журнал «The New Times» большую статью посвятил Ирине Яровой – это депутат Госдумы и мало того, глава комиссии по борьбе с коррупцией. И выяснилось, что у нее, вроде бы там, незадекларированная квартира на 3 миллиона долларов на Тверской улице. Ну, потом, правда, последовали опровержения, что квартира не ее и не на 3 миллиона долларов. Но тем не менее, в общем, осадочек остался. Что думаете по поводу всех этих скандалов? Может быть, это бесполезно, на самом деле, ну, как бы, не выводить на чистую воду, а вообще вот такие вбросы?
Э.ЛИМОНОВ: Я уже понял, что вы хотите сказать. Я полагаю, что после того, как буржуазная оппозиция потерпела поражение в своем неудавшемся восстании, то борьба перешла в такую фазу мелочного стукачества такого. Я не на стороне. У меня у самого нет квартиры, я не на стороне депутатов, которые эти квартиры имеют, а просто как-то мелко уже совсем, да? Это как кнопки учителю под задницу ученики подставляют, вот так они власти подставляют эти кнопочки «Ах, мы тут нашли квартирку, а здесь мы нашли что-то еще. И нету силы для честного открытого восстания – вот, кнопочки будем подставлять, чтобы ж**у поранило».
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, с другой стороны, кнопочками (я просто из собственного детства помню, оно у меня еще не так давно было) можно довести прилично учителя-то. И может дойти до завуча, а то и до директора.
Э.ЛИМОНОВ: Не, ну задача-то совершенно другая – не довести, а демонтировать режим, как говорил всегда наш вождь господин Каспаров. Демонтировать режим. Это что, ведет к демонтировке режима? Я считаю, что это такая глупая и пошлая месть интеллигентных людей, которые не могут в морду дать и слабость доказывают. Это доказывает слабость. То визг подняли по поводу Pussy Riot, поссорились совсем с народом, теперь визг по поводу младенцев. Ну, тут сентиментально, душещипательно, Геббельс одобрил бы, да? Он сказал бы «Да, дети – это такое, знаете, очень сентиментальное, ранит в сердце». А на самом деле это все результаты поражения. Поражения болотных митингов.
А.ПЛЮЩЕВ: Не, ну если рассматривать как поражение любой результат кроме немедленного захвата власти, то, безусловно.
Э.ЛИМОНОВ: Саша, мы уже не немедленно, мы 20 лет живем под гнетом этой власти, которая для большинства нашего населения (я в этом абсолютно уверен) неприемлема. И вот это продолжать подкладывать кнопки – ну, пускай они подкладывают без меня. Я это не одобряю, считаю это мелко и попахивает стукачеством, постоянное доносительство. Сидит главный стукач Навальный и вытаскивает какие-то... А у самого рыльце-то тоже в пушку, на него тоже, ведь, есть доносы, да? У Навального тут он 120 миллионов украл, тут он 55.
А.ПЛЮЩЕВ: Лес.
Э.ЛИМОНОВ: Лес, да.
А.ПЛЮЩЕВ: Спирт выпил.
Э.ЛИМОНОВ: Так я чего (НЕРАЗБОРЧИВО) ? Кому это? Яровой? Любовь ее зовут? Яровой?
А.ПЛЮЩЕВ: Нет-нет, Ирина.
Э.ЛИМОНОВ: Либо Навальному. А я ни тем, ни другим не верю и стукачам тем более. Не люблю. Я вот воспитывался папой, мамой, честными советскими людьми, воспитывался в уголовном поселке рабочем и никто не поощрял стукачество. Доносы, даже если они с благой целью, это плохо.
А.ПЛЮЩЕВ: Эдуард Лимонов сегодня у нас в студии. С вашего позволения такой, довольно большой блок вопросов о литературе, о писателях. Ну, начнем с политики, с вашего позволения. Наши слушатели очень много спрашивают про публичный отказ писателя Шишкина представлять Россию на зарубежной ярмарке. Спрашивает Элайс, например, наш постоянный зритель, слушатель: «Это благородный поступок? – спрашивает он. – Или человек, не живущий в России, должен быть немного поделикатнее в высказываниях?»
Э.ЛИМОНОВ: Тут множество аспектов. Во-первых, Шишкин нам мало известен. Мне как профессионалу он тоже плохо известен. Я не знаю, кто он такой. Поэтому он не является моральным авторитетом. Его высказывания, на самом деле, ничего не стоят. Вот, завтра выйдет какой-нибудь Степанов, предположим. Ничего не имею против фамилии, просто говорю от фонаря. И скажет «Я осуждаю что-то», Ну и осуждай. Ты не авторитет. Вот, я если в чем-то высказываюсь... Меня тоже многие не любят, но никто не может сказать, что они меня не знают. Понимаете? И поэтому Шишкин в этом контексте никак не укладывается, у него нет авторитета у наших граждан. Он такое темное пятно. И, конечно, если он живет за границей, а убежал он туда, уехал он туда, ведь, не от преследований... Вот, у нас есть какое-то количество нацболов, которые под приговорами, уехали кто на Украину, один даже в Швеции живет, но они от политических преследований бежали. А от чего бежал Шишкин? Ни от чего. От читателя, может быть, который его знать не хочет? Я считаю, что Шишкин не величина, он не авторитет, его мнение ни черта не стоит.
А.ПЛЮЩЕВ: Насколько вы согласны или не согласны с прозвучавшей от него оценкой происходящего в стране? Ну, вы поскольку высказывались, знаете оценку.
Э.ЛИМОНОВ: Да, я согласен. В общих чертах можно было бы сказать это же. Однако, он в прошлом году, по-моему, возглавлял ту же делегацию на ту же книжную ярмарку в США. Об этом пишут.
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Еще о писателях. Спрашивают люди, как вы оцениваете отрывки нового произведения Пелевина? В одном из фрагментов фигурируете и вы.
Э.ЛИМОНОВ: Да, меня просили прокомментировать этот фрагмент. Потом я прокомментировал, не очень удачно надо сказать.
А.ПЛЮЩЕВ: Не очень удачно прокомментировали?
Э.ЛИМОНОВ: Да, я не очень удачно прокомментировал. А я полагаю, что это метод пиара определенный. Это уже не первый раз. В свое время и Сорокин в свои последние романы вставлял там Лимонова и еще кого-то. Это метод пиара остановить внимание. В Яндексе всегда можно найти, наверное, там сноску, думаешь «А что это? Интересно, что же там? Новые открытия, личная жизнь Лимонова или что там, счета в банках?»
А.ПЛЮЩЕВ: То есть правильно ли я понимаю, что Пелевин, один из самых популярных авторов последних лет, ну, чьи книги, в общем, ждут, я не знаю сколько, десятки тысяч или сотни тысяч читателей...
Э.ЛИМОНОВ: Это нам издатели говорят. А как на самом деле обстоит дело, мы не знаем. Вот, поверьте мне как профессиональному писателю, вы не можете знать, что там на самом деле.
