Николай Павлюк, директор Института экспертных оценок
К тому, чтобы переименовать Северный Ледовитый океан [в Русский Ледовитый], есть как минимум несколько причин. Во-первых, российская граница, которую омывает этот океан, - самая протяженная на севере... Во-вторых, Россия внесла в исследования океана наибольший вклад: именно российские, а затем и советские исследователи совершили наибольшее количество открытий в Ледовитом океане... В-третьих, названия морей и океанов менялись на протяжении истории в зависимости от тех или иных факторов... Так что нынешнее переименование будет логичным и справедливым. И, кстати, в Экспертный совет нашего Института входит Юрий Константинович Лаптев, являющийся прямым потомком Дмитрия и Харитона Лаптевых, великих русских исследователей Арктики, в честь которых было названо Море Лаптевых. Так что инициатива по переименованию океана от имени нашего Института в какой-то степени логична.
Ссылка
Ссылка
July 23, 2012 19:56
Дерьмометр
Татьяна Гурова, первый заместитель главного редактора "Эксперта"; Михаил Рогожников, замдиректора ИНОП
...правящий класс защитился от уличных радикалов многократным повышением ответственности за нарушения на митингах и попытался защититься от "тайных происков" поправками в Закон об НКО. Вызвавший такую бурю негодования Закон об НКО, касающийся деятельности примерно 100 организаций, зря трактуется как надругательство над здравым смыслом и национальной совестью. Иностранное финансирование в широких слоях безусловно воспринимается как покушение на суверенитет, и желание защититься от этого покушения является абсолютной нормой для того исторического времени, в котором мы находимся: когда создается политическая нация, каждый немного националист. Так что тут законодатель нисколько не погрешил против своего народа. Таким образом, сработала революционная самозащита, отвечающая террором на попытку погубить дело революции.
Ссылка
Ссылка
July 23, 2012 15:47
Вячеслав Лысаков, первый зампредседателя комитета Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству, лидер организации автомобилистов "Свобода выбора"
Я могу сказать, что я не призываю всех коллег по общественной работе, по общественному движению прекратить протесты. Ради Бога! Более того, я за свободу выражения мнения. И 31-я статья Конституции это гарантирует. Другое дело, что я бы пошел по английскому пути – Гайд-парк. Надо выделить место, где люди могут свободно выражать свои мысли, свою озабоченность и т.д.... Что касается правил проведения акций, то сейчас, конечно, мой взгляд меняется. Я вижу картину более объемную. Я ее видел со стороны улицы, сейчас я ее вижу из коридоров власти. Естественно, это видение дает больше знаний, больше понимания.
Ссылка
Ссылка
July 20, 2012 11:17
Максим Шевченко телеведущий
Я, например, сейчас скажу вещь, которую, может, конспирологически кто-то воспримет. Вот эти три громких взрыва последних двух дней - Дамаск, Бургас и Казань, - я, допустим, не исключаю возможности связи между этими тремя взрывами. Татарстан - это самый благополучный регион России. Татарстан, между прочим, связан с Ираном... Там есть консул Ирана, находится в центре Казани, я там с ним встречался, например... Я не исключаю, потому что это общая дестабилизация этого пространства... Да, Израиль возьмем... Израиль сразу обвиняет "Хезболлу" и Иран. "Хезболла" и Иран в ответ говорят: "Вы чего? Мы не воюем с туристами. Мы готовы воевать с Моссадом, с Цахалом..."... Вот, заявление о том, что "Хезболла" в Бургасе не поленилась, поехала в Бургас и долго готовилась, взорвала автобус с туристами, оно безумно само по себе. "Хезболла" может обстрелять территорию Израиля... А в Израиле, как мы знаем, тоже криминала у нас немало скрывается, существует, действует под именем Израиля, от имени Израиля. Поэтому, опять-таки, две версии. Только я версию "Хезболлы" и Ирана начисто отвергаю - это не их уровень и не их стиль... Израиль был всегда заинтересован в гражданской войне в Сирии и в уничтожении режима Асада, который оставался последним арабским режимом, поддерживавшим вооруженную и политическую борьбу палестинского народа непосредственно... Поэтому уход Асада - это для Израиля как бы уничтожение того государства, которое оказывает прямую вооруженную поддержку палестинским партиям и "Хезболле"... хотя "Хезболла" - это партия парламентская, мы не будем забывать, а не какая-то группа террористов, как нам пытаются представить... Она не более группа террористов, чем Цахал, на мой взгляд, с Моссадом.
Ссылка
Ссылка
July 19, 2012 18:35
Михаил Кузнецов, доктор юридических наук,профессор Российской академии государственной службы
(О деле Pussy Riot, в котором он выступает адвокатом "потерпевшего" охранника ХХС Владимира Потанькина)
[Потанькин] глубоко переживает. Он немолодой женатый человек, православный. У него после преступления в храме проблемы со сном. Затронуты его глубокие чувства... Это преступное сообщество создано для расчленения общества. Но группа подсудимых во главе с Толоконниковой - это только маленькая видимая вершина айсберга экстремистов, стремящихся поломать тысячелетний устой Русской православной церкви, спровоцировать раскол, обманом повести паству не к Богу, а к сатане. За всем этим стоят настоящие враги и нашего государства, и православия... По масштабам спланированной и осуществленной провокации, к которой привлекли и группу Толоконниковой, со стороны православных усматривается и мистическая составляющая, которая непонятна атеистам сатанинского толка и иным сочувствующим, но хорошо понятна воцерковленным людям. Лично для меня понятно, что деяния, осуществленные в воссозданном храме Христа Спасителя группой Толоконниковой, очень скоро могут перерасти в события сопоставимые с взрывом башен-близнецов 11 сентября в Америке... Уже тогда было четко доказано разными учеными и специалистами, что данную акцию осуществили не американские власти, не ЦРУ, а силы, стоящие над ними. Например, все работники торгового центра были информированы по тайным масонским цепям не выходить 11 сентября на работу. В первом случае [действовала] сатанинская группа, во втором - мировое правительство. Но обе эти группы связаны на высшем уровне... Поразительно, но как только кощунницы были арестованы, на копытца встал целый сонм деятелей от культуры. Все это вызывает большое подозрение относительно того, что тщательное расследование богохульства какими-то путями затронет и их тайную связь с противниками православия и христианской веры.
Ссылка
[Потанькин] глубоко переживает. Он немолодой женатый человек, православный. У него после преступления в храме проблемы со сном. Затронуты его глубокие чувства... Это преступное сообщество создано для расчленения общества. Но группа подсудимых во главе с Толоконниковой - это только маленькая видимая вершина айсберга экстремистов, стремящихся поломать тысячелетний устой Русской православной церкви, спровоцировать раскол, обманом повести паству не к Богу, а к сатане. За всем этим стоят настоящие враги и нашего государства, и православия... По масштабам спланированной и осуществленной провокации, к которой привлекли и группу Толоконниковой, со стороны православных усматривается и мистическая составляющая, которая непонятна атеистам сатанинского толка и иным сочувствующим, но хорошо понятна воцерковленным людям. Лично для меня понятно, что деяния, осуществленные в воссозданном храме Христа Спасителя группой Толоконниковой, очень скоро могут перерасти в события сопоставимые с взрывом башен-близнецов 11 сентября в Америке... Уже тогда было четко доказано разными учеными и специалистами, что данную акцию осуществили не американские власти, не ЦРУ, а силы, стоящие над ними. Например, все работники торгового центра были информированы по тайным масонским цепям не выходить 11 сентября на работу. В первом случае [действовала] сатанинская группа, во втором - мировое правительство. Но обе эти группы связаны на высшем уровне... Поразительно, но как только кощунницы были арестованы, на копытца встал целый сонм деятелей от культуры. Все это вызывает большое подозрение относительно того, что тщательное расследование богохульства какими-то путями затронет и их тайную связь с противниками православия и христианской веры.
Ссылка
July 19, 2012 11:42
Евгений Федоров, депутат Госдумы
Российской Федерации мешает наладить жизнь и жить в своих интересах и в свое удовольствие победитель Советского Союза - Соединенные Штаты Америки. Мешают с 1991 года, после того как они ликвидировали в результате 40-летней войны Советский Союз и создали механизм внешнего воздействия на Российскую Федерацию, механизм внешней оккупации... Речь идет не о заговоре, а о стандартном механизме: победившая страна живет за счет побежденной... Так в истории происходит всегда... Вон Болгария 500 лет под игом страдала, и что?.. Вся политическая система с 1991 года является системой оккупированной страны. Под контролем США. Что тут такого для вас интересного?.. И в данном случае в структуре этого механизма мы оплачиваем американцам деньгами, людьми и даже детьми их статус начальников и оккупантов... Значит, очевидная совершенно вещь, что любой победитель, любой оккупант владеет средствами массовой информации побежденной страны... И вот эта история с пропагандой, которая 20 лет промывает мозги, тут очевидны элементы оккупационного механизма... [Антироссийская пропаганда ведется] cо всех средств массовой информации. Конечно, со всех абсолютно, без исключения! Первый канал, РТР, НТВ и все остальные... С 1991 года они подчиняются напрямую оккупационному механизму, Госдепартаменту... Это когда с утра до вечера морочат людям голову, что у нас самая худшая в мире страна. И с утра до вечера это разворачивают до деталей... Я чувствую, что наша страна - рабы, а значит, и я тоже. Да, чувствую. Я чувствую, что моя страна несвободна! Я чувствую, что оккупанты вообще обнаглели! Я чувствую, что российское население уничтожается американцами! Я чувствую, что они хотят ликвидировать мою страну! Я это чувствую!
Ссылка
Ссылка
July 17, 2012 20:24
Юрий Жуков, главный научный сотрудник Института российской истории РАН
Сталину нужно было срочно убирать Ежова, руками которого и проводились безудержные репрессии... Вскоре свыше миллиона человек вышли из лагерей... В областях, где были самые одиозные репрессии, арестовывали энкавэдэшников, которые фальсифицировали дела, судили, а суды открытые. Сообщения – в местной прессе... В НКВД на верхнем и среднем уровнях было большинство полуграмотных евреев. Почти всех убирают. И на тот свет, и в лагеря. Набирают новых либо с высшим образованием, либо с незаконченным – с третьего, четвертого курсов, преимущественно русских. Тогда и началось резкое снижение арестов.
"Неизвестный 37-й"
"Неизвестный 37-й"
July 16, 2012 21:19
Сергей Нарышкин, председатель Государственной думы
Будучи членом фракции «Единая Россия», считаю, что в нынешних условиях спикеру Государственной думы важно сохранить внепартийный статус, чтобы иметь возможность более эффективно организовать межпартийный, межфракционный диалог... При этом я вошел в состав Высшего совета партии и для себя это аргументировал таким образом: мне как спикеру необходимо лучше понимать внутренние процессы в партии, которая имеет в парламенте большинство. Это дает мне дополнительные рычаги.
Ссылка
Ссылка
July 13, 2012 17:08
Валентина Матвиенко, председатель Совета Федерации
Ну, если они, Касьянов и Немцов, гордятся, что они этот "закон Магнитского" пролоббировали, это их право. Однако любой здравомыслящий человек сегодня скажет, что в России далеко не самая худшая ситуация с правами человека, что власть принимает конкретные шаги по дальнейшей демократизации общественной и политической жизни страны. Уже одно то, что эти господа способствовали принятию этого резонансного закона и спокойно имеют возможность жить и митинговать в России, подтверждает это. Трудно представить что-нибудь подобное в любой другой стране... С другой стороны, "закон Магнитского" придумали в качестве этакой страшилки, и если официальные лица в США всерьез думают, что кто-то из российских политиков или чиновников испугался, то они глубоко ошибаются. Уж они там, в Штатах, не хуже нас осведомлены, что те, у кого "рыльце в пуху", уже давно осели и в этой стране, и в Лондоне, и в других европейских столицах.
