Я сразу прошу прощение за слог. просто почетал темы, всгрустнулось, до открытия охоты еще месяц, ходим вздыхаем на уток на озере, вспоминаем различные охоты. Вот и я вспомнил одну из своих охот и решил поделиться. Почему такая тема, потому, что охота простого любителя в обычной ситуации. У меня был отпуск думал как его удачно провести, жена на юге, я облизываю ружье. В это время позвонили с Карякского АО На Камчатке и сказали, что есть мясные лицензии на лося и барана. Что такое мясные лицензии, объяснять особо не надо, трофеи не нужны, хозяину пофигу кто добудет зверя. В общем первым же рейсом я отбыл. Охота была удачная, потому что интересная, а уж как изложу в музыканта не стреляйте, он играет как может. С П-К вылетел на самолете до Теличик, там без задержки пересадкой на вертолете сразу в Ачайваям, по пути остановившись в п.Пахачи, где забрали еще одного охотника по имени Виктор. В иллюминатор вертолета я с интересом рассматривал пролегающие пейзажи. В основном под вертолетом расстилалась тундра иссеченная бесконечными реками, ручьями и озерами, вокруг которых местами росли деревья. Периодически на тундре появлялись грыжи, состоящие из костревищь и куч мусора: пакеты, жерди и всякая другая хрень. Сопровождающий мне сказал, что это следы от стойбищь оленеводов. В голове опять всплыли рассказы о суровых таежниках, и других лесных людях, которые говорили, пришлым, что не хорошо, однако, природу засорять и подвязывали шнурочком, случайно отломленную ветку. По жизни же приходится очередной раз сталкиваться наоборот с другими случаями, когда пришлые более бережно относятся к природе, чем те кто на ней живет. В Ачайваям прилетели вечером. Первое впечатление, извиняюсь за каламбур, впечатляет. Прилетели в подзапрошлый век. Вертолет окружили аборигены в разномастной одежде, всем своим видом показывая, что прилет вертолета это для них новость дня, может недели (я к своему сожалению в дальнейшем в этом убедился). Поселок состоял из двухэтажных домов барачного типа, тротуары из досок. Можно снимать фильмы о дореволюционной России. Посещение достопримечательности - магазина, тоже внесло свои эмоции наличием, вернее отсутствием ассортимента товара (из фруктов - лук, из продуктов макароны в картонных коробках с ципленком, я такие в детстве видел) и цен, превышающие Московские в два три раза. Но больше всего поразило спиртное. Водка несколько видов (кстати паленая и это особо ни кто и не скрывал), все по одной цене и вино, также несколько видов и тоже по одной цене, а весь юмор в другом, на входной двери магазина (как пояснил продавец, что бы покупатели зря её дома не беспокоили, она живет в соседнем подъезде и когда кому, что либо надо идут к ней домой, зовут её и она приходит и отпускает товар) висел лист бумаги, который гласил: хлеб стоит столько то, водка столько то, еще несколько наименований товара, и самое главное, как говорит Задорнов, приготовьтесь, <самогон> - столько то, <спирт питьевой> столько то (цены не помню). Свет в поселке давали вечером и кажется всего на три часа. Время включения света как правило по просьбам граждан, с учетом телепередач (два канала). Вечером как полагается, знакомство всех участников охоты. Утром мы вместе с руководителем местного колхоза Кирилловым, в возрасте за 50лет, охотоведом по имени Ираклий, в возрасте за 60 лет, и двумя местными жителями на ГТС выдвинулись к месту охоты. В общем компания на 5 баллов, вспоминаю всех исключительно добрым словом. Почему упомянул возраст, потому, что ветераны дали нам такого фору в физической подготовке, что просто не о чем говорить. Ехали мы больше десяти часов, со слов, где то 80 км. Местом охоты были горы возле реки Апука. Местные лайки всю дорогу, включая переправы, бежали следом, в кунг категорически отказывались залазить. Дорога была по своему интересная. Ехали по тундре, горы в далике (то спереди, то сзади, то сбоку). Тундра переливалась всеми цветами радуги, горы принимали с каждым поворотом самые, что ни наесть причудливые формы. Я сидел на броне с ружьем на случай котлового отстрела куропаток, которых со слов хозяев, было как грязи. Но то ли мы не там ехали, то ли они слишком у них умные, но мы их так за