КОРЯКИЯ. Вахтовый метод или повесть о настоящем избирателе.
Небольшая тележка о моей поездке в Корякию - север полуострова Камчатка в четырех частях.
1. Под крылом самолета о чем…?
«Вы его не слушайте, братцы. Это он все
выдумывает, чтобы показать будто много знает,
а на самом деле он ничего не знает.
Так я ему и поверил, что облако – это туман!
Облако – это кисель. Будто я киселя не ел, что ли!»
Николай Носов.
Приключения Незнайки и его друзей.
Собственно, начинать не хочется. Поскольку начинать надо с приятной московской погоды, аэропорта «Домодедово» и шикарной авиаписьки Боинг 737. «Домодедово» в воскресный вечер было наполнено дорогими метисами и недешевыми всеми остальными, и нами. В самолете оказалось много кресел, в том числе пустых, и мало бардаков для багажа, естественно, полных. Нас кормили, поили, в основном, на халяву, а потом я не смог заснуть и продолжил не спать. Полагаю, таким образом, мой организм почуял перемену режима (Калининград плюс 10 часов, или минус).
Однако я до сих пор зеваю на световой день и силком укладываю себя ночью в койку, именно ночью, а не вечером (сейчас 03.30). Мешает ноутбук, любезно найденный для меня Федором на дне офисного шкапа в Москве. В целом, он неплох, черного цвета и лет ему, как моим обоим сыновьям (также возрасту его соответствует голос, болезненно скрипучий; «Драйвер кривой, - сказал Коломыйцев, глянув на мой черный предмет одним ленивым глазом. Потом присовокупил тогда еще загадочное: «Кодек…». Андрей Коломыйцев загадочен, как и его фамилия). Так вот, днем я зеваю, а текст медленно, как секундная стрелка, ползет дальше.
*
Еще днем я ползаю по городу Петропавловск-Камчатский в тонированном чреве какой-то японской машины, показываюсь в разных общественных местах, главный офис конторы «Дальсвязь», например. При слове «Дальсвязь» мне поначалу примерещились высокие строгие менеджеры с трубками непечатного размера, которые берут даже на том свете. Ха! С трудом протиснувшись в проулок, созданный двухметровыми сугробами, мы попадаем в скромный офис, типа директор рыбколхоза обещал быть к пяти, переболтайте с уборщицей. Симкарт в продаже нет, будут через неделю (с рейсовым Пепелацем, видимо), что написано на телефоне вместо провайдера сети, мы не в курсе, что это «Моторолла!?», и просто убийственные ценники на выбор: «Радиотелефон Panasonic, производства Чехия» или «Радиотелефон Nokia, производства Мексика», а? A? Вот. Я туда еще зайду.
Кстати, уже 04.10, это совершенно не кстати, и я открыл семерочку «Балтики», безуспешно надеясь усыпить бдительность биоритмов (хорошее словосочетание). Судя по всему, особенно по лукаво-жалеющим взглядам коллег, настоящие приколы только начинаются. Ведь через пять часов я должен попасть внутрь грузового самовоза марки Ан или Як (не знаю, что хуже) и осуществить перелет длительностью 2 часа 10 минуточек и стоимостью 7 тысяч рублей без всяких уже копеечек. Для справки: билет из Петропавловска до столицы можно купить за 5 штук. Цену часа полета вертолета Ми-8 я приберегу на потом. Так вот, ждет меня центр коряцкого мироздания и приют последних койотов село Тиличики. Впечатление такое, что определение «Жопа Мира» не подходит к этому месту лишь по одному критерию – температура: «всего» минус 30, а в остальном…
Одна надежда оттянуть на пару дней этот фриз-экстрим, это категорическое запрещение гражданской авиации на перевозку людей в грузовом самолете. Впрочем, билетов на пассажирский рейс все равно нет (тех-тех, за семь без копеек), поэтому моя дальнейшая работа представляется мне чем то противозаконным, не сказать противоестественным.
Ешкин скот, может я в самолете наконец смогу заснуть! Я даже вижу себя, стиснутого центнеровыми полуовощными баулами для бабушки Нямы, угловатыми водочными ящиками и пришибленного сверху сноубордом, производства опытной фабрики вещевой тары села Усть-Хайрюзово. Потом все это дело накрывают сеткой для ловли малогабаритных китов и показывают инспектору полетов, воспринимающего после второго утреннего литра самолетный люк, как зев вулкана Шивелуч, 2136 метров над у.м. Нет, я должен это видеть! Тем более, что засыпать в 05.04 тоже самое, как на минут пять прикрыть глаза в солнечном троллейбусе, где-нибудь в августе на Моспроспекте, спать не поспал, но состояние при побудке на кольце слегка подпорчено...
1. Под крылом самолета о чем…?
«Вы его не слушайте, братцы. Это он все
выдумывает, чтобы показать будто много знает,
а на самом деле он ничего не знает.
Так я ему и поверил, что облако – это туман!
Облако – это кисель. Будто я киселя не ел, что ли!»
Николай Носов.
Приключения Незнайки и его друзей.