Ссылка
Ссылка
July 13, 2012 14:23
Максим Шевченко, телеведущий
Наши звери учатся у американских и у израильских зверей, как обращаться с подсудимыми и с заключенными. Это одна и та же школа пыток, насилия в тюрьмах. Одна и та же школа либерально-звериного общества... Я считаю, что эта политическая система является просто производной от американской и европейской, западной политической системы. Поэтому пока не рухнет политическая система на Западе, все будет здесь так, как есть... Это просто ухудшенный вариант того, что есть в Америке. Но звериные принципы насилия... Российская правящая элита – это ухудшенный вариант того, что существует на Западе. Путин пытается преодолеть это хоть как-то... Я не защищаю Путина, потому что Путину ФСИН не подчиняется... Поэтому я вообще не знаю, кому тут что подчиняется. Я не понимаю, почему заявление подследственных или подсудимых о пытках не рассматриваются... Я вообще не понимаю, кому эти люди могут жаловаться со своими заявлениями о пытках. И могу сказать, что это абсолютно так же, как в американской системе.
Ссылка
Ссылка
July 11, 2012 15:22
Виктор Мережко, сценарист, режиссер
Наш народ - работящий, очень добрый и честный. Но дело в том, что страна наша огромная и рычагов управления просто не хватает. Ведь у нас почти нет профессионалов своего дела. Если в советские времена они выращивались, то сейчас этого не происходит... могу заверить, что в советские времена мы имели лучшее в мире образование, как среднее, так и высшее. Так что в этой сфере нам надо хотя бы вернуться к тому, что было тогда. Советская власть, как бы ее сейчас ни ругали, была великой потому, что выстроила очень четкую систему. У нас был свой национальный кинематограф, была великая литература, несмотря на цензуру.
Ссылка
Ссылка
July 10, 2012 15:50
Андраник Мигранян, глава нью-йоркского представительства Института демократии и сотрудничества, политолог
Для непредвзятых аналитиков очевидно, что в стране трудно найти печатный орган, будь то газета или журнал, который не занимал бы воинственно антивластные позиции. Так же очевидно, что на национальных каналах телевидения нет ни одной программы или ток-шоу, где не были бы представлены позиции самых радикальных либералов... Режим практически потерял контроль над большинством печатных СМИ. Контроль над телевидением часто является иллюзорным.
Ссылка
Ссылка
July 09, 2012 14:14
Карен Шахназаров, кинорежиссер, гендиректор "Мосфильма"
Я убежден, что распад СССР начался после смерти Сталина... Логическим итогом построения действительно великого государства в 20-е, 30-е годы стала подготовка к войне. И не просто к войне, ее смыслом стало столкновение Востока и Запада. Поистине это была битва цивилизаций. А вот затем уже страна не могла существовать в такой жесткой структуре, апофеозом которой и была фигура Сталина. Пошел процесс дезинтеграции... если говорить масштабно, то у России, как, скажем, и у Китая, не может быть существования без смысла, даже с элементами мессианства. Это маленькие страны озадачены смыслом в рамках самообеспечения и выживания, а в России такая модель абсолютно неприемлема.
Ссылка
Ссылка
July 09, 2012 13:34
Виктор Брачёв, доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета
Он (историк Руслан Скрынников. - Ред.) показал, что опричнина была учреждена Иоанном Грозным с целью сокрушения могущества княжеской аристократии. Ему удалось восстановить синодик опальников Иоанна Грозного. В конце жизни Иоанн объявил о прощении всех казненных бояр и прочих лиц и как богобоязненный человек пожертвовал на помин их душ огромные суммы... Сделанное Скрынниковым открытие позволило полностью пересмотреть концепцию политического развития России XVI века.
Ссылка
Ссылка
July 06, 2012 11:17
Леонид Поляков, заведующий кафедрой общей политологии ГУ-ВШЭ
...тезис политических радикалов о несовместимости Путина и демократии был убедительно опровергнут им же самим. Сначала – когда он выступал еще в роли кандидата на президентский пост. В статье "Демократия и качество государства", опубликованной 6 февраля в "Коммерсанте", Владимир Путин представил свое понимание новейшей истории демократии в России... И после победы Путина на президентских выборах даже самый пристрастный его критик должен будет признать, что его слова не расходятся с делами. Процесс обновления демократических "механизмов", запущенный еще в декабре прошлого года, не только не тормозится, но, напротив, получает свое воплощение в новых формах. Охватывающий и механизмы государственного управления в том числе. Уже 7 мая вышел президентский указ "Об основных направлениях совершенствования системы государственного управления", в котором правительству РФ поручено обеспечить к 2018 году уровень удовлетворенности граждан качеством предоставления государственных и муниципальных услуг не менее 90%.
Ссылка
Ссылка
June 21, 2012 12:28
Михаил Антонов, публицист
...носителем этой мощи (централизованного государства. - Ред) была именно номенклатура – величайшее российское ноу-хау, позволявшее на протяжении почти всей нашей истории, но особенно в советский период, мобилизовать все ресурсы на решение тех задач, которые в данный момент становились судьбоносными... в СССР правил «партхозактив», который объединял наиболее выдающихся хозяйственников, политиков, военных, деятелей культуры, передовиков производства и пр., и он регулярно обновлялся. Единство, нераздельность власти – это основа русской государственности, отступление от которой почти всегда приводило к разорению, а то и к распаду страны... Россия, которой на протяжении многих веков приходилось отражать нападения внешних врагов со всех сторон, выработала особый образ жизни... русский идеал правителя выражен в короткой фразе-формуле: «Строг, но справедлив».
Ссылка
Ссылка
June 13, 2012 17:18
Владимир Плигин, глава думского комитета по конституционному законодательству и государственному строительству
Поймите, мы постоянно ведем консультации со всеми основными участниками протестного движения. Впрочем, за исключением одного участника - Алексея Навального, я просто с ним не знаком. Практически со всеми остальными я более или менее знаком. А с Навальным нет, и, в общем-то, и знакомиться не хочу даже просто из интеллектуальных соображений.
Ссылка
Ссылка
June 09, 2012 14:09
Глеб Павловский, бывший советник кремлевской администрации
Ну, закон (ужесточающий режим митингов и шествий. - Ред.) идиотский, закон опасный, закон в общем безнадежный, потому что он не будет выполняться. И Путин еще раз показывает, что он потерял нюх... Это ведь закон, в сущности направленный против поколения, закон, направленный против детей, закон отцов, направленный против детей... Это закон фашистского типа. И те, кто принимал, должны понимать, что они несут ответственность перед международным законодательством и эта ответственность будет ползти за ними... Этот закон конституционно нельзя признавать, его надо отвергнуть... Понимаете, идет, я бы сказал, системное разрушение государственного и правового контекста РФ... хватит обсуждать Путина. Это ложная часть повестки дня. Нет такого пункта повестки... Путин - объект гуманистической психотерапии... Значит, надо действовать так, как будто бы Путина нет... Зачем я работал с властью? Я хотел создать в ней люфт, возможность разговаривать со страной, возможность разговаривать не с позиции силы, а разговаривать как партнер.
Ссылка
Слышу, как по радио блеющими голосками какие-то задержанные маршисты говорят "Власть в панике!.. Кремль в истерике!.. Они нас боятся!"... тезис о "несоразмерной реакции властей" должен быть с презрением отклонен - закон не охраняет тех, кто организует его - публичное, демонстративное - нарушение. Такие люди экспериментально ставят себя вне закона, и их эксперимент должен быть сорван так же демонстративно, как был ими поставлен... Терпимости нет, она явится когда-нибудь позже, лет через 30-50, - а сейчас ее нет... Попытка выставить Путина из русской политики была бы крайней формой национальной измены... Главное - Владимир Путин победил, и его триумф - Россия - уравнивает всех граждан. Мы все делим славу и честь его победы... В сущности Путин сегодня - победитель, а не президент, и власть его уже теперь - власть победителя. Власть национального гения - чудная власть... Здесь нет и не может быть никаких компромиссов... Вольно в хорошую погоду оппозиционно гулять по безопасной путинской Москве. Но представьте себе, что кто-нибудь из гуляющих попытался бы реально, а не шутовски поднять руку на Путина, - вся сцена тут же переменится... Нация реально ощерится, а противные ей разбегутся... Мы верны Путину, Путин верен Конституции, и он Верховный Главнокомандующий. В этом факте ничего не изменят весенние гуляния среднего класса.
Ссылка
Эта лживая идея, что человек имеет право маршировать через весь город в другое место, чем ему разрешили, - это провокация.
Ссылка
May 30, 2012 16:20
Лев Данилкин, литературный критик
Ветхий Завет свидетельствует, что около трех тысяч лет назад в распоряжении евреев оказался так называемый Ковчег Завета со скрижалями... Он имел свойство приподнимать людей, оказавшихся вокруг него, в воздух. Евреи использовали этот таинственный предмет и как оружие... Есть основания предполагать, что разные народы в разное время владели этим ковчегом, есть основания предполагать, что он оказался не где-нибудь, а именно в России. И обладание этим таинственным предметов и определило судьбу нации... Не знаю, как выглядел Ковчег Завета, но нация, в чьем распоряжении он оказался, начинает копировать его и использовать его как оружие. И вот эти вот удивительные сооружения, среди которых мы оказались, и которые служат для того как раз, чтобы отправлять человека в космос, преодолевать силу гравитации, - они так похожи на этот Ковчег Завета, как только возможно. Мне кажется, если он где-то хранится, то, вполне возможно, здесь, в этом здании (НПО "Энергомаш". - Ред.).
Ссылка
Ссылка
May 29, 2012 16:16
Леонид Рошаль, президент Национальной медицинской палаты
Среди 10 лет был и кризис. Это не просто. И разные государства по-разному выглядели после этого кризиса. Вы Америку хорошо знаете? Вы представляли когда-нибудь, чтобы в Нью-Йорке на Бродвее полицейские дубинками до крови избивали? Вы представляли, как в любимом нашем Париже, когда парижская вот эта вокруг пошла на центр Парижа? Вы это видели? Я присутствовал при этом. Вы видели, что сейчас творится в Греции? Это мы же видим по телику. Мы как-то сейчас в сторонке замерли чуть-чуть... Я вам говорю, что это общемировая практика, не только российская практика. Бьют дубинками... Мы говорим про дубинки, а я говорю про социальное состояние России. Я говорю, что дубинки хорошо? Нет. Но я за то, чтобы мы жили по закону. В любом государстве, если что-то санкционировано и разрешено, тогда да. Если это нет, тогда нет.
| Чечиков и Симакина – два сапога одной пары. Получили еще по одному сроку за мошенничество |
В середине июля двум камчатским мошенниками городской суд прибавил срок пребывания в тюрьме.
Накануне бывший руководитель камчаткой почты Владимир Чечиков осужден на два года лишения свободы. Суд посчитал доказанными факты мошенничества: в 2010 году незаконно выплачивал зарплату некоему сотруднику, который был трудоустроен на почту, но фактически там не работал. Так как Чечиков сейчас находится в местах лишения свободы за аферу с «мертвыми душами», этот срок будет приплюсован к определенному судом ранее.
Все вместе это 4 года и 4 месяца. Кроме этого Господин Чечиков должен выплатить штраф почти полмиллиона рублей.