всю дорогу ни разу не видели. Периодически на тундре появлялись озера (ну как озера- лужи) с плавающими на них утками. Для шурпички, решили пару уток стрельнуть. Я взял ружье и пошел к озеру. Утки на мое появление не отреагировали, точь в точь Московские водоканалы. От выстрела утки взлетели и не заморачиваясь сделав круг тут же сели. Больше я стрелять не стал, неинтересно. По дороге взяли лося. Отлично отработала собака. В одном из зарослей ольхача собака увидела лося, примерно трехлетку, и стала его держать. Смотреть было за ее работой одно удовольствие. Она ему просто не давала сойти с места, забегая ему на перед, делая перед его мордой прыжки вихляя всем телом. Я не стал брать карабин, а зарядив ружье пулями фирмы рекорд <турбинка>, подкрался к зверю на 20 метров и выстрелил ему под лопатку. Лось дернул плечом и побежал, я поспешно выстрелил в него еще раз, но он даже не притормозил. Кириллов, находясь от нас метрах в 150, одним выстрелом его положил. Я мягко говоря был сконфужен. При разделке лося мы обнаружили, что пули попав по месту в трех сантиметрах друг от друга только пробили кожу и остановились. Это дало тему для разговора при очередном чаепитии о преимуществе патронов ручной сборки, а также о различных вариантах разворачивания дальнейших событий, если бы вместо лося был медведь. Дорога не обошлась без приключений. При пересечении сухой речки, водитель не рассчитав возможности машины, а скорее всего своих возможностей, начал спускаться поперек русла. Берег был отвесный, высотой примерно около 1,5 м. Машина передней частью зависла, а потом резко ткнулась мордой вниз. Я, напомню, сидел сверху на кунге. От неожиданности я не успел за что ни будь схватится, да в общем хвататься было и не за что, взлетев вверх, по пути обжегшись рукой до волдырей о выхлопную трубу, и в духе каскадерских трюков, пролетев в воздухе метров семь-десять, <щучкой> приземлился на руки с кувырком через голову : пришел в себя сидящим на земле и рассматривающим выбегающих из ГТС. Данный эпизод, заполнил паузы в дальнейших беседах. А впечатлиться было от чего, сухая речка состояла из галечника размером от кулака до арбуза, а упасть я умудрился на узкий намыв песка, без единого камушка, шириной не больше метра. Чуть ближе или чуть дальше и впечатался бы я головой в булыжники и итог был бы сто процентно предсказуемым. Возвращаться было назад часов восемь, там пока дождались бы сан. вертолета, врачей в поселке нет. В общем повод выпить и повеселиться был. Вечером мы подъехали к пустующему оленеводческому стану. Он представлял из себя, два полуразваленных вагончика и раскиданных вокруг обгрызаных, очевидно мышами, оленьих рогов. Мы переночевали на стане. Владельцы кукулей (Кириллов и Ираклий), остались ночевать на улице, а мы в своих фирменных спальниках вынуждены были спать в пропыленных, пахнущих мышами вагончиках. Палатки собирать поленились, о чем потом пожалели. В вездеходе из-за вони саляры тоже спать не хотелось. Утром мы быстро встав, слегка перекусив, без особого разочарования покинули стан и уже через полтора часа подъехали к предполагаемому месту охоты. Разбив лагерь мы пошли на разведку. Места оказались действительно богатые баранами (в хорошем смысле этого слова). Мы остановились у подножия гор (для гор вроде маловаты, для сопок высоковаты) и в бинокли стали рассматривать их верхушки. К моему удивлению, фактически на каждой вершине мы видели баранов, табунами от 2 до 10 штук, правда состоящих в основном из важенок. Они отдыхали. Меня в данной ситуации поразило то, что я четко видел (а может мне показалось, но Ираклий меня заверил, что так оно и есть), как они смотрели именно на нас. Определив возможность подхода к одной из групп с самцами, мы решили попытаться их добыть. Обойдя сопку с трех сторон (мы были втроем, остальные ушли в другое место), мы начали скрадывать баранов. В данной компании оказался Ираклий, охотник Виктор и я. Мы должны были с Виктором дойти до определенных мест, а Ираклий с обратной стороны выгнать на нас барана. Расстояние было от меня до баранов по крутому склону не менее 5 км. Получив ЦУ, дойти до указанного камня так, что бы они меня не видели, я в позе ЗЮ, а где