому от этого пострадать. Хотя, в принципе, я, конечно, понимаю людей, которые подумывают.
О.ЖУРАВЛЁВА: А вы сами не подумываете?
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, мне уже поздно. Я там никому не нужен нигде. Поэтому чего мне подумывать?
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну как? У вас сын, я не знаю, ему еще жить да жить. Его отправить надо по возможности?
Н.ТРОИЦКИЙ: А как я его отправлю? Ну, это, все-таки, надо... Ну, это я не знаю, нет.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть не подумали, не разработано у вас еще.
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, я пока не подумал. (смеется)
О.ЖУРАВЛЁВА: Ладно, тогда подумайте... Вот, прекрасная тема для разговора, Конек пишет: «Перенос столицы из Москвы в другой город-миллионник в центре России помог бы решить проблему коррупции и транспортную для Москвы?»
Н.ТРОИЦКИЙ: В этом городе?
О.ЖУРАВЛЁВА: 2 конкретные проблемы. Все остальные – вряд ли.
Н.ТРОИЦКИЙ: Не, ну, коррупция переместилась бы в этот город-миллионник. Транспортная? Конечно, да. Но там бы возникла, здесь бы исчезла. Ну, это, как говорится, где убыло, там прибыло.
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть это для вас не решение никаких проблем?
Н.ТРОИЦКИЙ: Никаких абсолютно. Тем более, это вообще пустой разговор. Не будут у нас никакую столицу никуда переносить.
Другое дело, я уже тысячу раз (как дятел готов еще раз долбить), что надо Москву с Московской областью объединить, потому что это совершенно искусственное разделение, оно абсолютно контрпродуктивно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Зачем? И так уже 15 миллионов сидит друг у друга на голове. Добавить еще 25 туда?
Н.ТРОИЦКИЙ: А что? Ну, они же будут сидеть там же, где сидят. Я же не говорю, что их всех переселить в Москву.
О.ЖУРАВЛЁВА: Не, ну что это даст? Зачем вам это нужно?
Н.ТРОИЦКИЙ: Да мне-то ничего, но просто это разумнее. Потому что, ну, что это за область? Она какая-то... Она ненормальная, она, извините, недоделанная какая-то. Ну, нет таких областей.
О.ЖУРАВЛЁВА: Форма не нравится или размеры?
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, ну, просто, ну, она не может жить сама по себе отдельно от Москвы. Ну, как их разделить? Это неразделимое. Это смешно, что 2 субъекта Федерации. Это просто амбиции чиновников только тешатся, а с точки зрения нормального ведения хозяйства это бессмысленно, мне кажется.
О.ЖУРАВЛЁВА: Да вы какой-то гигантоман, я вам скажу, Николай.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да нет, это ничего не изменит принципиально.
О.ЖУРАВЛЁВА: Пишет нам слушатель: «Костунов он, а не Сидякин. Хотя, все одно».
Н.ТРОИЦКИЙ: Сидякин тоже чем-то отличился.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, не важно. На самом деле, все одно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, что касается Познера, то и Сидякин, и Костунов – оба выступали.
О.ЖУРАВЛЁВА: И, действительно, все одно.
Н.ТРОИЦКИЙ: Да.
О.ЖУРАВЛЁВА: В этой ситуации все одно.
Н.ТРОИЦКИЙ: А Сидякин топтал белую ленточку.
О.ЖУРАВЛЁВА: А, да. Волшебная его и прекрасная сцена.
Н.ТРОИЦКИЙ: Ну, это просто... Я даже тут не могу комментировать, потому что у меня нету слов, которые можно употребить в эфире.
О.ЖУРАВЛЁВА: А вы что, так любите белую ленточку?
Н.ТРОИЦКИЙ: Нет, я не понимаю, как может так себя вести человек, именующий себя депутатом.
Комментариев нет:
Отправить комментарий