Госпожа Симакина, бывший гендиректор турфирм «Континент» и «Ориент-групп», тоже отбывает наказание за мошенничество. Она присваивала себе деньги за путевки камчатских туристов. За первый эпизод ее приговорили к 3 годам лишения свободы. За второй эпизод на минувшей неделе ей дали 1 год и 2 месяца. Прокурор требовал прибавить к основному сроку еще 5 лет, но судья принял иное решение. С этим не согласны облапошенные туристы. Они собираются обжаловать приговор суда. Олимпийцы на приемеСуббота, итоговая программа «Вести-Спорт». Каково же главное спортивное событие дня? Ну, с трех раз? Первый тур чемпионата России по футболу? Итальянский предсезонный турнир «Интер-Ювентус–Милан»? Этап велогонки Тур де Франс? Фиг вы угадали. Путин в Кремле принял олимпийцев перед их отправкой в Лондон! На полвыпуска хронометражом, взахлеб. Голос за кадром: «Самые смелые выразили желание сфотографироваться с первым лицом страны». Ну да, отчаянной смелости люди… особенно если вглядеться в это лицо… Но, чу! — слушайте, что случилось в Кремле дальше: «Владимир Путин никому не отказал, чем вселил еще большую уверенность в лучших спортсменов нашей страны». Это пародия? Нет, это деградация. Услужливый дурак, давно ставший нормой. Есть легенда позднесоветских времен — якобы «дорогой Леонид Ильич» узнав, что по телеку вместо хоккея запустили его речь, сказал главе Гостелерадио Лапину: «Не ссорьте меня с народом». Скорее всего, замечу, ничего такого Брежнев не говорил, потому что к тому времени воспринимал реальность уже не вполне систематически («сиськи-масиськи»), — но само появление легенды отражает подсознательную или сознательную заботу о его имидже. Мол, не конченный человек наш Леонид Ильич! Старенький, плохонький, но не злобный… Он не виноват… И в это, кстати, верилось. Безумного старика под занавес его жизни волокла и вертела в своих шестернях проржавевшая система, которую не он собирал и которой не он управлял… Дорогой Владимир Владимирович на людях еще не заговаривается и мимо трапа не промахивается, но представить себе, что он делает выговор федеральным идиотам, наглухо засорившим эфир его изображением и голосом, — невозможно. Это — его личный бред, его персональный комплекс… Это — психологическое отличие. А типовое драматическое сходство со случаем «дорогого Леонида Ильича» и Ко заключается как раз в том, что модифицировать авторитарную систему невозможно в принципе. На то она и авторитарная, что держится не на поиске новой точки опоры, как демократический «велосипед», а на попытке удержания ржавеющего статус-кво. Никакого «Путин 2.0» нет и не будет. Эти ржавые шестеренки однажды просто разлетятся к чертовой матери… Но зачем об этом думать? Олимпийских побед вам, любители фотографироваться в Кремле!
Запоздалая справедливость
Бывают в жизни чудеса. Председатель Кромского районного суда Орловской области Валентина Петрухина на выездном заседании в Шаховской женской колонии общего режима удовлетворила ходатайсво об УДО Марины Кольяковой. До этого тот же Кромской суд Марине в досрочном освобождении дважды отказывал. Судейские доводы были стандартными и не оставляли осужденной никакой надежды: Кольякова, де совершила тяжкое преступление, вину свою не признала, «социальная справедливость не достигнута». Большинство из осужденных после второго раза на УДО больше подают, сидят до «звонка». Марина решила пробивать стену. Об этой молодой женщине из города Мценска The New Times писал дважды: в феврале 2010 года и декабре 2011 года.
Ее история началась в мае 2001 года, когда она со своим соседом, несовершеннолетним парнишкой, 14-летним Стасом Чекаленковым нашли труп старика Бориса Смелкова, деревенского пенсионера, известного в Мценске вора-карманника. Как часто, увы, бывает в нашем отечестве, Марину же в этом убийстве и обвинили. Но удивительное дело: ее дважды оправдывал районный суд. Заподозрить судей в коррупции невозможно. И Марина, и ее мать бедны как церковные мыши. Заплатить за оправдание они бы при всем желании не смогли. Как рассказывала мне судившая Марину судья Евгения Масленникова, впоследствии изгнанная из судей за слишком мягкие приговоры, признать Кольякову виновной было нельзя — не было доказательств. Позволил себе это сделать третий судья — Рыбалкин. Видать в прокуратуре очень попросили — висяк никому был не нужен. И вот осудил он молодую женщину на 12 лет. После публикаций в прессе вышестоящие инстанции потом на полгода приговор снизили.
Самое удивительное, что Марина Кольякова все эти годы категорически отказывалась признать себя виновной. Ее мама с грустью рассказывала мне, что у них в Мценске были настоящие убийцы, которые признавали вину и через два-три года выходили на свободу условно-досрочно.
А Марина никак.
Когда я в декабре прошлого года приехала к ней в колонию, и наконец все-таки познакомилась, а не будучи знакомой, несколько лет писала об этом деле, почти как заведенная — несколько статей и в разных изданиях (просто потому, что хотела достучаться — ведь невиновная сидит в тюрьме — караул!), я задала Марине все тот же так мучивший меня вопрос: «Почему вы все-таки вину не признаете? Вышли бы на свободу: дома дочка ждет!» Марина как-то мягко улыбнулась и ответила: «Да как же я вину признаю, ведь я его не убивала...»
Так я была посрамлена.
В Орловской области суды суровые — условно-досрочно отпускают только когда остается сидеть несколько месяцев.
Но Марина не сдавалась: трижды подавала она ходатайство и вот в третий раз — лед тронулся и ее отпустили. В последние несколько месяцев она развила бурную деятельность : написала письмо председателю Верховного суда Вячеславу Лебедеву, уполномоченному по правам человека Владимиру Лукину, депутатам Госдумы. Во всех этих письмах Кольякова говорила о том, что у осужденных нет никакой мотивации работать и «исправляться». По УДО в Орловской области почти никого не отпускают. Закон не соблюдается. Кольякова писала, что под ее словами готовы подписаться многие из осужденных женщин. Ответов на свои письма она пока не получила.
Я знала, что 16 июля в Шаховской колонии — выездная сессия Кромского суда. И очень боялась звонка Марининой мамы. Опять скажет, что дочь не отпустили. Значит, все бесполезно — статьи, жалобы в Верховный суд, поездки в колонию.
И вдруг она звонит и как-то неуверенно так говорит: «Ходатайство Марины вроде бы удовлетворили. Но она пока не звонила. Еще 10 дней будет в колонии, вдруг прокуратура обжалует это решение».
Я заплакала. Потому что я не верила, что это когда-нибудь случится. Я устала писать в Шаховскую колонию письма с обещаниями как-то помочь. Я устала надеяться на то, что судьи наконец-то поступят по закону. А по закону — препятствий к освобождению Кольяковой нет. У нее десятки поощрений, нет взысканий, она чуть ли не ударник коммунистического труда. У меня даже закрадывалась крамольная мысль, что может ее не отпускают, потому что она слишком хорошо работает.
И вдруг практически чудо.
Ведь хороших новостей в последнее время почти не бывает. Никого не отпускают и все надежды на милосердие оборачиваются пшиком.
Если Марина Кольякова выйдет на свободу, значит справедливость существует...
Хотя прошло почти 9 лет и никто из тех, кто ее посадил, не будет наказан.
Но это уже другая история. Не менее грустная, и боолее безнадежная, чем предыдущая.
Михаил Соколов: Сегодня мы продолжаем цикл передач, посвященный 75-летию Большого террора в СССР. И наш гость - Игорь Курляндский, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории Российской Академии наук, автор фундаментальной монографии "Сталин. Власть. Религия".
Мы поговорим о Большом терроре и религии, но для того, чтобы понять, что происходило с церковью православной и другими конфессиями, конечно, нужно вернуться немножко назад от 1937 года, я думаю, что в 20-е годы. Игорь Александрович, я как понимаю, после кампании 22-го года по изъятию церковных ценностей, инициированной Лениным, религиозные организации, прежде всего православная церковь подвергались давлению. Но по-моему, нельзя сказать, что во время НЭПа их, что называется, терроризировали или немножечко я ошибаюсь? Игорь Курляндский: Михаил, во-первых, если речь вести о том, что возвращаться назад, то вернуться вообще нужно к Октябрьской революции 17 года, когда власти пришла партия, проводившая активную, сознательную богоборческую политику, политику враждебную прежде всего православному духовенству и религии вообще. Почему прежде всего православию, потому что православие воспринималось в виду сращенности некоторой прежней церкви с государством в царской России, как один из элементов основных враждебных прежнего строя. Поэтому главная агрессия и враждебное отношение большевистской политики вызывала православная церковь. Но и другие религии тоже, как мы знаем, установки классиков марксизма, большевистских теоретиков, Ленина, Бухарина, Троцкого, религии при торжестве будущего социального проекта места не было. На пути к этой цели были возможные разные тактические варианты действий, разные варианты политики, связанные с наступлением и с отступлением, с какими-то перегруппировками сил. НЭП был одним из таких отступлений не только в экономике, но и в духовной жизни, конечно, когда не сразу пришла большевистская партия к политике религиозного НЭПа. Сначала, как мы знаем, объявили НЭП экономический, ввели некоторые элементы частного хозяйствования, свободной торговли, а потом уже настала очередь идеологии, тоже весьма ограниченной, но частные издательства возникали, больше стало свободы печати и дошла очередь до религии логически. То есть была издана инструкция, утвержденная политбюро в августе 23 года, о нетерпимости административного вмешательства в отношении церквей, инструкция, направленная против массового закрытия и подобные слова. Правда, эта политика была, естественно, в жестких рамках идеологических и, соответственно, преследования верующих, преследование священноцерковнослужителей, активных мирян сохранялось, фабриковались карательными большевистскими органами дела по церковной контрреволюции все 20 годы, преследовались, арестовывались епископы, мы эти факты знаем. Михаил Соколов: Я так вижу, что внутри Русской православной церкви поначалу большевики хотели опереться, по крайней мере, часть большевиков на так называемых обновленцев. Почему у них это не получилось? Игорь Курляндский: Вы знаете, в чем дело, обновленчество - явление довольно сложное. И мы знаем, что движение за церковное обновление было еще до революции, и между февральской и октябрьской революцией оно активно развивалось, когда прежняя синодальные система по существу рухнула в феврале 17 года. Соответственно обновленческое духовенство, оно вбирало в себя и тех священников и мирян, которые верили в социальную утопию, которые были близки идеи социализма, и таких тоже было немало. Если мы возьмем, помним отца великого русского писателя Варлама Шаламова Тихона Шаламова, который был миссионером на Аляске, он же искренне вверил в идеи социализма и соотносил эту идеологию с христианским учением, логично получилось, что он стал обновленческим священником. Нельзя говорить, что это все сплошь агенты ГПУ. ГПУ эту направленность очень тонко использовало в своих целях, и действительно, сформировало такой отряд из обновленцев, который поддерживал безоговорочно существующую власть и помогал активно раскалывать церковь. А почему не получилось у них? Не получилось, потому что обновленцам не удалось укоренить свое влияние среди мирян, среди верующего русского православного народа. Хоть власть оказывала поддержку и кадрами, и финансами, и лучшие храмы им давала, и арестовывала по доносам обновленцев, священников тихоновской ориентации все 20 годы, тем не менее, храмы стояли пустые, народ в большинстве своем шел к тихоновоцам, верующих я имею в виду православных. Михаил Соколов: Тем не менее, репрессии против православного духовенства проводились все годы НЭПа, и в лагерях, особенно на Соловках находились сотни священников. Поскольку задача физического уничтожения, я так понимаю по документам и по вашей книге это видно, в этот момент не ставилась, можно ли понять, чего от них добивалась советская власть, большевистская диктатура? Игорь Курляндский: Добивалась максимального ослабления влияния православия, православной церкви и вообще религий разных конфессий на население. И соответственно, добивалась оттока верующих в атеизм, в марксистскую идеологию. Добивалась отказа священников от своей веры, и такие случаи были, и они активно в печати рекламировались, когда такой-то священник выступал и говорил, что я поклонялся ложному учению. То есть идеология марксистская и система коммунистическая видели в православии и в церкви своих конкурентов, но в борьбе с этими конкурентами варьировались разные методы. Михаил Соколов: Игорь Александрович, то есть речь не шла о том, что государство добивалось от церкви, от священнослужителей личной гражданской лояльности режиму, то есть этого было недостаточно? Игорь Курляндский: Лояльности тоже, безусловно, добивалась. Соответственно, ради этого, мы знаем, добились соответствующего покаянного заявления