на четвереньках, в основном из-за крутости подъема, стал передвигаться. Выдохся я уже через километр, дальше просто считал шаги. Подъем занял примерно 1 -1,5 часа. Не дойдя до указанного камня примерно метров десять (отдыхал я по несколько секунд после каждого преодоленного метра), я увидел Виктора, который тоже не дойдя до обозначенного ему места метров 50, лежал и целился в кого то. Я ему <маякнул> в кого он целится, но он мне не ответил и через несколько секунд раздался выстрел. Оставшиеся 10 метров я преодолел, как будто не было ни какого предшествующего подъема. Перевалившись грудью через камень, я увидел убегающий табун рогачей в количестве 7 штук. Расстояние до них было уже метров 500, выстрелив с пяток раз в наспех выбранного, как мне показалось в достойного рогача, и не попав, я пошел к Виктору. В ходе разбора полетов, выяснилось, что бараны стояли-лежали как раз за тем камнем к которому я шел, меня они подпустили так близко из-за того, что ветер был достаточно сильный и в сторону нас. Виктор когда шел к указанному ему месту засидки увидел прямо над собой на сопке под углом где-то 60 градусов одного стоящего на страже барана. Расстояние у него до барана было не больше 70 м и он, будучи уверенным, что не смажет, и как он честно признался, он видел как я выхожу на более удобную позицию просто пожадничал, и принял решение стрелять. Он сказал, что уже несколько раз ходил на барана и все время неудачно и здесь оказавшись в такой близи от цели был уверен в успехе. Не знаю почему, но я даже не расстроился. Причина промаха определилась сразу, он зачем-то поставил прицельную планку на 200м (бог шельму метит). В этот день мы больше решили не охотиться и вернулись в лагерь. Мужики стали окончательно обустраивать лагерь. А я, что бы не мешать, взял ружье и пошел прогуляться. Чем в общем то всех удивил, т.к. остальные едва волочили ноги. Прогулявшись пару км по руслу сухой речки, я был поражен обилием дичи, т.е. под каждым фактически кустом сидели зайцы, куропатки. Я быстро расстрелял патронташ, добыв два зайца и несколько куропаток. Зайцы близко не подпускали, из-за шороха создаваемого галькой, срывались метров за сорок. Куропатка же фактически не реагировала и взлетала с под ног. Спали в десяти местной палатке, дно которой застелили кедровыми лапами, придававшими не только тепло, но и характерный дурманящий запах. Наверное одно из притягательностей охоты, это возможность испытать кайф, блаженство после городской суеты, дороги, растянуться, расслабляя и напрягая уставшие мышцы, в спальнике в палатке, пахнущей кедровыми ветками, под треск дров в буржуйке и под шум ветра, выйти перед сном наружу и задрав голову глядя на звезды ощутить как твоя душа уносится в высь, а под тобой за сотни километров ни одной грешной души.

В моем понятии охоты /охотники/ делятся на несколько категорий: Первые, промысловики - здесь все понятно, Вторые, трофейщики- тоже более менее ясно, год готовятся, покупают все самое лучшее, едут не абы куда и стреляют не абы что; Третьи, это романтики, здесь каждый сам дадумывает: Ну и все остальное, т.е. среднестатистические охоты и охотники. Это сборы быстрые, куда ехать и зачем пофигу, компании веселые, результат непредсказуем. В конце концов едем мы не водки напиться, как думают <среднестатистические> слушатели. Понятно первых трех что в лес тянет, а что нас то туда тянет.В общем если у кого терпения хватит, то поймете, что это действительно среднестатистическая охота. Еще раз прошу за слог, просто что то вспомнилось, а на словах кому то все не перескажешь, только фрагментами, а так вроде ни кого не напригаеш. Второй день охоты. Чуть стало светать, нас поднял Ираклий. Погода была отличная, всходило солнышко, температура была хоть и около нуля, но все таки плюсовая. Наскоро позавтракав, мы распределили направления своего маршрута. Кириллов быстрыми решительными движениями оделся, накинул рюкзак сказал, что он сходит один. Двое его напарников с ним идти отказались, сказали, что они обследуют ближайшую сопку, пояснив, что после вчерашнего похода с ним у них на сегодня сил не осталось. Кирилов накинул на спину армейский вещмешок, походкой уверенного в себе человека ушел