А.ПЛЮЩЕВ: Я, правда, не могу знать, я просто ориентируюсь на то, что обсуждают. Земфиру ждут, Пелевина ждут.
Э.ЛИМОНОВ: Прекрасно.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, так мне кажется. Не в обиду вам.
Э.ЛИМОНОВ: Мне тоже кажется...
А.ПЛЮЩЕВ: Тоже люблю и вас читать.
Э.ЛИМОНОВ: Мне тоже кажется, что ждут, да. Но мы не знаем, насколько ждут, и ждут ли менее, чем предыдущую книгу. Мы этого не знаем. Поэтому я высказываю свои соображения вам по этому поводу.
А.ПЛЮЩЕВ: Отлично. Собственно, и программа наша так называется «Особое мнение».
Э.ЛИМОНОВ: Да. Вот, особые соображения.
А.ПЛЮЩЕВ: Да. За этим мы, собственно говоря, здесь и собрались. И завершая наш писательский блок вопросов, тоже и радиослушатели просили сказать несколько слов. Сегодня скончался Борис Васильев, известный писатель. Скажете?
Э.ЛИМОНОВ: Вы знаете, ничего не могу сказать, поскольку и фильма не помню, и больше ничего не читал. Ну, скончался человек, выразим соболезнования, в каком бы возрасте он ни умер. Надо больше соболезнований высказывать, когда скончался человек юный, молодой, не успевший пожить.
А.ПЛЮЩЕВ: Продолжаем, и ваши вопросы приветствуются по +7 985 970-45-45 или через Twitter-аккаунт @vyzvon. Возвращаемся к политике, с вашего позволения.
Э.ЛИМОНОВ: Ой, я с огромным удовольствием от этой гнусной литературы. Вернемся, наконец, к живой и бодрой политике.
А.ПЛЮЩЕВ: А что, с литературой совсем дела плохи вообще?
Э.ЛИМОНОВ: Нет, я литераторов, коллег никогда не трогаю, стараюсь не трогать, но литературу не люблю и ее затхлый мирок тоже.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, вы же сами писатель. Ну, как-то странно.
Э.ЛИМОНОВ: Я скорее не писатель уже. Я с 1990 года исключительно отдаю свои силы жанру эссе, а это жанр, предполагающий размышления о жизни.
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Тогда, действительно, к политике, раз вам так нравится. Сегодня много обсуждаются планы запрета баллотироваться на выборах людям, осужденным за тяжкие преступления. Что думаете по этому поводу?
Э.ЛИМОНОВ: Ну, я сам был осужден, и, по-моему, это было тяжкое преступление. Обвинялся я в сверхтяжких, но доказали тяжкое (так мне кажется). Что я могу сказать? Ну, по-моему, уже это какой-то девятый ряд колючей проволоки, который наматывают на всякий случай. Вот, наматывают, чтобы ничто не прошилось. Ведь, меня вооруженная полиция предохранила от проникновения в здание корпуса гостиницы Измайлово, корпус В, чтобы я не провел там собрание инициативной группы по выдвижению меня в кандидаты в президенты. Ну, казалось уже, дальше что? Что, полиции недостаточно? Теперь вы еще законы выдвигаете. Мне уже нельзя подавать уведомления на митинги на Триумфальную площадь или где бы то ни было, поскольку приняли закон, что человек, подвергнувшийся административному наказанию более двух раз, не имеет права подавать... До конца жизни, получается, я лишен. Уже обложили нас всеми там... Я говорю, 9-й круг колючей проволоки разматывают вокруг.
А.ПЛЮЩЕВ: У вас, кстати, сейчас есть невыплаченные штрафы? Я помню, была история.
Э.ЛИМОНОВ: У меня есть около 600 тысяч в общей сложности. Ну, меня периодически вызывают приставы и прочие. Или, там, требуют доказательств всяческих. Пока у меня с официальной стороной этого всего все в порядке. У меня, вот, суды в марте опять, 15 марта суд, 26-го Мосгорсуд по всем этим штрафам.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть, ну, с другой стороны, те люди, которые эти поправки, что называется, толкают, они говорят «Ну а как же будут убийцы, педофилы, наркодилеры всякие разные у нас баллотироваться. Чего ж хорошего? И народ их, не дай бог, изберет».
Э.ЛИМОНОВ: Не, ну педофила вы не различите – он проникнет как-то так.
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, осужденный, в смысле отбывший наказание имеется в виду. Не потенциальный. Потенциальный-то, конечно.
Э.ЛИМОНОВ: Не, ну, понятно, что власть лукавит. Она принимает эти законы... Только дело в том, что никакие законы не помогут. В час «Ч» или час «Икс» здесь достаточно даже небольшой... На всю Москву хватит тысячи человек, которые бы знали, чего они делают, и все. И нашей власти никакие законы не помогут, потому что в такие моменты включаются совершенно особые законы и включается право самого смелого, самого сильного, самого ловкого, самого наглого, самого честного, как угодно. Понимаете, это невозможно. Они пытаются бороться методами полицейщины с политикой. А в политических проблемах никогда полицейские меры как репрессии, запреты, они не помогают. Вся история человечества – пример тому: никогда не помогали.
Есть, кстати, великолепная книга Курцио Малапарте, «Технология государственных переворотов» она называется. Эта книга была написана еще в 1932 году. И вот в этой книге все есть уже, и очень хорошо, интересно описан октябрьский переворот, который готовил Троцкий, кстати говоря, а не Ленин. И в нем участвовало около тысячи человек, и люди сделали свое дело. Или народные восстания. Ну как вот с этим они будут? Размахивать своими закончиками и запретиками, выбегать вот тут с этим против сотен тысяч или десятков тысяч людей?
А.ПЛЮЩЕВ: А вы оставляете для себя возможность законного прихода к власти? То есть если вас допустят на выборы, вы будете баллотироваться, еще что-то, партию в очередной раз регистрировать?
Э.ЛИМОНОВ: Мы создали оргкомитет по регистрации. Это была воля партии.
А.ПЛЮЩЕВ: А вы против были?
Э.ЛИМОНОВ: Я относился к этому скептически, но я никогда не навязываю свою волю, и большинство решило, что надо это делать. Ну вот мы попытаемся в течение года.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть у вас партия не фюрерского типа?
Э.ЛИМОНОВ: Никогда и не была, вы знаете. Это просто измышления журналистов. Приведу вам пример. Когда я в 2006 году, в феврале познакомился с Каспаровым, я ему сказал «Вы знаете, а у нас, ведь, нет порядка назначения глав, руководителей региональных организаций. У нас люди сами человека выбирают. Но выбирают не голосованием, а он сам выдвигается. Самый талантливый и самый энергичный становится руководителем. Каспаров открыл рот и сказал, что я... Он этого не знал. А, ведь, правда: мы никогда не назначали. Никогда! У нас было 2 случая за всю историю. Ныне запрещенная НБП. 2 случая, когда региональные организации попросили нас решить раздвоение такое вот. Как бы, у них раздвоились мнения и голоса, у них было приблизительно 2 лидера. И вот в этих случаях мы поехали, говорили до упаду, растолковывали и решили проблему. А так никогда мы не вмешивались в региональную политику или куда-либо. У нас все решалось...