патриарха Тихона, когда он был в застенках. Добились известной декларации Сергия, который пошел на пути этого компромисса дальше все-таки, чем патриарх Тихон. То есть добивались всего, что могло бы создавать власти режим наибольшего благоприятствования в ее деятельности. Михаил Соколов: Как объяснить, что большевики терпели все-таки патриарха Тихона в Москве, хотя подвергали его различным репрессиям, а его преемника Петра Полянского предпочли сослать и, собственно, из ссылки он уже не вернулся, и там его убили в 37, по-моему, году? Игорь Курляндский: Вы знаете, на эту тему есть о правопреемстве патриаршей власти в 20 годы замечательное исследование священника отца Александра Мазырина, он рассуждает на эту тему вполне, мне кажется, основательно. Дело в том, что все-таки правопреемник патриарха митрополит Петр виделся как менее лояльная для коммунистических властей фигура, человек, который продолжает активно отстаивать интересы церкви, но в меньшей степени склонен к компромиссам существующей власти. И когда это поняли, то его, естественно, отстранили, это сделали привычными методами репрессий. Сфабриковали дела совершенно вымышленные, сослали в 30 году в далекую ссылку, а потом его уничтожили в 37 году, расстреляли. Михаил Соколов: Теперь о собственно Сергии Страгородском который возглавил православную церковь, был ли он все-таки отобран ГПУ на роль руководителя церкви или он пришел к власти достаточно случайно, в силу разных комбинаций, каких-то людей ссылали, кого-то задерживали. То есть можно ли сейчас по документам определить, какова была роль 6 отдела ГПУ, который занимался религией чекистов, был такой Клычков. Игорь Курляндский: Знаете, для того, чтобы судить, были ли какой-то иерарх отобран ОГПУ, все-таки нужна полная документальная картина, доказательная на документах. Такие документы могут быть, но они могут быть закрыты в архиве, потому что мы знаем, что значительная часть переписки ведомственной ВЧК ГПУ еще за 20 годы, времен Дзержинского, она закрыта. Что-то открыто, но незначительная часть. Михаил Соколов: Если говорить о декларации Сергия о том, что церковь лояльна советской власти, помогла ли она собственно церкви наладить свои отношения с безбожным государством большевиков, как-то легализоваться, как рассчитывал Сергий или правы были его критики из числа соловецких мучеников, которые эту декларацию не признали, за что и, собственно, были сосланы, посажены в концлагеря и так далее? Игорь Курляндский: Вы знаете, вы затронули очень сложный вопрос, один из самых сложных в историографии. Я попытаюсь ответить, но мой ответ не будет однозначным в данном случае. Все-таки надо понимать, что митрополит Сергий Страгородский, затем патриарх, он был очень крупной личностью, известным богословом, дейсвительно убежденным подвижником русской церкви. Но вопрос состоит в том, не слишком ли далеко он зашел на пути к компромиссу. Часть историков, в том числе упомянутый мною отец Александр Мазырин - это очень серьезный, крупный историк, считают, что он зашел слишком далеко, дальше, чем можно было бы, чем это допустимо церковным сознанием, дальше, чем это сделал патриарх Тихон. Но достиг ли его компромисс цели? В значительной мере были правы его критики из числа соловецких епископов, потому что государство сохраняло у себя все козыри, различные рычаги управления. И мы знаем, что в конце 20 годов, невзирая ни на какой компромисс, на церковь, на верующих были обрушены лютые репрессии, связанные с политикой коллективизации, большого скачка по-сталински. Церковные структуры к концу 30 годов были разрушены, загнаны в подполье, в катакомбы. Единственное, что удалось сохранить – это такую легальную основу, Московскую патриархию из нескольких человек, то есть некоторую видимость существования церковной структуры, официально признанную. Михаил Соколов: Если посмотреть на статистику закрытия храмов, все ли время эта линия на то, чтобы закрывать церкви, проводилась последовательно или были такие отдушины, когда оставляли их в покое? Игорь Курляндский: Были отдушины, но за этими отдушинами снова следовали волны массовых закрытий. Например, возьмем 23 год, когда притормозили этот процесс, в конце 20-х закрывались, но не так обвально, как в конце 20-х – начале 30-х. Потом при обвальном закрытии в конце 20-х следует директива, подписанная секретарем ЦК Молотовым, о том, что слишком увлекаетесь административными методами, часть церквей закрыты неправильно, снова стали открывать. Потом в 30 годы снова массовое закрытие. То есть отдушины были, но, собственно говоря, все органы власти, местные власти, они руководствовались той установкой, что религия враг, что церковь – это пережитки прошлого, и что чем меньше их будет, тем лучше. Поэтому как бы ни обуздывала их центральная власть, они все равно, следуя этим установкам, действовали дальше в этом направлении. Михаил Соколов: Игорь Александрович, законодательство 29 года просуществовало фактически до конца советской власти, законодательство о культах. В чем была его выгода для большевистского режима? Игорь Курляндский: Выгода была очень большая, потому что это законодательство ставило церковь и религиозные организации, не только православные, в максимально дискриминационное положение. То есть церковь была загнана в состояние некоего гетто со строгими правилами, с жесткими регламентациями, лишаясь прав на какое-то участие в общественной жизни, на благотворительность, на просветительство, на миссионерство. Единственное, что признавалось: вот у вас есть культ ваш, обеспечивайте его, богомольная есть отсталая часть населения, как смотрели большевики на это дело, богомольные старухи, пожалуйста, обеспечивайте их требами и обрядами, но не лезьте в общественную жизнь, не участвуйте в просвещении народа. Такой загон сделали и поставили это законодательство. Михаил Соколов: Можно ли сказать, что Сталин фактически в конце 20 - начале 30 годов занимался, я бы сказал так, в некотором смысле руководством православной церкви вплоть до того, что правил "интервью", публикацию от имени патриаршего местоблюстителя Сергия для западной прессы? Игорь Курляндский: Да, безусловно. И документы об этом есть и в Архиве президента, я исследовал сталинскую правку на интервью Сергия и его синода 30 года. Тут надо понимать контекст этого интервью. Дело в том, что Папа римский Пий 11 выступил с так называемы "крестовым походом". То, что советская пропаганда интерпретировала как "крестовый поход", был на самом деле такой демарш в защиту церкви и верующих, преследуемых в Советском Союзе. Конечно, Папу волновало в первую очередь преследование католиков, но он выступил более широко, он заступился за всех христиан, гонимых в Советском Союзе выступил с посланием. И советская пропаганда решила дать массированный залп ответный, чтобы залп получился наиболее убедительным, задействовать официально глав различных конфессий, в то время существовавших в СССР, в том числе и старый синод. Обновленцы не звучали столь убедительно, советские безбожники тоже не звучали, и заставили Сергия Старгородского и других оставшихся членов его синода подписать интервью, которое в действительности было сфабриковано комиссией политбюро, сами же вожди придумали вопросы и ответы. Михаил Соколов: Преследований никаких нет, естественно, все в порядке. Игорь Курляндский: И Сталин, естественно, руководил этой комиссией, правил интервью. Оно было опубликовано в "Правде" и "Известиях" 16 февраля 30 года, потом последовало интервью зарубежным корреспондентам. Здесь бумаг соответствующих не сохранилось, но тоже по ответам Сергия, которые были даны, чувствуется их вынужденность и искусственность. Естественно, ему пообещали льготы, чему доказательством служит записка, которую он подал на имя председателя комиссии по культам при ЦИК, что вот, мол, сделайте больше свободы церкви в духовном обучении и в изыскании средств. Но как показал анализ историков, все требования Сергия были проигнорированы, то есть он был обманут. Михаил Соколов: Игорь Александрович, какая часть православных ушла, как говорится, в катакомбы, то есть не поминала того же Сергия, была в политической оппозиции? Игорь Курляндский: Здесь я тоже хочу сослаться, есть очень хорошая книга замечательного историка, сотрудника Института истории Алексея Беглова как раз о Русской церкви в катакомбах. Там он исследовал этот вопрос, что само государство так сужало своими репрессиями, своими законодательными актами границы легальности, что она просто выталкивала религиозные движения, православных в катакомбы и расширяла катакомбную церковь. Не знаю, какие здесь могут быть точные данные, их у меня нет, но я думаю, такая статистика не велась, какой процент ушел в катакомбы, но я думаю, очень значительный. Чем больше государство накидывало удавку и сжимало кольцо, тем больше людей уходило в катакомбы, создавали нелегальные религиозные общины, которые преследовались, репрессировались, но все равно существовали. Михаил Соколов: Есть такая парадоксальная вещь у меня такое ощущение, что часть православных иерархов, которые выступали против Сергия и против этого террора, до сих пор внутрицерковно так и не реабилитированы, считаются раскольниками. Это есть? Игорь Курляндский: Вообще, сколь мне известно, соборы в начале 2000 годов, которые проводились, их решения не рассматривают иосифлян как раскольников. Имеется в виду, некоторые видные деятели иосифлянского движения причислены к сонму новомучеников, что, естественно, не могло бы произойти, если бы иосифлянство рассматривалось как раскол. И митрополит Ювеналий выступал, говорил, он был председателем синодальной комиссии по канонизации, что это не раскольники - это частные мнения внутри церкви, которые ошибочно рассматривались как раскол. Такая существует позиция. Обновленцы до сих пор считаются раскольниками. Михаил Соколов: Игорь Александрович, каково было в 20-х, да и в начале 30-х годов положение других религиозных конфессий, насколько они угнетались большевиками? Я имею в виду, как, например, евангелистов, протестантов, все-таки некоторые ленинцы с ними, типа Бонч-Бруевича, одно время заигрывали, так и положение ислама? Игорь Курляндский: Действительно, и с протестантами, и с мусульманами заигрывали. Их, можно сказать, в 20 годы жали и преследовали меньше, по документам прекрасно видно, чем православных. Когда началась политика свертывания религиозного НЭПа 26-27 годов, начинают приниматься одна за другой поступательно ограничительные меры и против мусульманского движения, и против сектантского. Потому что уже стала просматриваться линия общего наступления социализма по всему фронту на настроения, пережитки людей, соответственно, уже вся религия в конце 20 года воспринималась как общий враг, уже без конфессиональных различий. Мусульман предельно зажали, у сектантов разгромили все сельскохозяйственные кооперативы, которые им в 20 годы сначала разрешили создавать, а потом, соответственно, объявили кулацкими, и в ходе коллективизации всю хозяйственную деятельность уничтожили, а мусульман тоже загнали в такое же гетто, как и православных, если кратко говорить. Михаил Соколов: В своем исследовании вы показываете, что наступление на религию началось параллельно с великим переломом, с наступлением большевиков на крестьянство, лозунг "Поп союзник кулака" был. Мне, честно говоря, не очень понятно, почему Сталин старался не бить тех, кого он считал врагами, поодиночке, что достаточно логично политически, а начинал кампанию сразу против всех противников и вымышленных, и реальных, усложнял свою задачу и вводил страну в грандиозный политический кризис. Игорь Курляндский: Может быть, когда начиналась эта политика большого скачка, соответственно, большевистские вожди, и Сталин в том числе на волне борьбы с разными оппозициями и выдвинулся как единоличный вождь и диктатор. Конечно же, они не понимали, размер какого политического и социального кризиса они вызовут. Они понимают, что будут против них выступления, которые, как они думали, они с легкостью подавят, но то, что это будет такая провоцированная сверху, условно говоря, гражданская война, я этот термин в строго научном значении не употребляю, то, конечно же, они этого не предвидели. Но они уже в начале 30 годов сами находили ответы, они последовательно и жестко подавили все эти выступления, хотя они были массовыми. И значительная часть выступлений была на религиозной почве. Михаил Соколов: Насколько активно было сопротивление тому же закрытию церквей в период второй сталинской антикрестьянской революции? Игорь Курляндский: Очень активное. Я сейчас работаю с документами Центрального архива ФСБ, и там как раз в одном толстом деле сохранились массовые донесения с мест в центральный аппарат ОГПУ и Сталину от чекистских различных местных начальников, сколько бурлило село, село в большей степени, чем города, сколько было разных восстаний, как избивали коммунистов, комсомольцев, сельских активистов, сколько мученичества было, когда собирались толпы людей с требованием освободить священника арестованного, не отбирать у него дом, не отбирать церковь. Все эти