в своем направлении. Ираклий мне и Виктору предложил прогуляться до дальней сопки, которая была километрах в пяти от лагеря. Мы взяв с собой один рюкзак /вернее взял его Ираклий/, в хорошем настроении пошли к указанному месту. Осматривая по пути окружающие нас возвышенности. Ираклий нам по пути рассказывал байки, о том что <вон там и вон там, а еще вон там>, они добывали баранов, а вот здесь он шел и прям посередине сухой речки увидел баранов и конечно одного добыл. Подойдя к определенной нами сопке у меня с Виктором как то оптимизм сразу убавился. Смотрелась она как то зловеще. Крутизна и высота сопки подчеркивалась её нахождением с теневой стороны. Чуть выше середины она была уже покрыта снегом. Ираклий заверив нас, что там обязательно есть бараны, указал где и как нам надо было вдвоем подняться, а сам опять пошел вокруг, с целью нагнать на нас зверя. Его вокруг составляло километра три до предполагаемого им подъема. Поднявшись до снежника мы посовещались, что делать дальше. Выше подниматься не хотелось. Снег был свежий рыхлый, местами достигал выше колена, что скрывалось под снегом тоже было не известно, все это в сочетании с крутым подъемом давало основание думать, что кроме проблем мы ничего не получим. Пофотографировавшись мы стали ждать Ираклия. Он подошел, где то через час, сказал, что видел только старые следы. Мы спустились вниз и пошли по сухой речке. На одном из намывов мы сели отдохнуть, попить чая. Погода была прекрасная. Солнце только стало набирать обороты и даваемое им тепло в сочетании с легким морозцем и усталостью от пройденного вызывало, как говорится, чувство глубокого удовлетворения. Осмотрев в бинокль сопки мы увидели двух прекрасных баранов, пасущихся на ближайшем к нам склоне. Сложность ситуации была в том, что паслись они фактически на открытом участке и подкрасться к ним ближе чем на 500м не представлялось возможным. Оценив обстановку, мы пришли к следующему плану. С учетом того, что бараны медленно пощипывая травку поднимались вверх, до вершины сопки им было с километр, мы решили обойти их с двух сторон и на гребне сопки ждать удобной позиции. Оставив лишние вещи мы двинулись к сопке. На краю сухой речки из под камня в пару метрах от нас неожиданно выскочила рассомаха. Я вскинул карабин, но стрелять не стал, побоялся спугнуть баранов. Проследив путь зверя, я прикинул, что даже в случае промаха мог уверенно стрелять еще как минимум три раза. На склоне сопки мы разошлись. Я пошел справа, а товарищи слева. Сделав большой круг я поднялся на гребень сопки. С правой стороны от меня оказался отвесный обрыв, высотой побольше километра, состоящий из скальных выступов и шлаковой осыпи. Посмотрев на лево, в надежде увидеть приближающихся баранов, я, к своему сожалению, ничего не обнаружил. Мимо меня они пройти не могли, участок был хорошо просматриваемый, с другой стороны, я был уверен, что они тоже мимо Ираклия пройти не могли. Мне почему то пришла мысль, что они наверное спустились по отвесной части скалы, наверное навеянная документальными фильмами о том, что бараны могут скакать по отвесным скалам. Глянув сверху вниз я ничего не увидел, тогда я присел на корточки и оставив карабин на земле, гуськом подошел к краю обрыва и стал изучать склон. В голове крутилась мысль о том, как они могли здесь спуститься. Вдруг я почувствовал, не услышал движение, а именно почувствовал всем нутром, взгляд себе в спину. Я медленно стал поворачивать голову через левое плечо. В двух метрах от себя я увидел неподвижно стоящих и пялящихся на меня двух баранов. В голове мелькнула поговорка <пялятся как бараны на новые ворота>. Для них очевидно эта встреча была также полной неожиданностью, о чем свидетельствовало и их положение, они смешно стояли прижавшись друг к другу боками под углом - шалашиком. Я медленно, продолжая глядеть баранам в глаза, правой рукой потянулся к карабину и нащупав ствол потянул его к себе. С первым же движением карабина бараны растворились как приведения. Я вскочил и попытался их найти глазами, но мне мешали выступы гребня. Через несколько секунд раздались выстрелы из карабинов. Я подождав немного, окликнул напарников. Ираклий сказал, что смазали, бараны