Собственно, начинать не хочется. Поскольку начинать надо с приятной московской погоды, аэропорта «Домодедово» и шикарной авиаписьки Боинг 737. «Домодедово» в воскресный вечер было наполнено дорогими метисами и недешевыми всеми остальными, и нами. В самолете оказалось много кресел, в том числе пустых, и мало бардаков для багажа, естественно, полных. Нас кормили, поили, в основном, на халяву, а потом я не смог заснуть и продолжил не спать. Полагаю, таким образом, мой организм почуял перемену режима (Калининград плюс 10 часов, или минус).
Однако я до сих пор зеваю на световой день и силком укладываю себя ночью в койку, именно ночью, а не вечером (сейчас 03.30). Мешает ноутбук, любезно найденный для меня Федором на дне офисного шкапа в Москве. В целом, он неплох, черного цвета и лет ему, как моим обоим сыновьям (также возрасту его соответствует голос, болезненно скрипучий; «Драйвер кривой, - сказал Коломыйцев, глянув на мой черный предмет одним ленивым глазом. Потом присовокупил тогда еще загадочное: «Кодек…». Андрей Коломыйцев загадочен, как и его фамилия). Так вот, днем я зеваю, а текст медленно, как секундная стрелка, ползет дальше.
*
Еще днем я ползаю по городу Петропавловск-Камчатский в тонированном чреве какой-то японской машины, показываюсь в разных общественных местах, главный офис конторы «Дальсвязь», например. При слове «Дальсвязь» мне поначалу примерещились высокие строгие менеджеры с трубками непечатного размера, которые берут даже на том свете. Ха! С трудом протиснувшись в проулок, созданный двухметровыми сугробами, мы попадаем в скромный офис, типа директор рыбколхоза обещал быть к пяти, переболтайте с уборщицей. Симкарт в продаже нет, будут через неделю (с рейсовым Пепелацем, видимо), что написано на телефоне вместо провайдера сети, мы не в курсе, что это «Моторолла!?», и просто убийственные ценники на выбор: «Радиотелефон Panasonic, производства Чехия» или «Радиотелефон Nokia, производства Мексика», а? A? Вот. Я туда еще зайду.
Кстати, уже 04.10, это совершенно не кстати, и я открыл семерочку «Балтики», безуспешно надеясь усыпить бдительность биоритмов (хорошее словосочетание). Судя по всему, особенно по лукаво-жалеющим взглядам коллег, настоящие приколы только начинаются. Ведь через пять часов я должен попасть внутрь грузового самовоза марки Ан или Як (не знаю, что хуже) и осуществить перелет длительностью 2 часа 10 минуточек и стоимостью 7 тысяч рублей без всяких уже копеечек. Для справки: билет из Петропавловска до столицы можно купить за 5 штук. Цену часа полета вертолета Ми-8 я приберегу на потом. Так вот, ждет меня центр коряцкого мироздания и приют последних койотов село Тиличики. Впечатление такое, что определение «Жопа Мира» не подходит к этому месту лишь по одному критерию – температура: «всего» минус 30, а в остальном…
Одна надежда оттянуть на пару дней этот фриз-экстрим, это категорическое запрещение гражданской авиации на перевозку людей в грузовом самолете. Впрочем, билетов на пассажирский рейс все равно нет (тех-тех, за семь без копеек), поэтому моя дальнейшая работа представляется мне чем то противозаконным, не сказать противоестественным.
Ешкин скот, может я в самолете наконец смогу заснуть! Я даже вижу себя, стиснутого центнеровыми полуовощными баулами для бабушки Нямы, угловатыми водочными ящиками и пришибленного сверху сноубордом, производства опытной фабрики вещевой тары села Усть-Хайрюзово. Потом все это дело накрывают сеткой для ловли малогабаритных китов и показывают инспектору полетов, воспринимающего после второго утреннего литра самолетный люк, как зев вулкана Шивелуч, 2136 метров над у.м. Нет, я должен это видеть! Тем более, что засыпать в 05.04 тоже самое, как на минут пять прикрыть глаза в солнечном троллейбусе, где-нибудь в августе на Моспроспекте, спать не поспал, но состояние при побудке на кольце слегка подпорчено...
Пишу нынче из пгт. Оссора, что на побережье Берингова моря. За время нашего отлета из Петропавловска (здесь его называют Питер или Город, потому как, в Коряки городов нет) прошло уже почти 2 недели. Надеюсь, в жизни мне больше не представится моментов, когда так быстро седеют волосы. Хотя в чем-то это несомненно интересно, экзотично.
Собственно, житуха может и терпима, некоторое время, но условия передвижения вызывают чувство содрогания. Дорог практически нет, между селами акромя гор сплошная тундра, а это сопки и болото, по которому можно проехать только зимой. Зима здесь приличная, 9 месяцев, только вот если пурга, непогода и прочие природные безобразия, то дороги нет. Просто нет, пока не пройдет рейсовый трактор с волокушей угля или грузовик с соляркой. Есть просто сугробы, и замерзшие реки. Люди передвигают себя и грузы при помощи вертолетов, вездеходов и снегоходов. Есть и обычные машины (обычные, это значит праворульные японские джипы, подрессоренные на высоту человеческого роста), а также уазики и таблетки. Из Города мы сначала прилетели в село Тиличики, это деревня населением где-то в две с половиной тысячи человек, а также центр Олюторского района. По началу это место показалось мне жуткой дырой, где люди нищенствуют, бездельничают и пьют, при этом в магазинах ничего нет и все это по бешеной цене. Небольшие деревянные домишки барачного типа, двухметровые сугробы, съедающие расстояние между хатами. Очень мало машин, а вот дороги изобилуют во все направления и приличных размеров. Просто здесь часто ездят широченные вездеходы, а между домами шныряют чадящие «Бураны». Нас поселили в военкомате, в комнатке для призывников, и факт неработающего смывного бачка меня лично слегка расстроил. Но там было тепло и чисто, эти два момента, как мы поняли, единственное, что можно считать удачным жильем. Когда, под праздник (23 февраля), нас переселили в гостиницу, где, пардон, унитаз не смывался (причем, судя по запахам, года два), мы поняли, что надо готовится к худшему.