конфликтные поводы катализировали выступление. Это очень широкая была волна протеста. Михаил Соколов: Но в каком-то смысле Сталину пришлось, как и в ситуации с колхозами, объявить о наличии с перегибами, так я понимаю? Игорь Курляндский: Ну да, объявляли. В 29 году директива Молотова, в 30 году, когда вышла знаменитая "Головокружение от успехов" сталинская – это была не только статья, это еще были написанные им же решения ЦК о том, что слишком увлеклись товарищи. И там были специальные пункты о головотяпстве на почве закрытия церквей. Отступили под давлением, потом уже с осени 30 года, когда ослабло движение и народ просто ослаб измученный, стали снова закручиваться гайки, стали снова аресты и закрытия. Михаил Соколов: А с чем пришли большевики к периоду 36 года, к принятию конституции, декларировавшей религиозную свободу, был ликвидирован институт лишенцев? Появилась ли какая-то основа для функционирования православной церкви? Некоторые исследователи говорят, что был какой-то такой период сталинского нео-НЭПа 33-35 годов. Игорь Курляндский: Я не знаком с этими работами. Все-таки нео-НЭП термин, мне кажется, очень надуманный. Я знаю, что его ряд ученых употребляет. Все-таки, чтобы говорить о нео-НЭПе, для этого нужно было бы разрешить какой-то значительный частный сектор, как мы помним, в 20 годы, и некоторую долю духовной свободы. Но этого сделано не было. Были какие-то льготы колхозникам в части приусадебных хозяйств. Собственно, здесь, что важно, что со второй половины 30 годов антирелигиозная пропаганда была в глубоком кризисе, с одной стороны, она в значительной мере действовала формально, с другой стороны было убеждение, что с религией уже покончено. Михаил Соколов: Церкви позакрывали, священников сослали. Игорь Курляндский: Где-то есть какие-то отсталые люди. Поэтому таким шоком для руководства страны стали результаты переписи 37 года, когда значительная часть населения, мы знаем официальные данные, две трети объявило себя верующими. В городах меньше, на селе больше, естественно. Конечно, то, что они назывались себя верующими, писали православные, не означало их воцерковленности. Они это делали по традиции, потому что привыкли так себя ощущать, ощущать себя причастными к православной традиции. Но все равно это было шоком, это показывало, что антирелигиозная пропаганда своей цели не достигла. Михаил Соколов: Вообще эта цифра может показаться даже заниженной, потому что все-таки это было официальное государственное мероприятие, переписчики общались с гражданами, поэтому, естественно, какая-то часть скрыла свои взгляды. Игорь Курляндский: Я рассматриваю этот вопрос в книге, у меня такая точка зрения, я не думаю, что заниженная. Эти сводки по результатам переписи о настроениях населения на местах фиксировали то, что люди часто не боялись записаться как раз верующими, боялись записаться неверующими. Боялись, что при интервенции как раз верующим будет хорошо, что будет Страшный суд и так далее. То есть разный был комплекс страхов и опасений. Михаил Соколов: То есть это объективные данные, вы считаете? Игорь Курляндский: Я думаю, что они близки к объективным. Михаил Соколов: А как власть реагировала на этот собственно шокировавший ее результат, что делал Сталин и его подручные? Игорь Курляндский: Власть реагировала разнообразно. Во-первых, перепись, как мы знаем, была объявлена вредительской, ее основные организаторы по линии управления народного хозяйства, статистики, были арестованы, объявлены врагами народа, результаты не были опубликованы. Хотя по инициативе самого же Сталина и был введен вопрос о религии. Потом было констатировано, что антирелигиозная пропаганда в глубоком кризисе, эта тема поднималась на известном февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 37 года, который, как известно, дал идеологическую матрицу будущего террора 37-38 годов. Активно обсуждался вопрос переписи, не только переписи, еще тревожили руководство страны данные обсуждения проекта нового проекта конституции 36 года, когда, как известно, "бывшим людям", в том числе и церковникам разрешили избираться в местные органы власти и активное им дали, и пассивное избирательное право. Этот вопрос обсуждался очень активно. И верующие так воспринимали, что теперь будет некоторая весна для религии, нужно добиваться попранных прав, расширения той же самой границы легальности, крайне узкой в коммунистическом государстве для религии. Тоже мнение общественное бурлило, его надо было подавить. Эти факторы толкали руководство страны к каким-то крайним решениям. Михаил Соколов: Февральско-мартовский пленум, как я понимаю, проходил под знаком подготовки к псевдо-свободным выборам, власти боялись активизации населения, уцелевших активистов религиозных организаций. На пленуме прямо говорили, что вот в советы придут враждебнее элементы, эти религиозники, надо что-то с этим делать. То есть это был голос партийных начальников. Игорь Курляндский: Безусловно, партийные начальники переполошились, целую серию найти выступлений. Тут же Косиор, глава Украины тогдашний партийный, говорил: мы должны везде, где можно, протянуть свои щупальца. Жданов, когда докладывал о новом избирательном законе 37 года на этом же пленуме, говорил, что мы, конечно, в конституцию ввели пункт, но мы не отказываемся от нажима, нажим входит в понятие диктатуры пролетариата. То есть вы знаете, какая политика: мы вам что-то даем, но мы держим за пазухой дубинку, которой можем всегда вас взять и огреть. Это суть коммунистической политики: на словах декларируем, а всегда имеем возможность эти же слова отбросить в сторону. Михаил Соколов: Скажите, какие решения были приняты властями, что они собирались делать с этими опасными элементами? Один пленум был 37 года февральско-мартовский, потом был летом пленум, на котором выступал Ежов. Что они решили делать со священниками? Игорь Курляндский: Власти действовали в нескольких направлениях. Во-первых, возьмем февральско-мартовский пленум, когда Сталин выдвинул не одну, как принято считать, а на самом деле две теории, ставшие идеологическими основами репрессий. Он их раньше выдвигал, он просто их актуализировал в нужный исторический момент. Мы знаем о теории обострения классовой борьбы по мере продвижения социализма, чем больше наши успехи, тем сильнее враг сопротивляется. И так же теория широкого фронта врагов на программе реставрации капитализма, который вбирает в себя всех - и правых, и левых, оппозиционеров бывших, нынешних, "бывших людей" так называемых, священнослужителей, и это позволяло в один котел охватить всех. Потом уже Ежов озвучил на июньском пленуме теорию центра центров, что вся страна покрыта центрами заговора. И уже в июле 37 года по итогам этого пленума разрабатывается стратегия массовых операций, сначала принимается постановление политбюро от 2 июля 37 года о сознании троек и о борьбе с антисоветскими элементами, а уже потом 31 июля 37 года Сталин подписывает постановление, которое подтверждает приказ наркома внутренних дел Ежова что по всей стране создаются тройки и три категории лиц прессуемых и репрессируемых, по первой и второй категории, первая расстрел, вторая лагерь - это кулаки, уголовники и антисоветские элементы. Священноцерковнослужители, активные миряне репрессировались главным образом в рамках третьей категории – антисоветский элемент. В начале июля антисоветские элементы еще не планировались в постановлении политбюро. Михаил Соколов: Я так понимаю, что это по просьбам снизу, первые секретари предлагали включить, кто лам, кто церковников, кто сектантов. Так же точно, как они просили увеличить лимиты на расстрелы для лучшей подготовки к выборам. Игорь Курляндский: Крамов из Узбекистана, который прошел по бухаринскому процессу потом, был один из инициаторов, он говорил, что нужно обрушить репрессии не только на кулаков и уголовников, широкий круг антисоветского элемента, мусульманских и русских духовников. Берия, Атаев из Туркменистана, Ербанов, Бурят-монгольский обком. Они все это предлагали, это нашло отклик в Сталине и в руководителях политбюро. Надо понимать, что террор - это было такое всеобщее творчество, при руководящей и направляющей роли высших руководителей, низшие и чекистские, и партийные начальники активно расширяли, предлагали, это все учитывалось и складывалось в общую картину. Михаил Соколов: Получали ордена, потом сами попадали под расстрел. Игорь Курляндский: Безусловно. Октябрьский возьмем пленум ЦК, как раз такой был, допустим, секретарь архангельского обкома Канторин, в речи на пленуме попросил увеличить установленный по области лимит по первой категории на расстрел еще на 400-500 человек, так как это помогло бы нам лучше подготовиться к выборам в Верховный совет. Через 20 дней после работы пленума Канторин арестован, затем расстрелян. Марголин много говорил об антисоветской деятельности церковников - это секретарь днепропетровского обкома, последний активно использует кликуш-старух, бывших монашек и много контрреволюционного в организации церковников и прочей сволочи. Арестован через 20 дней после пленума, тоже расстрелян. Михаил Соколов: Игорь Александрович, скажите, а есть какие-то специальные документы, которые бы требовали действительно уничтожения церковников или это все входило в общий документ вот этой большой кулацкой так называемой операции? Игорь Курляндский: Были соответствующие циркуляры НКВД, нам пока известны их названия и краткие аннотации, опубликованные в различных информационных изданиях "Мемориала". Михаил Соколов: То есть они засекречены? Игорь Курляндский: Они до сих пор засекречены. Циркуляр 27 марта 37 года об усилении направления работ по церковникам и сектантам, этот циркуляр в основном ориентирован на то, чтобы сторонники церкви не прошли выборы и были широко взяты на учет, агентурно и оперативно разрабатывались карательными органами. А потом уже, соответственно, после октябрьского пленума ЦК был издан более грозный циркуляр о разгроме контрреволюции, точной даты его не опубликовано. Опять же краткое изложение, есть даже ссылки в книге Хаустова архивные, то есть эти циркуляры реальны, но они до сих пор засекречены. Если бы, казалось, их опубликовать, то была бы более ясная картина. В развитие этого циркуляра произошел разгром епископата православного, о чем уже Ежов, эта записка не целиком опубликована в книге Хаустова, где Ежов отчитывался Сталину, что православный епископат нами фактически, в результате наших оперативных мероприятий почти полностью ликвидирован епископат православной церкви, что в значительной степени ослабило и дезорганизовало церковь. Мы пресекаем попытки к выращиванию каких бы то ни было новых епископов и митрополитов. Михаил Соколов: То есть осталось в живых 4-5 иерархов? Игорь Курляндский: Четыре иерарха осталось в живых и еще несколько на покое. Четыре иерарха, которые русскую патриархию представляли, Сергий Страгородский, Сергий Воскресенский, Николай Ярушевич и несколько на покое. Весь епископат был перебит, значительная часть духовенства. И, надо понимать, что эти аресты приводили к закрытию храмов и параллельно с террором 37-38 года шло массовое закрытие церквей. Михаил Соколов: Известно ли количество уничтоженных в 37-38 году во время Большого террора священнослужителей? Игорь Курляндский: Я вам отвечу так: разные цифры называют, точных цифр неизвестно, по моим наблюдениям. Называют сто тысяч, двести тысяч в разных научных работах, не в публицистике, но какие-то конкретные расчеты, как я пытался сам проверить, за этим не стоят. Для того, чтобы посчитать точно, нужно массовое рассекречивание архивно-следственных, они в подавляющем большинстве закрыты или выдаются только родственникам. Почему – я объясню. В основном репрессировались в рамках антисоветского элемента, но не только. По кулацкой операции активные миряне тоже арестовывались, потому что те, кого объявляли кулаками, они часто были видными членами церковных советов. Национальные операции захватывали очень многих, мы знаем по различным приказам НКВД, но национальное духовенство тоже туда захватывалось, обычные суды тоже судили репрессировали священноцерковнослужителей и мирян в те годы. Михаил Соколов: Порядок мы можем понимать, скажем, долю уничтоженных от имевшегося духовенства в России на период конца 20 годов – это 80%, 90% было репрессировано? Игорь Курляндский: Можно сравнивать, допустим, жесткие цифры и убедительные результаты дают сравнивание с царской Россией, сколько было тогда церквей и сколько осталось к концу 30-х. Михаил Соколов: Монастыри были закрыты все. Игорь Курляндский: Монастыри были закрыты все. В центральной России открыто где-то сто церквей на один город, где были раньше тысячи церквей или сотни, две-три церкви или одна церковь осталась. Некоторые районы и области вообще остались без церквей. Но мы берем легальную часть, мы же не говорим в данном случае о катакомбной церкви, о нелегальных общинах, подсчет которых тоже очень труден. Михаил Соколов: Есть такое мнение, что уцелели в основном те, кто дал подписку о сотрудничестве, стал просто-напросто агентами, хотя агентов тоже