мимо них в метре, откуда они не ждали, пролетели на большой скорости. Мы решили спускаться. Спустившись вниз, мы решили возвращаться в лагерь. В лагере я сменив карабин на ружье опять пошел прогуляться по сухой речке. На намывах песка, я увидел следы двух волков, одного довольно таки крупного, другого помельче, которые изучали оставленные мною накануне следы. Я старался идти максимально осторожно, что бы не издавать сильный шум от гальки, но зайцы все равно периодически выскакивали впереди меня в недосягаемом для выстрела расстоянии. Один заяц все таки подпустил меня метров на тридцать, после чего выскочил из под топляка и приостановился. Я тут же выстрелил. Заяц упал на бок, но тут же вскочил и отбежав метров 30 выпрямившись на лапах плашмя упал на бок. Я пошел, что бы его подобрать. В это время по ходу из под кустика взлетела одиночная куропатка и я ее одним выстрелом сбил. Она упала в кусты ольхача росшего вдоль берега. Доставая куропатку я увидел, что мой заяц медленно убегает. Я хотел в него выстрелить, но он вдруг остановился и опять упал на бок. Я побежал за ним. Когда мне до него осталось уже метров 10, он опять вскочил и отбежал еще метров на 20-30. Я вскинул ружье, но он вдруг опять упал. Мне было жалко его шпиговать дробью. Поэтому я сдерживался от выстрела. Я побежал к нему и он опять метрах в пяти от меня вскочил и опять отбежав метров на 30 упал на бок. Я остановился и стал ждать. Заяц не шевелился. Минут через пять я пошел к нему и он опять вскочил, но сил у него больше не было и я его быстро поймал. При разделке я обнаружил, что в зайца попала всего одна дробина, которая не задев ребер попала в сердце. Решив, что на этот день мне впечатлений хватит я вернулся в лагерь, по дороге сбив еще пару куропаток. В лагере вечер прошел весело. Настроение было у всех великолебное. Под спирт с шашлыком из лося мы делились впечатлениями от прошедшего дня. Кириллов рассказал, что он стрелял в барана, но не добыл. Парни рассказали, что их день прошел в прогулке вокруг лагеря, дальше километра они от лагеря не отошли. Мы поделились своими впечатлениями. Естественно за разговором разгоряченные спиртным, в душе ущемленные самолюбием, молодые хлопцы предложили Кириллову с ними побороться. Естественно тот согласился. Вначале один из них попытался побороть ветерана, но у него ничего не получилось и уже через минуту они вдвоем безуспешно пытались свалить Кириллова. Повозившись минут пять , перевернув какое то ведро, под общий хохот и возмущения Ираклия все опять подсели к столу. День прошел! День третий. Мы в старом составе направились на поиски барана. Осматривая снизу сопки мы к нашему удивлению баранов ни где не обнаружили. По предложению Ираклия мы решили подняться на перевал и оттуда осмотреться. Оставив рюкзаки и куртки, оставшись в одних костюмах и взяв с собой только карабины мы пошли по стоку вверх. Любуясь природой, под журчание горного ручья мы поднимались, периодически охлаждаясь опускали руки в ледяной ручей и протирали мокрыми холодными руками лица. Немного пройдя, Ираклий сказал, что бы мы поднимались по руслу вверх, а сам пошел через правое крыло. Подъем становился все круче, лезть приходилось через довольно таки крупные валуны. Найдя подходящий сток с левого крыла, Виктор стал по нему подниматься, а я пошел дальше, стараясь максимально подняться выше по протоке. Пройдя метров сто я начал искать стоки с боков, но их не было, <берега> были крутые, или вернее сказать фактически отвесные, состоящие из мелкого щебня. Возвращаться не хотелось. Подъем становился все круче, передвигаться уже приходилось на четвереньках. Вода в русле уже не бежала, поэтому не надо было опасаться соскользнуть с камня в воду. Из за крутости подъема сложно было разглядеть есть ли впереди стоки с боков или хотя бы определить на сколько сложный в дальнейшем подъем. Казалось, что покрытая дерном верхушка перевала совсем рядом, да и когда с низу смотрели то устье не казалось таким крутым. Пройдя еще немного я оказался перед отвесной стеной высотой около пяти метров, состоящей из выступающих валунов. В голове мелькнула мысль, что нужно возвращаться, однако взгляд на обратный спуск и заманчиво виднеющийся