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, продолжая вопрос: то есть вы не против сыграть в эту игру, если дадут возможность?
Э.ЛИМОНОВ: Мое личное мнение такое, что возможности не дадут. Даже мнение большинства партии, которое проголосовало за это, и мнение их такое же – что не дадут. Одновременно существует такое понятие, что «А вдруг? Давайте попытаемся, чтобы не оказаться... Пусть откроют дверь на секунду, и мы туда все вломимся». Вот такое.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, раз у нас так зашла речь о борьбе за власть, позволю себе вопрос от нашего радиослушателя. Несмотря на то, что вопрос этот – тема не сегодняшнего дня и даже не вчерашнего, но тем не менее. Вы были у нас последний раз, я посмотрел, довольно давно, до кончины Уго Чавеса. И вас спрашивают «Кто для вас был Уго Чавес?» Поскольку человек он пассионарный.
Э.ЛИМОНОВ: Не, ну, прежде всего, это яркий человек. Конечно, предпочтительнее настоящие герои. Это первые, которые Absolute Beginners такие, абсолютные зачинатели, те, кто были тотально первыми. Это была кубинская революция и Фидель. И, конечно, на этом же фоне Че Гевара. Это были люди, которые всей Латинской Америке показали пример и стали служить такой мечтой латиноамериканской. И как мы видим, где-то через 40 лет после кубинской революции стали восходить эти зубья дракона, посеянные революцией. Мы вдруг увидели, как один за другим приходят к власти левые лидеры в абсолютно правых странах. Вот посмотрите, в Боливии, где Че с помощью американского ЦРУ поймали, убили, застрелили в школе, да? В этой стране пришел левый лидер. Вот эти все лидеры – это второго поколения. Уго Чавес – тоже второго поколения. Вдохновленные кубинской революцией.
Чавес начинал, попытался было пойти по стопам Фиделя, он поднял восстание в 1992 году армейского корпуса, там участвовало около тысячи солдат, где-то 135 офицеров. Это восстание было подавлено (он вывел их на улицы). Он принял на себя ответственность, отсидел в тюрьме около 2-х лет, был выпущен по амнистии и пошел в легальную политику. В Латинской Америке в отличие от нашей страны существовала легальная политика.
Нацболов остановили в 1998-м, не дали регистрации. Крашенинников, чтоб ему пусто было, целую ночь они там заседали и не дали нам регистрации. Если бы они дали нам в 1998 году регистрацию, мы бы показали стране, на что мы способны, мы были бы у власти.
А.ПЛЮЩЕВ: Эдуард Лимонов у нас в эфире. Пара минут у нас остается до новостей. Небольшой вопрос совсем. Тоже мы возвращаемся к внутренней политике. Я сначала подумал, что вопрос, может быть, не совсем к вам, потом вот что, какое соображение. Вас же окружают молодые люди весьма, ну, у вас в том числе и в вашей партии, ныне запрещенной.
Э.ЛИМОНОВ: Многие уже не так молодые люди, многие уже и 30.
А.ПЛЮЩЕВ: Вот. Может быть, некоторые из них пьют энергетики, ну, энергетические напитки. И есть планы запретить их совсем вместе со слабоалкогольными напитками. Я не знаю, может быть, у вас все ведут здоровый образ жизни, исключительно пьют морковный фреш? Я не в курсе. Или квас?
Э.ЛИМОНОВ: Я никогда лично не пил ни одного энергетика. Я был замечен на одной фотографии, сделанной журналом «The Rolling Stones», где я пью пиво «Охота». Это да. Если это энергетик, то это да. Но я против запретов, честно говоря. Я даже, вот, стараюсь не упоминать это слово. Вот, мне бы хотелось, чтобы книга «Собачье сердце» и фильм... Книга откровенного социального расизма, презрения к народу, вот, чтобы ее не было. Но я выражаюсь всегда мягко, я говорю «Лучше бы ее не переиздавали и лучше бы фильм не перепоказывали». А запрет – я против запретов и не хочу запретов. Не надо людям. Люди сами выберут.
А.ПЛЮЩЕВ: Так можно договориться и до продажи наркотиков свободной.
Э.ЛИМОНОВ: Можно. Но я не договорюсь.
А.ПЛЮЩЕВ: Эдуард Лимонов сегодня у нас в гостях. Продолжим через 3 минутки после новостей и рекламы.
НОВОСТИ
А.ПЛЮЩЕВ: Это программа «Особое мнение», мы продолжаем вместе с писателем Эдуардом Лимоновым. Если у вас созрели за эти полчаса вопросы, +7 985 970-45-45 или через Twitter-аккаунт @vyzvon, пожалуйста, задавайте их. Спрашивают у вас... Ну, раз мы говорили о борьбе за власть, о выступлениях и так далее, спрашивают «А вот Стратегия-31 себя не исчерпала?» Мы говорили о выступлениях, о том, что не было никакого результата, захлебнулось (это вы говорили в самом начале). И перешли на тактику подкладывания кнопок. А, вот, Стратегия-31 не исчерпала ли себя?
Э.ЛИМОНОВ: А мне само выражение вот это вот отвратительно. Что значит «исчерпала»? Это что, чашка, которую там набираешь, исчерпала?
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо, я спрошу так: захлебнулась?
Э.ЛИМОНОВ: Потому что вы, радиослушатели, г***ки, не поддерживаете стратегию, вот она топчется на месте. Когда вы только, наконец, поймете, что свобода собраний нужна вам больше, чем мне... Я-то все равно слышен, да? А вам она нужна, независимо там вы левые, правые, зеленые, либералы, националисты. Она всем нужна. Это была верная дорога. Только вы зачарованы каждый раз тем образом, который вам там малюют на ветровом стекле. Вот, надо идти, надо быть упрямыми. Я вот 4 года хожу. Я вам говорю, что после меня все равно останется эта традиция, не дай бог со мной что-то случится. Другие продолжат ее. Эта традиция уже есть. Нам нужен личный состав. Активисты у нас есть. Хотите помочь самим себе, вот давайте. Ничто себя не исчерпало. У нас нет свободы собраний, значит, нам нужна свобода собраний. Забросьте эти ветхие выражения куда-нибудь подальше, не вспоминайте о них. Это не выражения энергичных и живых людей, это выражения слюнявых этих, сидящих, распивающих свои чаи в кухнях, противных, брезгливых и брюзгливых обывателей.
А.ПЛЮЩЕВ: Как у вас интересно получается. Значит, протест массовый, ну, условно назовем его болотным, он, значит, захлебнулся. А, вот, Стратегия-31 не исчерпала себя, но люди виноваты.