расстреливали. Есть же данные, что Сергий Воскресенский, Николай Ярушевич в записках Берии называются агентами НКВД. Игорь Курляндский: Безусловно. Сергий Воскресенский и Николай Ярушевич вынуждены были дать согласие, потому что епископат почти полностью весь перебит. И когда назначали их в 40 году в связи с присоединением властей Прибалтики, западной Белоруссии, западной Украины, то, соответственно, Сергия Воскресенского на Прибалтику, Николая Ярушевича западную Украину, соответственно, решение об их назначении принимал не Сергий Страгородский, а Сталин. И они как агенты НКВД даже в этих записках, которые я выявил в Президентском архиве, там как раз и говорится о том, что они должны были создавать соответствующую агентурную сеть. Для того, чтобы раскрыть все эти отношения, все эти дела, нужно массовое рассекречивание документов, а не такая политика, как сейчас, когда власти смотрят на историю несуществующей страны, на многие ее моменты, как на государственную тайну, которая имеет прямое отношении к нам, ныне живущим людям. Это совершенно неверная политика, на мой взгляд. Михаил Соколов: Игорь Александрович, есть споры, когда все-таки Сталин совершил поворот в сторону церкви – в 39 или в 43 году, когда он реально инициировал нечто вроде конкордата, показной либерализации. Игорь Курляндский: Это важный вопрос, я его специально исследовал. В связи с публикацией некоторых бьющих на сенсацию материалов о том, чтобы якобы в 39 году Сталин подписал либеральное постановление политбюро, которое отменяло якобы прежнюю жесткую ленинскую линию, воплощенную в указаниях Дзержинского 19 года. Удалось установить, что оба этих документа мифические, они не соответствуют многочисленным историческим реалиям, эти исследования я многократно публиковал, что это фальшивки. Но как изобретатели этих бумаг учитывали некоторые факты и именно то, что к 39 году действительно террор, который бушевал прежде 37-38 года, был прекращен, произошла частичная реабилитация, небольшая по процентному объему, к тем, кто был репрессирован, но все равно это было, когда выпускались люди из лагерей и тюрем, но те, чье следствие в 37-38 году не было закончено. Михаил Соколов: Кого не доубили. Игорь Курляндский: Не доубили, не дорасстреляли. И соответственно, вот эта ограниченная бериевская амнистия была призвана, это делалось для того, чтобы показать, что прежнее руководство НКВД действительно допустило серьезные перегибы, которые политбюро должно исправлять. Но продолжали закрываться церкви в 39, 40, 41 годах, продолжались аресты за антисоветскую агитацию, за антисоветскую деятельность священноцерковнослужителей и мирян не в тех объемах, как при Большом терроре. Михаил Соколов: Но по тысяче в год расстреливали. Игорь Курляндский: По тысяче в год расстреливали, по десяткам отправляли в лагеря в тюрьмы, в ссылке, все, как надо для того, чтобы поддерживать страх. Потому что советский режим не мог бы существовать, если бы не система запугивания, не система приведения людей к лояльности таким образом. Михаил Соколов: То есть большевики считали собственно православную церковь ту же своим политическим оппонентом и у них какие-то в этом смысле были резоны, поскольку после уничтожения оппозиционных политических партий она была реальным и имевшим шансы на возрождение конкурентом, поскольку имела опору в массах. Игорь Курляндский: Да, смотрели так. И конечно, нужно иметь в виду программу коммунистической партии, где черным по белому говорилось, что религия – это пережиток, и соответственно, в будущем коммунистическом обществе ее не должно быть. Михаил Соколов: Вас не удивляет сегодняшняя ситуация, когда ранее гонимая церковь как-то выглядит довольно странно? Некоторые иерархи выступают как политики охранительного монархического антизападного толка, и главное, используют государство сейчас для расправ со своими оппонентами? Игорь Курляндский: Я думаю, что глубоко неправильно, если есть такие церковные деятели, которые так делают. Потому что все-таки у церкви есть своя миссия и своя мистическая сторона. В данном случае здесь Богу Богово должно быть, а кесарю кесарево, как в свое время Христос говорил, мне остается привести его слова. То есть надо понимать, что по конституции у нас светское государство, церковь отделена от государства - это не значит, что церковь отделена от общества, она не должна жить в загоне большевистском, когда большевизм насильно лишал церковь обратной связи с обществом, она должна с обществом взаимодействовать, но, конечно, не быть каким-то отрядом в государстве - это просто не соответствует церковному учению.
Санкт-Петербург, выстроенный по прихоти царя Петра I посреди болота в устье Невы, чуть более двух веков был столицей Российской империи. Сейчас "питерские", приехавшие в Москву вслед за президентом Владимиром Путиным, заняли командные позиции в чиновничьем аппарате, силовых структурах и госкомпаниях. Тем не менее культурная элита Петербурга не хочет жить в стране, которой руководят их земляки, а мечтает о собственной республике в составе Европейского союза.
"Питерскому сепаратисту место в той же камере"
В Петербурге в июне несколько дней подряд у здания факультета свободных искусств и наук СПбГУ на Галерной улице, деканом которого работает бывший министр финансов Алексей Кудрин, стояли люди с флагом России и коллажем — улыбающийся кудрявый мужчина за решеткой. Так члены недавно созданной писателем и коммерческим директором "Первого канала в Санкт-Петербурге" Николаем Стариковым общественной организации "Профсоюз граждан России" требовали уволить преподавателя истории, политологии и журналистики Даниила Коцюбинского, потому что тот — сепаратист. Поводом к пикетам стала его статья "Петербург в XXI столетии — независимое государство, член Евросоюза". В ней Коцюбинский предлагает петербуржцам подумать о самостоятельном существовании в виде парламентской республики уже сейчас, не дожидаясь "форс-мажорных витков истории". Иллюстрацией к тексту служат сине-белый флаг новой республики и ее карта, включающая в себя территорию Петербурга и западную часть Ленобласти. От восточной части, где в том числе находится печально известный моногород Пикалево, преподаватель предлагает отказаться из-за ее "неразвитости".
"Профсоюз граждан России" статьей был шокирован. В Коцюбинском, говорят они, все один к одному: он долгое время был членом партии "Яблоко", активно возмущается запретом пропаганды гомосексуализма, принятым питерским парламентом, он "белоленточник" — выступал "за честные выборы" и был возмущен победой Путина. Критики Коцюбинского написали заявления в Генпрокуратуру, в следственный комитет и в ФСБ: "Питерскому сепаратисту место в той же самой камере, где будут сидеть желающие отделить от России Сибирь или Кавказ". Отправивший заявления в прокуратуру и на сибирских сепаратистов ("Власть" писала о них в N15 от 16 апреля 2012 года) лидер "Профсоюза граждан России" Стариков сравнил разговоры о самостоятельности в стенах элитарных вузов с пропагандой педофилии и посоветовал преподавателю искать дорогих адвокатов.
Впрочем, Коцюбинского пока не уволили и на допрос не вызвали. Я встретилась с ним в Петербурге, когда он ехал кормить домашних животных: мадагаскарских тараканов, жуков, улитку, двух хищных рыб и дальнего родственника шиншиллы, название которого я забыла. "По-моему, они решили выслужиться на фоне общей борьбы с оппозицией — ну, имитации борьбы с имитацией оппозиции,— говорит о пикетчиках Коцюбинский.— Но тема эта скользкая. Зря они туда полезли. В доме повешенного о веревке не говорят. О чем угодно, только не о веревке. Россия развалится через какое-то время, как только с Путиным что-то случится".
"Пулковское время точнее московского"
Коцюбинский, создавший в 90-е годы партию "Свободный Петербург", считает, что экономически обосновывать желание отделиться бессмысленно, особенно в Петербурге, где есть "только амбиции и человеческий капитал": "Основным блюдом является, конечно же, региональная гордыня. Желание быть первым сортом. И недовольство поведением столичного начальства, которое ущемляет чувство собственного достоинства жителей. В основе регионализма — не беззубого в стиле "пусть расцветает сто цветов", а такого, настоящего, "а если что, то отделимся" — лежит ущемленное чувство собственного достоинства". Он вспоминает Косово, Черногорию, алчущих независимости от англичан шотландцев, валлонов и фламандцев, которым "осталось поделить Брюссель", канадский Квебек, где "ждут, чем закончится шотландская история, и говорят о своих референдумах".
"Во всем мире тренд — регионализация. Чтобы все больше и больше появлялось флагов на карте мира. А в России модная тема среди осторожных регионалистов такая: если вы регионам дадите больше полномочий, то они успокоятся, и федерация будет процветать. Но постимперское пространство эволюционирует в условиях свободы только в направлении дезинтеграции. Его можно заморозить, но тогда останавливается развитие, что мы и наблюдаем сейчас. Путин действительно остановил развал страны, что б ни говорила демагогическая оппозиция. Он потопил в крови вторую чеченскую независимость, припугнул регионы, начал назначать губернаторов. Но плата за эту стабильность — отсутствие развития и мысль о том, что из страны надо сваливать в качестве общего дискурса. Как только путинская парадигма исчезнет, Россия снова начнет расползаться. Как только в России случится оттепель, Кавказ снова заявит о независимости, а в ходе обсуждения выяснится, что вообще никто больше не хочет подчиняться Москве и продолжать платить ей дань".
Сторонники преобразования Петербурга и Ленобласти в автономную республику с возможностью дальнейшего самоопределения называют себя ингерманландцами. Это "практикующие краеведы", ратующие за свободную Ингерманландию — она же Ингрия, она же Ижерская земля, она же Ижора. Так называлась шведская провинция, центром которой был предшественник Петербурга — город Ниен (его герб Коцюбинский предлагает поместить на флаг будущей республики). В середине 1919 года северная часть Ингерманландии провозгласила государственный суверенитет — республику Северная Ингрия со столицей в деревне Кирьясало. Государственность Северной Ингрии существовала с июля 1919 по декабрь 1920 года. Для советской власти эти события стали поводом воспринимать ингерманландцев как неблагонадежный элемент.
Сейчас желто-синие флаги ингерманландцев вместе с плакатами "Хватит кормить Москву" и "Пулковское время точнее московского" можно увидеть на всех оппозиционных митингах и шествиях. А в апреле этого года полотнище даже вывесили на матче "Зенит" — "Локомотив": часть болельщиков питерского клуба разделяют идеи "Свободной Ингрии". Но в основном идеологи местного сепаратизма — не бизнесмены, как на Дальнем Востоке, не отставные политики, как на Урале, не молодежь, как в Сибири, а классическая петербургская интеллигенция свободных 90-х. Ингерманландцы — это ученые, журналисты, художники, скульпторы.
Каждый, у кого я беру интервью, дарит мне свою книжку — об особом пути Петербурга, о его роли в балтийском регионе, о московских петербуржцах. Каждый считает, что Петербург — это не какая-нибудь евразийская Московия, что это одна из главных европейских столиц и что только ее не хватает в "кольце" Совета стран Балтии. Каждый вспоминает всероссийский референдум 25 апреля 1993 года, известный по лозунгу сторонников Ельцина "Да-Да-Нет-Да". Тогда за повышение статуса Санкт-Петербурга до уровня республики в составе России высказалось 74,6% жителей города. Еще вспоминают, как в заксобрании в начале 2000-х годов обсуждался проект конституции Невского края с двухпалатным парламентом. Сейчас здесь только грезят о Петербурге, переставшем быть "дальней факторией российского начальства". Цитируют Вергилия, что, дескать, империя милость покорным являет и смиряет войною надменных. Сравнивают Москву с Левиафаном из Ветхого завета, "чудовищем, с которым надо бороться и побеждать". Конечно, тут же оговариваются, что "никакой метафизики места нет": "Если столицу РФ перенести сейчас в Вышний Волочек, значит, все будем ненавидеть Вышний Волочек". О земляках в правительстве, президенте и премьере говорят смущенно, "в семье не без урода", и шутят: "Пока он у нас был, он про права человека рассуждал, про демократию говорил, а приехал в Москву — и черт знает что из человека полезло".
"Если б Путин с Медведевым не были петербургскими, степень негодования была бы на порядок сильнее. Очень сильно подкосило развитие петербургской идеи самостоятельности, что в 1999 году премьером стал Путин,— считает Коцюбинский.— Я тогда прямо почувствовал — все пропало. Кстати, до Путина к петербуржцам по всей стране относились с симпатией, сейчас... А я еще в 2003-м писал в статье "Петербургское покаяние", что когда-нибудь нам придется каяться за Путина. Меня тогда никто даже не понимал".
"Петербург сейчас — это второй сорт"
Практические претензии к федеральному центру у петербургских сепаратистов тоже интеллигентские: удушение интеллектуальной жизни города, уничтожение его архитектурного наследства и неразвитость туристической отрасли.