за краем подъема дерн склонил к мысли о дальнейшем продвижении. Немного отдохнув, приведя дыхание в норму, засучив рукава, я полез выше. Преодолев расстояние за которым я рассчитывал увидеть дерн, я увидел, после полуметрового ската опять крутой подъем, но уже состоящий из мелкого щебня с небольшими скальными выступами. Я оглянулся назад и заскользив руками ухватился за камень, меня чуть не потянуло вниз. Успокоившись я посмотрел вниз и понял, что обратно я врядли смогу спуститься. Была велика вероятность того, что я просто не смогу спускаясь ногами нащупать упор, сорваться же с 5 метровой высоты на каменные валуны: Посмотрев на верх я четко уже видел границу дерна, расстояние до него было метра три, может чуть больше. С низу торчащие впереди из щебня скальные выступы казались сплошным частоколом. Оценив ситуацию, взвесив все за и против, да и подъем здесь был уже не отвесный, как предыдущий, а под углом где то 70 градусов, я решил подниматься дальше, о том что скальник хрупкий, я старался не думать. Хватаясь за выступы, размером не больше десяти двадцати сантиметров я медленно стал подниматься. Остроту ощущениям предавал съезжающий вниз под телом щебень. Каждый раз пошатывая выступы и убеждаясь в их прочности я потихоньку поднимался вверх. Выступы оказались не такими частыми как они виделись снизу. И вот последний выступ, а за ним кажущийся на расстоянии руки дерн. Нащупав правой ногой упор, стряхнув с него щебень, я опираясь рукой на последний упор и отталкиваясь ногой медленно стал продвигаться вверх. Вот уже нога выпрямилась, а упор рук оказался у меня на уровне чуть ниже груди. Я держась левой рукой за выступ правой пытаюсь дотянутся до спасительного дерна, не хватает сантиметров 20-30. Похлопав рукой перед собой я не нащупал ни чего за что можно было ухватится. Стоя одной ногой на выступе, для другой не было места, я лежал и смотрел вверх на край дерна. Карабин тянул назад, мелькнула мысль, сбросить его на хрен, а за тем пришла какая то безшабашность: <а сколько той жизни, двум смертям не бывать!> И я слегка согнув ногу оттолкнулся и со всей силой вбивая руки пальцами в гравий, как граблями и суча ногами полез в верх. Преодолевая эти тридцать сантиметров я наверное каждой рукой успел ударить не меньше пяти раз прежде чем ухватился за край дерна и быстро перебирая ногами и руками грудью на него улегся, щебень под ногами поехал вниз потянув меня назад и я спохватившись перехватываясь руками залез на дерн и развалился прижавшись лицом в траву. Полежав несколько секунд я сел. Там где начался дерн стало немного по положе, но все равно сидя потянуло вперед вниз и я опять откинулся назад на бок. Сердце сумашедше колотилось. Я посмотрел сквозь пелену застилавшую глаза на руки, с под ногтей выступила кровь, пальцы рук были покрыты бисеринками пота. В голове мелькнула глупая мысль: < а я не знал, что они тоже потеют>. Немного отлежавшись я услышал, что кто то кричит. Опять присев и оглядевшись я увидел, что Виктор и Ираклий каждый со своего крыла в бинокль наблюдали за моим подъемом. И убедившись, что я в относительной безопасности, Виктор не выдержал начал мне кричать. Я догадался, что он спрашивает как мол у меня дела, смогу ли я спуститься. Я понял, что после его криков, охота на данном участке завершена. Глядя друг на друга в бинокль Ираклий нам жестами показал спускаться и идти в лагерь, а сам он мол пойдет в другую сторону еще побродит. Я исходя из своего небольшого опыта, решил, что раз этот подъем такой крутой, то с другой стороны должно быть более полого. Подойдя к вершине, которая из себя представляла <драконий хребет>, я заглянул на другую сторону и увидел, там обрыв под 90 градусов. Начавшее восстанавливаться хорошее настроение мгновенно исчезло. Для того, что бы спуститься, надо было пройти по прямой метров 30, а за тем метров 100 вниз под наклоном градусов 60 и только за тем наступал безопасный участок. Звучит просто, если не учитывать, что идти надо было по дерну под углом где то в градусов 50, который теперь из спасительного превратился коварный, так как идти по нему было скользко. При этом в голове было осознание того, что в случае, что если покатишься, то впереди