Э.ЛИМОНОВ: Слушайте, я – умный, я вам сейчас объясню это запросто на пальцах.
А.ПЛЮЩЕВ: Давайте, да-да. Я – дурак, поэтому...
Э.ЛИМОНОВ: Вы не дурак, но вы притворяетесь.
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Я согласен.
Э.ЛИМОНОВ: Значит, смотрите. С 2006 года, когда появилась вначале коалиция «Другая Россия», помните, начались Марши несогласных? Правильный был путь, надо было идти по этому пути, идти и продолжать Марши несогласных и учащать ритм. Власть перепугалась до икания, все было как надо. 3 марта 2007 года в Питере свыше 7 тысяч человек захватили в буквальном смысле весь центр города, Невский. Надо было идти. Нет, либералы стали от собственной трусости говорить «Мы не можем подставлять людей под дубинки, мы не можем, мы не можем». Всё. Всё заглохло.
После этого в 2009 году я обратился к тактике Стратегии-31. Потом меня взяли, Людмила Михайловна Алексеева предала. Не меня, а Стратегию. Она согласилась на убогий митинг.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, перенос места, насколько я помню.
Э.ЛИМОНОВ: Ну, не будем в детали вдаваться. Короче, Стратегия была раздвоена, она потом ушла на Пушкинскую, а через пару месяцев все это умерло (ее ветвь, да?).
Теперь что мы наблюдаем? Мы все время... Люди смотрели на нас, народ смотрел на нас, интеллигенция смотрела на нас. Они училась. Либералы первые учились вместе с нами – они не могли правильно составить заявку в мэрию. Они всему учились-учились, люди учились, понимали, что не надо бояться. Ну, поколотят. У нас сотни людей каждый раз брали на Триумфальной. Люди расхрабрились. Мы подавали пример. И это была наша задача. Мы понимали, что мы на Триумфальной, даже если у нас выйдет какое-то количество тысяч, мы не сможем добиться чего-то. Нам надо было поднять людей, натаскать их, научить их. И когда мы, наконец, натаскали их и научили, и воля божья была, чтобы это все произошло на отличном куске столицы, на Площади Революции, появились... Не знаю, матом нельзя, никак нельзя. Появились люди, которые предали все это, увели, спасли власть. Спасли власть. Это были Немцов, товарищ Пархоменко, это был Рыжков, это были еще другие товарищи. Они предали. Их мотивы – мне кажется, они мне понятны. Во-первых, они приобрели, как бы, сразу же огромный контингент рассерженных горожан под свое начало. Момент был только один. 10 декабря взметнулась эта волна цунами и всё, и исчерпала... Не исчерпала, а была предана. Была предана. После этого человеку, который наблюдает и участвует в российской оппозиционной политике черт знает сколько времени, я вам говорю, что опытным глазом я себе сказал и я сказал всем в этот день, что «Всё, шанс упущен». Власть в это время, в этот день можно было брать. Именно только в этот день. Поэтому огромное различие Стратегии-31, которой задача была показать пример, поднять людей, натаскать, заставить не бояться, от того, когда этот момент, наконец, настал, когда могла быть бескровная смена... Была бы революция, смена власти как минимум. И, вот, я ничего не провалил, да? Я ничего не провалил. А те, кто предал и кто потом вихлялся там, все эти девочки с лифчиками бюстгальтеров, там вся эта команда, Артемий Троицкий в костюме презерватива – вот это позорище! Почему не ворвалась эта толпа, которая там была, и не стащила их со сцены?
А.ПЛЮЩЕВ: Правильно ли я понимаю, что?.. Может быть, я не прав сейчас. ...что люди, которые, как вы говорите, совершили по отношению к вам предательство...
Э.ЛИМОНОВ: Ко мне – нет.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, хорошо...
Э.ЛИМОНОВ: К нам, к России! А не ко мне. Чего ко мне? Я все равно буду. Сколько раз сменился состав Государственной Думы, а Лимонов не сменился. Кто их помнит, первый состав, второй, третий?
А.ПЛЮЩЕВ: Нет-нет, мы уже поняли, что и в литературе, и в политике мы будем помнить только вас, Эдуард Вениаминович.
Э.ЛИМОНОВ: Вы будете помнить еще других, но меня – это точно.
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Безусловно. И ваше особое мнение тоже. Правильно ли я понимаю, что если часть лидеров увела другую часть людей, они оказались более влиятельными, чем вы? Более влиятельными на толпу.
Э.ЛИМОНОВ: Я вам сейчас скажу следующее. Что, конечно, в совокупности все эти Немцовы, Рыжковы...
А.ПЛЮЩЕВ: Которых забудет история, видимо.
Э.ЛИМОНОВ: Не, ну не важно. Мы сейчас уже об этом забыли, говорим о другом, да? Вот 2 чаши весов. На одной – это 10-е декабря 2011 года. На одной – Лимонов, а на другой – все эти люди. Плюс добавьте на эту чашу, где их человек 15, их совокупный авторитет перевешивает лимоновский, который и так-то не всем нравился, с которым и так-то со скрипом Каспаров заставил считаться с ним и стал общаться с ним. А до этого лучшие люди – Политковская привела нацболов к либералам и так далее. Так вот. Так еще добавьте на эту чашу весов, где лежат эти 15 тушек, добавьте туда и ваше могучее радио «Эхо Москвы», которое стало рекламу толкать и кричать «На Болотную! На Болотную! На Болотную!» Разве нет? Да. Прибавьте к этому радиостанцию «Коммерсант ФМ». И еще прибавьте к этому телеканал «Дождь». Прибавьте к этому еще десяток всяких печатных и всяких органов. А тут один, одинокий общипанный Лимонов лежит, да? Вот вам причина этого, да? Как говорит ваша Альбац, да? Вот, да. Именно так.
Поэтому чему тут удивляться? Но бывают эпохи, в которые один прав, а все остальные не правы. Ленина вы не любите, но вы согласитесь, что он сделал успешную революцию. И когда Ленин приехал со своими знаменитыми апрельскими тезисами, то 18 остолопов из его собственного ЦК возражали, они говорили «Чего нам хотеть? Мы сидим, у нас есть 2 места в Петроградском совете, который там насчитывает 681 депутата. Куда мы премся?» А он говорил «Нужна вторая революция, нужно ее делать немедленно». Но он сумел их уговорить. Один человек во всей России был прав. А все остальные были не правы.
А.ПЛЮЩЕВ: Я позволю себе прочитать реакцию (минутка осталась, вы сможете отреагировать, если захотите). Юра из Санкт-Петербурга пишет: «Мы не стадо и нас нельзя увести», - пишет Юра из Санкт-Петербурга.
Э.ЛИМОНОВ: Нет, дорогой товарищ, конечно, мы все не стадо, я в том числе. Но я вот участвовал в демонстрации 23 февраля 1992 года, когда было все запружено ментами, первый ОМОН. И мы поперли на эти грузовики. 3 ряда грузовиков. Потом мы были вынуждены прыгать на милицию, потому что давили другие. И мы прошли бы до Кремля, если бы наши вожди того времени нас не остановили, не заставили вернуться. Нужен подъем, и тогда мы превращаемся в могучую силу, а не в стадо.