*
Активная жизненная позиция (нажопуприключениеискательство), занятая мною с детских лет, сподвигла меня поехать в соседнее село Хаилино на трехосном Урале-топливозаправщике за сто с лишним км. Направление протекало по красивейшим местам, горным перевалам и слабопролазной заснеженной тундре. В общем, туда мы добрались без проблем, около 4 часов немилосердной тряски в компании с хроником Колей, местным коряком. Коля пил месяцами, водитель ему рассказал, так, между прочим, какой именно снегоход он пропил последним, и жена отвезла его на вертолете в Тиличики, дабы в больничке отлучить от бутылки. Больной за неделю оклемался, сбежал, начал новый цикл и напросился в машину. Так вот, он спросил меня, еду ли я в село впервые, наверное, раз сорок. Под конец, когда я ему рассказал названия и особенности всех местных достопримечательностей (рассказанных им же пять минут назад), Коля ожизел на глазах и сполз ближе к созвездию рычагов передач «Урала» и более не отсвечивал. Потом к водителю подошла его супруга и отдала положенные 700 рублей за проезд.
Обратная дорога была гораздо интереснее. Началась она с того, что я, вышедши на трескучий мороз после встречи с местным штабом, не обнаружил заправщик на положенном месте, чему необычайно огорчился. Остаться в замерзающем Хаилино (в школе + 4 градуса), без связи и объективных планов на будущее было непростительно. Оказалось, что надо подождать всего-то часа три-четыре пока водитель отметит таки день рождения братца. Он действительно появился, сияющий и с флянцем водки в дохе. Песня! За шесть часов пути под огромными звездами я составил ему компанию, т.к. если бы он выпил бутылку один, мы бы точно заночевали в сугробе. Раза три машина слетала с колеи и садилась по оси в метровый снег. Водила невозмутимо включал пониженную передачу и полчаса раскачивал машину, как бы не замечая мое вытянутое лицо. Неудержимое чувство любви к жизни играет на самом кончике задницы, когда в два часа ночи ты видишь девятитонную махину с шестью ведущими колесами и пьянющим водителем, бесперспективно буксующей в 50 километрах от ближайшего живого огонька. Последний десяток километров я уже рулил сам. Поглядывал на кемарившего Антона, вспоминал последней извилиной свою «бэшку»: тормоза на Урале – с третьего качка, люфт руля – градусов 90, крейсерская скорость 25 км/ч, колея – сопки и многометровые откосы. Мы таки прибыли, я был встречен коллегами и стопкой коньяка и подумал, вот это настоящий экстрим! А главное, без последствий.
На следующий день ближе к обеду я понял, что жестоко ошибался. Ближе к обеду мы с фотографом-социологом (это нечто, вроде слесаря-гинеколога) Геной летели в железных санях позади снегохода по непролазным перевалам к селу Вывенка. Весь совершенный набор отрицательных факторов присутствует налицо и на лице. «Буран» отчаянно коптит синим мотоциклетным дымом, проистекающим прямо в легкие. Еще ты пытаешься дышать пронзительным ветром со снегом, которые оставляют на щеках белые промоины. Это первый признак обморожения, если сразу не растереть пятно руками, потом оно становится черным и долго не проходит. Водитель снегохода (де-юро, в правах написано тракторист-механик, снегоход - это гусеничная техника) изредка оборачивается и показывает мне на очередное белое пятно. Волокуши очень маленькие и вдвоем с нетонким социологом мы помещались только частично, ноги свешены вниз и жутко мерзнут. Я сижу первый (Гена сзади) и основной удар природы принимаю на себя. На кочках при скорости 30-40 км/ч сани подобны трамваю, который едет без рельсов по улице Портовой у эстакадки, короче, я отбил себе все, что было можно и нельзя. И так 3 часа. Ребята заочно наградили меня героем северного труда. В итоге, через неделю, кожа на щеках облазит как после загара. Поездка в тоже Хаилино на вездеходе после Вывенки показалась мне детской прогулкой. ГАЗ-71 (ГТС) это некая гусеничная хрень, среднего размера с малюсенькими дверками по бокам кабины и в хвосте. Публика сидит в тентованном кузове, на продольных жестких сидухах, но это комфорта не уменьшает. ГТС-ка едет медленно, 20 км/ч, покачивается вперед - назад и упрямо фырчит тракторным движком о 80-ти лошадях. В кабине сидят двое мужиков с заскорузлыми пальцами и здоровенными меховыми шапками, ворочают рычаги и дуют «Приму» пачками. А мы дремлем сзади, возле масляного радиатора, поглядывая в замороженные окошки. Кроме ГАЗ-71 есть еще ГТТ (гусеничный тягач тяжелый) и МТЛБ-У, как расшифровывается не знаю, но махина это огромная, на базе танка, высотой в два человеческих роста, военные используют ее в качестве штаба полка. На таких мы не ездили.