Санкт-Петербург — регион-донор, деньги здесь водятся. Более того, здесь есть сбывшаяся мечта многих регионалистов России: юридически зарегистрированная "Газпромнефть", чьи налоги идут в городской бюджет, хотя свою нефть компания добывает, разумеется, не в Петербурге и не в Ленобласти (подробнее о крупнейших налогоплательщиках Санкт-Петербурга см. справку на стр. 14). Фактически северная столица забирает налоги, которые могли бы доставаться той же Сибири. Не секрет, что идея перевода крупных налогоплательщиков в родной город принадлежала именно руководству страны, как и затея с переносом в Петербург ряда столичных функций и ведомств, в частности Конституционного суда, знаковых международных встреч вроде саммита G8 или министерских мероприятий АТЭС и крупнейшего в стране Санкт-Петербургского экономического форума, "русского Давоса", из-за которого в середине июня в городе невозможно никуда проехать или снять гостиницу.
Но регионалисты и в свалившихся на город газпромовских деньгах видят минус. "Вот парадокс. С тех пор как у нас здесь зарегистрировали "Газпромнефть", город стал быстрее разрушаться. Он приобретает определенный лоск, но лишается своего главного капитала — архитектуры. Петербург не может сейчас отстроить свою архитектурную политику. Плохо, конечно, совсем без денег сидеть, но деньги кинули вместе с невозможностью влиять на власть",— говорит Коцюбинский.
Во время губернаторства Валентины Матвиенко в городе снесли более ста зданий, имеющих, по оценке ЮНЕСКО, историческую ценность. Каноническая панорама Петербурга, единственного мегаполиса, полностью включенного в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, тоже разрушена: перспективу ломают небоскребы. Строительство делового центра "Охта" с 400-метровой башней-доминантой как раз на месте крепости Ниеншанц удалось перенести с набережной Невы в Приморский район. Сейчас на предназначавшемся для строительства Охтинском мысу остался огороженный забором котлован. Там в числе прочих объектов археологи нашли стоянки эпохи неолита и фрагменты древних крепостей. Ингерманландцы настаивают на создании здесь музея под открытым небом. "Но этим никто не занимается. Оставили под снегом и дождем, а когда все само разрушится, можно будет строить что угодно. А ведь у города есть история и до Петра Первого, здесь было несколько сотен населенных пунктов, включая крупный шведский город Ниен. Но для петербуржцев память о неимперском Петербурге неактуальна".
Вместе с историческим обликом Петербург теряет статус "интеллектуальной столицы". "Сейчас Москва всасывает интеллектуальный ресурс. В Петербурге нет ни одной газеты, которая писала бы на федеральную тематику и распространялась бы по регионам,— перечисляет Коцюбинский.— Городской журнал один ("Собака".— "Власть"). Сколько в Москве научных центров, где кормятся политологи, аналитики, те, которые производят интеллектуальный продукт в качестве основной своей работы? Интеллектуальная, артистическая, художественная жизнь происходит в придворном формате, поэтому все сидят в Москве. Конечно, Петербург сейчас — это второй сорт. Чтоб интеллектуальная жизнь развивалась, должны быть экспертные центры, молодежные кафе, как в Москве, где будут дискуссии, встречи. Для этого нужна атмосфера постиндустриального благополучия — в Москве она есть. Паразитически подпитываемая, потому что вся страна работает на создание такой атмосферы в отдельно взятом городе".
Писатель и историк Константин Жуков рассказывает, что в 90-е годах в школах Петербурга активно развивались предметы регионального цикла. Например, историю Петербурга преподавали с 1-го по 11-й класс. Сам он вел рассчитанный на два года курс "Санкт-Петербург в русской литературе" со специально изданным в двух томах учебником-хрестоматией. "Сейчас это все вытеснили, есть ЕГЭ, от которого зависит поступление в вуз. Поэтому учителю истории сейчас важнее натаскать ученика на тест, чем рассказывать ему о городе Ниене,— жалеет Жуков.— Это очень печально, это лишает людей возможности изучать малую родину. А на самом деле петербурговедение — это такая вещь, на которую можно было нанизывать изучение биологии, химии и прочего".
Петербургские академики в этом году попытались поднять научный статус города: они хотят создать самостоятельное академическое отделение, преобразовать Санкт-Петербургский научный центр РАН в Санкт-Петербургское отделение РАН. "Именно у нас были созданы первая Академия наук, первый академический университет и первая академическая гимназия",— поддержал председателя президиума научного центра Жореса Алферова губернатор Георгий Полтавченко. В феврале они вместе подписали обращение к Владимиру Путину. Но в июне, во время совещания в Минобрнауки, выяснилось, что в федеральном центре совсем не однозначно отнеслись к такой инициативе. "Признавая заслуги петербургских ученых, руководство РАН тем не менее отрицательно относится к идее создания отделений академии, полагая, что такой путь ведет к сепаратизму и ослаблению головной организации",— сообщили журналистам в городском правительстве.
"Для города важна близость к Финляндии"
"Петербург не вписывается в триаду "водка-тройка-балалайка", он хороший европейский город",— говорит ингерманландец, доктор биологических наук, пресс-секретарь Санкт-Петербургского союза ученых Андрей Пуговкин. Он с гордостью показывают мне Шведский переулок с консульством Швеции и ее культурным центром, приход Евангелическо-лютеранской церкви Ингрии, шведскую церковь Святой Екатерины. Днем раньше единомышленники Пуговкина возили меня к гранитному памятнику на месте одного из бастионов крепости Ниеншанц на Неве.
Близость Швеции и Финляндии заметна и в быту: визы петербуржцам выдаются за день; на Финляндском вокзале все остановки электричек по Ленобласти продублированы на финском языке; поезд до Хельсинки идет на час быстрее и стоит в два раза дешевле, чем "Сапсан" до Москвы (40 евро вместо 3500 рублей); пенсионерки на автобусах ездят в Финляндию за рыбой, картошкой и яйцами, а любители по выходным собирают грибы в приграничных лесах, потому что финны их не едят.
"Для города важна близость к Финляндии, и попытки провоцировать конфликты здесь воспринимаются очень негативно",— Пуговкин приводит в пример истории с дележом детей в межнациональных браках, "которые раздувают до федерального уровня". "Или вот вдруг Медведев издает распоряжение, которое запрещает иностранцам покупать недвижимость в приграничных зонах. Финляндия может ведь в ответ тоже запретить. При этом финнов, которые купили квартиры или дома на Карельском перешейке — единицы, а петербуржцев, купивших коттедж в приграничных районах Финляндии,— тысячи". По словам представителей посольства Финляндии, в 2011 году граждане РФ приобрели в их стране 459 объектов недвижимости, в 2010 году — 413. Общая сумма сделок за 2011 год превышает €50 млн. "Финская ипотека дешевле российской, и ее охотно дают, потому что недвижимость все равно остается на их территории. Наш средний класс охотно покупает там дома, лет пять назад $200 тыс. кредита хватало на участок и дом",— говорит Пуговкин.
"Понимаете, люди ведь смотрят на соседей и хотят жить не хуже. А им говорят — это сепаратизм. У нас тот же туризм из-за этих страхов буксует,— говорит журналист "Санкт-Петербургских ведомостей" Виктор Николаев.— Например, Нарва в Эстонии и Иван-город давно пытаются создать единый туристический регион, и им это не удается. Выборг вместе с финскими Коткой и Иматрой хотят делать то же самое — безуспешно. Во всем в этом усматривают сепаратизм. Хотя существует же туристический регион, объединяющий восточное воеводство Польши, Литвы и гродненскую область Белоруссии. И несмотря на то, что в Белоруссии тоталитарный строй, общепризнанная диктатура и она не входит в Евросоюз, они прекрасно развивают этот туристический еврорегион. Везде идет общая реклама, перекрестное финансирование от европейских грантов, введены единые туристические стандарты, от стоянок для палаток до хостелов с обязательным вайфаем. И это фактически отмена границ. Мы выступаем именно за такую отмену границ, за свободное перемещение хотя бы в рамках приграничного сотрудничества".
"Москали — это что-то пришлое и очень противное"
В день взятия Бастилии на площади Европы приверженцы европейского пути развития региона провели "Европейский марш — 2012". 50 человек с флагами Евросоюза, растяжками "Петербург — в Европу!" и плакатами вроде "Путин — угроза национальной безопасности всех стран" собрались в Приморском районе на набережной. Открылся митинг "Марсельезой", продолжился лекцией о взятии Бастилии с историческими параллелями, обострился претензиями полицейских к призывам остановить гомофобию и закончился небольшим шествием. Ингерманландка журналист Светлана Гаврилина, говорившая с импровизированной сцены о насущности регионализма и державшая растяжку "Хватит кормить Москву", объяснила мне, что у многих петербуржцев к Москве "теплое, даже сочувственное отношение". "Эти жалкие люди из Москвы привыкли жить в сознании столичного статуса, и вдруг они начинают понимать, что стали заложниками злого монстра, города, которым они почему-то гордились. Даже самые умные люди, которые живут в Москве, необычайно ограниченны. При всех своих ресурсах они оказываются либо невероятно беспомощными, либо очень наглыми, как только отъезжают в регион. И когда они в Петербурге сталкиваются с проявлениями того, с чем когда-то сталкивались русские в независимых странах Балтии, то они теряются. Москвоцентричностью заражены и некоторые люди в Петербурге — но обычно это дети тех, кто в 70-е приехал сюда работать по лимиту, ну какое воспитание они могли получить?"
У ингерманландцев в ходу термин "москаль" — синоним дальневосточного слова "федерал" и сибирского "оккупант". Петербургские регионалисты определяют его так: "Москаль — это идейный сторонник политики, начатой в XIV веке московскими князьями и выдвигающей в качестве высшей цели создание, поддержание и укрепление централизованного милитаристского государства. Его признаки: как можно более широкие полномочия верховного правителя; подчинение всей духовной жизни правительственной регламентации; всеобщая принудительная государственная служба; систематическое пренебрежение правами личности, а также нравственными и эстетическими соображениями ради увеличения военно-политической силы государства; административные запреты и ограничения на культурный и экономический обмен с внешним миром; высокая доля ресурсов, изымаемых у населения, поступающая в распоряжение центрального правительства; столица в Москве".
Передразнивая московское "аканье", Гаврилина рассказывает мне, как в Калининграде дети играют "в войну" между русскими, немцами и москалями. Русские с немцами то мирятся, то ругаются, а с москалями сражаются и те и другие. "Москали — это что-то пришлое и очень противное. Но, понимаете, Калининграду проще, он от этой Москвы отделен несколькими границами. А Петербург напрямую под давлением этой Москвы. Вокруг себя Москва все соки уже выпила, маленькие области вокруг нее — это же выжженная земля, где, как уверены москвичи, живут одни пенсионеры. А у нас еще есть свои силы и свой разум. К черту этот федеральный центр".
Патриота Ингерманландии Даниила Коцюбинского (слева) вскормила неприязнь к москалям, умноженная на любовь к допетровской истории Ленинградской области
Марширующие в Европу петербуржцы не против, если остальная Россия потеряется по дороге
Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/1981951
В Союз журналистов России (СЖР) не стремятся вступать главные редакторы и сотрудники ведущих федеральных СМИ. Организацию, почти бесконтрольно раздающую пресс-карты, мало кто из журналистов считает выразителем корпоративных интересов. Поведение руководства союза во время скандала с возвращением в Уголовный кодекс статьи "Клевета" доказало, что репутацию этой организации уже ничто не исправит.
Среди апокрифов Дома журналиста гуляет рассказ про бывшего главного редактора газеты "Советский флот" контр-адмирала Ивана Ивановича Золина, поставленного в Союз журналистов для бдительного контроля за творческим союзом. Золин приходил на работу в адмиральском мундире и при регалиях и как-то встретился в вестибюле с газетчиком, изрядно выпившим в знаменитом пивном ресторане Домжура. "Швейцар, попрошу такси!" — бросил он адмиралу. "Я — адмирал, как вы смеете?!" — возмутился Золин. "Виноват, товарищ адмирал. Тогда попрошу катер",— парировал журналист.