Э.ЛИМОНОВ: Я уже понял, что вы хотите сказать. Я полагаю, что после того, как буржуазная оппозиция потерпела поражение в своем неудавшемся восстании, то борьба перешла в такую фазу мелочного стукачества такого. Я не на стороне. У меня у самого нет квартиры, я не на стороне депутатов, которые эти квартиры имеют, а просто как-то мелко уже совсем, да? Это как кнопки учителю под задницу ученики подставляют, вот так они власти подставляют эти кнопочки «Ах, мы тут нашли квартирку, а здесь мы нашли что-то еще. И нету силы для честного открытого восстания – вот, кнопочки будем подставлять, чтобы ж**у поранило».
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, с другой стороны, кнопочками (я просто из собственного детства помню, оно у меня еще не так давно было) можно довести прилично учителя-то. И может дойти до завуча, а то и до директора.
Э.ЛИМОНОВ: Не, ну задача-то совершенно другая – не довести, а демонтировать режим, как говорил всегда наш вождь господин Каспаров. Демонтировать режим. Это что, ведет к демонтировке режима? Я считаю, что это такая глупая и пошлая месть интеллигентных людей, которые не могут в морду дать и слабость доказывают. Это доказывает слабость. То визг подняли по поводу Pussy Riot, поссорились совсем с народом, теперь визг по поводу младенцев. Ну, тут сентиментально, душещипательно, Геббельс одобрил бы, да? Он сказал бы «Да, дети – это такое, знаете, очень сентиментальное, ранит в сердце». А на самом деле это все результаты поражения. Поражения болотных митингов.
А.ПЛЮЩЕВ: Не, ну если рассматривать как поражение любой результат кроме немедленного захвата власти, то, безусловно.
Э.ЛИМОНОВ: Саша, мы уже не немедленно, мы 20 лет живем под гнетом этой власти, которая для большинства нашего населения (я в этом абсолютно уверен) неприемлема. И вот это продолжать подкладывать кнопки – ну, пускай они подкладывают без меня. Я это не одобряю, считаю это мелко и попахивает стукачеством, постоянное доносительство. Сидит главный стукач Навальный и вытаскивает какие-то... А у самого рыльце-то тоже в пушку, на него тоже, ведь, есть доносы, да? У Навального тут он 120 миллионов украл, тут он 55.
А.ПЛЮЩЕВ: Лес.
Э.ЛИМОНОВ: Лес, да.
А.ПЛЮЩЕВ: Спирт выпил.
Э.ЛИМОНОВ: Так я чего (НЕРАЗБОРЧИВО) ? Кому это? Яровой? Любовь ее зовут? Яровой?
А.ПЛЮЩЕВ: Нет-нет, Ирина.
Э.ЛИМОНОВ: Либо Навальному. А я ни тем, ни другим не верю и стукачам тем более. Не люблю. Я вот воспитывался папой, мамой, честными советскими людьми, воспитывался в уголовном поселке рабочем и никто не поощрял стукачество. Доносы, даже если они с благой целью, это плохо.
А.ПЛЮЩЕВ: Эдуард Лимонов сегодня у нас в студии. С вашего позволения такой, довольно большой блок вопросов о литературе, о писателях. Ну, начнем с политики, с вашего позволения. Наши слушатели очень много спрашивают про публичный отказ писателя Шишкина представлять Россию на зарубежной ярмарке. Спрашивает Элайс, например, наш постоянный зритель, слушатель: «Это благородный поступок? – спрашивает он. – Или человек, не живущий в России, должен быть немного поделикатнее в высказываниях?»
Э.ЛИМОНОВ: Тут множество аспектов. Во-первых, Шишкин нам мало известен. Мне как профессионалу он тоже плохо известен. Я не знаю, кто он такой. Поэтому он не является моральным авторитетом. Его высказывания, на самом деле, ничего не стоят. Вот, завтра выйдет какой-нибудь Степанов, предположим. Ничего не имею против фамилии, просто говорю от фонаря. И скажет «Я осуждаю что-то», Ну и осуждай. Ты не авторитет. Вот, я если в чем-то высказываюсь... Меня тоже многие не любят, но никто не может сказать, что они меня не знают. Понимаете? И поэтому Шишкин в этом контексте никак не укладывается, у него нет авторитета у наших граждан. Он такое темное пятно. И, конечно, если он живет за границей, а убежал он туда, уехал он туда, ведь, не от преследований... Вот, у нас есть какое-то количество нацболов, которые под приговорами, уехали кто на Украину, один даже в Швеции живет, но они от политических преследований бежали. А от чего бежал Шишкин? Ни от чего. От читателя, может быть, который его знать не хочет? Я считаю, что Шишкин не величина, он не авторитет, его мнение ни черта не стоит.
А.ПЛЮЩЕВ: Насколько вы согласны или не согласны с прозвучавшей от него оценкой происходящего в стране? Ну, вы поскольку высказывались, знаете оценку.
Э.ЛИМОНОВ: Да, я согласен. В общих чертах можно было бы сказать это же. Однако, он в прошлом году, по-моему, возглавлял ту же делегацию на ту же книжную ярмарку в США. Об этом пишут.
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Еще о писателях. Спрашивают люди, как вы оцениваете отрывки нового произведения Пелевина? В одном из фрагментов фигурируете и вы.
Э.ЛИМОНОВ: Да, меня просили прокомментировать этот фрагмент. Потом я прокомментировал, не очень удачно надо сказать.
А.ПЛЮЩЕВ: Не очень удачно прокомментировали?
Э.ЛИМОНОВ: Да, я не очень удачно прокомментировал. А я полагаю, что это метод пиара определенный. Это уже не первый раз. В свое время и Сорокин в свои последние романы вставлял там Лимонова и еще кого-то. Это метод пиара остановить внимание. В Яндексе всегда можно найти, наверное, там сноску, думаешь «А что это? Интересно, что же там? Новые открытия, личная жизнь Лимонова или что там, счета в банках?»
А.ПЛЮЩЕВ: То есть правильно ли я понимаю, что Пелевин, один из самых популярных авторов последних лет, ну, чьи книги, в общем, ждут, я не знаю сколько, десятки тысяч или сотни тысяч читателей...
Э.ЛИМОНОВ: Это нам издатели говорят. А как на самом деле обстоит дело, мы не знаем. Вот, поверьте мне как профессиональному писателю, вы не можете знать, что там на самом деле.
А.ПЛЮЩЕВ: Я, правда, не могу знать, я просто ориентируюсь на то, что обсуждают. Земфиру ждут, Пелевина ждут.
Э.ЛИМОНОВ: Прекрасно.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, так мне кажется. Не в обиду вам.