Собственно, житуха может и терпима, некоторое время, но условия передвижения вызывают чувство содрогания. Дорог практически нет, между селами акромя гор сплошная тундра, а это сопки и болото, по которому можно проехать только зимой. Зима здесь приличная, 9 месяцев, только вот если пурга, непогода и прочие природные безобразия, то дороги нет. Просто нет, пока не пройдет рейсовый трактор с волокушей угля или грузовик с соляркой. Есть просто сугробы, и замерзшие реки. Люди передвигают себя и грузы при помощи вертолетов, вездеходов и снегоходов. Есть и обычные машины (обычные, это значит праворульные японские джипы, подрессоренные на высоту человеческого роста), а также уазики и таблетки. Из Города мы сначала прилетели в село Тиличики, это деревня населением где-то в две с половиной тысячи человек, а также центр Олюторского района. По началу это место показалось мне жуткой дырой, где люди нищенствуют, бездельничают и пьют, при этом в магазинах ничего нет и все это по бешеной цене. Небольшие деревянные домишки барачного типа, двухметровые сугробы, съедающие расстояние между хатами. Очень мало машин, а вот дороги изобилуют во все направления и приличных размеров. Просто здесь часто ездят широченные вездеходы, а между домами шныряют чадящие «Бураны». Нас поселили в военкомате, в комнатке для призывников, и факт неработающего смывного бачка меня лично слегка расстроил. Но там было тепло и чисто, эти два момента, как мы поняли, единственное, что можно считать удачным жильем. Когда, под праздник (23 февраля), нас переселили в гостиницу, где, пардон, унитаз не смывался (причем, судя по запахам, года два), мы поняли, что надо готовится к худшему.
*
Активная жизненная позиция (нажопуприключениеискательство), занятая мною с детских лет, сподвигла меня поехать в соседнее село Хаилино на трехосном Урале-топливозаправщике за сто с лишним км. Направление протекало по красивейшим местам, горным перевалам и слабопролазной заснеженной тундре. В общем, туда мы добрались без проблем, около 4 часов немилосердной тряски в компании с хроником Колей, местным коряком. Коля пил месяцами, водитель ему рассказал, так, между прочим, какой именно снегоход он пропил последним, и жена отвезла его на вертолете в Тиличики, дабы в больничке отлучить от бутылки. Больной за неделю оклемался, сбежал, начал новый цикл и напросился в машину. Так вот, он спросил меня, еду ли я в село впервые, наверное, раз сорок. Под конец, когда я ему рассказал названия и особенности всех местных достопримечательностей (рассказанных им же пять минут назад), Коля ожизел на глазах и сполз ближе к созвездию рычагов передач «Урала» и более не отсвечивал. Потом к водителю подошла его супруга и отдала положенные 700 рублей за проезд.
Обратная дорога была гораздо интереснее. Началась она с того, что я, вышедши на трескучий мороз после встречи с местным штабом, не обнаружил заправщик на положенном месте, чему необычайно огорчился. Остаться в замерзающем Хаилино (в школе + 4 градуса), без связи и объективных планов на будущее было непростительно. Оказалось, что надо подождать всего-то часа три-четыре пока водитель отметит таки день рождения братца. Он действительно появился, сияющий и с флянцем водки в дохе. Песня! За шесть часов пути под огромными звездами я составил ему компанию, т.к. если бы он выпил бутылку один, мы бы точно заночевали в сугробе. Раза три машина слетала с колеи и садилась по оси в метровый снег. Водила невозмутимо включал пониженную передачу и полчаса раскачивал машину, как бы не замечая мое вытянутое лицо. Неудержимое чувство любви к жизни играет на самом кончике задницы, когда в два часа ночи ты видишь девятитонную махину с шестью ведущими колесами и пьянющим водителем, бесперспективно буксующей в 50 километрах от ближайшего живого огонька. Последний десяток километров я уже рулил сам. Поглядывал на кемарившего Антона, вспоминал последней извилиной свою «бэшку»: тормоза на Урале – с третьего качка, люфт руля – градусов 90, крейсерская скорость 25 км/ч, колея – сопки и многометровые откосы. Мы таки прибыли, я был встречен коллегами и стопкой коньяка и подумал, вот это настоящий экстрим! А главное, без последствий.