ждет метров пять дерна для ускорения, за тем щебня пару десятков метров, а за ним трамплин высотой от 2 и больше метров и приземление в русло по которому я только что поднимался. В общем спускался я уже без всякого геройства, где на четвереньках, пятясь задом, что было не очень удобно, так как спуск был не настолько крутой, а где на пятой точке. В лагерь я пришел один. Там был Кириллов и два охотника. Кириллов сказал, что в пару км от лагеря в ущелье между сопок добыл пять баранов, завтра их нужно будет вытащить. С собой он принес часть туши. В этот вечер мы ели шашлыки из баранины. Ночью резко упала температура. Мой фирменный спальник меня не грел. Я тщательно пытался согреться, накидав на себя поверх спальника куртки, но это не помогло. Часа в четыре ночи я все таки не выдержав встал, с завистью осмотрев спавших в кукулях Ираклия и Кириллова, с подозрением осмотрел оставшуюся тройку, которые лежали скрючившись неподвижно и, что то подсказывало, что они играют в то, кто первый не выдержит. С наружи шел небольшой снег. Я растопил буржуйку. В палатке быстро стало жарко, все выходя из анабиоза стали ворочаться, расстегиваясь и скидывая лишнюю одежду. Я быстро нырнул в спальник и уснул. Проснулся я уже через пару часов от холода. Буржуйка прогорела и тепло также мгновенно улетучилось. Вставать не хотелось и я решил дождаться до утра. День четвертый. С утра часа три-четыре ушло на перетаскивание мяса. С грузом вниз идти ни чуть не легче, чем вверх. Я высказал мнение и все с ним согласились, что если бы не вертолетчики, вернее охота с вертолета, барана было бы как грязи. Так как добыть его пол беды, основная проблема вытащить мясо. Пообедав мы решили сходить напоследок на перевал, откуда можно было бы увидеть баранов, там же Кирилов видел медведя. Во время подъема погода стала резко ухудшаться, дул сильный ветер, глаза слезились. Идти было тяжело, из-за выпавшего ночью снега ноги скользили. К намеченной цели я подошел первым вместе с Кирилловым и Ираклием. Виктор и двое ребят отстали метров на 50. Я стал в бинокль осматривать вершины, но из-за облаков и срывающегося снежка ничего не было видно. Кириллов тоже глядя в бинокль, спросил у меня, вижу ли я что ни будь. Я сказал, что кроме вот этих баранов (махнув головой в сторону поднимающейся следом тройки) других нет. Подошедший Виктор, тяжело дыша и закрываясь от ветра сказал, какого хрена нас сюда занесло, издеваемся сами над собой за свои же деньги. Кириллов оценив обстановку, сказал, что охота завершена, снег лег окончательно, поэтому надо возвращаться. Время вечером было много. В просторной палатке мы растопили буржуйку, развесив сушить одежду и развалившись на спальниках коротали время в разговорах. Планируя на обратном пути половить налима и щуку. День пятый. Фактически всю ночь шел снег. Я раза три ночью вставал и растапливал печь. Поэтому ночь показалась мне довольно таки длинной, рассвет я встретил и с нескрываемым удовольствием начал всех расталкивать. Утром мы собрав вещи и погрузив их в вездеход поехали домой. В начале мы ехали в кунге, но где-то км через 10 снега уже не было, с наружи стало более комфортно и мы все перебрались на верх. Остановились у озера в котором планировали половить налима. Озеро было небольшое, примерно 100 на 200 метров. На озере было больше сотни уток. Виктор взял ружье и пошел пострелять. Со стороны было интересно смотреть как он к ним крался, а они даже на него не реагировали. Подойдя к ним метров на 30-40 он выстрелил. Часть уток взлетела, часть даже взлетать не стала, он еще раз выстрелил. Утки покружились и тут же стали садится обратно. Он умудрился сбить только одну утку. Больше он стрелять не стал, вернулся, сказал, что не интересно. Я спросил будем ли ловить налима. Кириллов сказал, что у водителя поднялась сильная температура, умудрился простыть, поэтому надо за светло вернуться домой. Развели костер и стали варить кушать. В это время на озере залаяла собака. Кириллов сказал, что она лося держит. Я пошел посмотреть. Подойдя к озеру я увидел стоящего в трех метрах от берега в воде по колено лося с громадными рогами. Лайка бегала по берегу и его облаивала. Увидев меня она от нетерпения заскочила