Э.ЛИМОНОВ: Мне тоже кажется...
А.ПЛЮЩЕВ: Тоже люблю и вас читать.
Э.ЛИМОНОВ: Мне тоже кажется, что ждут, да. Но мы не знаем, насколько ждут, и ждут ли менее, чем предыдущую книгу. Мы этого не знаем. Поэтому я высказываю свои соображения вам по этому поводу.
А.ПЛЮЩЕВ: Отлично. Собственно, и программа наша так называется «Особое мнение».
Э.ЛИМОНОВ: Да. Вот, особые соображения.
А.ПЛЮЩЕВ: Да. За этим мы, собственно говоря, здесь и собрались. И завершая наш писательский блок вопросов, тоже и радиослушатели просили сказать несколько слов. Сегодня скончался Борис Васильев, известный писатель. Скажете?
Э.ЛИМОНОВ: Вы знаете, ничего не могу сказать, поскольку и фильма не помню, и больше ничего не читал. Ну, скончался человек, выразим соболезнования, в каком бы возрасте он ни умер. Надо больше соболезнований высказывать, когда скончался человек юный, молодой, не успевший пожить.
А.ПЛЮЩЕВ: Продолжаем, и ваши вопросы приветствуются по +7 985 970-45-45 или через Twitter-аккаунт @vyzvon. Возвращаемся к политике, с вашего позволения.
Э.ЛИМОНОВ: Ой, я с огромным удовольствием от этой гнусной литературы. Вернемся, наконец, к живой и бодрой политике.
А.ПЛЮЩЕВ: А что, с литературой совсем дела плохи вообще?
Э.ЛИМОНОВ: Нет, я литераторов, коллег никогда не трогаю, стараюсь не трогать, но литературу не люблю и ее затхлый мирок тоже.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, вы же сами писатель. Ну, как-то странно.
Э.ЛИМОНОВ: Я скорее не писатель уже. Я с 1990 года исключительно отдаю свои силы жанру эссе, а это жанр, предполагающий размышления о жизни.
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Тогда, действительно, к политике, раз вам так нравится. Сегодня много обсуждаются планы запрета баллотироваться на выборах людям, осужденным за тяжкие преступления. Что думаете по этому поводу?
Э.ЛИМОНОВ: Ну, я сам был осужден, и, по-моему, это было тяжкое преступление. Обвинялся я в сверхтяжких, но доказали тяжкое (так мне кажется). Что я могу сказать? Ну, по-моему, уже это какой-то девятый ряд колючей проволоки, который наматывают на всякий случай. Вот, наматывают, чтобы ничто не прошилось. Ведь, меня вооруженная полиция предохранила от проникновения в здание корпуса гостиницы Измайлово, корпус В, чтобы я не провел там собрание инициативной группы по выдвижению меня в кандидаты в президенты. Ну, казалось уже, дальше что? Что, полиции недостаточно? Теперь вы еще законы выдвигаете. Мне уже нельзя подавать уведомления на митинги на Триумфальную площадь или где бы то ни было, поскольку приняли закон, что человек, подвергнувшийся административному наказанию более двух раз, не имеет права подавать... До конца жизни, получается, я лишен. Уже обложили нас всеми там... Я говорю, 9-й круг колючей проволоки разматывают вокруг.
А.ПЛЮЩЕВ: У вас, кстати, сейчас есть невыплаченные штрафы? Я помню, была история.
Э.ЛИМОНОВ: У меня есть около 600 тысяч в общей сложности. Ну, меня периодически вызывают приставы и прочие. Или, там, требуют доказательств всяческих. Пока у меня с официальной стороной этого всего все в порядке. У меня, вот, суды в марте опять, 15 марта суд, 26-го Мосгорсуд по всем этим штрафам.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть, ну, с другой стороны, те люди, которые эти поправки, что называется, толкают, они говорят «Ну а как же будут убийцы, педофилы, наркодилеры всякие разные у нас баллотироваться. Чего ж хорошего? И народ их, не дай бог, изберет».
Э.ЛИМОНОВ: Не, ну педофила вы не различите – он проникнет как-то так.
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, осужденный, в смысле отбывший наказание имеется в виду. Не потенциальный. Потенциальный-то, конечно.
Э.ЛИМОНОВ: Не, ну, понятно, что власть лукавит. Она принимает эти законы... Только дело в том, что никакие законы не помогут. В час «Ч» или час «Икс» здесь достаточно даже небольшой... На всю Москву хватит тысячи человек, которые бы знали, чего они делают, и все. И нашей власти никакие законы не помогут, потому что в такие моменты включаются совершенно особые законы и включается право самого смелого, самого сильного, самого ловкого, самого наглого, самого честного, как угодно. Понимаете, это невозможно. Они пытаются бороться методами полицейщины с политикой. А в политических проблемах никогда полицейские меры как репрессии, запреты, они не помогают. Вся история человечества – пример тому: никогда не помогали.
Есть, кстати, великолепная книга Курцио Малапарте, «Технология государственных переворотов» она называется. Эта книга была написана еще в 1932 году. И вот в этой книге все есть уже, и очень хорошо, интересно описан октябрьский переворот, который готовил Троцкий, кстати говоря, а не Ленин. И в нем участвовало около тысячи человек, и люди сделали свое дело. Или народные восстания. Ну как вот с этим они будут? Размахивать своими закончиками и запретиками, выбегать вот тут с этим против сотен тысяч или десятков тысяч людей?
А.ПЛЮЩЕВ: А вы оставляете для себя возможность законного прихода к власти? То есть если вас допустят на выборы, вы будете баллотироваться, еще что-то, партию в очередной раз регистрировать?
Э.ЛИМОНОВ: Мы создали оргкомитет по регистрации. Это была воля партии.
А.ПЛЮЩЕВ: А вы против были?
Э.ЛИМОНОВ: Я относился к этому скептически, но я никогда не навязываю свою волю, и большинство решило, что надо это делать. Ну вот мы попытаемся в течение года.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть у вас партия не фюрерского типа?
Э.ЛИМОНОВ: Никогда и не была, вы знаете. Это просто измышления журналистов. Приведу вам пример. Когда я в 2006 году, в феврале познакомился с Каспаровым, я ему сказал «Вы знаете, а у нас, ведь, нет порядка назначения глав, руководителей региональных организаций. У нас люди сами человека выбирают. Но выбирают не голосованием, а он сам выдвигается. Самый талантливый и самый энергичный становится руководителем. Каспаров открыл рот и сказал, что я... Он этого не знал. А, ведь, правда: мы никогда не назначали. Никогда! У нас было 2 случая за всю историю. Ныне запрещенная НБП. 2 случая, когда региональные организации попросили нас решить раздвоение такое вот. Как бы, у них раздвоились мнения и голоса, у них было приблизительно 2 лидера. И вот в этих случаях мы поехали, говорили до упаду, растолковывали и решили проблему. А так никогда мы не вмешивались в региональную политику или куда-либо. У нас все решалось...