На следующий день ближе к обеду я понял, что жестоко ошибался. Ближе к обеду мы с фотографом-социологом (это нечто, вроде слесаря-гинеколога) Геной летели в железных санях позади снегохода по непролазным перевалам к селу Вывенка. Весь совершенный набор отрицательных факторов присутствует налицо и на лице. «Буран» отчаянно коптит синим мотоциклетным дымом, проистекающим прямо в легкие. Еще ты пытаешься дышать пронзительным ветром со снегом, которые оставляют на щеках белые промоины. Это первый признак обморожения, если сразу не растереть пятно руками, потом оно становится черным и долго не проходит. Водитель снегохода (де-юро, в правах написано тракторист-механик, снегоход - это гусеничная техника) изредка оборачивается и показывает мне на очередное белое пятно. Волокуши очень маленькие и вдвоем с нетонким социологом мы помещались только частично, ноги свешены вниз и жутко мерзнут. Я сижу первый (Гена сзади) и основной удар природы принимаю на себя. На кочках при скорости 30-40 км/ч сани подобны трамваю, который едет без рельсов по улице Портовой у эстакадки, короче, я отбил себе все, что было можно и нельзя. И так 3 часа. Ребята заочно наградили меня героем северного труда. В итоге, через неделю, кожа на щеках облазит как после загара. Поездка в тоже Хаилино на вездеходе после Вывенки показалась мне детской прогулкой. ГАЗ-71 (ГТС) это некая гусеничная хрень, среднего размера с малюсенькими дверками по бокам кабины и в хвосте. Публика сидит в тентованном кузове, на продольных жестких сидухах, но это комфорта не уменьшает. ГТС-ка едет медленно, 20 км/ч, покачивается вперед - назад и упрямо фырчит тракторным движком о 80-ти лошадях. В кабине сидят двое мужиков с заскорузлыми пальцами и здоровенными меховыми шапками, ворочают рычаги и дуют «Приму» пачками. А мы дремлем сзади, возле масляного радиатора, поглядывая в замороженные окошки. Кроме ГАЗ-71 есть еще ГТТ (гусеничный тягач тяжелый) и МТЛБ-У, как расшифровывается не знаю, но махина это огромная, на базе танка, высотой в два человеческих роста, военные используют ее в качестве штаба полка. На таких мы не ездили.
Корякский анекдот.
Сейчас, после приобретения в оссорском магазинчике полторашки с камчатской минералкой за 80 рублей меня, в принципе, удивить сложно. Икру, кстати о ценах, красную можно взять за 100 рублей килограмм, правда, обычно подороже. Здесь все живут на икре.
О чем еще? В магазинах шаром покати, все ждут пароход с товаром. Нет молока, воды, пива, овощей, нормального мяса. То, что продается почти все просрочено, а некоторые вещи откровенно левые: «Балтика» № 5 в бутылке просто керосин и крышка какая-то зеленая, «Parlament» хуже «LM’a», и все по бешенным ценам. Люди нищенствуют, чем дальше от центра, тем выше цены и ниже доходы. В селе Пахачи яйца стоят 120 р./кг, а лук репчатый 70 р. Т.е. здесь, в Тиличиках, еще не все так плохо.
Поесть здесь негде, нет столовой или чего-то подобного. Приходится целый день гонять чай с каким-то сухим печеньем, если начальник штаба не пригласит покушать чего-нибудь горячего. Спасибо, приглашает. А так вечером варишь пельмени или макароны, двойную порцию, чтобы до завтрашнего обеда дотянуть.
Колени болеть начали, потом перестали, то ли от мази, то ли от бани. В баню хожу, слава богу, регулярно, пропариваюсь. Мужики там все старые, лысые, с животами и без зубов, одно хорошо – чистые, говорят только о рыбалке. Это предприятие на ветру и морозе, посреди сугробов можно без содрогания представлять только в бане. Хотя многие ездят на подледный лов на джипах, а некоторые складывают вкруг лунки подобие стеночки, ветрозаградительной.
*
Хаилино. Фотограф (он, видимо, один на весь федеральный округ), прилетающий раз в пять-семь лет на вертолете МИ-8, следующим образом фотографирует оленеводов на паспорт: цепляет им на шею бывшую белую рубашку, галстук, и валит в снег (белый фон, ##-та!). Народ на дальнем востоке, вообще, интересный. Прошлый, например, мэр Владивостока был совершенно полоумным, заходит, бывало, к нему секретарша в кабинет, а его нет. Глядь, а он под столом, сидит, медитирует. На вопросы отвечает односложно, просит не прерывать его сеанс космической связи. Стол, между прочим, это антенна. Так-то! Партийная кличка «Череп» (Черепков). Сочиняет про себя несусветные байки, например, о том, как его вывезли бандиты прострелить башню в лесной тиши, связали его собственным новым кожаным ремнем. На свежем воздухе братки открыли багажник и ушли искать место поуютнее, а он, тем временем, перепилив лопатой (лайтовый вариант) ремень, смылся полуголым в тайгу, где бродил обгладываемый волками, пока не появился в собственном кабинете в куздюме и наодеколоненный.
Сейчас, после приобретения в оссорском магазинчике полторашки с камчатской минералкой за 80 рублей меня, в принципе, удивить сложно. Икру, кстати о ценах, красную можно взять за 100 рублей килограмм, правда, обычно подороже. Здесь все живут на икре.
О чем еще? В магазинах шаром покати, все ждут пароход с товаром. Нет молока, воды, пива, овощей, нормального мяса. То, что продается почти все просрочено, а некоторые вещи откровенно левые: «Балтика» № 5 в бутылке просто керосин и крышка какая-то зеленая, «Parlament» хуже «LM’a», и все по бешенным ценам. Люди нищенствуют, чем дальше от центра, тем выше цены и ниже доходы. В селе Пахачи яйца стоят 120 р./кг, а лук репчатый 70 р. Т.е. здесь, в Тиличиках, еще не все так плохо.