Сегодня выпившего журналиста в Домжуре уже почти не встретишь — они водятся в соседних кабаках на Никитском бульваре. В Дом журналиста не приходят встретить знакомых, вступление в СЖР не считается необходимым для журналиста, а сам союз работники СМИ перестали воспринимать как свою цеховую организацией, стоящую на страже их интересов.
Характерный пример — недавнее возвращение в Уголовный кодекс статьи "Клевета". Представляя закон к первому чтению в Госдуме, депутат-единоросс Александр Хинштейн (сам журналист) заявил, что СЖР поддерживает данное начинание. Председатель СЖР Всеволод Богданов действительно вскоре заявил радиостанции "Эхо Москвы", что "если журналист виноват — он должен быть наказан". "Мы много обсуждали эту тему и пришли к тому, что вопрос об ответственности журналиста поставлен правильно",— комментировал позже этот закон Богданов "Новой газете". После этих заявлений недовольные журналисты нескольких федеральных изданий вышли к Госдуме с серией одиночных пикетов, объявив, что СЖР не представляет интересы профессии.
Чуть позже на сайте Союза журналистов появилось заявление Богданова о том, что закон все-таки "уязвим", что нужно было проконсультироваться с профессиональным сообществом и что "надо контролировать его правоприменение". Однако общую атмосферу недоверия к СЖР в профессиональной среде эти запоздалые заявления не развеяли. "СЖР — это советская организация, которую реанимировали на постсоветском пространстве, выполняющая ту же функцию, что и Союз журналистов СССР,— паразитирование на теле государства,— рассказывает "Власти" бывший секретарь СЖР Игорь Яковенко.— Никакого отношения к интересам медиасообщества эта организация уже не имеет".
Всеволод Богданов, бессменно руководящий СЖР с 1992 года, говорит, что в союзе состоят более 100 тыс. журналистов со всей России, а из одной Москвы — 20 тыс. В московском отделении, впрочем, говорят о 15 тыс. человек. В ответ на просьбу корреспондента "Власти" выслать список членов или изданий, которые они представляют, сотрудники секретариата СЖР заявили, что никакой электронной базы данных нет — есть лишь бумажная картотека, с которой никто возиться не будет.
"Власть" попыталась выяснить, много ли членов СЖР среди активно пишущих сотрудников федеральных СМИ и их главных редакторов. Для этого мы поговорили с руководителями крупных изданий (их ответы см. на стр. 22), а также провели опрос в Facebook и Twitter. Из 100 принявших участие в опросе корреспондентов и редакторов отделов федеральных СМИ в диапазоне от ИД "Коммерсантъ" до "Первого канала" членами СЖР оказались только четыре человека. Подавляющее большинство опрошенных — молодые журналисты до 35 лет. Еще около двух десятков корреспондентов и редакторов более старшего возраста говорят, что имеют членский билет СЖР, но в последний раз платили членские взносы много лет назад и с тех пор в жизни союза никак не участвуют. "Для профессиональной жизни от членства в СЖР ни холодно, ни жарко",— говорят они. В регионах ситуация обстоит иначе: многие сотрудники региональных СМИ вступают в союз, объясняя это тем, что "так надо"
На вопросы "Власти" о том, почему молодые столичные журналисты не рвутся в ряды членов СЖР, Богданов и секретарь СЖР Павел Гутионтов реагируют эмоционально. "Вы считаете, что до 1991 года не было написано ни одной приличной строчки? Вы ошибаетесь. Я в профессии с 1969 года, а вы считаете, что молодые журналисты, которые несколько лет назад начали работать, лучше себе представляют журналистику?" — возмущается Гутионтов. "У нас в руководстве — последние "золотые перья", которые видят, какая трагедия творится с журналистикой,— вторит Богданов.— Нет больше журналистики, остался дикий ор".
Едва ли не единственная причина, по которой опрошенные "Властью" московские журналисты когда-то вступили в СЖР,— получение международной пресс-карты, дающей право на скидки при посещении музеев в Европе и США, а в некоторых странах ЕС — и при покупке железнодорожных билетов. Правда, пресс-карту в СЖР могут получить не только сотрудники СМИ. "История бесконтрольной выдачи пресс-карт началась еще в конце девяностых, первыми все преимущества международной "корочки журналиста" сумели воспользоваться нацболы,— вспоминает в разговоре с "Властью" бывший активист ныне запрещенной Национал-большевистской партии.— В этой карточке, в отличие от редакционного удостоверения, не указано издание, и в начале нулевых с ее помощью можно было попасть на многие официальные мероприятия, где хотели сделать акции прямого действия. Хочешь — представься хоть корреспондентом "Би-Би-Си" и проходи". Потом, по словам источника "Власти", был введен жесткий контроль, но практика раздачи пресс-карт людям, которые по факту в СМИ не работают, не прекратилась.
Собеседник "Власти" из числа членов СЖР, пожелавший остаться анонимным, подтверждает, что в конце 1990-х — начале 2000-х, выдача пресс-карт фактически превратилась в бизнес, особенно со стороны региональных СМИ. Факт принадлежности соискателя к какому-либо изданию на практике никто не проверяет.
Сколько СЖР зарабатывает на выдаче пресс-карт? Ежегодный членский взнос, позволяющий продлить карту, согласно информации с официального сайта СЖР, с 2010 года составляет 700 рублей. Деньги вносятся наличными. Таким образом, если верить информации о 15 тыс. членов в Москве, только в столице ежегодный доход союза составляет 10,5 млн рублей. А по всей стране — при допущении, что все 100 тыс. членов исправно платят вносы,— выручка СЖР должна составлять 70 млн рублей. Правда, согласно отчету СЖР о прибылях и убытках по РСБУ (информация из базы данных "Спарк-Интерфакс"), в 2010 году выручка составила немногим более 19 млн, а чистая прибыль — всего 484 тыс. руб.
Причем сбор членских взносов и выдача международных пресс-карт не единственный бизнес СЖР. В собственности союза находится Центральный дом журналиста по адресу Никитский бульвар, 8а, за последние годы превратившийся в стабильный источник дохода. Здесь расположены модный ресторан Bontempi, входящий в империю Дмитрия Борисова, ресторан "Домжур" и одноименный кинотеатр на 100 мест. По словам директора департамента торговой недвижимости Penny Lane Realty Алексея Могилы, аренда квадратного метра в этом здании может составлять $1,7-2 тыс. в год. "Главная задача СЖР — удержание этой собственности в обмен на лояльность властям",— утверждает бывший секретарь СЖР Игорь Яковенко.
Правда, Богданов заявляет, что СЖР существует почти исключительно на взносы и никаких частных пожертвований или государственных дотаций не получает. "Живем на взносы, доходов никаких! Сдача в аренду помещений Центрального дома журналиста тоже дохода почти не приносит,— рассказывает "Власти" Богданов.— Вы задаете какие-то неприличные вопросы. Лучше спросите, почему мы потеряли газету "Труд", газету "Известия", почему их редакции из центра Москвы выперли".
История с законопроектом о клевете выявила еще один недостаток СЖР: он мог бы быть хорошей переговорной площадкой для СМИ и власти, но союз недолюбливают как представители СМИ, так и представители власти. Сразу несколько собеседников "Власти" из числа нынешних и бывших сотрудников администрации президента уверяют, что работают с СЖР только за неимением альтернативы.
"Мы бы рады работать с нормальными журналистами, чтобы был нормальный профсоюз, это позволило бы избежать многих скандалов, но СЖР — это огромная бюрократическая машина, ее так просто не убрать",— рассказывает сотрудник администрации президента. Собеседники "Власти", близкие к администрации, вспоминают попытку Кремля создать альтернативный профсоюз журналистов — "Медиасоюз", организованный в 2001 году журналистом Александром Любимовым. Впрочем, особой популярности в профессиональном сообществе он не получил и серьезным конкурентом СЖР стать не смог, добавляют источники.
"Владислав Сурков еще во второй половине нулевых хотел убрать Богданова, но понял, что придется привлечь огромный ресурс, решил не заморачиваться,— говорит собеседник "Власти" из числа бывших сотрудников администрации.— Влияние Богданова основано не на авторитете в профессиональном сообществе, но на коллективах районных и муниципальных газет по всей стране. Он проводит мероприятия, они благодарны. Это большая структура, которую так просто не победить".
Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/1981954
Анонимный кремлевский источник был взволнован и даже взвинчен. "Полная лажа, – высказывался он в беседе с корреспондентом "Ведомостей". – Если мы сойдем с ума, вы узнаете об этом первыми".
В столь экспрессивной манере источник не разговаривал со времен "ликующей гопоты", и тут возникало впечатление, что он искренне возмущен. Или, как минимум, не врет. Впечатление это было скорее всего ложным.
Речь шла о свежих поправках к закону, на сей раз "О СМИ". Депутат-единорос Евгений Федоров, стремясь не отстать от новейших трендов, предложил обогатить его статьей об "иностранных агентах" в средствах массовой информации. Натурально, поднялся шум, журналисты припали к анонимному источнику, и тот как бы пришел в ужас.
Давно это было, дней пять назад.
С тех пор много воды утекло в разнообразных комментариях, как официальных, так и тех, которые не очень-то процитируешь. Начальство в лице вице-спикера Госдумы от ЕР Сергея Железняка мягко открещивалось от законопроекта. Эксперты склонялись к мысли, что моложавый Федоров рвется в кресло восстанавливаемого ныне комитета по информационной политике. Потом, если верить слухам, случился скандал, Вячеслав Володин устроил нагоняй руководству ПжиВ, и Федоров "приостановил внесение законопроекта", как это называется на парламентском русском.
Воспользовавшись паузой, попытаемся разобраться в сюжете. Постараемся понять, кто с кем в Кремле воюет. Понять нелегко.
Вот, например, обещание непременно известить общественность в том случае, если начальство свихнется, – это как постичь? Ведь простое перечисление уже принятых законопроектов – о митингах, о черных списках в Сети, о тех же "агентах", но в НКО, не говоря о делах наших скорбных, связанных с экстремистами на Болотной и Pussy Riot, – все свидетельствует о том, что анонимный источник со своими обещаниями безнадежно опоздал. Что пора уже не только диагноз ставить, но и лечить.
Или, напротив, дорогие руководители и депутаты успешно имитируют буйное помешательство, совершая шаги холодно просчитанные и осмысленные? Но тогда трудно поверить, что народный избранник мог пойти поперек линии партии, раздражая Володина и рискуя карьерой. Как-то это не укладывается в образ витринного депутата ЕР, каким несомненно является Евгений Федоров. А также депутаты Бурматов и Костунов, которые сперва тоже поддерживали законопроект, но потом куда-то слились.
Укладывается в образ совсем другое. Если наша власть на чем и помешалась, то на спецоперациях. Поэтому легко предположить, что вся эта пьеска с условным названием "Агент под личиной журналиста" была задумана и разыграна для того, чтобы посреди законотворческих безумств явить пример начальственного либерализма и борьбы с головокружением от успехов. Чтобы так называемое общество, уже заметно уставшее от лицезрения кремлевских шалостей с огнем, слегка перевело дух. Ну и чтобы независимым экспертам было о чем поразмышлять.
О Володине, например, как тайном, глубоко законспирированном адепте здравого смысла, и об атмосфере прямо-таки анархической вольницы, царящей в рядах ПжиВ. Если не о самом Путине, который, встречаясь недавно с вождями думских фракций, так прямо и рубанул, что проведенная работа по либерализации политического законодательства не должна позволить деструктивным силам дестабилизировать ситуацию в стране.
Хочется верить, что деструктивные силы его услышали. Как услышали Федорова, а вслед за ним – анонимный источник в Кремле, который в считанные дни отвадил депутата-инициативника от безрассудных мыслей. Спрашивается: какого рожна им еще надо – тем, кто желает дестабилизировать ситуацию? Если же ближе к осени Федоров снова явится со своим законопроектом, на что он глухо намекает в интервью центральной газете, и руководство его поддержит, то мы эту новость поймем правильно. Мы догадаемся, что спецоперация продолжается. Мы узнаем об этом первыми, как и обещал корреспонденту "Ведомостей" безымянный, но высокопоставленный чиновник в Кремле. И уже не станем задавать бестактных вопросов.
| ||||
Комментариев нет:
Отправить комментарий