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, продолжая вопрос: то есть вы не против сыграть в эту игру, если дадут возможность?
Э.ЛИМОНОВ: Мое личное мнение такое, что возможности не дадут. Даже мнение большинства партии, которое проголосовало за это, и мнение их такое же – что не дадут. Одновременно существует такое понятие, что «А вдруг? Давайте попытаемся, чтобы не оказаться... Пусть откроют дверь на секунду, и мы туда все вломимся». Вот такое.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, раз у нас так зашла речь о борьбе за власть, позволю себе вопрос от нашего радиослушателя. Несмотря на то, что вопрос этот – тема не сегодняшнего дня и даже не вчерашнего, но тем не менее. Вы были у нас последний раз, я посмотрел, довольно давно, до кончины Уго Чавеса. И вас спрашивают «Кто для вас был Уго Чавес?» Поскольку человек он пассионарный.
Э.ЛИМОНОВ: Не, ну, прежде всего, это яркий человек. Конечно, предпочтительнее настоящие герои. Это первые, которые Absolute Beginners такие, абсолютные зачинатели, те, кто были тотально первыми. Это была кубинская революция и Фидель. И, конечно, на этом же фоне Че Гевара. Это были люди, которые всей Латинской Америке показали пример и стали служить такой мечтой латиноамериканской. И как мы видим, где-то через 40 лет после кубинской революции стали восходить эти зубья дракона, посеянные революцией. Мы вдруг увидели, как один за другим приходят к власти левые лидеры в абсолютно правых странах. Вот посмотрите, в Боливии, где Че с помощью американского ЦРУ поймали, убили, застрелили в школе, да? В этой стране пришел левый лидер. Вот эти все лидеры – это второго поколения. Уго Чавес – тоже второго поколения. Вдохновленные кубинской революцией.
Чавес начинал, попытался было пойти по стопам Фиделя, он поднял восстание в 1992 году армейского корпуса, там участвовало около тысячи солдат, где-то 135 офицеров. Это восстание было подавлено (он вывел их на улицы). Он принял на себя ответственность, отсидел в тюрьме около 2-х лет, был выпущен по амнистии и пошел в легальную политику. В Латинской Америке в отличие от нашей страны существовала легальная политика.
Нацболов остановили в 1998-м, не дали регистрации. Крашенинников, чтоб ему пусто было, целую ночь они там заседали и не дали нам регистрации. Если бы они дали нам в 1998 году регистрацию, мы бы показали стране, на что мы способны, мы были бы у власти.
А.ПЛЮЩЕВ: Эдуард Лимонов у нас в эфире. Пара минут у нас остается до новостей. Небольшой вопрос совсем. Тоже мы возвращаемся к внутренней политике. Я сначала подумал, что вопрос, может быть, не совсем к вам, потом вот что, какое соображение. Вас же окружают молодые люди весьма, ну, у вас в том числе и в вашей партии, ныне запрещенной.
Э.ЛИМОНОВ: Многие уже не так молодые люди, многие уже и 30.
А.ПЛЮЩЕВ: Вот. Может быть, некоторые из них пьют энергетики, ну, энергетические напитки. И есть планы запретить их совсем вместе со слабоалкогольными напитками. Я не знаю, может быть, у вас все ведут здоровый образ жизни, исключительно пьют морковный фреш? Я не в курсе. Или квас?
Э.ЛИМОНОВ: Я никогда лично не пил ни одного энергетика. Я был замечен на одной фотографии, сделанной журналом «The Rolling Stones», где я пью пиво «Охота». Это да. Если это энергетик, то это да. Но я против запретов, честно говоря. Я даже, вот, стараюсь не упоминать это слово. Вот, мне бы хотелось, чтобы книга «Собачье сердце» и фильм... Книга откровенного социального расизма, презрения к народу, вот, чтобы ее не было. Но я выражаюсь всегда мягко, я говорю «Лучше бы ее не переиздавали и лучше бы фильм не перепоказывали». А запрет – я против запретов и не хочу запретов. Не надо людям. Люди сами выберут.
А.ПЛЮЩЕВ: Так можно договориться и до продажи наркотиков свободной.
Э.ЛИМОНОВ: Можно. Но я не договорюсь.
А.ПЛЮЩЕВ: Эдуард Лимонов сегодня у нас в гостях. Продолжим через 3 минутки после новостей и рекламы.
НОВОСТИ
А.ПЛЮЩЕВ: Это программа «Особое мнение», мы продолжаем вместе с писателем Эдуардом Лимоновым. Если у вас созрели за эти полчаса вопросы, +7 985 970-45-45 или через Twitter-аккаунт @vyzvon, пожалуйста, задавайте их. Спрашивают у вас... Ну, раз мы говорили о борьбе за власть, о выступлениях и так далее, спрашивают «А вот Стратегия-31 себя не исчерпала?» Мы говорили о выступлениях, о том, что не было никакого результата, захлебнулось (это вы говорили в самом начале). И перешли на тактику подкладывания кнопок. А, вот, Стратегия-31 не исчерпала ли себя?
Э.ЛИМОНОВ: А мне само выражение вот это вот отвратительно. Что значит «исчерпала»? Это что, чашка, которую там набираешь, исчерпала?
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо, я спрошу так: захлебнулась?
Э.ЛИМОНОВ: Потому что вы, радиослушатели, г***ки, не поддерживаете стратегию, вот она топчется на месте. Когда вы только, наконец, поймете, что свобода собраний нужна вам больше, чем мне... Я-то все равно слышен, да? А вам она нужна, независимо там вы левые, правые, зеленые, либералы, националисты. Она всем нужна. Это была верная дорога. Только вы зачарованы каждый раз тем образом, который вам там малюют на ветровом стекле. Вот, надо идти, надо быть упрямыми. Я вот 4 года хожу. Я вам говорю, что после меня все равно останется эта традиция, не дай бог со мной что-то случится. Другие продолжат ее. Эта традиция уже есть. Нам нужен личный состав. Активисты у нас есть. Хотите помочь самим себе, вот давайте. Ничто себя не исчерпало. У нас нет свободы собраний, значит, нам нужна свобода собраний. Забросьте эти ветхие выражения куда-нибудь подальше, не вспоминайте о них. Это не выражения энергичных и живых людей, это выражения слюнявых этих, сидящих, распивающих свои чаи в кухнях, противных, брезгливых и брюзгливых обывателей.
А.ПЛЮЩЕВ: Как у вас интересно получается. Значит, протест массовый, ну, условно назовем его болотным, он, значит, захлебнулся. А, вот, Стратегия-31 не исчерпала себя, но люди виноваты.
Э.ЛИМОНОВ: Слушайте, я – умный, я вам сейчас объясню это запросто на пальцах.
А.ПЛЮЩЕВ: Давайте, да-да. Я – дурак, поэтому...
Э.ЛИМОНОВ: Вы не дурак, но вы притворяетесь.
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Я согласен.