Поесть здесь негде, нет столовой или чего-то подобного. Приходится целый день гонять чай с каким-то сухим печеньем, если начальник штаба не пригласит покушать чего-нибудь горячего. Спасибо, приглашает. А так вечером варишь пельмени или макароны, двойную порцию, чтобы до завтрашнего обеда дотянуть.
Колени болеть начали, потом перестали, то ли от мази, то ли от бани. В баню хожу, слава богу, регулярно, пропариваюсь. Мужики там все старые, лысые, с животами и без зубов, одно хорошо – чистые, говорят только о рыбалке. Это предприятие на ветру и морозе, посреди сугробов можно без содрогания представлять только в бане. Хотя многие ездят на подледный лов на джипах, а некоторые складывают вкруг лунки подобие стеночки, ветрозаградительной.
*
Хаилино. Фотограф (он, видимо, один на весь федеральный округ), прилетающий раз в пять-семь лет на вертолете МИ-8, следующим образом фотографирует оленеводов на паспорт: цепляет им на шею бывшую белую рубашку, галстук, и валит в снег (белый фон, ##-та!). Народ на дальнем востоке, вообще, интересный. Прошлый, например, мэр Владивостока был совершенно полоумным, заходит, бывало, к нему секретарша в кабинет, а его нет. Глядь, а он под столом, сидит, медитирует. На вопросы отвечает односложно, просит не прерывать его сеанс космической связи. Стол, между прочим, это антенна. Так-то! Партийная кличка «Череп» (Черепков). Сочиняет про себя несусветные байки, например, о том, как его вывезли бандиты прострелить башню в лесной тиши, связали его собственным новым кожаным ремнем. На свежем воздухе братки открыли багажник и ушли искать место поуютнее, а он, тем временем, перепилив лопатой (лайтовый вариант) ремень, смылся полуголым в тайгу, где бродил обгладываемый волками, пока не появился в собственном кабинете в куздюме и наодеколоненный.
4. Пляски с электоратом.
ИЗБИРАТЬ, избрать что или кого, изъ чего;
делать выборъ, брать или назначать любое,
лучшее или худшее, или отвечающее
какому либо назначению.
В.И.Даль.
Толковый словарь живого
Великорусского языка.
Голос избирателя покупается за бутылку водки. А чтобы коряк действительно проголосовал правильно ему на темной ладошке рисуют нужную цифру и показывают флэшку на 128 мегабайт, мол, это детектор лжи, однако! Придешь за второй бутылкой, я тя проверю!
Здесь резко потеплело, метровые сугробы подтаяли и образовали непроходимую чачу на дорогах. Здесь нет канализации и стоков, вода стоит и еще прибывает, в некоторых местах не пройдешь, не окунувшись сантиметров на 20 в лужу. Лед на бухте, по которому мы ездим в аэропорт весь в воде, нормальные машины там теперь не ездят, только «Уралы» и прочее. От открытой воды вглубь бухты тянется трещина, и, возможно, дорогу вообще закроют. А ездить все равно надо.
Вечера перестают быть томными. Сегодня ночью нам разбили стекло в гостинице. Мы сначала подумали, все обложили, гады, черная метка, типа. Если не уберетесь отсюдова, не жить вам на белом свете. Всю ночь потом по всему дому что-то грохотало и сыпалось, аж стены тряслись. А в окне я увидел какого-то пьяного коряка, пробегавшего мимо. На утро прискакала милиция, оказалось парень отбомбил окружавшие нас помещения, потырил все, что плохо лежало. Вор, короче.
*
Сегодня празднуем 2 дня рождения у коллег. Ездили в соседний поселок по делам, заодно в магазине купили нормальных продуктов, даже минералку нашли! Праздник.
Там, в Корфе были в гостинице аэропорта, куда поселили ребят, прилетевших дополнительно. Ну, это чистая жуть. Комнатка с облупленными стенами и гнилыми полами, четыре койки с матрасами и засаленный столик. Удобства общие по этажу, вода только холодная, рыжая и соленая. Плюс у них животные (крупноформатные) - крыски и мышки ходят по комнате ночью.
А празднование наше, кстати, началось и продолжается. Я не удержался и взял нотник на колени, пишу то, что вижу. Первое слово – местным женщинам, это просто кони, неудержимые в своем порыве. Не поймите меня превратно, им всем за 50, водку пьют как кони и матерятся так, что уши закладывает. Не все, конечно, но большинство. Почему то каждый приезжий сюда поднимает тост за женщин, на которых держится земля российская. Я был первым, и по пришествии десятка подкрепления «из центра», понимаю, что был не оригинален. Они тут главные охотники и рыболовы, в это трудно поверить, но бабы облавливают мужиков на рыбалке, ездят на снегоходах и стреляют северных баранов с вертолетов. В настоящее время я потихонечку глохну и млею, такие голоса у бабок звонкие. Бабками их язык не поворачивается назвать, наши старушки в эти года сидят на завалинке и не отсвечивают. А здесь бабы бизнес делают, магазинами ворочают, икру в путину продают тоннами и т.д.