в воду, но благоразумно подходить к лосю не стало, так как ей уже в метре от берега стало по брюхо. Лайка с остервенением его облаивала. Лось стоял неподвижно и только когда собака кидалась в воду, опускал в ее направлении рога. Я достал фотоаппарата и стал его фотографировать. Сделав несколько снимков я хотел сфотографировать его с боку, что бы было видно его бороду, я прошелся по берегу туда обратно, но он как стрелка поворачивался за мной. Я немного постоял на берегу и полюбовался зверем. Ничего не скажешь, красавец. Я первый раз в жизни видел дикого лося так близко. В зоопарке как то бегло осмотрел и пошел, а здесь ловишь себя на мысли, что это личность, запомнились глаза, не безразличные, а злые изучающие. Сняв с плеча карабин я прицелился. Лайка в нетерпении слегка присев нервно повиливая хвостом уставилась на лося. Мой взгляд встретился через прицел с взглядом лося. Несколько секунд мы смотрели не отрываясь друг другу в глаза. Я опустив карабин вслух сказал6 <Ну что брат живи, только начало сезона, закроют они свои лицензии и без меня с лихвой>. Налюбовавшись зверем я пошел к машине. Для собаки такой поворот был полной неожиданностью. На умной морде лайки виднелась полная растерянность. Она делала пару шагов за мной, за тем останавливалась и возвращалась назад, за тем опять бежала за мной, но не выдерживала и снова с лаем возвращалась. Отойдя от лося метров на 30 я обернулся. Лось макнув морду в воду и тряхнув головой с достоинством пошел вдоль берега. Я сделав еще пару снимков пошел дальше. В Ачайваям мы вернулись вечером. Сходили в баню, а за тем ужинали дома у Кириллова. Примечательный момент. Кириллов решил показать видеозапись, как он охотился с друзьями в том же районе несколько лет назад. Мы бегло с его комментариями посмотрели запись. Посмеялись над одним местом. Оператор снимает поднимающихся к вершине охотников. Подходящий к нему Кириллов спрашивает, ну что видел баранов, а он ему вот кроме этих вот баранов, наводит камеру на группу поднимающихся охотников, больше здесь ничего нет. Из подошедших охотников один говорит, какой нас сюда занес, такие страдания и ради чего.Дорога домой по причине авиации заняла три полных дня. Запомнился следующий эпизод. С Ачайваяма мы не дожидаясь вертолета, на вездеходе поехали в п.Пахачи, туда должен был прилететь вертолет ни то за геологами, ни то за рыбаками. Ехали почти всю ночь. Ночью видел впервые в жизни северное сияние. Конечно оно не такое как в Мурманске, было оно одноцветное - белое, но все равно красивое. В п.Пахачи можно было перебраться только через речку. На берегу нас должны были ждать, но ни кого не было. Вездеход выгрузив меня с Виктором на берегу уехал. Мы остались ждать. Где то через полчаса мы увидели плывущую в нашем направлении лодку, не доплыв немного до нас лодка остановилась. В ней было два человека. Они повозились несколько минут с мотором и на веслах погребли обратно. Как потом выяснилось у них сломался мотор и они погребли обратно, так как боялись, что их отливом вынесен в океан. Вернулись они за нами примерно часа через три-четыре. Повезло нам тем, что погода стояла безветренная, на небе не было ни облачка, в общем погода была великолебная. Виктор, после ночной тряски на вездеходе, завалился спать. Я пошел погулять по берегу, любуясь плавающими возле самого берега нерпами. В это время над нами в одном направлении стали пролетать вороны, в начале небольшими стайками, а за тем просто сплошной тучей, тысячами. Я естественно такого утерпеть не мог. У меня осталось примерно две пачки дроби. Я быстренько собрав ружье и устроил кананаду. Вороны летели сплошным косяком, кроме того с подобным приемом они в этих краях явно не сталкивались и вместо того, что бы разлетаться, они еще больше зависали кружа над нами, что бы ответить на крики раненых птиц. Буквально через десять минут весь берег был усыпан полусотней битых и раненных ворон. С одного выстрела падало по несколько ворон. Патроны закончились мгновенно. Интенсивный лёт ворон продолжался в общей сложности около получаса, не больше. Приехавшие за нами на лодке мужики с удивлением осмотрели место побоища и сказали, что мы явно не скучали за их отсутствие.