Э.ЛИМОНОВ: Значит, смотрите. С 2006 года, когда появилась вначале коалиция «Другая Россия», помните, начались Марши несогласных? Правильный был путь, надо было идти по этому пути, идти и продолжать Марши несогласных и учащать ритм. Власть перепугалась до икания, все было как надо. 3 марта 2007 года в Питере свыше 7 тысяч человек захватили в буквальном смысле весь центр города, Невский. Надо было идти. Нет, либералы стали от собственной трусости говорить «Мы не можем подставлять людей под дубинки, мы не можем, мы не можем». Всё. Всё заглохло.
После этого в 2009 году я обратился к тактике Стратегии-31. Потом меня взяли, Людмила Михайловна Алексеева предала. Не меня, а Стратегию. Она согласилась на убогий митинг.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, перенос места, насколько я помню.
Э.ЛИМОНОВ: Ну, не будем в детали вдаваться. Короче, Стратегия была раздвоена, она потом ушла на Пушкинскую, а через пару месяцев все это умерло (ее ветвь, да?).
Теперь что мы наблюдаем? Мы все время... Люди смотрели на нас, народ смотрел на нас, интеллигенция смотрела на нас. Они училась. Либералы первые учились вместе с нами – они не могли правильно составить заявку в мэрию. Они всему учились-учились, люди учились, понимали, что не надо бояться. Ну, поколотят. У нас сотни людей каждый раз брали на Триумфальной. Люди расхрабрились. Мы подавали пример. И это была наша задача. Мы понимали, что мы на Триумфальной, даже если у нас выйдет какое-то количество тысяч, мы не сможем добиться чего-то. Нам надо было поднять людей, натаскать их, научить их. И когда мы, наконец, натаскали их и научили, и воля божья была, чтобы это все произошло на отличном куске столицы, на Площади Революции, появились... Не знаю, матом нельзя, никак нельзя. Появились люди, которые предали все это, увели, спасли власть. Спасли власть. Это были Немцов, товарищ Пархоменко, это был Рыжков, это были еще другие товарищи. Они предали. Их мотивы – мне кажется, они мне понятны. Во-первых, они приобрели, как бы, сразу же огромный контингент рассерженных горожан под свое начало. Момент был только один. 10 декабря взметнулась эта волна цунами и всё, и исчерпала... Не исчерпала, а была предана. Была предана. После этого человеку, который наблюдает и участвует в российской оппозиционной политике черт знает сколько времени, я вам говорю, что опытным глазом я себе сказал и я сказал всем в этот день, что «Всё, шанс упущен». Власть в это время, в этот день можно было брать. Именно только в этот день. Поэтому огромное различие Стратегии-31, которой задача была показать пример, поднять людей, натаскать, заставить не бояться, от того, когда этот момент, наконец, настал, когда могла быть бескровная смена... Была бы революция, смена власти как минимум. И, вот, я ничего не провалил, да? Я ничего не провалил. А те, кто предал и кто потом вихлялся там, все эти девочки с лифчиками бюстгальтеров, там вся эта команда, Артемий Троицкий в костюме презерватива – вот это позорище! Почему не ворвалась эта толпа, которая там была, и не стащила их со сцены?
А.ПЛЮЩЕВ: Правильно ли я понимаю, что?.. Может быть, я не прав сейчас. ...что люди, которые, как вы говорите, совершили по отношению к вам предательство...
Э.ЛИМОНОВ: Ко мне – нет.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, хорошо...
Э.ЛИМОНОВ: К нам, к России! А не ко мне. Чего ко мне? Я все равно буду. Сколько раз сменился состав Государственной Думы, а Лимонов не сменился. Кто их помнит, первый состав, второй, третий?
А.ПЛЮЩЕВ: Нет-нет, мы уже поняли, что и в литературе, и в политике мы будем помнить только вас, Эдуард Вениаминович.
Э.ЛИМОНОВ: Вы будете помнить еще других, но меня – это точно.
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Безусловно. И ваше особое мнение тоже. Правильно ли я понимаю, что если часть лидеров увела другую часть людей, они оказались более влиятельными, чем вы? Более влиятельными на толпу.
Э.ЛИМОНОВ: Я вам сейчас скажу следующее. Что, конечно, в совокупности все эти Немцовы, Рыжковы...
А.ПЛЮЩЕВ: Которых забудет история, видимо.
Э.ЛИМОНОВ: Не, ну не важно. Мы сейчас уже об этом забыли, говорим о другом, да? Вот 2 чаши весов. На одной – это 10-е декабря 2011 года. На одной – Лимонов, а на другой – все эти люди. Плюс добавьте на эту чашу, где их человек 15, их совокупный авторитет перевешивает лимоновский, который и так-то не всем нравился, с которым и так-то со скрипом Каспаров заставил считаться с ним и стал общаться с ним. А до этого лучшие люди – Политковская привела нацболов к либералам и так далее. Так вот. Так еще добавьте на эту чашу весов, где лежат эти 15 тушек, добавьте туда и ваше могучее радио «Эхо Москвы», которое стало рекламу толкать и кричать «На Болотную! На Болотную! На Болотную!» Разве нет? Да. Прибавьте к этому радиостанцию «Коммерсант ФМ». И еще прибавьте к этому телеканал «Дождь». Прибавьте к этому еще десяток всяких печатных и всяких органов. А тут один, одинокий общипанный Лимонов лежит, да? Вот вам причина этого, да? Как говорит ваша Альбац, да? Вот, да. Именно так.
Поэтому чему тут удивляться? Но бывают эпохи, в которые один прав, а все остальные не правы. Ленина вы не любите, но вы согласитесь, что он сделал успешную революцию. И когда Ленин приехал со своими знаменитыми апрельскими тезисами, то 18 остолопов из его собственного ЦК возражали, они говорили «Чего нам хотеть? Мы сидим, у нас есть 2 места в Петроградском совете, который там насчитывает 681 депутата. Куда мы премся?» А он говорил «Нужна вторая революция, нужно ее делать немедленно». Но он сумел их уговорить. Один человек во всей России был прав. А все остальные были не правы.
А.ПЛЮЩЕВ: Я позволю себе прочитать реакцию (минутка осталась, вы сможете отреагировать, если захотите). Юра из Санкт-Петербурга пишет: «Мы не стадо и нас нельзя увести», - пишет Юра из Санкт-Петербурга.
Э.ЛИМОНОВ: Нет, дорогой товарищ, конечно, мы все не стадо, я в том числе. Но я вот участвовал в демонстрации 23 февраля 1992 года, когда было все запружено ментами, первый ОМОН. И мы поперли на эти грузовики. 3 ряда грузовиков. Потом мы были вынуждены прыгать на милицию, потому что давили другие. И мы прошли бы до Кремля, если бы наши вожди того времени нас не остановили, не заставили вернуться. Нужен подъем, и тогда мы превращаемся в могучую силу, а не в стадо.
Комментариев нет:
Отправить комментарий