Песни льются рекой, баянист только отошел, одного боюсь, сейчас гитару принесут. Репортаж прерываю, обижаться народ начал.
До дня выборов остается почти неделя, скорее бы. Откровенно говоря, результат меня уже не интересует, надо честно отработать, все сделать правильно и домой.
Забодался, сил нет. Просто забодался.
Полуостров Камчатка. Февраль – апрель 2004 г.
ИЗБИРАТЬ, избрать что или кого, изъ чего;
делать выборъ, брать или назначать любое,
лучшее или худшее, или отвечающее
какому либо назначению.
В.И.Даль.
Толковый словарь живого
Великорусского языка.
Голос избирателя покупается за бутылку водки. А чтобы коряк действительно проголосовал правильно ему на темной ладошке рисуют нужную цифру и показывают флэшку на 128 мегабайт, мол, это детектор лжи, однако! Придешь за второй бутылкой, я тя проверю!
Здесь резко потеплело, метровые сугробы подтаяли и образовали непроходимую чачу на дорогах. Здесь нет канализации и стоков, вода стоит и еще прибывает, в некоторых местах не пройдешь, не окунувшись сантиметров на 20 в лужу. Лед на бухте, по которому мы ездим в аэропорт весь в воде, нормальные машины там теперь не ездят, только «Уралы» и прочее. От открытой воды вглубь бухты тянется трещина, и, возможно, дорогу вообще закроют. А ездить все равно надо.
Вечера перестают быть томными. Сегодня ночью нам разбили стекло в гостинице. Мы сначала подумали, все обложили, гады, черная метка, типа. Если не уберетесь отсюдова, не жить вам на белом свете. Всю ночь потом по всему дому что-то грохотало и сыпалось, аж стены тряслись. А в окне я увидел какого-то пьяного коряка, пробегавшего мимо. На утро прискакала милиция, оказалось парень отбомбил окружавшие нас помещения, потырил все, что плохо лежало. Вор, короче.
*
Сегодня празднуем 2 дня рождения у коллег. Ездили в соседний поселок по делам, заодно в магазине купили нормальных продуктов, даже минералку нашли! Праздник.
Там, в Корфе были в гостинице аэропорта, куда поселили ребят, прилетевших дополнительно. Ну, это чистая жуть. Комнатка с облупленными стенами и гнилыми полами, четыре койки с матрасами и засаленный столик. Удобства общие по этажу, вода только холодная, рыжая и соленая. Плюс у них животные (крупноформатные) - крыски и мышки ходят по комнате ночью.
А празднование наше, кстати, началось и продолжается. Я не удержался и взял нотник на колени, пишу то, что вижу. Первое слово – местным женщинам, это просто кони, неудержимые в своем порыве. Не поймите меня превратно, им всем за 50, водку пьют как кони и матерятся так, что уши закладывает. Не все, конечно, но большинство. Почему то каждый приезжий сюда поднимает тост за женщин, на которых держится земля российская. Я был первым, и по пришествии десятка подкрепления «из центра», понимаю, что был не оригинален. Они тут главные охотники и рыболовы, в это трудно поверить, но бабы облавливают мужиков на рыбалке, ездят на снегоходах и стреляют северных баранов с вертолетов. В настоящее время я потихонечку глохну и млею, такие голоса у бабок звонкие. Бабками их язык не поворачивается назвать, наши старушки в эти года сидят на завалинке и не отсвечивают. А здесь бабы бизнес делают, магазинами ворочают, икру в путину продают тоннами и т.д.
Песни льются рекой, баянист только отошел, одного боюсь, сейчас гитару принесут. Репортаж прерываю, обижаться народ начал.
До дня выборов остается почти неделя, скорее бы. Откровенно говоря, результат меня уже не интересует, надо честно отработать, все сделать правильно и домой.
Забодался, сил нет. Просто забодался.
Полуостров Камчатка. Февраль – апрель 2004 г.
Немного фоток. Ничего не обрабатывал.
Апука, самый север Корякского АО. Мое любимое фото этого сурового края.
На заднем плане БМРТ, севший на мель лет 25 назад.
В поселке живет человек 30. Это называется жопа мира...
Хаилино. Олени и вездеходы.
Корф. Цивилизация!
Тиличики. Вездеход припаркован около дома, обычное дело...
Апука, самый север Корякского АО. Мое любимое фото этого сурового края.
На заднем плане БМРТ, севший на мель лет 25 назад.
В поселке живет человек 30. Это называется жопа мира...
Хаилино. Олени и вездеходы.
Корф. Цивилизация!
Тиличики. Вездеход припаркован около дома, обычное дело...
Быстроходный гусеничный транспортер-тягач МТЛБ предназначен для: ликвидации последствий аварий и чрезвычайных ситуации в труднодоступных районах; использования в качестве шасси под монтаж различного технологического оборудования; обслуживания транспортных и технологических магистралей; транспортировки людей и грузов в закрытом отапливаемом кузове, буксировки прицепов; использования в геолого-разведочных и поисковых партиях; обустройства зимних дорог и лежневых насыпных трасс.
Конструктивные особенности МТЛБ:
* Цельнометаллическая двухдверная теплошумоизолированная кабина МТЛБ на 2 посадочных места, оборудованная дополнительным сиденьем и верхними люками для аварийного покидания машины.
* Закрытый, обогреваемый кузов МТЛБ, полезным объёмом 7,3 м3 на 11 посадочных мест, оснащён кормовыми дверями и легкосъёмным тентом. При необходимости возможна загрузка с помощью грузоподъёмных механизмов при снятом тенте.
* Свободный доступ к узлам и системам моторного отделения МТЛБ.
* Запуск предпускового подогревателя, пуск двигателя, включение отопителя и других систем с рабочего места водителя.
* Хороший обзор с места механика-водителя для обеспечения движения днём и ночью при достаточной освещённости (2 фары и фара-искатель).
* Наличие автономного отопителя в сочетании с использованием тепла, отводимого от системы охлаждения двигателя, создаёт комфортные условия для экипажа и пассажиров МТЛБ.
Технические характеристики тягача
Масса в рабочем состоянии (без груза на платформе и экипажа, но с комплектом возимого ЗИП и ГСМ), кг
9700
Грузоподъемность, кг:
номинальная, при буксировке прицепов
2000
максимальная, при перевозке грузов без прицепа
2500
Вес (масса) буксирного прицепа, кг
6500
Количество посадочных мест:
в кабине
2
на платформе
11
Габаритные размеры, мм
20 т
длина (по тягово-сцепному прибору)
6454
ширина (по гусенице)
2850
высота (при клиренсе 400 мм)
1865
Колея, мм
2500
База, мм
3700
Дорожный просвет, мм
395-415
Максимальная скорость (при 2 100 об/мин коленчатого вала двигателя), км/час
61,5
Средняя скорость по сухой грунтовой дороге с грузом и с прицепом, км/час
26-32
Средний расход топлива с грузом на платформе и прицепом, кг)
на час работы двигателя
43-44
на 100 км пути
90-120
Расход масла
не более 2% от расхода топлива
Тип двигателя
ЯМЗ-238В, четырехтактный с непосредственным впрыском
Ваше здоровье!
Конструктивные особенности МТЛБ:
* Цельнометаллическая двухдверная теплошумоизолированная кабина МТЛБ на 2 посадочных места, оборудованная дополнительным сиденьем и верхними люками для аварийного покидания машины.
* Закрытый, обогреваемый кузов МТЛБ, полезным объёмом 7,3 м3 на 11 посадочных мест, оснащён кормовыми дверями и легкосъёмным тентом. При необходимости возможна загрузка с помощью грузоподъёмных механизмов при снятом тенте.
* Свободный доступ к узлам и системам моторного отделения МТЛБ.
* Запуск предпускового подогревателя, пуск двигателя, включение отопителя и других систем с рабочего места водителя.
* Хороший обзор с места механика-водителя для обеспечения движения днём и ночью при достаточной освещённости (2 фары и фара-искатель).
* Наличие автономного отопителя в сочетании с использованием тепла, отводимого от системы охлаждения двигателя, создаёт комфортные условия для экипажа и пассажиров МТЛБ.
Технические характеристики тягача
Масса в рабочем состоянии (без груза на платформе и экипажа, но с комплектом возимого ЗИП и ГСМ), кг
9700
Грузоподъемность, кг:
номинальная, при буксировке прицепов
2000
максимальная, при перевозке грузов без прицепа
2500
Вес (масса) буксирного прицепа, кг
6500
Количество посадочных мест:
в кабине
2
на платформе
11
Габаритные размеры, мм
20 т
длина (по тягово-сцепному прибору)
6454
ширина (по гусенице)
2850
высота (при клиренсе 400 мм)
1865
Колея, мм
2500
База, мм
3700
Дорожный просвет, мм
395-415
Максимальная скорость (при 2 100 об/мин коленчатого вала двигателя), км/час
61,5
Средняя скорость по сухой грунтовой дороге с грузом и с прицепом, км/час
26-32
Средний расход топлива с грузом на платформе и прицепом, кг)
на час работы двигателя
43-44
на 100 км пути
90-120
Расход масла
не более 2% от расхода топлива
Тип двигателя
ЯМЗ-238В, четырехтактный с непосредственным впрыском
Ваше здоровье!
Вот еще:
Тиличики. Знак поставили во время половодья видимо, когда по улице может проехать трактор или вездеход.
Да, да. Этот замечательный синий курятник и есть здание аэропорта Корякии.
Закат на Беринговом море
Петропавловск-Камчатский.
Тиличики. Знак поставили во время половодья видимо, когда по улице может проехать трактор или вездеход.
Да, да. Этот замечательный синий курятник и есть здание аэропорта Корякии.
Закат на Беринговом море
Петропавловск-Камчатский.
Ну и конечно люди, главное богатство нашей земли ...
Коряк, житель села Ачайваям.
Рыбак, село Вывенка
Детишки.
Оленевод, село Хаилино.
Водители вездехода. Колоритные мужики.
Только заметил - один в свитерке и без рукавиц, а градусов 30 в минусе было.
Коряк, житель села Ачайваям.
Рыбак, село Вывенка
Детишки.
Оленевод, село Хаилино.
Водители вездехода. Колоритные мужики.
Только заметил - один в свитерке и без рукавиц, а градусов 30 в минусе было.
__________________
Комментариев нет:
Отправить комментарий